***
Твердая стена неприятно холодит спину, но Джонс лишь сильнее вжимается в нее, закрывая глаза и надавливая на виски. Пытается забыть сегодняшний день, стереть его из памяти. Тщетно. Память лишь подкидывает все новые и новые подробности. — Все в порядке? — слышится сбоку, и Джонс спешит открыть глаза, шурясь из-за плохо освещения. Мог бы и не всматриваться, и так прекрасно знает, кому принадлежит это голос. — Все отлично, — говорит он отлипая от стены. — Я, пожалуй, пойду. Шаги эхом отбиваются от пустых стен, оглушая. Шаг, второй. Джонсон уже почти покидает этот небольшой пустой переулок, но не особо спешит. Равняется с Бронсоном. Касается его плеча своим. — Постой, — Бронсон быстро хватает его за руку, останавливая, не давая уйти. — Чего тебе? — грубо отвечает ему Джонс. Он не хочет грубить, совсем, но делает это в попытке сбежать от лишних вопросов. — Мне крайне неловко. — Я хотел поговорить, — Бронсон не отпускает, лишь сильнее сжимает чужое запястье, и тянет на себя. Не сильно, при желании можно остаться на месте. Но Джонс такого желания не имеет. Он делает небольшой шаг, тут же упираясь в чужую грудь. — О чем же? — спрашивает он, для вида пытаясь отстраниться. Но лишь сильнее вжимается в крепкое тело. — О… Сегодняшнем, — выдавливает из себя Бронсон, касаясь свободной рукой чужой спины, пристраивая её между чужих лопаток. Джонс вздрагивает и прикрывает глаза, наслаждаясь теплом. — Серьезно? — на выдохе спрашивает Джонс. — Конечно, — в тон ему отвечает Бронсон. Наступает пауза, но никто не спешит нарушать тишину. Наоборот, стараются сохранить ее как можно дольше. Ночь теплая. И время никуда не спешит. Джонсу тоже спешить некуда, потому он позволяет себе потратить лишнее время на это. В голове снова всплывают сегодняшние моменты. Танцы, взгляды, прогулки за руку… И он понимает, что не против всего этого. Особенно в компании Бронсона. Кажется, последний раз такое было так давно, ещё в университете. И за это время Джонс успел соскучиться, изголодать по всему этому. — Извини за сегодняшнее, — шепчет Бронсон, утыкаясь лбом в чужое плечо. — Наверное, мне не стоило… Я пойму, если ты предпочтешь забыть об этом, и вернуть все, как было… — мысли путаются в голове, язык отказывается произносить это, но суть Бронсон всё-таки донес. Джонс вздыхает. — Если ты захочешь, чтоб я снова был лишь твоим подчинённым, забыл все, я, конечно… — Мы все были не в себе сегодня, — говорит Джонс, слегка отталкивая Бронсона от себя. Тот послушно делает шаг назад. — Признаться, было неловко, — говорит он, стряхивая невидимые пылинки с собственного пиджака и поправляет очки на носу. Бронсон отводит взгляд и делает шаг в сторону, отдаляясь от Джонса ещё больше. — Но кто сказал, что мне было противно? Бронсон неверяще поднимает взгляд на собеседника, улавливая лёгкую улыбку на чужом лице и распростертые для него объятия. Он оглядывается по сторонам, будто убеждаясь, что объятия действительно предназначены ему, и успевает заметить, как человек перед ним закатывает глаза. — Так ты серьезно? — все ещё неверяще спрашивает Бронсон, опасаясь что с ним просто играют. — Ты намеков совсем не понимаешь? — насмешливо спрашивает Джонс, вмиг оказываясь прижатым спиной к той самой холодной стене, к которой прижимался сам всего несколько минут назад. — Эй, полегче, кто же будет руководить городом, если мэр сломает спину? — Извини, не могу контролировать себя, когда слишком рад, — Джонс не видит лица шерифа, но отчётливо слышит в его голосе улыбку. И снова закатывает глаза, не пряча улыбку со своих губ. — Можно мне совершить один наглый поступок? — спрашивает он, прикасаясь своими ладонями к ладоням мэра, соединяя пальцы и прижимая его руки к стене по бокам от его лица. — Какой же? — мэр заламывает одну бровь. Догадался, ну конечно же. Вместо ответа Бронсон касается своими губами чужих. Прикрывает глаза от удовольствия, точно также, как и Джонс. Расслабляет губы и позволяет углубить поцелуй, позволяет языку Джонса хозяйничать в своем рту. Они отстраняются на мгновение, глотнуть свежего воздуха, и прислушиваются к шуму вокруг. Мимо их темного укрытия проходит слегка обеспокоенный Фред, даже не удосужившийся взглянуть в их сторону. «Не заметил», — думает Бронсон. «Слава всем святым», — думает Джонс, сжимая чужие пальцы немного крепче, снова перекидывая чужое внимание на себя. И снова касается чужих губ, уже самостоятельно.***
— Где же отец? — сконфуженно спрашивает Фред, оглядывая улицу. Людей много, но нужных он не видит. — И шериф куда-то делся, я ведь видел, что он не поехал в участок. — Фред, успокойся. Они ведь не дети, сами разберутся, — говорит Велма, складывая руки на груди. — Да, Фредди, правда. Велма права, — говорит Дафна, касаясь его плеча. — Ну, может вы и правы, — сдается он, ведя девочек к фургону, у которого уже собрались Скуби, Шегги и Энджел.Кажется, новая тайна не за горами.