So fucking tough

Новая соседка совращает окружение одним своим видом. Вся молодежь мужского пола заочно в нее влюблена. Необычнее женщины не найти. Черноволосая, длинноногая, всегда в черном, слушает только хорошую музыку, смотрит отвратительные фильмы, носит платье с вырезом и имеет выдающийся бюст. Детей, как это свойственно для женщин-вам, у нее нет. Лиф даже не удивляется тому, что Ди и Хэви, так ровно с ней общающиеся, вдруг заинтересовались Эльвирой и практически все свободное время проводят у нее. Ей бы тоже набраться смелости нанести визит вежливости, но она стесняется. Стесняется того, что, увидев ее впервые, забыла, как правильно дышать. Эта женщина произвела на Лиф эффект прямого выстрела в голову. Ничего подобного она представить не могла, ее фантазия была далеко идущей, но все равно не настолько. Дом Лиф, как известно, находится напротив кладбища, так вот дом Эльвиры, откровенно готический и мрачноватый, стоит буквально рядом с ее. Эльвира обычно улыбается, когда замечает в окне свою юную соседку и машет ей рукой, Лиф отвечает ей тем же, чувствуя всякий раз, что краснеет. Она как можно быстрее отворачивается, стараясь не выдать свое смущение, опасаясь того, что Эльвира это заметит и рассмеется. А даже малого смешка достаточно, чтобы довести Лиф до слез. Чопорное население городка называет Эльвиру ведьмой. У Лиф не поворачивается язык назвать ее так же. Разве можно обзывать человека только за то, что он так выглядит и привораживает каждого, кто хоть раз взглянет на него? Лиф мысленно осуждает таких людей, а также сильно сжимает губы, когда хочет встать на защиту соседки. Нельзя выдавать себя. Ни взглядом, ни словом. Но многие ее друзья-мальчишки, в том числе Ди и Хэви начинают что-то подозревать, потому что, живя рядом с Эльвирой, та никогда не допускает того, чтобы эти самые мальчишки занимались фотографированием соседки, а также всякий раз их откровенно палит, когда Эльвира отходит ко сну. Лиф потихонечку называют дразнить ханжой с пометкой «ни себе, ни людям», что заставляет ее еще больше волноваться и чувствовать дрожь в коленях. Она ничего не отвечает на обвинения в свою сторону. Лиф все чаще ловит себя на мысли, что хотела бы провести рукой по темным как ночь волосам и зарыться носом в прекрасные, округлые, груди. Она размякает от одного воспоминания о своей соседке, глупая улыбка украшает ее лицо всякий раз, когда ей видятся во снах формы Эльвиры. Так глупо влюбиться во взрослую, самостоятельную женщину было неожиданным для нее, правда, сопротивлялась она этим чувствам недолго. Однажды вечером Лиф заметила рядом со своим домом пса-панка. Она охарактеризовала его так за его внешний вид: на головке розовый ирокез, одно ухо подбрито, на талии ремень с шипами. Тот весело тявкал рядом с ее дверью, потому Лиф, улыбнулась, так как обожала собак, и даже вышла на улицу, чтобы его погладить. — Ты чей такой будешь, малыш? — тепло поинтересовалась Лиф, трепля пса за ухом. Она почувствовала чье-то приближение и подняла взгляд, а дальше словно окаменела — перед ней стояла Эльвира. Она улыбалась. — Спасибо, Гонк, — мягко произнесла Эльвира, рассматривая собаку, потом наклонилась к Лиф, наверняка игнорируя ее пунцовые щеки, а после доверительно прошептала, подмигнув: — Не могу тебе сказать спасибо, но точно скажу, что ты порядочная девочка. — Не можете сказать спасибо за что? — еле выговорила Лиф, с трудом понимая, что перед ней хозяйка веселого пса и тут же вскакивая на ноги. Эльвира положила одну руку к Лиф на плечо. — Это же ты отгоняешь своих друзей от моих окон, когда я переодеваюсь? — Они закрывают мне обзор… — не понимая, что несет выговорила Лиф. Лицо Эльвиры в один момент стало удивленным, а щеки Лиф настолько пунцовыми, что их можно было приравнять по цвету к вишневому варению. — Извините… — так же быстро пролепетала Лиф и тут же скрылась в доме, чувствуя, как сердце ухает где-то в горле. Она привалилась к двери и съехала по ней на пол, жмуря глаза с мыслью: «Что ты несешь?» Эльвира же, постояв с секунду удивленной, усмехнулась, размышляя над нынешними свободными нравами молодежи, поправила прическу и направилась к себе с мыслью, что, наверное, еще навестит свою юную соседку. Хотя бы для того, чтобы выяснить — что это, черт возьми, было.