Моя зависимость

Голова идет кругом, мир расплывается, идти до общаги совсем немного, но для Артемия  этот путь превратился в долгий поход на Эверест.  Он возвращается со вписки, на дворе два  часа ночи, холод стоит собачий.  Дурь в вперемешку с алкоголем хорошо так  ударила в голову, что теперь Артемий еле ноги волочит. Но так даже, наверное, лучше, когда мозг не работает, тяжелые, темные мысли не заполняют разум, а твоя единственная цель — добраться до скромной комнаты в общаге и не свалиться где-то по дороге. Ночевать на улице в такой холод нет никакого желания.  Выслушав весь словесный понос вахтерши, Шнайдер из последних сил ползет на третий этаж, слава Богу, что не пятый. И вот он уже грезит о кровати, с не совсем свежим  постельным бельем, дергает ручку двери, которая — о, сюрприз! — закрыта.  Артемий материться  сквозь зубы и начинает тарабанить в дверь, со всей оставшейся силы. Он, сука, знает, что Давыдов дома. Нахуй закрылся, вот в чем вопрос? Знал же, что Артемий ушел бухать. — Иду, блядь, — слышиться приглушенный  из-за двери голос Никиты. Никита —  качек с физкультурного, одногодка Темы. Отношения у них с самого начала не заладились, может, потому что  у них с Никитой разные взгляды на жизнь, Артемий — творческая натура, дизайнер, эмоционально не устойчивый, склонный к депрессии и загонам, Никита - душа компании,  принципиальный, лучший спортсмен в группе, мечта всех девушек их универа. Бесит своим существованием он Артемия — если в двух словах. Дверь открывается и на пороге его встречает Давыдов, своими глазами впивается в душу, смотри, глядишь дыру протрет. — Нихера ж ты нажрался, — злобно усмехается спортсмен, глядя как Артемий оперся об стенку, чтоб мир так не кружился. Ебаные карусели. — Иди нах, — выплевывает Шнайдер, заплетающимся языком, отталкивается от стенки и пытается пройти мимо соседа. Но тот хватает его стальной хваткой за предплечье  и с вызовом смотрит в глаза. — Следи за языком, Тема, — парня передергивает от этого обращения, сказаного таким томным и ядовитым тоном. — Отвали, Давыдов, или ты помахаться захотел? — выплевывает Артемий. Никита расплывается перед глазами, но дизайнеру на это похуй, его бесит такое обращение к нему. Что вообще этот качок от него хочет? Он просто мог открыть, а лучше бы вообще не закрывать, дверь и пойти спать, но нет, он решил доебаться. Давыдов прыскает со смеху и говорит:  «да ты ели на ногах стоять можешь, — и показательно отпускает предплечье из-за чего Артемия ведет в сторону, — вот видишь.»  Шнайдер решает игнорировать этого хера и направляется ко своей кровати. Завалившись на нее, парень не смог сдержать легкий стон облегчения.  Только прикрыв глаза, готовый отправится в царство Морфея, Арт почувствовал, как с него стаскивают обувь. — Что ты, блядь, делаешь? —  из последних сил удерживая сознание, бурчит парень. — Тема, ну, ты же не свинья, — усмехается спортсмен. Скинув  обувь, он принялся растегивать ремень на джинсах соседа. — Отвали, сказал же, — попытавшись скинуть его руки, прошипел дизайнер. Но это не помогло, уже через минуту с него стащили узкие джинсы, носки и худи. Оставшись в одном белье, Артемия  пробила дрожь. — Тише - тише, — прошептал голос Никиты, подозрительно близко к его лицу. В ту же минуту его накрыли одеялом, — теперь спи.  Уже не услышав  последнии слова, Артемий провалился в сон.