Неудачное утро

            Небо медленно покрывается розовыми пятнами. Слабая дымка накрыла город, создавая неприятное ощущение сырости. Сегодня выходной, воскресенье. Люди сидят в своих квартирках, отдыхают после рабочей недели. Кто-то, может, только встаёт с кровати, у кого-то сегодня марафон сна и он или она откроет глаза только уже ближе к вечеру. Мартовская слякоть только лишь больше добавляет нежелания выходить на улицу. Хотя бы солнце начало греть, хоть что-то радует.             Будильник начинает играть свою, уже привычную, трель. Но надоедающий звук почти не доходит до ушей: слышится будто через толстый слой ваты. В комнате приятно пахнет одеколоном: грецкий орех и кедр. С балкона веет неприятная прохлада, протягивающаяся по всему полу и, будто специально, проходящаяся по вылезшим из-под одеяла ступням. Никита поёжился, прижимая колени чуть ближе к себе, стараясь спрятать замерзшие пальцы ног. Одинаковая, повторяющаяся музыка из будильника уже надоела обоим. Но ни желания, ни сил поднять руки и наконец-таки выключить у них нет. Так продолжается ещё пару минут, пока Юра всё-таки не привстаёт на локтях и не тянется к телефону Никиты. - Зачем тебе будильник в воскресенье.., - сонно мямлит парень, ложась обратно на диван. Второй сначала долго молчит, будто думая, что именно сказать, но в итоге отмахивается от вопроса, поворачиваясь к Юре лицом: - Я не знаю.., - Никита не открывает глаза: хочется обратно завалиться спать, раствориться в мягком диване и не разговаривать ни с каким кудрявым русоволосым парнем, каким-то чудом оказавшимся в его квартире.             На удивление, Юра замолкает, просто положив руку под подушку и уже приготовившись задремать, но неожиданно для обоих дверь на балкон резко распахивается, запуская в комнату жгучий холод и отдаваясь громким грохотом упавших с полки книг. Никита даже испуганно вздрагивает, привставая и распахивая глаза, что бы посмотреть что произошло. Юра же лениво кутается в одеяло и не собирается как-либо действовать в сторону этого происшествия. На несколько мгновений даже кажется, что он уже глубоко заснул, но постоянно морщащийся от прохлады нос и нахмуренные брови показывают обратное. Никита решает не мешать, он всё же лежит на краю, а не Юра: тихо встаёт с дивана и наспех закрывает дверь. В комнате всё ещё холодно, запах одеколона пропал. Окончательно проснувшийся присаживается на корточки и собирает упавшие книги. Толстая книжка Библии почему-то заставляет Никиту слабо усмехнуться. Источники знаний обратно отправляются на полку, а парень - на кухню, что встречает его непомытой посудой, аккуратной горкой сложившаяся в раковине, то ли мертвым, то ли спящим голубем на подоконнике со стороны улицы и всё той же прохладой. - Кто оставил окно открытым? - Никита слабо морщится и хмурится, подходя к источнику холода ближе и закрывая его. На стекле виднеется отпечаток крови.             А он думал, что тот стук на кухне ему послышался. Парень берет поварёшку и обратной стороной скидывает голубя с подоконника на землю, не высовывая руку за пределы квартиры. На глаза попадается довольно старенькая, пыльная турка. Он уже не помнит от кого это был подарок, но помнит, что хотел начать пользоваться ею, даже купил нужный кофе. Никита тихо хмыкает, обдумывая мысль, и быстро возвращается в спальню за телефоном. Примерно десяток минут просмотра рецептов кофе в турке и разбирательств с тем, как вообще это всё варить, и парень приступает к готовке.             Включает средний огонь и ставит турку прогреваться. Из пакета с кофейными зёрнами веет ярким запахом, очень приятным и уютным. Как правильно расчитать граммовку Никита так и не понял, поэтому начал молоть на глаз. Оказалось, что молоть кофе толкушкой плохая идея: всё летело в стороны и трещало громким хрустом, но других вариантов особо не было. Спустя пару минут зерна всё-таки превратились в порошок и оказались в уже разогретой турке. Парень залил всё водой, как и говорилось в рецепте, и стал ждать.             Запах разнесся уже по всей квартире, заставляя Юру в спальне слабо нахмуриться и внюхаться. С кухни звучал лишь тихий треск медленно нагревающейся воды. Никита уткнулся взглядом в стол, задумавшись о чём-то своём. В арке между кухней и коридором показался Юра. Он слабо сгорбился, опираясь на стену, и сонно потер переносицу. - Ты чё делаешь? - кудрявый запустил руку в волосы, жмурясь: солнце светило в окно и яркими лучами пробежалось по его лицу. - Кофе варю. Ты чего встал? - Никита поднялся со стула, опираясь рукой на стол, и подошел к Юре. - Пахнет вкусно, - кудрявый усмехнулся, потрепав Никиту по голове. Второй слабо поморщился, тихо посмеявшись. - Будешь? - как только прозвучала фраза, послышалось громкое шипение. Пена кофе полилась через края турки, начала шипеть на плите, оставляя тёмный след, - Блять!             Никита подбежал к плите, снимая турку с огня. Кофе выглядел очень неприятно и пробовать его не очень хотелось. Но парень всё-таки перелил напиток в кружку и с виноватой улыбкой протянул её Юре. Кудрявый усмехнулся, отпил кофе и поперхнулся, начиная громко смеяться. Звук был похож скорее на звуки задыхающейся гиены, от чего Никита тоже засмеялся, опираясь рукой на столешницу.             - М-м... Хуета, - Юра протянул фразу с широкой ухмылкой. Никита забрал кружку, решив тоже попробовать, и отпил пару глотков.             - Согласен, мне тоже не нравится, - парень громко рассмеялся и поставил кружку на столешницу.