***
Первым, кого из ЦСКА Костя замечает на поле, оказывается Дивей. Игорь торчит долговязой мачтой на газоне, отсвечивая обесцвеченной макушкой, оглядывается по сторонам, покачивает бёдрами, уперев руки в боки в нетерпении. Дивей ждёт именно его, Костю, и от этого на душе теплеет. – Дивей! – зовёт Костя. – Опа, Кучай! – Игорь оборачивается и раскрывает свои широченные объятия. Тут же подбегает Ванька, за ним Ильзат и Баха, рядом кружит оператор ЦСКА-ТВ. Костю очень рады видеть, это здорово чувствуется. – Развели тут фарм-клуб, – Обляков шутливо пихает Костю кулаком в рёбра. – Туда-сюда тренеры, помощники, футболисты, врачи... – Работники отдела кадров, – подбоченясь, добавляет Ильзат с улыбкой. Он всегда так улыбается, что не улыбаться в ответ просто физически невозможно. Дивей подхватывает: – Ну а чо, у «Зенита» есть, мы чем хуже? Ничем. – Да, да, – растерянно бормочет Костя. – А железки ты мне не привёз? – Да там остались, наверно, – пожимает плечами Дивей. Костя задумывается, кому нахрен сдались его гантели в Кампоаморе. – А, эти? – Дивей понимает, что до Кости прикол не дошёл. – Нет. Ещё скажи, в ручной клади их тебе надо было срочно сюда притаранить. – Но они у вас, да? – жалобно тянет Костя. – Ну, я потом тебе из багажа достану... Конечно, Кость, конечно, твои манатки мы подсобрали, – успокаивает его Ваня. – Точнее, за этим администраторы проследили. Ты же знаешь, нам с Дивеем такую важную миссию поручать было нельзя. – И кроссовки там ещё, – кивает Дивей. – Ясен хуй, всё в целости и сохранности в Москве получишь. Ты когда в Москву? – В марте с вами же играть, – говорит Костя. Про свой день рождения он и не заикается. Незачем. Ильзат показывает большой палец. Жора Щенников пробегает мимо и ласково трепет Костю по волосам: – Костян! – Ты в порядке? – тихо спрашивает Дивей. Звучит очень серьёзно. – Я в порядке. Дивей хмурится. Не верит. – Наши светлые головы, – бросает Игорь Акинфеев, протягивает Косте руку для рукопожатия и уходит, чтобы поздороваться со Слуцким. В том углу поля царит откровенная ржака, Викторыч и братья отжигают. Костя прислушивается. Сквозь хихиканье доносится что-то про Пересвета с Челубеем. – Дай бутсы позырить, – просит Костя, чтобы отвлечь друзей от себя и своих переживаний. У него вообще-то есть такие же, но это не важно. В горле ком, надписи и наклейки на синей футболке Игоря Дивеева расплываются перед глазами. Дивей отдаёт ему ярко-голубые бутсы с разноцветными нашивками. Можно ненадолго спрятать взгляд в поисках микроскопических отличий своей пары от пары Игоря. Ваня вставляет: – Мы в белом сегодня. Смотри, не перепутай. – Белые начинают и выигрывают, – поддакивает Дивей. К ним подскакивает Ломовицкий: – Пацаны! Дивей мгновенно переключается с настороженно-внимательного друга на режим легкомысленного приятеля-раздолбая: – Санёк! Игорь с Ломиком что-то перетирают, но Костя не в состоянии различить ни слова, всё растворяется в фоновом шуме. Только мягкая ладонь Вани на спине помогает сдержать эмоции. Когда Косте и игрокам «Рубина» пора отойти на разогрев, он уже полностью взял себя в руки. Даже голос перед камерой спокойный и ровный.***
Слуцкий, во втором тайме спустившийся с вышки, с задумчивым лицом командует: – Кучай, замена, Марат, на поле! Костя не может понять, рад он замене или нет. Это всего лишь его второй матч за «Рубин». Наверное, лучше бы доиграл, но со стороны виднее – у Кости никогда не было склонности к спорам и обсуждениям тренерских решений. Как говорил Федя, темперамент как у манной каши без комочков. Федя... Интересно, что бы он сказал о сегодняшней игре? За кого он переживал бы больше, за него или за ЦСКА? Нет, Костя не будет уточнять. Меньше знаешь – крепче спишь. К примеру, раньше Костя думал, что армейский клуб для Феди – это всё. Но он ошибся, и амбиции у Чалова оставались выше пассивной прописки в РПЛ. Так что и вопрос их отношений на всякий случай поднимать не стоит. Мало ли что. Не спрашивай, и не услышишь лжи. Скамейка запасных у номинальных хозяев расположена более выгодно для футболистов, которые разогреваются в тенёчке слева. Костя смотрит направо, где за воротами Дюпина прыгают, размахивают руками и перекидываются мячом Жора и Антон Заболотный. Бутылка с водой в руке дрожит, и Костя аккуратно ставит её под сиденье. «Рубин» сравнивает на последних минутах. Костя не чувствует ни радости, ни огорчения – ничего. Единственное, что имеет значение – то, что он может ещё немного времени провести с друзьями из ЦСКА. Поэтому после свистка он торопится на поле. – Срань господня, Кучай! – Дивеев при виде него схватился за живот и чуть ли не сложился пополам от хохота. – А писали, что у тебя девяносто восьмой номер! Костя сначала не догоняет, но потом смущённо дёргает плечами: – Ну, пока вот бегаю в чём придётся. Шестьдесят девять так шестьдесят девять. В Казани напечатают как надо. – Вариантов попроще не было? – Костя не ищет лёгких путей, – разводит руками Ваня. Он тяжело дышит, оба отбегали весь матч. – Номер убойный. Без комплексов. Так и ходи, зачем тебе девяносто восемь? Игорь высовывает язык. – Поздравляю тебя с голом, – вздохнул Костя. Дивей морщится, машет рукой и на миг притискивает Костю к себе, щекоча губами висок: – Товарняк не идёт в зачёт. Ильзат тоже неторопливо подходит к ним: – Забили всё-таки! Акинфей вставит обороне. – Похуй, – утирает пот со лба Дивей. – Если б нам забил Кучай, то вот это был бы пиздец и предмет разбора тренерским штабом наших ошибок с точностью до миллиметра. А так – просвистела и упала на столе. Или как там у тебя? – Он напевает: – АКМ трещит презрительно, плевать, плевать, на всё плевать. Возле них начинают собираться игроки и сотрудники ЦСКА, и Костя протягивает всем руку и произносит многочисленные «Нормально», «Окей», «Всё хорошо». В этой бело-сине-пурпурной толпе он один в красной форме, словно окрашенной лучами заходящего солнца.***
«Каково играть против своих?» Плюс подмигивающий эмодзи. Сообщение от Феди. Костя нервно облизывается. «Половину игры боялся пас не туда отдать», – признаётся он и получает в ответ длинный ряд скобочек. «Не может быть», – пишет Федя, вчера отдавший голевую передачу в победном для «Базеля» матче, и вдогонку шлёт ещё эмодзи – улыбочку до зубов. «Форма, блин», – оправдывается Костя. – «У ЦСКА родная, привычных цветов, а у казанцев для меня необычная». «Тебе стоит побыстрее привыкать к этой форме, потому что тебе идёт. Я бы хотел, чтоб ты подольше носил такие цвета». Костя захлёбывается возмущением. Чал издевается, что ли? «Красная с золотом – как у формы сборной России», – объясняет Федя. – «Ты должен играть в сборной. Ты должен играть в Катаре». «Я должен играть вместе с тобой», – набирает Костя. – «Хоть в сборной, хоть в ЛФЛ, хоть во дворе. Я не хочу играть без тебя. Я ничего не хочу без тебя. Чтобы это понять, мне пришлось подписаться на эту аренду». «Это не самое худшее», – и Федя резко меняет тему. – «Почему ты взял 98 номер? Любимые номера заняты?» «Но 99 ведь у тебя, а я хотел что-то близкое. Пусть считают, что 98 – это по году рождения. Чистая правда притом». «И поэтому ты играешь под номером 69... Типа ни на что не намекаешь, да-да-да». Следом прилетает сердечко. «Все приличные номера разобрали, и свободными остались одни неприличные?» – продолжает Федя. «Дивей настучал? Или Ванька?» «Я трансляцию смотрел! А настучал на тебя Ильзат». Костя пару секунд думает и нажимает значок записи голосового сообщения: – Попадись мне только, Федька, я тебе устрою шестьдесят девять, обещаю!