вечерние электрички

Мужик, что сидел прямо позади него, иногда откидываясь на спинку сидения и бесцеремонно стукаясь затылком о шею Уилбура, очень бесил. Он смотрел на телефоне видео, ничуть не заботясь о том, что остальные пассажиры не были заинтересованы в том, чтобы их содержимое слушать. Потом он настойчиво предлагал знакомство девушке, которая в итоге чем-то его огрела, получив в свой адрес затянувшиеся на несколько минут вопли. Девушке на выручку в конце концов пришёл какой-то старичок из другой части вагона и Уилбур бегло взглянул на обоих, когда они проходили мимо. Стоило отдать должное, в лице девушки не читался ни испуг, ни сконфуженность. Она была зла, но всё же усмехнулась ему. Старичок же, воспользовавшись тем, что сидевшая напротив Уилбура парочка направилась в тамбур, готовясь к выходу, занял освободившееся место. Вообще-то старичку этому, если прикинуть на глаз, максимум шёл шестой десяток, так что про себя Уилбур решил больше его так не звать. Мужчина кивнул ему и принялся за чтение, если верить обложке, то чего-то там о разведении кроликов. Ничего не оставалось, кроме как отвернуться к окну и горестно прикусывать губу, наблюдая, как постепенно тает уровень заряда наушников. Электричка между тем остановилась в очередной деревне — можно было увидеть её на некотором отдалении через забрызганное окно — из тех, на которые смотришь и не можешь не задуматься, как и почему люди продолжают здесь жить. Часть домишек уже покосилась, намекая на заброшенность, а в целом деревня создавала впечатление бедной и вымирающей. Гоняющие мяч ребятишки отчего-то делали картину ещё печальнее. Сидящий за ним мужик решил, что без его комментариев по поводу этого населённого пункта им не обойтись: «Говнище какое». Уил фыркнул, совершенно случайно вовремя уклонившись от очередного удара затылком. «Себя увидел, что ли?» — не сдержался он. Мужик развернулся в его сторону, злоба промелькнула на красноватом лице и он сузил глаза, пытаясь из неудобного положения рассмотреть мнимого противника. Уилбур брякнул «да я не тебе, блять», согнувшись над своим телефоном и уперевшись подбородком в гриф зажатой между колен гитары в тёмно-коричневом чехле. Сидевший напротив мужчина оторвался от своей книги, бросил презрительный взгляд на мужика, с сомнением глянул на Уилбура и вернулся к своим секретам разведения кроликов. Электричка тем временем тронулась и смена пейзажа за окном, кажется, достаточно отвлекла мужика. В детстве Уил иногда дрался и особого удовольствия от этого не испытывал, хотя, может, так было главным образом из-за почти постоянных поражений. Со временем к такому способу взаимодействий с другими людьми он стал испытывать презрение и негодование, кроме того, высокий рост при отсутствии навыков не давал бы ему никаких преимуществ. Мужик между тем был явным задирой да ещё и обдал Уила перегаром. Солнце за окном стало постепенно клониться к закату, электричка направлялась в противоположную сторону, поэтому Уилбур некоторое время, когда наушники окончательно разрядились, наслаждался видом из окна. Длилось это недолго, потому что вскоре из-за спины послышалось шелестение пакетов и упаковок из фольги и спустя несколько мгновений по всему вагону распространился запах курицы гриль. Некоторые пассажиры устремили свои взгляды к виновнику сего действа, недовольно качая головами и переговариваясь между собой. До следующей остановки ехали под чавканье, перемежающееся с отрыжкой и всё тем же шуршанием упаковок. Сидевший напротив Уилбура мужчина убрал в сумку свою книгу и некоторое время сосредоточенно протирал очки. В вагоне включили освещение поярче, между тем солнце почти село за горизонт, так что продолжать смотреть к окно было бессмысленно. Наконец мужчина собрал свои сумки, коротко выдал «быдло», выразительно глядя на, судя по звукам, почти расправившегося со своей курицей мужика, и ушёл в тамбур. За время остановки Уилбур смог разглядеть в сумерках дачный посёлок. Людей в вагоне стало значительно меньше и Уил поспешил пересесть подальше от уже ненавистного ему мужика. Девушка, та самая, что отвергла его «ухаживания», помахала ему рукой, предлагая сесть рядом. В итоге между ними завязалась негромкая беседа, начавшаяся с обсуждения хама и постепенно сменившаяся обсуждением интересов и увлечений. Уил также спросил, какой краской для волос она пользуется, объяснив, что его брат носит почти такой же оттенок, а подкрашивать корни приходится именно ему. Из соседнего вагона тем временем выбежал парень. Резко обернувшись и, видимо, удостоверившись в отсутствии погони, он окинул взглядом вагон и мгновением позже плюхнулся рядом с девушкой, а свой рюкзак бросил на свободное место рядом с Уилбуром. Ники — так звали девушку — спросила у него, что случилось, почему он выглядел таким взволнованным. «Там цыгане», — округляя глаза ответил парнишка. Уилбур цыган тоже боялся, особенно в вечерних электричках, особенно лет десять назад. Волей-неволей паренька привлекли к беседе и тот, быстро оправившись от испуга, за последующий час пути успел обсудить с ними трудности поступления в колледж, мировые новости, начинки для пирожков, решение конфликтов между друзьями, воспитание собак, скрытую депрессию, перспективы общения с внеземными цивилизациями и проблемы в музыкальной школе, а также поиграть в города и загадки. Бесцеремонный мужик, шумно пускавший газы и вернувшийся к просмотру видео, казалось, теперь волновал всех их небольшую компанию гораздо меньше, в основном только Ники время от времени бросала на него преисполненные ярости взгляды и шипела оскорбления. Уил попытался всмотреться к окно — не виднеется ли уже город, так как, судя по времени, электричка приближалась к конечной станции, где им и предстояло выходить. К счастью — вместе с новыми знакомыми. К несчастью — также и с тем мужиком. «А вы завтра не хотите встретиться? — вдруг спросил парнишка, когда все трое уже поднялись и направились в тамбур — тот, что был в противоположной от мужика стороне. — У тебя вон гитара, мне нравится гитару слушать». Ники склонила голову набок, перебирая рукой по поручням, чтобы случайно не потерять равновесие, хотя Уилбур шёл сразу за ней и за счёт более высокого роста мог обеспечить поддержку. Уилбур обернулся. Мужик пересел на другое место. Остатки курицы он с собой забирать, кажется, не планировал. Встречу они назначили на другой день и уже на вокзале обменялись номерами телефонов. Ники с этим парнишкой — Томми — дальше было по пути, хотя за ним приехал старший брат и Томми пообещал уговорить его подбросить девушку. Уилбур поплёлся на нужную ему автобусную остановку, сверившись с часами — на последний рейс ещё вполне успевал. Прислонившись к прохладному оконному стеклу и оперев гитару на спинку сидения прямо перед ним, Уилбур написал брату, что скоро будет дома. В автобус, обдавая уставших людей запахами перегара, курицы и тройного одеколона, с пыхтением ввалился всё тот же мужик. Уилбур вздохнул и твёрдо решил завтра же утром за завтраком предложить семье покупку машины.