Тсунаёши Савада
Это было необычно. Ожидая проснуться от разряда тока или удара кувалдой по голове, Тсуна услышал ненавязчивую мелодию будильника. Протянув руку, не размыкая глаз, Савада пытался нащупать кнопку будильника, чтобы избавиться от звука, становящегося громче, прекрасно зная, что его позже может и Реборн разбудить, или на крайний случай, маман. Однако пальцы наткнулись лишь на гладкий пластик гаджета. В голове промелькнула мысль, что он никогда не ставил будильник на телефоне, и она заставила открыть глаза. Затуманенный взор оглядел комнату в полумраке, и первый тревожный звоночек дал понять, что здесь что-то не так. — Реборн? — позвал Тсуна, наконец, выключая будильник на явно не принадлежащем ему гаджете. Ото сна хриплый голос показался ему чужим, и Савада полностью сел на кровати, продолжая попытки сфокусировать зрение. Отчего-то ему казалось, что он находится совершенно в незнакомом месте, потому как босые ноги, спущенные с кровати, не наткнулись привычно на оставленные на полу вещи и прочий мусор. Наконец, натерев глаза до красноты, Тсуна огляделся ещё раз, убеждаясь в том, что комната ему не знакома. — Реборн? — позвал он уже громче, думая, что это очередные проделки аркобалено. Так сказать, проверка на смелость, либо очередная издёвка, кои карапуз так любил. На зов никто не отозвался, лишь за стеной послышался едва различимый шорох. Тсуна понял, что в незнакомом месте находится не один, а значит, он может узнать, где находится. Паренёк подорвался с кровати и подошёл к окну, отодвинув полосатую штору в сторону. Он оказался даже не на втором этаже, где находится его комната дома, а куда выше. Пугливо глядя вниз, Тсунаёши отошёл от окна и в очередной раз оглядел комнату, которая теперь была освещена из окна благодаря отодвинутой шторе. Сама комната оказалась небольшой, из мебели лишь самое необходимое — стол, кровать, шкаф, тумбочка и… невероятно огромное количество фигурок, постеров, и каждый из предметов изображал мускулистого мужчину в ярком костюме со светлыми волосами и чёлкой, похожей на глаза улитки — направленные вверх, как антенки. Тсуна заинтересовался и подошёл ближе, чтобы рассмотреть. Надписи на постерах были на английском языке, и лишь в самом низу, мелким-мелким шрифтом по-японски написано «Символ Мира». Савада почесал голову. Судя по человеку на мерче, можно было предположить, что комната принадлежит кому-то с характером Рёхея, однако не хватало боксёрских перчаток, да груши. Ну, и где он оказался? Что задумал Реборн на этот раз? На похищение не похоже, судя по тому, что Савада проснулся в отличном состоянии, без боли в частях тела. Внезапно раздался стук в дверь, довольно громкий, намекающий, что человек по ту сторону явно нетерпелив. Тсуна едва не подпрыгнул на месте и икнул от неожиданности. Может, им надоело его разыгрывать, и кто-то из ребят пришёл его проведать? Хотя, будь это Ямамото-кун или Гокудера-кун, они бы вошли в комнату после стука, не дожидаясь разрешения. Разумеется, они бы извинились за вторжение, как всегда это делали. Стук раздался снова: — Деку, если ты щас не откроешь, я зайду и стащу тебя с кровати, нехер спать! — раздался угрожающий голос. Савада почувствовал явную угрозу в голосе и огляделся. Голос ему был незнаком, и явно не принадлежал никому из его знакомых, разве что кто-нибудь из Варии не решил его навестить, что маловероятно. Те парни с ноги бы открыли дверь, возможно, даже выломали, наплевав на приличие. Как бы то ни было, пришедший гость не имел добрых намерений, и единственным желанием Тсуны было спрятаться. Ведь тот человек явно не шутил, когда сказал, что войдет и сделает что-то нехорошее. И что ещё за «Деку»? Единственным местом в комнате, куда можно было спрятаться, был высокий стол, либо шторка, где его сразу обнаружат. От безысходности Савада схватился за голову и ринулся к столу, быстро прячась под ним и придвигая к себе стул, чтобы частично себя скрыть. Да так и замер, вцепившись руками в мягкую обивку сиденья. Причиной его удивления была картина перед глазами, а именно его руки. Достаточно мускулистые, чего явно не было ещё вчера, и покрытые широкими длинными шрамами, судя по виду, оставшиеся на коже достаточно давно. Предплечья и кисти выглядели совершенно иначе, нежели его — жилистые, но всё же тонкие ручонки. Вот только рассматривать находку не было времени — раздался щелчок, и дверь открылась, впуская незваного гостя. Тсунаёши вжался в стену за спиной и прижал колени к груди, пытаясь слиться с интерьером. Неизвестный прошёлся до середины комнаты, постоял некоторое время возле кровати, подметив откинутое одеяло и мятую подушку. Хозяин комнаты никогда не оставлял бардак на постели, педантично заправляя её каждое утро, а значит, либо отошёл буквально на пару минут, либо всё ещё в комнате, судя по звукам, которые были слышны. Савада только услышал смешок, как вдруг стул перед ним резко оказался опрокинут, и человек оказался прямо перед ним, присев на корточки. — Опачки, кто это здесь?Мидория Изуку
Приятная мягкость постели окутывала тело уютом и теплом, словно соблазняя понежиться подольше. Однако внезапная ужасающая боль, прошедшая по всему телу искрами, заставляя судорожно дёрнуться несколько раз, уничтожила всё желание поваляться. Изуку распахнул глаза, тут же вскочив, принимая полусидячее положение. Жар от боли всё ещё причинял дискомфорт, не давая расслабиться. — Просыпайся, никчёмный Тсуна! У нас полно планов на сегодня. — Раздался рядом детский голос. Мидория повернулся на звук, натыкаясь глазами на ребёнка в строгом костюме, шляпе с оранжевой лентой, на которой, на минуточку, сидел хамелеон, и самое главное, что бросалось в глаза — у этого ребёнка были бакенбарды, закрученные в спираль! Всё ещё вздрагивая от способа, которым его разбудили, Изуку во все глаза уставился на мальчика, приходя в себя. — Зачем ты это сделал? И ты кто, вообще? — Ты что, не проснулся? — удивился ребёнок. — Видимо, нужно ещё раз. Он потёр дефибриллятор и снова приложил его к груди Мидории. Изуку закричал, не ожидая, что этот сумасшедший снова так сделает и в шоке уставился не него. Дымок, поднимающийся от его волос, показывал, что прибор исправен, а значит, заряд тока точно прошёл по телу. Ребёнок недоумевал, считая поведение своего подопечного странным. — Да кто так людей будит?! — возмутился Изуку. — Это фирменный метод Вонголы, любого поднимет, хотя, иногда люди и не просыпаются… Это потому что они умирают от подобных шуток! Решив, что подобное поведение для ребёнка — просто способ поиграть, Изуку смягчился: — Мальчик, я не знаю, откуда ты достал эту штуку, но тебе лучше не играть с ней, особенно с другими людьми, это может привести к плохому исходу, — Мидория улыбнулся. — Никчёмный Тсуна всё ещё не проснулся, Леон, значит, нужно действовать по-другому, — вдруг заговорщически произнёс ребёнок и поднёс к шляпе руку, на которую тут же перебрался хамелеон. — Он что, живой? — удивился Изуку, думая, что это была лишь декорация. Однако следующие события поразили его ещё сильнее — хамелеон зашевелился и за несколько секунд превратился в огромную кувалду. Ребёнок замахнулся орудием так легко, словно держал в руках вату, и Мидория замахал перед собой руками. — Стой, стой! Я проснулся! Ребёнок на пару секунд замедлился, но всё же обрушил кувалду Изуку на голову: — Как будущий босс Вонголы, ты должен иметь кости крепче стали, это для профилактики. Неизвестно, сколько времени прошло, но неизвестный мальчуган с явными садистскими наклонностями, наконец, отстал от него и теперь сидел на гамаке, поглаживая хамелеона в руках. — Так и быть, сегодня мы отменим тренировку, ты ещё не пришёл в себя после вчерашнего. Кажется, заставлять тебя тренировать желудок едой Бьянки было лишним. Изуку сохранял молчание, ведь стоило ему начать задавать вопросы, он тут же получал удар каким-либо предметом в сопровождении вопроса: «Ты что, еще не проснулся?» Неизвестно, что за причуда у этого пацана, быть может, он родился с этим хамелеоном и теперь может менять его форму в зависимости от нужды. Вот только что за нужда — бить людей током и пытаться проломить череп кувалдой? Он точно не дружит с головой. — Тсу-кун! — услышал он вдруг голос. — Вставай, а то в школу опоздаешь! Мидория уже понял, что попал под действие чьей-то причуды, судя по тому, как началось его утро. Находился он явно не в своей комнате общежития, и вероятно, даже не в своём родном городе. Что говорить про место его нахождения, если даже внешность ему не принадлежала? Худое тело, карие глаза и пушистые каштановые волосы, торчащие во все стороны — совершенно противоположная ему внешность, ещё и обращались к нему другим именем — Тсунаёши. Не зря Изуку имел способность к анализу, а потому поднапряг мозг и пришёл к несколько удручающему выводу — вероятно, причуда, под которую он попал, заставляет людей меняться телами, и радиус действия не ограничен. Интересно, что происходит на данный момент с его настоящим телом? Он лишь надеялся, что обладатель этого дрищеватого тела не встретится с Бакуго, сложно представить, какие будут последствия. Дверь в комнату открылась, и вошла женщина с очень добрым лицом, сильно напоминающим новые черты лица Изуку, даже волосы их были одинакового цвета. Волосы не на лице, если что. — Тсу-кун, завтрак готов… Ох, ну и помойка у тебя, как всегда! Не нужно было много думать, чтобы понять, кем приходится владельцу тела эта женщина. — А, да... мам, — Изуку чувствовал себя странно называя незнакомую женщину матерью, — я после школы всё уберу. Завтрак готов, да? Здорово, пойду поем, что ли. Мидория подозревал, что его действия выглядели странно, словно танец робота, когда он жестикулировал, а слова звучали явно нетипично для настоящего Тсунаёши. Но ничего поделать он не мог, решив притворяться этим парнем, пока не придумает точный план действия. Выходя из комнаты, Изуку почувствовал холодок, пробежавший по спине, от сверлящего спину пронзительного взгляда, совершенно не подходящего странному ребёнку с бакенбардами.