Твое горящее сердце

      Это были всего пару раз. Несколько случаев, что заставили Льюиса вновь обрести утраченный смысл своей жизни. Веру в лучшее, эмоции и надежду. И Мориарти отчётливо помнит каждый из них. Как будто все было вчера.       Странные и не самые приятные подозрения зародились в нём в день, который парень с опаской вспоминает до сих пор. Будь его воля, он бы его вырезал, переписал в истории, выкинул как неудачную попытку прожить его. Возможно, раньше бы он был уверен в таком решении, но точно не сейчас.       Темное помещение. Голые, обгорелые стены. Выгоревшая дверь, до которой чуть дотронься сразу же отвалится. Именно такой особняк встречал Льюиса на утро после прыжка брата.       Измотанный парень делает шаг внутрь, прямиком по сгоревшим доскам, которые трескались под ногами. По саже, по вещам потерявшим свой вид и форму. С потолка все ещё осыпается грязь, прямиком на голову Мориарти, пачкая его светлые волосы.       Но теперь это были лишь мелочи, которые совершенно не напрягали Льюиса. Он жил в разных условиях и давно знал, что по ходу существования придется мириться с многим. — Что нибудь нашел? — раздался сзади голос Морана, который буквально увязался следом. «Вдруг что» говорил тот, настаивая на сопровождении.       Льюис лишь устало махнул головой, в знак отрицания пробираясь дальше, в глубь дома сквозь обвалины. Нет, они не пришли сюда смотреть ущерб, чтоб когда нибудь восстановить. Не пришли сюда, чтоб забрать памятные вещи, а может и вовсе остаться. Наоборот убедиться, что сгорело в этом прогнившем насквозь месте, и что не осталось ни одной вещи указывающая на них. — Значит пора возвращаться — настойчиво подал голос Моран, протянувшись к руке Мориарти. Но не прикасался, задумался.       Полковник поднял глаза уставившись на затылок Льюиса, как будто увидев огненный взрыв средь мягких волос. Уже спустя секунду Себастьян все-таки взял ладонь младшего Мориарти. — Полковник?       Льюиса словно током ударило. Уйдя в свои мысли, лишь всматриваясь вперёд, но не замечая ничего вокруг, только сплошной серый туман, который размывает все в одну смутную картину, парень потерялся средь мыслей. И от настойчивого прикосновения Морана, резко вышел из раздумий.       Непривычно отдернув руку, Мориарти мгновенно поменялся в лице. Ему не хотелось, чтоб сейчас начинали жалеть. Нет, совершенно. — Да, идём — рассеяно взглянув на Морана пробормотал Льюис и уверенно направился к выходу.       Полковник пару мгновений непонимающе простоял на месте, невольно стискивая зубы от неожиданно вырванной из собственной руки, такой мягкой и холодной ладони. Мысленно сделав заключение о том, что не стоит больше забываться и нарушать личное пространство, Себастьян двинулся следом.       Но не успели пройти ещё каких-то пару шагов, как данное самому же себе слово все-таки пришлось нарушить. Нет, Себастьян совершенно не был сторонником лживых обещаний, но когда вся его пусть даже малюсенькая обидчивость могла стоить жизни, выбирать не приходилось.       Треск. Следом глухой удар и расширенные от неожиданности зрачки Льюиса, смотрящие прямо в душу. Моран срывается с места и пулей летит к Мориарти, закрывая того собой от обвалившегося потолка.       Доски с грохотом падают на закрывающую Льюиса спину. Себастьян сжимает руку, да так, что на ней отчётливо можно разглядеть выступающие вены. Груз оказывается чрезвычайно тяжёлым. Больше, чем тот мог предположить на первый взгляд.       Обволившийся потолок придавливает полковника сверху. Первое ощущение было не самым приятным и спина Морана спасибо ему точно не скажет на глухой удар досок. Но собственная боль его ничуть не пугала.       Через время полковник все-таки открыл глаза, пытаясь разглядеть лицо Льюиса. — Ты как? — тяжело и встревоженно дыша поинтересовался Моран, отпуская руки со спины Мориарти. Ему хотелось провести пальцами по щеке парня, успокаивающе проводить по коже. Но не мог такого себе позволить, поэтому только смотрел и ждал ответа.       Ему понадобился всего один непонимающий взгляд напротив, чтоб понять, что совершенно не зря кинулся. — В порядке — отозвался Льюис, осматриваясь в какой ловушке они оказались. Над ним все ещё нависал Моран, стараясь не шевелиться, иначе все рухнет придавив обоих.       В груди закралось странное, но по своему теплое ощущение. Мориарти непонимающе похлопал глазами, не понимая свои ощущения. Перед глазами все ещё размытые круги — то они яркие, более четкие, то резко темнеют, приобретая хаотичное расположение размываясь на фоне.       Пространства по прежнему было… А его можно сказать и не было вовсе. И крутится была не самая лучшая идея в подобных условиях, но Льюис осознал это лишь через время, когда попытался изменить свое положение, случайно прижимая своей ладонью руку полковника, которой тот опирался об пол.       Мориарти уж было хотел извиниться, да и рот открыл в попытки сказать первые слоги, но его перебили даже не дав начать. — Я знаю, что тебе тяжело. Без него тяжело нам всем сейчас будет — тихо начал Моран, понимая, что ему только что в лицо пытаются врать. Нет, это не обидно, по крайней мере не сейчас, не сегодня.       Но сжимая руку в кулак, полковник все же переживал о том, что ему совершенно не хотят что-либо говорить. Из-за его резкости, грубости, колких и не всегда уместных комментариев. Льюис не хочет ему открыться. — Но пожалуйста, не старайся закрыться от остальных ещё больше — ещё тише договорил Себастьян.       Но даже такой еле уловимый на первый взгляд тон, эхом звучал в голове Льюиса.       Мориарти не мог, не хотел, не собирался сейчас говорить. А открываться тем более. Столько боли не обязательно делить с кем то еще. Такому пути его учил Уильям.       И, должно же хоть что-то остаться в напоминание о брате. Хотя, все вокруг будет напоминать о нем. И не важно, наступит ли следующий день или нет. Может Льюис распахнет окна, и пока холод будет пробираться в его и без того замёрзшую душу, он честно все-таки начнет дышать. Но не перестанет видеть Уильям абсолютно везде.       Это ему увы не подвластно. Внутри Льюис уже давно начал дрожать и расплываться, но все ещё старается не показывать. Держаться до последнего. Он сильный, по крайней мере в этом уверял брат. — Все правда хорошо — натянуто улыбнулся тот, прикасаясь рукой к собственному шраму на щеке. И горько усмехается.       Льюис опускает голову, на лицо сразу падает челка, не давая Морану увидеть первые слезы на глазах младшего Мориарти. Но тихий всхлип говорил сам за себя.       Пусть блондин был сильным, по крайней мере пытался, но сейчас нервы сдавали. Осознание того, что брат буквально рухнул с моста, забирая с собой последние причины существования настигло его только что, пронзая острым невидимым копьём. — Льюис?.. — испуганно протянул Моран, судорожно притягивая того к себе, совершенно забывая о том, что до этого не давал придавить обоих кучке деревяшек.       Доски с грохотом начали падать из-за нарушенного баланса от действий Себастьян, но ему уже все равно. Обнимая как в последний раз младшего Мориарти тот пытался вложить в них всю теплоту которая у него была.       «Какой я глупец», пронеслось в голове полковника, от чего на сердце резко упал тяжёлый камень сдавливая лёгкие, не давая вдохнуть. Если бы Моран мог то ударил бы себя по голове.       Не отпуская Льюиса, Себастьян осознал для себя, что не правильно вел сравнение. Он думал, что Мориарти так же плохо как остальным, как всей команде. Забыв про то, насколько между братьями была крепкая связь, что Льюис буквально жил для криминального лорда. — Все обязательно потом будет… — прошептал тот на ухо Льюису, слегка запнувшись, не желая говорить столь ненужные фразы. Полковник же не может гарантировать, что все будет именно хорошо. Но ради Льюиса постарается. — Что будет потом? — впервые за все время, Мориарти все-таки тянется обнять в ответ, ощутить, что сейчас не один. И если бы не простые прикосновения, то он точно бы прямо сейчас сошел с ума.       Боль разливается внутри. Льюису хочется скрутиться комочком и тихо скулить, обняв себя поперек живота. Но у него нет на это даже малейшей возможности. — Что потом? — переспросил Моран, мгновенно теряясь, услышав измученный голос.       Перед ним сейчас настоящий, открытый Льюис. Парень, кому нужна была помощь, нужно было внимание и разговоры. Мысли рассыпались словно песок, когда Себастьян ловил себя на мысли, что вряд-ли эти самые разговоры нужны были от него. — Надеюсь, что белая полоса — попытался преободрительно улыбнуться Моран, хоть как то показать свою уверенность в собственных словах. Полковник делает глубокий вдох, его уверенность трещит по швам, но он все-таки опускает руку, накрывая ею ладонь Льюиса, сжимая в своей — по крайней мере, Уильям же именно этого хотел, так ведь?       Через время их найдут Фред и Бонд, доставая из-под обломков. Перепачканные сажей, но наверное искренне счастливые, по субъективному мнению полковника, мужчины отправились прочь из завалов.        А ещё позже, Мориарти, как и сам Моран уже будут сидеть в новом укрытие размышляя. Каждый о своем, но оба об одном и том же. ***       Второй раз младший Мориарти поймал себя на мысли о странных ощущениях в момент очередного сбора команды.       После случившегося, все разбрелись кто куда в поисках пристанища. И не то, чтобы утратили связи друг с другом, но то, что эти самые связи значительно ослабли было неоспоримым фактом.       С самого начала вечера, когда все присутствующие наконец собрались в одной комнате, Льюис то и дело бросал взгляды в сторону полковника. С того дня они больше не пересекались один на один, не перебросились даже парочкой фраз. Но, что-то не давало покоя Мориарти.       Полковник был шумным, харизматичным, всегда находился в центре внимания. Его уверенная речь, прямая походка, так и привлекали всех вокруг. «Не зря, ему любая девушка готова отдасться» с горечью подумал Льюис, не отрывая грустного взгляда.       Парень тряхнул головой, отбрасывая ненужные мысли. Если он продолжит так отстраненно сидеть, глядишь за него ещё и переживать начнут. — Сколько мы не собирались в таком-то составе? — махнув рукой, в которой держал кружку поинтересовался Бонд. Его игривый тон и слегка выступающий румянец на щеках давал понять, что это уже не первый бокал, что он пьет. — Долго то, но я восхищён, что теперь мы все-таки встретились — на такой же позитивной ноте ответил полковник и улыбнулся напарнику. — Предлагаю отметить! — с радостным криком заявил Джеймс, а у остальных просто не было шанса на отказ. — Согласен, трезвым я не намерен пережить этот вечер — с ухмылкой и задорным блеском в глазах ответил Моран, и Бонд смеётся подавая тому бокал. — Фред, что ты там уселся, где-то в углу? — бормочет Бонд, но достаточно громко, чтоб разобрать слова и некий упрек.       Льюис переводит взгляд в сторону мальчишки, который снова пребывает в своем мирке, не желая присоединятся к общему веселью. Смотрит на него очень пристальным взглядом, но заметно, как тот кусает щёку изнутри, чтобы не улыбаться под таким напором. А вот Льюис наконец, впервые за вечер широко улыбается тому. — Льюис, вы тоже присоединяйтесь — заметив улыбку на лице Мориарти с энтузиазмом зовёт полковник, двигаясь в сторону, хлопая по месту рядом с собой.       Мориарти скептически поднимает бровь, но все-таки сдается. Присаживается рядом, принимает свой напиток, врученый Себастьяном.       Бокалы, до верху наполненные спиртным синхронно поднялись и после звонкого удара опустели почти мигом. — Вот, это я называю праздником — слегка покачиваясь по сторонам, еле подбирая слова, которые крутились на языке путаясь между собой, протянул Бонд.       Может парень и был устойчив к алкоголю но то, сколько он выпил только по расчетам Льюиса было много даже для Джеймса. — Я помогу дойти ему до комнаты — поднявшись со своего места заявил Мориарти. Да, ему была приятная компания старых товарищей, но странный дискомфорт все-таки присутствовал. — Ага — с минуту помолчав кивнул Моран, наблюдая за тем, как Льюис медленно удаляется вверх по лестнице.       Мориарти под руку с Бондом добрел до одной из свободных комнат, оставляя там парня. — А как же веселье? — Джеймс никак не угомонится, все просит пойти обратно. Но получает в ответ лишь суровый взгляд и матание головой.       Кое-как уложив того на кровать, под все ещё негодующие замечания, что расходится слишком рано и вообще от только хотел было начать разговоры по душам, Льюис решил больше не тревожить Бонда. Поэтому потушив единственную горящую там свечу, тот удалился прочь из комнаты. — Льюис! — раздался через чур громкий голос, от чего Мориарти буквально подскочил на месте, теряя концентрацию, заваливаясь назад — ох, извини… Что напугал.       Полковник перехватил того, заводя руку за спину Льюиса, усиливая хватку на талии, чуть ближе прижимая к себе. Может это и было сделано лишь в целях спасения парня от падения, но Себастьян был бы не против постоять так чуть дольше. — Ничего страшного — смущённо пробормотал Мориарти, отстраняясь от полковника. — Сильно устал? — поинтересовался Моран, пока они оба направились к лестнице. Взглянув на Льюиса, тот буквально насильно подавил в себе желание не прикоснутся к светлым волосам и не растрепать их из уж больно сильно идеальной прически — или… Может вы окажете мне честь прогуляться со мной? — Погулять? — Мориарти отводит взгляд в сторону и начинает нервно перебирать пальцами пуговицы на пиджаке. Совершенно не смотрит на полковника — Думаю, можно.       Оба молча выходят на улицу. Сейчас на небе нет ни одной звёзды и даже освещающая до этого переплетённые между собой дорожки луна, спряталась за темными облаками.       Вокруг еле проглядываются высокие деревья.       Льюис понимает, что сейчас волноваться совершенно не о чем. Знает, но все равно нервно постукивает пальцами по бедру. — Как ты? Лучше чем было? — полковник качает головой, смотрит как хмыкнув, Мориарти опускает голову, и поджигает сигарету, придерживая её губами. Делает первую затяжку. — Я бы не сказал, что намного. Но, думаю да — на тихий ответ со стороны блондина, Моран лишь с усмешкой вскидывает бровь, на что получает недовольное сопение.       Льюис не хочет лгать. Наверное это был один из немногих раз, когда действительно хотелось открыться человеку. Но, наверное в этом желании было ещё что-то, что неподвластно понимаю Мориарти.       На самом то деле, наверное действительно стало лучше. Как минимум сон теперь проходит гораздо спокойнее, чем было. Ведь, больше не нужно было каждый день сидеть и переживать, больше никто не даст повод волноваться о себе настолько сильно, чтобы забывать про собственный сон.       Поэтому об улучшениях Мориарти не соврал… Наверное.       Полковник прекрасно понимал, что просто так на раз два воспоминания не исчезают. Их не уносит переменчивый ветер в известном только ему одному направлении. Поэтому, Себастьян понимающе проигнорировал возможную тему разговора, неспешно шагая дальше. Нужно ли ему сейчас портить растущие доверие? Спорно. Бесспорно. — Я думаю уехать — Моран выпускает дым и фыркает, усмехается. Он не знает, какую реакцию следует ожидать, да и следует ли вообще. Полковник тушит оставшийся окурок, выкидывая его прочь и переводит взгляд на Льюиса. — Уже решил куда? — Мориарти шмыгает носом, вздыхает. Совершенно не готовый к подобному сейчас, парень не знает, как реагировать. Останавливать? Да с чего же, глупо ведь. Он Морану буквально никто, от слова совсем. Лишь человек, который был объединён одной задачей. Так, послушают ли его сейчас?       На взгляд Льюиса ответ был очевиден. Буквально лежал на поверхности. — Ещё нет, меня всё ещё держит здесь один человек.       Льюис теряется. Прошло столько времени, но он все ещё не может смело задавать вопросы. Да и не особо хочется спрашивать. Стоит на месте, потупив взгляд.       В жизни Себастьяна по мнению Мориарти было много прекрасных девушек. Неужели ни одна не могла проникнуть к нему в самое сердце? Глупо было на такое рассчитывать. — Наверное она… Или же он просто прекрасен, раз сдерживает тебя здесь — протянул парень спустя ещё пару шагов вперёд. Остановившись возле оставшейся после недавно прошедшего дождя лужицы, он взглянул на плохо видимое отражение. — Да. Ты тоже знаешь этого человека, думаю так же полностью со мной согласишься.        Внутри Льюиса что-то замирает. Ему кажется невозможное, но незримый светлый огонек зажигается внутри.       Все, кто говорят, что надежда — та еще пустая вещь, просто даже не догадываются о том, что такое иметь постоянный легкий страх будущего где-то там, в подсознании, и ощущать такую хрупкую вероятность на хороший исход, что даже алмаз не сравниться.       На самом то деле, у них было не так много общих знакомых. Точнее, кроме команды ни одного. Моран вечно пропадал по барам и различным заведениям, смотря в сторону которых Льюису становилось тошно.       Мориарти же в свою очередь всегда пытался быть рядом с братом, помогать тому и сам себе доказывать свою значимость. У него просто не было и возможности завести новые знакомства.       Так или иначе, разговор остался незаконченным. Где-то поблизости пробежала одна из дворовых собак, заставившая испуганно вздрогнуть Льюиса, который и забыл какого это, вечно быть в напряжении.        А после они оба решили отправиться обратно. Вопросы, которые каждый из них прокручивал в голове не отпадали даже на секунду до самого отъезда полковника.       Они больше не заговаривали в те несколько дней. Не было подходящего момента, тем, желания и смелости начать первым.       Льюис был вечно при делах и то ли нарочно, но ли чисто случайно мастерски игнорировал Себастьян. Может быть, он будет себя винить как только поезд полковника двинется со станции, но сейчас ему морально тяжело идти на диалоги. Не для него они. ***       Третий, и наверное решающий случай по обнаружению у себя странных ощущений произошло спустя четыре месяца после того, как уехал Моран.       Все это время, Льюис продолжал находится в новом убежище с Фредом и Джеймсом. Ему даже казалось, что жизнь может войти в новое русло и он сможет свыкнуться со своим новым распорядком.       Мориарти по утрам наблюдает за спокойно гуляющи ранним утром в полу-заброшенной зоне Фредом. За тем, как тот бережно перетаскивает туда горшки с цветами, как ухаживает за ними. По мнению Льюиса, тот нашел себе замечательно увлечение, которое приносит внутреннее спокойствие, позволяет отбросить переживания в сторону. Морирти тут нравится. Он смотрит на небо, сквозь ветки, и это успокаивает лишь сильнее. Еще он наконец-то может прислушиваться к шорохам вокруг без задней мысли, просто наслаждаясь умиротворяющим звучанием.       Все как будто так и должно быть. И в этой картине, которая вот вот и напомнит сказку не хватает маленькой детали. Ее как будто вынули из механизма по ненадобности, но совершенно не знали, что без нее работать ничего не будет.       И как не странно, такой деталью для Льюиса являлся полковник. Это осознание пришло не сразу. Парень может сказать даже больше, оно даже сейчас стоит под большим сомнением. Но факт остаётся фактом.       Временами грубый, чересчур резкий, шумный, местами заносчивый Моран. Таким полюбил его Мориарти. Пусть тот не всегда прилежно выполнял свои домашние обязанности в прошлом особняке, пускай тот мог показаться высокомерным, но те внутренние качества, которые не так давно стал замечать Льюис стали безумно дороги для Мориарти.       Та забота, то тепло, который Себастьян не был прочь делиться находясь рядом, отображали Льюису, каким прекрасным человеком являлся полковник.       В холле раздался протяжный стук в дверь, а следом послышались быстрые шаги бежащего по лестнице Бонда. — Я открою, — крикнул тот добегая до двери.       Проворачивая пару раз ключ в замочной скважине, парень потянулся к ручке, толкая входную дверь от себя. Как только дверь со скрипом отворилась, перед ним показалась высокая фигура.       Бонд замирает на месте, чуть отшатываясь, не верит своим глазам. Не поднимает их, чтоб встретиться лицом к лицу. Набирает в лёгкие побольше воздуха, а следом кричит. — Моран! — радостный то ли визг, то ли самый настоящий вопль раздается в особняке.       От неожиданности Льюис даже выронил державший до этого небольшой поднос. После того, как тот с металлическим звоном упал на пол, в комнату вбежали двое мужчин, обеспокоенные резким шумом.       Мориарти лишь хмурится, ничего не понимает. Себастьян приехал? Да ну, ему наверное просто показалось. Бонд звал другого, а из-за своих мыслей, вечно сводящихся к одному и тому же человеку, имя полковника теперь мерещится везде. — Льюис, у вас все хорошо? — поинтересовался Бонд, проходя ближе к Мориарти, нагибаясь поднимая поднос. Переведя взгляд вновь на лицо блондина, Джеймс провел рукой перед глазами парня. — Да, да в полном — спустя пару секунд отозвался Льюис оборачиваясь.       Мориарти разбивает каждое слово на отдельное предложение, все ещё говоря довольно медленно, будто бы уверяя себя в правдивости. Он медленно оборачивается, смотрит на полковника, ловит на себе такой же обеспокоенный взгляд и мгновенно тает под ним. — Точно? — переспрашивает Моран, прищуриваясь заглядывая в глаза. — Конечно — смотрит на него с такой же, растерянностью как и раньше, а потом медленно кивает. — Да. Нормально всё.       Моран фыркает. Смотрит на того, все так же прищурившись. — Я за Фредом — послышалось со стороны от Джеймса.       Может быть, у того просто была своеобразная чуйка, или же только в этот раз парень понял, что нужно медленно удалиться, но так или иначе уже через секунду от Бонда и след простыл. — Льюис — зовёт внезапно серьёзно и встревоженно Моран, когда понял, что Джеймса нет ни в комнате, ни впринципе уже в стенах дома. — Что такое, полковник.       Прошло так много времени, что время это — проведенное порознь, но рядом — придает Себастьяну некоторую смелости, что-ли. Оно придает ему ощущение храбрости, которое расползается по всему телу, уверяя в лучшем результате. — Можно тебя обнять? — звучит так же серьёзно, но уже тише. Как будто тот не хочет, чтобы слышал ещё кто-то. Моран придает этим словам особый окрас, ведь они предназначаются только Льюису.       Мориарти тушуется, на знает что ответить. Он выпрямляется, задерживая на полковнике свой взгляд, путаясь в собственных желаний, но все же кивает.       Получив разрешение, Моран в несколько шагов подходит к тому, притягивая к себе. Ему не обязательно в слух говорить о том, что скучал. Одними действиями Себастьян показывает все свои ощущения, сминая в руках ткань пиджака, прижимая Льюиса к своей груди. — Я много думал — начинает тот опуская голову на мягкие волосы Мориарти, вдыхая их аромат, зарываясь носом — Ну и если коротко, ты мне нравишься Льюис.       Мориарти резко поднимает голову, ударяясь об подборок полковника, смотрит на того круглыми глазами. — Что ты только что сказал? — настала его очередь переспрашивать. Льюис стыдливо фыркает и закрывает лицо ладонью, не зная куда себя деть. Щёки горят, а Морану это, кажется, очень даже нравится. — Нравишься говорю — с задором повторил тот, целуя лежащую на лице руку, следом отводя ее в сторону.       Вполне спокойный сейчас снаружи, Себастьян сгорал внутри. Ему был важен ответ. Безмерно важен. — Я думаю, ты мне тоже, полковник — наконец произносит Льюис, спустя как кажется Морану тысячи растянутых минут.       Между ними расстояние минимально, а потом постепенно его не остаётся вообще. Себастьян сокращает его, но не спешит. Ему нужно хоть что-нибудь, что угодно… — Теперь я больше никуда не уеду — шепчет он, а губы всего в считанных миллиметрах от чужого лица.       Мориарти закрывает глаза, чувствует тепло чужого тела рядом. Ему больше совершенно ничего не надо. Наконец то значимые детали пазла на месте и он может почувствовать, что же такое счастье. Ощутить на себе, а не по рассказам и вырезкам из книг.       Льюис сам прижимается к манящим губам полковника осторожно, не нацеливаясь ни на что большее.       И на мгновение будто бы всё вокруг замирает. — Сейчас ребята придут — отстраняясь с усмешкой напоминает тот, все ещё обнимая Льюиса за талию.       Когда в комнате все же появляются ещё две фигуры, как Льюис так и Моран уже занимаются своими делами, отстраненно бросая редкие взгляды друг на друга. Теперь в обоих зародилась уверенность о том, что будущее обещает быть счастливым, и им больше не надо.