Отметили премьеру

— Ну и ещё по одному бокалу! В ресторанчике на Тверской сидела компания. Самый молодой из присутствующих разливал вино, энергично жестикулируя. Праздновали премьеру фильма «Мама». — Миш, хватит на сегодня, я потом не уползу! — женщина отодвигала бутылку от себя, смеясь над шутками сидящего рядом мужчины. — Ну, нельзя же так! — попытка наполнить бокал закончилась пятном на белоснежном платье дамы, — Прости, Люсь, я случайно! Людмила вскочила скорее от неожиданности, нежели от гнева. Вышла из-за стола и зашла за угол, а затем раскидисто рассмеялась. — Да ладно, только подол задело. Женщина одним движением, нет, не превратила брюки в шорты, а всего лишь укоротила платье. Теперь оно едва закрывало колени. Миша, тогда побежавший за ней, чувствовал, что в очередной раз испортил наряд коллеги. — Капли всё равно попали, — Миша указал на пару винно-красных точек на груди. — Сделаем вид, что меня просто застрелили по пути сюда, — женщина пожала плечами и улыбнулась, — Мелочи. Ладно, нам стоит возвращаться к ребятам. Постукивая каблучками по покрытому кафелем полу, Людмила Гурченко маневрировала между столиками и села на своё коронное место. Через пару минут подлетел Боярский. — Люсь, а ты разве не в длинном платье была? — актрису окликнул балетмейстер Валентин Манохин, сыгравший в фильме рысь. — Да она ж с Мишей ушла, подол мешал, наверное, — Вера, известная в фильме по роли овцы, подтолкнула локтем Михаила и хитро улыбнулась. — Именно так! — Боярский хотел облокотиться на плечо Людмилы Гурченко, но та отодвинулась. Мужчина упал на диван, чем вызвал смех всего актёрского коллектива. А дальше смех, вино и ещё бокальчик, а потом ещё парочку. Разливал Миша Боярский, поэтому количество выпитого никто не контролировал, а зря. — Предлагаю продолжить вечер у нас! — с места встал Константин Купервейс, до этого тихо сидевший в углу и недовольно поглядывающий на сопровождение супруги. Все идея понравилась, поэтому уже через десять минут команда из оставшихся пяти пьяненьких артистов ехала в машине в дом Люси Гурченко. — Люсь, может, ты немного со своим мужем поговоришь, а не со своими друзьями? — Константин пытался обратить внимание жены на себя. — Кость, поговорим, когда все уйдут. А сейчас я хочу побыть с коллегами, можно? — Люся, прикинувшись дурочкой, надула губки и насупилась. — Ты постоянно с друзьями, коллегами, режиссёрами общаешься. С кем угодно, но не с мужем! — Может, мы не будем устраивать скандал на людях? — Если захочу, то будем! — Остановите машину, пожалуйста! Людмила Гурченко вышла из такси и побрела в сторону парка. Темнота, ночь и огромные шпильки, стучащие по округлым камушкам. От лёгкого прохладного ветерка по оголённым рукам и ногам пробежали мурашки. — Люсь, стой! — сзади послышались знакомые голоса. Женщина повернулась. К ней бежали Валя Манохин и Миша Боярский. Не менее пьяные ребята пошатывались, но быстро догонялись женщину. Боярский накинул на её плечи свой пиджак, дабы та не замёрзла. В состоянии опьянения троица слабо ориентировалась на тёмной улице, вызвать такси никто не догадался. Все поплелись домой к Вале. У него хотя бы пусто. — Я устаааал! — Боярский, очевидно самый юный из всех, пищал и ныл, еле передвигая ноги. Люся тащит туфли в руке, так как ноги уже не выдерживают, Валя тащит Люсю. И вот выходит консьерж, видя проживающего в доме артиста. — Вызовите ему такси. Пожалуйста, — промямлил Манохин, кивнув в сторону Боярского. Так и сделали. Миша через полчаса уехал домой, Люся в этот момент уже тихо сопела на кровати Вали. Манохин, проводив товарища, последовал примеру женщины. *утро* Нехотя Людмила Гурченко открывает глаза и, облокотившись на локти, осматривается. Квартира явно не её. На полу кто-то возится. Перевешиваясь через край кровати, Гурченко смотрит вниз. Манохин, как в кокон, завернулся в одеяло. Кажется, ночью кто-то упал и даже не заметил этого. Женщина не стала будить его. Мало ли, человеку на полу удобнее. Лишь подложила под его голову подушку, а сама ушла на кухню в поисках воды. На столе лежит телефон. 10000000 пропущенных звонков от Кости. — Доброе…утро. Ты звонил? — Люся набрала номер мужа и, услышав, что он снял трубку, заговорила. — Конечно, звонил, дура, я тебя по всему городу ищу! А дальше всё как в тумане. Костя что-то кричит в трубку, пульсирующая головная боль и попытка удержаться на ногах, не очень удачная.