С любовью, Майкл

       Июль неотвратимо приближался, и все обитатели дома Джексонов это чувствовали. Напряжение ощутимо нарастало. Майкл все больше времени уделял репетициям, разрешая Лисс прерываться исключительно на еду, сон и подготовку к экзаменам. Он делал все, чтобы они с невестой покидали тренировки насквозь мокрыми и усталыми. По-другому Джексон просто не мог справиться с накрывавшей его страстью. Каждое утро он просыпался с просто невероятным желанием прижать к себе Лисс и пуститься во все тяжкие. Это очень нервировало, заставляло прикладывать огромное количество усилий и держаться от невесты на почтительном расстоянии. Девушка несколько охладевшего к ней Майкла тоже не могла ни отметить. Он стал реже ее целовать и обнимать, конечно, знаки внимания по-прежнему оказывал, но старался не оставаться с ней наедине надолго, сбегал в свою спальню и пропадал за работой. Накрутившая себя невеста как-то раз просто захлопнула дверь комнаты перед носом Джексона и потребовала объяснений. Мужчина опустил голову и начал теребить рукав свободной рубашки. - Я не справляюсь, - признался он, - мне тяжело быть рядом с тобой. Я с трудом сдерживаюсь…        Майкл зажмурился и отвернулся, певец выглядел очень расстроенным. Лисс облегченно выдохнула, удивив его. - Мне показалось, ты не хочешь жениться, все время от меня шарахаешься… - Ты что! Очень хочу, дни считаю, как подросток. Прости, Лисс, раньше у меня такого не было… будто раздвоение личности, одна все понимает, а второй дела нет до правил.        Лисс вдруг опасно поднялась на носочки, пытаясь быть на одном уровне с ним и заглянула в темные глаза, ее голос понизился до шепота, от которого у Майкла волосы на затылке встали дыбом. - Тебе все равно ничего не светит, - выдохнула девушка и, нарочито покачивая бедрами, скрылась в своей спальне.       Джексон еще пару минут ошалело моргал и вдруг засмеялся. Его отшили. И правильно.        Помимо просто сжигающей страсти и постоянно крутившейся в голове Give in to me, проблемой и раздражителем по-прежнему оставались СМИ. Журналисты и зеваки не давали Лисс прохода, Билл постоянно находился рядом с ней, а девушка стала носить темные очки и его шляпу. Разогнать толпы удалось директору, пригрозившему прессе судебными делами за нарушение учебного процесса. Лисс начинала понимать Майкла с постоянным вниманием к своей персоне. Мало того, что полмира обсуждало их роман, отсутствие в нем секса (хотя слухи ходили разные), так некоторые еще и собирались поглядеть на нее. Вместе с подготовкой к свадьбе и экзаменам это все ужасно давило. Лисс даже не поняла, как умудрилась все сдать. После крайнего экзамена – математики – Майкл тут же организовал в парке съемку их предсвадебного видео под The way you make me feel. Лисс нарядили в ярко-синее летящее синее платье, а Джексон появился перед ней в образе из клипа: укороченные брюки, белая футболка, синяя рубашка и бант на бедрах. Для участия в видео Майкл привлек Пэрис, прилетевшую из Лос-Анджелеса на один день (сроки горели) и Тори, просто подскакивающую от удовольствия. Она рот раскрыла при виде напомаженного Джексона. Он сам все объяснял девочкам. По сюжету Майкл пытался понравиться Лисс, а она уходила к подругам, периодически ее отворачивающим и уводящим. При этом артист пел в живую, у него на поясе и на голове был закреплен микрофон, который мужчина постоянно дергал и жаловался на его неудобство. Съемки были невероятно интересными! Лисс красивой походкой (как много сил на нее ушло!) гуляла по улицам парка и делала вид, будто Майкл ей совершенно не интересен. Певец же танцевал, пытаясь обратить на себя ее внимание. В конце девушка позволяла себе обнять его. Умотанная за день съемок Лисс упала на диван рядом с подругами. Джексон с танцорами как раз снимали общий танец. - У меня от него мурашки, - призналась Тори, - как он на тебя смотрит…       Лисс устало улыбнулась. Да, взгляд Майкла, обычно нежный и ласковый, все больше подергивался страстью, и это как притягивало ее, так и пугало.        Работали в рекордные сроки, сцены с девочками отсняли в первый день, их с Лисс гоняли еще два. Но в целом результат придирчивому Джексону нравился.        Где-то за две недели до дня рождения невесты мужчина несколько снизил интенсивность репетиций. Им необходимо было отдохнуть и набраться сил перед свадьбой, запланированной на следующий день. Отмечать Лисс должна была уже в Доминикане. За ужином Майкл спросил, чего бы девушке хотелось в подарок. - Я хочу посмотреть Неверлэнд.       Джексон удивился. Он не был на ранчо семь лет и не горел желанием возвращаться в это черное место, где его сделали извращенцем. В то же время, взглянув на Лисс, Майкл вдруг понял, что хотела найти там девушка – их совместные воспоминания. Мужчина поупирался, но в итоге, это было не самым неисполнимым желанием. По крайней мере, Лисс не стала нажимать на его болевые точки и оголившиеся до предела нервы. За неделю до свадьбы они улетели в Лос-Анджелес и посетили ранчо. Девушка, впервые видевшая его великолепие в живую, смотрела на все с открытым ртом. Конечно, оно выглядело не как во времена своего рассвета. За Неверлэндом никто практически не следил, трава выросла, большой сад с циферблатом потерял свою ухоженность и лоск. Дом украшали большие часы с башней, сады и дорожки с множеством скульптур очаровывали даже теперь. - В этой беседке мы с тобой прятались от детей во время игр и целовались, - улыбнулся вдруг Майкл, - показывая на плетеную деревянную веранду, захваченную разросшимися лианами.        Лисс не помнила ничего, однако рассказы Джексона словно приобщали ее к этом прошлой жизни. Пара вошла в дом, и девушка замерла. Здесь было много темного дерева с резьбой, белые или кирпичные стены. В коридоре у лестницы наверх Майкл замер. Он помнил, как спускался в одном халате на голое тело для досмотра и заметно напрягся. Лисс взяла его за руку и поспешила увести в другую комнату. В столовой могло вместиться человек тридцать, не меньше. - Мы всегда обедали там, - Джексон указал на круглый стол возле окна с деревянными стульями, он потянул ее дальше, показывая огромную кухню с островом, несколькими духовками и выходом в сад, - а здесь ты творила чудеса.       Гостиная показалась девушке более светой, чем остальной дом, здесь были покрытые цветами диваны и кресла, окна вытягивали кремовые шторы. Джексон тяжело вздохнул, останавливаясь посреди комнаты. Стул его позора тоже до сих пор был здесь, стоял, задвинутый за стол. Мужчина уже сам потянул невесту наверх и открыл дверь в их спальню. Она разительно отличалась от остального дома. Мебель здесь была такого же темного дерева, но более современная, большая кровать со столбиками, зеркало в полный рост. Лисс сразу поняла, где ее сторона для сна. Майкл зеркала не любил. Она села на край кровати, и в воздух поднялось облачко пыли. Джексон глядел на кресло в углу комнаты, в котором проводил много времени, забравшись в него с ногами, не в силах справиться с потерей жены. Он на негнущихся ногах подошел к нему и опустился. - Плохие воспоминания? - Отвратительные. На этом месте я пытался свыкнуться с мыслью, что не увижу тебя ближайшие двадцать лет. Не смогу поцеловать, не почувствую твоей поддержки…        Майкл крепко сжал длинными пальцами подлокотники. Лисс поднялась и подошла к нему, позволяя себя обнять. - Я здесь, - прошептала она, - и я никуда не уйду.        Мужчина поднял на невесту полные страдания глаза, и девушка почувствовала, как он дрожит. Его нервировал Неверлэнд, он напоминал ему о судебных процессах и одиночестве, о чувстве беспомощности и разрывавшей душу тоске. Лисс коснулась его подбородка со следами щетины и приподняла его, Майкл прикрыл глаза, в уголке глаз появились слезы. И она просто не смогла их проигнорировать, поцеловала, убирая следы грусти и устроилась у Джексона на коленях, еще крепче его обнимая. Мужчина сам нашел ее губы и впился в них. Он провел пальцами по ее шее и зафиксировал подбородок, не давая Лисс прервать голодный поцелуй. Сколько он так ее не целовал? Месяц? Майкл даже постанывал от близости ее теплого тела, от вкуса ее податливых мягких губ. Мужчина кое-как поднялся с Лисс на ноги, не желая отрываться от нее, и понес девушку к постели, роняя их и подминая ее под себя. Она путалась пальцами в его кудрях, позволяя целовать себя в шею и за ухо. Майкл приподнял ее юбку и сжал бедро, высвободил руку и залез под блузку, корябая кожу. Он вдавливал невесту в постель, тяжело дыша, не желая прерывать этот волшебный момент. - МДжей… пожалуйста, остановись…        Она пискнула, потому что Джексон вдруг со злостью ударил кулаком прямо у нее над головой и даже щелкнул зубами. Когда Лисс увидела его взгляд, она похолодела, Майкл смотрел на нее припухшими глазами загнанного зверя. Мужчина выпустил ее из своих объятиях, быстро встал и скрылся в ванной, хлопнув за собой дверью. Вскоре Лисс услышала звук воды. Пока Майкл принимал душ, она утирала слезы. Ей самой было невероятно больно видеть его страдания. Но оставалась всего неделя. Джексон вышел уже одетый, с мокрыми волосами, относительно спокойный. Он глянул на Лисс и виновато опустил глаза. Лисс пришлось подойти к нему, но он не дал ей встать слишком близко. - Не думай, что я смертельно испугалась. - Лисс, я был на грани! Да еще и здесь, в нашей спальне, где мы жили девять лет! Я почти поверил, что сейчас… - он покачал головой. – Чувствую себя уродом.        Девушка вдруг зарядила ему пощечину, заставив отступить. - Еще раз ты назовешь свое желание спать со мной такими словами, и я от тебя уйду!        Изумленный Майкл глядел на нее, точно Лисс вдруг стала привидением. Она ткнула его в грудь и потребовала уважать свои чувства и желания. Они просто откладывали их во времени, а не делали грязными в принципе. Высказавшись, Лисс заявила, что хочет домой и направилась к лестнице вниз. Джексон, отрезвленный ее ударом, поспешил следом.        На той же неделе девушка покрестилась. Поскольку она была уже взрослой, решили обойтись без восприемника, а всю заботу о ее духовном здоровье обязался взять на себя Майкл. Отец Джеймс кратко рассказал им о русской святой Елизавете – ближайшей ко дню рождения Лисс. Она жила в начале двадцатого века и была воплощением жертвенной любви. Девушка с удовольствием приняла в подарок книгу о ней. Майкл попросил дать ему возможность пообщаться со священником, и она тактично вышла прогуляться на зеленую территорию Собора. Джексон не стал ходить вокруг да около, честно признался, что его сил не хватает, он постоянно скатывается на мысли о близости с Лисс и невероятно боится испортить все за неделю до свадьбы. Отец Джеймс напомнил певцу, что одному справляться тяжело и всегда надо просить сил у Бога. Немного поколебавшись, он добавил: если раньше у него были сомнения в их отношениях, то своим сегодняшним разговором Майкл их развеял. Мужчина, действительно, делал все возможное, чтобы их брак был заключен в чистоте и невинности. Отец Джеймс ехал с ними в Доминикану и должен был их венчать. Пожелав Майклу Божьей помощи и терпения, священник улыбнулся, и Джексон немного успокоился.        Они улетели несколько раньше дня рождения Лисс и провели время на море и в окрестностях Санто-Доминго. Майкл чувствовал себя более уверенным в своих силах. Восемнадцатилетие Лисс отметили узким кругом, почти по-домашнему. Девушка с подружками, Пэрис и Джанет устроили что-то типа девичника. Сам Майкл периодически появлялся на их посиделках, оставшееся время посвящая проработке плана завтрашней свадьбы. Когда девчонки запели караоке, он тоже решил попеть и потанцевать в спортивном зале отеля. Зал находился в подвале, поэтому мешать там Майкл никому не мог. Он просто выкупил отель для гостей, решив, что так будет проще собрать хотя бы толпу его родственников. Джексон включил музыку и с головой погрузился в нее, пытаясь снять усталость, накопившуюся за день и отделаться от стресса перед завтрашним грандиозным мероприятием. Вовсю отрываясь и срывая голос на Unbreakable, он заметил облокотившуюся на стену Лисс в легком сиреневом платье. Она перекрасила волосы в светлый, решив вернуться к своему образу времен его молодости и теперь была простой копией той Лисс. Девушка улыбалась. Майкл допел и только тогда выключил музыку, вытираясь полотенцем. Его спортивная кофта была насквозь мокрой. - Нервничаешь? - Уже меньше, сжег большую часть адреналина и планирую поспать, что и тебе советую.        Лисс лихорадочно улыбнулась. Джексон проводил ее до номера и поцеловал в лоб, прося не обнимать его, потому что он потный и грязный. - Может, я еще зайду пожелать тебе спокойной ночи, - мурлыкнул мужчина, помахал девушке и направился к своему номеру.       Невеста приняла душ и упала на постель. Сна не было ни в одном глазу. Она так и лежала, глядя в потолок, украшенный деревянными балками, смотрела на кружащийся вентилятор, думаю то о платье, то о танцах, то о Майкле…        В номер тихонько постучали, и вскоре кудрявая голова певца уже улыбнулась ей. Правда, вид у Джексона был какой-то напряженный и взъерошенный. Он остановился у входа, явно в чем-то сомневаясь. - Что случилось? – Сердце у Лисс от волнения задрожало, явно пропуская удары. - Я больше не могу, - чуть не плача, проговорил мужчина, - я сдаюсь.        Девушка поднялась на ноги, сделала шаг к Майклу и замерла. - МДжей, осталось меньше суток, мы с тобой столько выдержали, у нас все отлично получается… - Нет, - помотал головой Джексон, и Лисс снова увидела в его глазах того зверя из Неверлэнда, - у всех есть темная сторона, это моя. Ты обещала мне выйти за меня, тебе стоит знать, какой я на самом деле. - Майкл, я закричу, - оборвала его девушка, когда он сделал шаг к ней. - И допустишь, чтобы меня посадили? – Приподнял брови певец.        Лисс облизнула губы, ее накрывала паника. Она вновь выписала Джексону пощечину. Рука зазвенела. Это оказалось ошибкой, мужчина еще больше разозлился. Он тяжело дышал, тесня ее к постели. - Давай, как-нибудь по-другому справимся! – чуть не плача, попросила Лисс. - На флейте ты еще успеешь поиграть, - заверил ее Майкл, вынуждая сначала сесть на край кровати, а потом попятиться от него.        Девушка хотела рвануть, но Джексон умудрился ее поймать, причем хватка его оказалась неожиданно цепкой. Лисс вертела головой, жмурилась, отворачивалась, но мужчине удалось поймать ее за подбородок и сначала нежно, заставляя ее немного расслабиться, а потом настойчиво поцеловать. Она просто не могла ему противостоять, Майкл уже вовсю изучал ее рот языком, распластав по постели, заставив ее раздвинуть ноги и, постанывая, мелко поддавался бедрами вперед, вжимая ее в матрас. Его рука залезла к ней под пижаму и сжала грудь, но вместо возбуждения Лисс ощутила что-то другое, ей захотелось сбросить его с себя, и она понимала, что проигрывает. - Майкл, пожалуйста! – Чуть не плакала девушка.        Он уже поднял ей майку до шеи и вместе с трусиками спустил шорты. Лисс смогла услышать только звук растегивающейся ширинки и попыталась рвануть, но Джексон тут же придавил ее своим телом, заставляя извиваться и просить мужчину одуматься. Майкл резко качнул бедрами, вынуждая невесту вскрикнуть от боли и тут же прикрыл ей рот ладонью. Он быстро набирал темп, постанывая девушке прямо в ухо, одной рукой не давая ей орать, а другой прижимая ее к постели где-то в районе тазовой кости. Лисс просто обмякла, чувствуя, как где-то между ног все горит от его быстрых толчков. Мужчина выдал финальный стон и вышел из нее, упав на спину. Лисс кусала губы, стараясь не показывать своих слез. - Наконец-то… ты рада? Мы так долго этого ждали! – Она ужаснулась, услышав в его голосе ту детскую непосредственность, с которой Майкл обычно говорил об играх.        Его пальцы коснулись ее щеки, Лисс дернулась. - Да, на самом деле, все происходит именно так, - уже жестче добавил Джексон, и Лисс, не выдержав, прикрыла лицо руками и заплакала. Интервью журналу Ebony 2013 г - Как вы относитесь к ошибкам своим и других людей? - Я думаю, все мы можем ошибаться, просто потому что все мы люди. Наши решения меняются в зависимости от наших эмоций и имеющейся информации. Я стараюсь прощать людей, как бы трудно мне это ни давалось. Я не был в их шкуре, не проходил в их мокасинах ни одной луны, и мне не понять, каково им. И им также не понять, каково мне. Простить себя мне дается сложнее. Я перфекционист, и привык работать над собой до абсолютного идеала. Если я ошибаюсь, я стараюсь сделать все, чтобы исправить случившееся, как бы трудно мне ни было.