Найт-Сити, Уотсон, Кабуки
Бар «Полковник»
28.02.2077, 04:35
Ищете как провести свой скучный будничный вечер в Найт-Сити и никогда не пробовали качественные брейндансы на основе разогревающих аппетит сексуальных стриптизёрш и стриптизёров? Вам определённо в «Полковник». Такого уровня виртуального отдыха вы не найдёте больше нигде в этом городе дьяволов и дьяволиц. Некогда принадлежащий вымирающей семейке бар славился разве что своей многовековой историей существования, но ничем не выделялся на фоне обилия клубов в центре и окраинах. Всего несколько лет назад местом заинтересовалась влиятельная банда «Фрики», подыскивающая себе новый прибыльный канал. Кабуки казался перспективным районом, ведь оставался неконтролируемым и нейтральным уже не первый год. Как выяснили покорные информаторы банды — Кабуки ко всему прочему густонаселён, а значит база клиентов при должной раскрутке места обещала очень быстро дать свои корни. Однако следом выяснилось, что несмотря на официальную «чистоту», здесь постоянно присутствуют «Хозяева» и 89-е из Нортсайда. Любой владелец хотя бы минимального количества мозгов без раздумий скажет, что лишь вопрос времени когда кто-то из них заявит на квартал свои права. Члены группировки славятся своими бизнес-наклонностями и умением сводить любую кровавую бойню к дипломатическому столу переговоров. Бустер — заинтересованное лицо благодаря статусу и хитрости ловко собрал глав двух банд, заключив с ними договор, по которому каждая из сторон привносит в этот маленький союз свои плоды. «Хозяева» с лёгкостью поделились лучшими работниками и контактами, пообещав дать громкое начало планам Лентьева. 89-е в свою очередь стали щитом для работников бара, очень грубо и прямо обозначая границы, которые переходить стоило лишь под страхом смертной казни. Сейчас это место — лучший брейнданс-клуб в городе с огромными каталогом ощущений. Все будет так, как вы хотите — до малейшей детали. Яркие кислотные цвета неона, дорогой качественный алкоголь, грозные бугаи на входе и изюминка на верхушке торта — живой стриптиз. Та самая диковинная редкость, которой так сильно прославилось это место. Дорогие ави парят над зданием круглосуточно, а стоянка забита от автомобилей желающих увидеть то, чего они не получат ни в одном другом месте. Свет неона разливается по телу, очерчивая каждый изгиб и движение. С шеста особенно обворожительно скатывается яркая блондинка с примечательной татуировкой на копчике и миниатюрным телосложением. К ней прикована часть жадных взглядов, рассыпавшихся по просторному залу. Мазками раскрашивая кожу яркими цветами светодиоды приковывают внимание к уже другому шесту, самому близкому к залу, и оттого самому сильно зашитому прутьями металла, образовывая подобие «клетки». Масляные глаза пристально следят за каждым действием, плавно перетекая со спины на копчик и ниже, к тонким ногам в ярких порванных чулках. Бар «Полковник» славится своей охранной системой и строгими правилами к своим работникам, а потому верзилы-охранники напрочь отбивают у постояльцев желание прикасаться к стриптизёром больше, чем глазами. Они — красивое украшение. Живое, сексуальное, манящее и привлекающее всеобщее внимание похлеще брейндансов. Однако к всеобщему разочарованию «снять» стриптизёра нельзя, по крайней мере этого нельзя сделать официально в клубе. И именно недоступность извивающихся на шесте тел делает их такими привлекательными и интересными. Правду говорят — «запретный плод сладок». Богачи слюной обливаются представляя то, как красивая девушка или привлекательный парень могли бы остаться с ними наедине, покорно исполняя любую просьбу. Упиваться властью, купленной за деньги, чувствовать превосходство. Люди в этом городе гнилее, чем мусор на свалках за городом, скапливающийся там десятилетиями. Жадные, агрессивные собственники и варвары, держащиеся за каждую каплю себе присвоенного. Иногда страшно даже представить, что на самом деле таится в плавящемся взгляде, бегающим по изгибам тела. Пока в одном углу на мягких диванах разваливаются в блаженстве любители виртуального удовольствия, в другом, у бара, едва ли не растекаясь на собственных стульях восседают любители другого вида расслабления. Алкоголь в Найт-Сити делится на синтетику и органику, и на второе хватит едва ли половине человечества. Третьи, называющие себя самодовольно «ценителями», восседают практически везде, в любом месте, где видно зрелище, ради которого они отдают вдвое больше простого посетителя. Живой стриптиз. Три подвешенные клетки с предметом их столь жадного интереса расположены в самом центре, давая обзор на точку с разных углов и ракурсов. Здесь вы найдёте всё, чего душе угодно. Девушки? Во второй, как раз две яркие красотки, так ласково оглаживающие теля друг друга едва ли не распаляют пространство горячими взглядами. Парни? У нас здесь настоящие знаменитости! В первой клетке вашему вниманию два красавца, загадочно цепляющие глазами лишь несколько силуэтов за всю ночь. Недоступность — их конёк. Желаете острых ощущений? У «Полковника» и в этом случае есть что предложить! В третьей клетке обворожительно махая заворожённой толпе ютятся два транса, на вкус и цвет! Когда Бустер подыскивал себе работников даже и представить себе не мог, что его клуб прославится благодаря стриптизёрам. Однако именно это вложение поистине озолотило его репутацию и кошелёк. Людям так сильно не хватало «живого» танца, что они готовы платить двойную цену лишь бы подольше поглазеть на того, к кому даже прикоснуться не смогут. Переплатить снова, чтобы оказаться поближе, рассмотреть получше и получить хотя бы призрачный шанс поймать ответный взгляд. Один из них, изящно скатившись по шесту указал на правый угол верхней платформы клуба и обворожительно улыбнулся слушающему. — Кажется мой босс на тебя пялится, — его коллега, не совсем понимая такого резкого замечания, медленно провернулся вокруг шеста, осматривая сначала окружение, а потом уже перевёл взгляд в указанном направлении. Стоило только столкнуться с пристальным взглядом серых глаз, как яркий токсичный свет перестал резать глаза, а шум пробивающий всю ночь перепонки мгновенно перестал давить на голову. Всё тело словно прошибло разрядом электрического тока, пробрало каждую частичку кожи, едва ли не подкидывая на одном месте вовсе не славящееся ловкостью тело. Казалось бы, он таких взглядов за весь день ловит сотни. От богатых, знаменитых, нищих, опасных. Купается во внимании, утопает в море чужого восхищения. Давится им, смакует и искренне пытается убедить себя дожить этот день выдержав загадочную улыбочку на смазливом лице. Но сейчас… Сейчас на него смотрят совсем иначе. В этом нет масляной похоти, желания с привкусом перегара. Его взгляд бегает так же жадно, изучает с таким же интересом. Почему интуиция перебивая все мысли здравого рассудка кричит о том, что есть в этом что-то иное? Но изучающий словно хочет его запомнить, отпечатать в сознании не пустой образ или оболочку с сексуальными движениями, хочет запомнить какой человек и как это делал. Становится жарко, во рту пересыхает. Грудь болезненно сдавливает. Рядом, пристально изучая реакцию, тихо посмеивается коллега, принимая заговорщицкую позу и складывая на груди руки. Стриптизёр отводит взгляд когда его обхватив за талию крутят в тесном пространстве клетки. «Наваждение какое» — думает парень, едва возвращаясь из тьмы собственных мыслей и рассуждений. — Что? — реагируя на пристальный взгляд совершенно буднично отвечает стриптизёр. До него только-только начинает доходить суть произошедшего. Мир стабилизируется, картинка перед глазами перестаёт плавиться, чётко обрисовывая образы и возвращая к шумной яркой реальности. Он сейчас проявил прямой интерес к клиенту, что, в общем то, запрещено делать. Если это заметили другие — с превеликим удовольствием поднасрут и изгадят репутацию либо жалобой к директору лично, либо второсортными статейками в сомнительных интернет источниках. С одной стороны он личность не медийная от слова совсем, с другой — друзья точно не оценят. Да и к тому же он так безбожно пялился. И на кого, на босса Ильи, он же сам это уточнил. Какой позор. Щёки непременно залило румянцем и хвала всем, что в ярко пунцовом свете неона этого вовсе не заметно. Рядом снова смеются, оплетаясь вокруг тёплого металла шеста с грацией самой красивой и изысканной шлюхи. — Ты такой до тошнотворности воспитанный, — абсолютно довольный своей шалостью парнишка скалится белоснежными зубами и сверкает зелёно-голубыми глазами во тьме клубного пространства. Этот неописуемый нахал с копной пушистых чёрных волос на голове — Илья Коряков. Хотя Губанов несколько раз слышал, что друзья из банды зовут его иначе — Мазеллов или Маз. Сам Илья никогда о своём прозвище не рассказывал, и тему эту решительно не поднимал, а Лёша не спрашивает из вежливости и воспитанности, над которой с таким восторгом издевается друг. Пожалуй если бы история о получении такого необычного прозвища была веселой или интересной, парень давно бы рассказал, а если молчит — знать об этом просто не нужно. Вмешиваться в дела банд дело заведомо гиблое, даже если делать ты этого не хотел. Там крутится совсем другая жизнь, там совершенно другие правила. И даже улица, ужас любого, у кого в прошлом было хотя бы жильё, начинает казаться тебе сказочным раем по сравнению с тем, что скрывается за маской сдержанной дружелюбности. Лёша часто слышал, что жители Найт-Сити агрессивные и бесцеремонные до мозга костей. Попав в этот город впервые он был совершенно согласен с высказываниями и на людей смотрел не особо понимая, чего можно ожидать от улыбающейся девушки. Убить она его хочет или действительно дружелюбна? Однако стоит тебе лишь единожды увидеть на что действительно способен Найт-Сити и люди перестают казаться тебе странными или непредсказуемыми. А может после таких красочных событий ты просто перестаёшь думать на что они способны? Простой горожанин голову тебе в подворотне не отрежет за долг перед членом одной из банд. И руки тебе ночью не выломают в другую сторону за то, что ты не к той женщине прикоснулся случайно по пути домой. Горожане кажутся очень даже приветливыми и спокойными. Увлечёнными своим потоком жизни. Работники корпораций попивающие кофе в центре города весело обсуждают то, как недавно бесследно пропал их не смышлёный коллега. В Джапан-Тауне туристы на рынке слушают рассказы местных торговцев о том, как прошли уличные гонки и сколько ночных посетителей казино теперь можно в разобранном виде найти в Кабуки на чёрном рынке. В Маленьком Китае судачат две продавщицы о том как соседку зарезал собственный муж из-за подозрений в измене, а потом сбежал и в подворотне ещё кого-то полоснуть успел. Вспоминаешь, как над крышами домов проносится чёрный ави Макс-Така, направляющийся в сторону заведомого покойника. Этот город утопает в крови и жестокости, большую часть из которых устраивают члены банд, а не простые горожане. Уносящие в сторону мысли приводят к воспоминанию о том, что время их смены вот-вот подойдёт к концу, если не подошло уже. Каждую ночь слушать по радио как диктор весёлым голосом рассказывает о том, как «злачно» прошла очередная ночь в злополучном городе и подводя итоги убитых и пропавших страшно представить, что рано или поздно окажешься в их числе. Случайно попасть под руку в перестрелке банд, напороться не на того торговца, который впарит тебе вещицу, которую, как ты узнаешь только в последствии, украли или сняли с чьего-то трупа. Возможно даже с трупа кого-то очень важного и за кого тебя вальнут, ведь разбираться в этом слишком долго и явно никому не интересно. «Шёл ночью домой после работы и наткнулся в подворотне на киберпсиха» — звучит как какая-то злая шутка или издёвка, но именно такова ирония этого города над своими горожанами. Спасать тебя никто не кинется, всем дороже своя шкура, а не звание героя, спасибо не скажет, денег не заплатят. Губанов отстранённо думает, что в Японии всё было иначе, и хоть люди здесь в какой-то степени похожи, верность старым традициям и ценностям там сохранилась намного лучше. Дружба утратила ценность, семья и семейные ценности сохранились разве что на словах и в верующих домах, а деньги неожиданно взлетели в глазах людей. За деньги теперь можно и собственную мать по частям на свалку за город вывести. Передёргивает от одной только мысли о том, что кто-то проворачивал подобное, желая спасти или улучшить свою жизнь. Илья, по привычке пристально следящий за эмоциями видимо улавливает ход мыслей и ловит чей-то взгляд едва ли выше головы коллеги. Всего пара секунд и парень ободряюще хлопает по плечу. — Идём, — скрываются со своего места парни в компании тускло одетых амбалов, отбивающих у окружающих любое желание двигаться в направлении работников. Ныряя в тёмные коридоры наконец становится тише, там же обмениваются дружелюбными взглядами со сменщиками, весело обсуждающими чью-то недавнюю сплетню. Илья кидает им что-то весёлое в след, а Лёши под смех нескольких людей допускает мысль о том, что ехать домой не очень хочется, и сказать об этом совершенно некому. Во-первых, снаружи глубокая ночь и свежие не радужные мысли о каждодневных событиях не располагают ни к прогулке, ни к заказу такси. А во-вторых… Просто не хочется. Когда неоновый свет наконец перестаёт резать глаза, Губанов с облегчением прижимается к стенке рядом с дверью в их своеобразную гримёрку. Если быть точнее, они выбили у Бустера личную комнату и сделали из бывшего небольшого цеха уютное место, в котором можно передохнуть от изобилия громкой клубной музыки и токсичного яркого света, слепящего глаза. Илья, едва поднёсший руку к ручке смотрит на парня с сочувствием. Он понимает его состояние не хуже, ведь сам на ногах стоит одним усилием воли и эмоции не показывает тем же способом. Просто сделан из другого теста. Даже наверное из металла. Выкован в кузнице жизни, отточен опытом и выкрашен собственным желанием создать нерушимый образ всесильного и никогда не сдающегося. Какой бы не была твоя работа, её приходится делать, и в их случае через силу. У Ильи обязательства, у несчастного рядом — безысходность. Мазеллов часто задаётся вопросом, как такого как он притащило в это сраное захолустье. Почему именно сюда? Почему именно так распорядилась им судьба? Лёша вовсе не похож на человека, который по личной воле бросит все свои амбиции и возможности и пойдёт работать стриптизёром в бар Кабуки. Хотя фриков в этом городе много, отрицать не будем. Когда мимо них проходят несколько людей в ярких костюмах приходит осознание — началась сменна контингента, а значит делать им здесь уже точно нечего. В просторную тускло освещённую комнату они заходят едва ли не падая на пол. Бетонные стены в матово чёрном, несколько цветастых граффити, автоматические шкафы, зеркала увешанные совместными фотографиями, как это делали пятьдесят лет назад. Илье почему-то очень нравится, что раньше такое вывешивали как красочную память о счастливых моментах. Там и они вместе, и вся их банда, поголовно в масках и замазанных лицах как это любят делать опытные нетраннеры, следом несколько друзей, фотографии с парнем Корякова. Наверное это совершенно иной уровень связи, когда вы друг для друга — вся жизнь. Илья сразу же приземляется на диван, закрывая глаза и искренне желая провалиться в сон прямо на этом пыльном изношенном жизнью предмете мебели. Алексей смотрит на него несколько секунд, перебирая в руках плотную ткань чёрной толстовки. — За тобой Даня приедет? — голос охрипший, тихий. За всю ночь так много раз приходилось перекрикивать музыку в зале, что к утру голосовые связки хочется вырвать из горла и оставить где-то рядом с зубной щёткой в стаканчике. Развалившийся за спиной не открывая глаз улыбается одной лишь мысли, что встретится с любимым человеком. Шепчет так удовлетворённо, что коллега сам едва не расплывается в мягкой улыбке. — Дааа… — повисшая тишина не звенит в ушах, приглушённая через стены музыка, чьи-то оглушительные вопли из зала. Лёша крутится перед зеркалом в бессмысленных попытках понять, какую из своих приторно одинаковых толстовок ему лучше надеть сейчас. Илья приоткрывает глаза смотря на это зрелище так скептически, что заметил бы — прибил, поэтому как бы невзначай рассматривая узкое окно наверху стены парень вновь подаёт голос, — Помнишь я предлагал на Уэллспринглс выбраться? По магазинам пройтись, магазин обновить… Может мы тебя заберём с Даней и завтра съездим? Ты давно на ночёвку не оставался… Да и подвезём тебя заодно туда обратно, — задумчиво постукивая пальцем по подлокотнику парень упорно делал вид, что правда сказал это просто потому, что вспомнил. А не потому, что устал смотреть на загоны своего друга. Лёша, уже успевший натянуть на тело верхнюю часть одежды пристально изучает несколько пар штанов и выдыхает устало, с тоской думая о том, насколько это могла бы быть хорошая идея. — Ты же знаешь, я всегда за. Хотя он и не отпускает тебя никуда в одиночку. Но я… Меня в общем Бустер обещал подвезти, так что с ночёвкой точно не выйдет, — Илья моментально раскрывает глаза, неодобрительно щурясь в сторону друга. Ему не нравится даже мысль о том, что «Фрик» будет настолько близко к единственному человеку, не втянутому в разборки банд. Он не понаслышке знает, что фриковские могут сделать с людьми, если они перейдут им дорогу. До изощрённости их банды далеко конечно, но Илья боится одной лишь мысли, что этому олицетворению наивности могут нанести любой, даже минимальный ущерб. Лёша этот взгляд буквально чувствует спиной и натянув штаны опускается рядом, едва улыбаясь. — Да брось. Ты же на него тоже работаешь, — и каждый раз подобные темы разговоров приходится сводить к простому молчанию или согласию с тем, что он тоже здесь не на честном слове держится и, как и коллега, должен поддерживать хорошие отношения с начальством. Воспоминания в голову ползут сами собой. Вражда банд — худшее время, которое может застать новичок, и Илья именно тот кадр, который сквозь боль и муки страданий попал в банду, а потом так же скоропостижно был выброшен на карту голодных игр. Стычки в подворотнях и на улицах города кажутся детской перепалкой или обменом парой пуль, по сравнению с тем, что происходит на задворках города. В пустошах, Пасифике, заброшенных промышленных зонах, катакомбах. Вот места, где действительно ручьями течёт кровь. Где головы отрывают с такой же частотой, как корпораты в середине дня скупают массово кофе в кофейнях. Оторванные части тела, выпущенные внутренности, благовония города, погрязшего в ненависти, жажда утопить друг друга в крови своего врага за каждую ошибку. В горле от воспоминаний горячий ком замирает. Неприятно давит на гортань, вызывая рвотный рефлекс от такого количества бионического материала. Он давно привык к тому, где живёт, давно научился работать чисто и без аффекта. Однако случаются моменты, когда пробелы в памяти восстанавливаются так, как не хотелось бы. Громко сглатывая и отворачиваясь он упирается глазами в стену, а Лёша ободряюще сжимает его руку в татуировках, привлекая внимание. Он знает, что этот парень далеко не простой стриптизёр с чёрным прошлым. Он активный участник одной из самых опасных криминальных группировок Найт-Сити. Человек, чьи руки не просто в крови, они ей пропитаны, измазаны, поры впитали её запах. Коряков бы с большим желанием поспорил о добродетели Бустера, ведь за смазливой мордашкой и доброжелательной улыбкой всегда скрывается опасный противник, но лишь качает головой, смотря в сторону часов. Одевается он в разы быстрее, потому что не мучает себя выбором одежды, которую через час уже снимет, а потому считает, что постепенно начать собираться будет лучшим решением, чем стараться доказать то, во что человека впутывать не хочется. Пока начали собираться, Губанов аккуратно складывал грязные вещи в спортивную сумку, размышляя о чём-то, что никак не мог поймать за хвост. Каждый раз, когда он пытался осознать направление своих мыслей, сознание пустело и приходилось потерянно оглядываться, будто неожиданно очутился не в том месте, в котором закрывал глаза всего пару секунд назад. Коряков грязные вещи сразу закинул в рюкзак, расчёсывая волосы руками и думая о том, что как бы красиво он не смотрелся в Нео-китче на стрип-зоне, в простой жизни ему привычен простой энтропизм или в крайняк элемент обыкновенного китча. Убедившись, что полностью собраны и готовы покинуть надоевшее место работы они замирают у двери, потому что Илья искренне хочет поднять оставленную тему разговора снова. Сколько раз он мучает себя неопределённостью. Алексей — второй в его жизни настоящий друг, и первый, кто никак не замешан в криминале или чёрной массе гнилого города. С одной стороны — всех божеств ради, пусть таким всегда и остаётся, с другой — он в это не втянут только потому, что не знает «настоящего» города и его обитателей. Однако парень не успевает даже сформулировать мысль, как в комнату приоткрыв дверь заглядывает лохматая голова начальника. — Не помешаем? — убедившись что все одеты он открывает дверь полностью, впуская в обитель тишины уйму запахов и не очень приятных отвыкшему за такой короткий период времени слуху. Зато теперь становится понятно, кого мужчина имел в виду, говоря во множественном числе. Его представлять нужно лишь малой части присутствующих, той самой, что сейчас слегка удивлённо смотрит молча. Илья раскрывает глаза наверное слишком широко, потому что обладатель серых колких глаз едва заметно усмехнулся. Лёша осмотрел парня с ног до головы, искренне надеясь, что этот поступок ведёт в ступор так же сильно, как и его сегодня. Однако мужчину это не колыхнуло ни на каплю, а вот то, с каким откровенным интересом он осмотрел стриптизёра в близи распалило щёки в считанные секунды, вызывая едкое желание отвести глаза. — Что-то случилось? — не решившись озвучивать имён при чужих только и вымолвил Илья. Он заметил этот обмен взглядами, но решил не начинать такие темы в коридоре, в присутствии не просто наблюдающих, но и членов другой группировки. Стало даже как-то напряжённо, что особенно хорошо выдавалось в бегающем взгляде. Однако Вова это моментально усмирил, посмотрев так, что по спине пробежались мурашки. — О нет, я просто попросил помочь мне. К сожалению я сегодня должен ехать за своей невестой, и не смогу доставить Алексея, поэтому у тебя сегодня временный телохранитель — Братишкин, — указывая на стоящего рядом закончил свою речь Бустер. Лёша растерялся, а когда увидел протянутую к нему ладонь едва ли дар речи не утратил. Названный Братишкиным смотрел уверенно, залезал прямо в душу, было в его глазах что-то хладнокровно пугающее, пустое что-ли. Густые тёмные брови сведённые к переносице лишь добавляли ему серьёзности и агрессивности. Наверное так выглядит убийца. И тут его осенило. Босс Ильи? Если это не Бустер, значит он… По спине пробежался рой холодных мурашек, а желудок сделал кульбит. Когда металлические холодные пальцы крепко обхватили ладонь мысль смогла себя завершить. Он стоит перед главой самой неконтролируемой, опасной и кроваво известной банды. Перед страхом, преследующим людей по ночам. Сколько на его счету? Сотни? Тысячи? Скольких казнил лично? На кого просто отдал приказ? А сколько пострадало или погибло по его вине? В горле застрял склизкий ком невысказанных опасений, появляется ощущение, будто ты перед человеком не просто беззащитен, стоишь совершенно босой в попытках не быть казнённым. Гортань сводит судорогой, цепкие глаза под кожей ползут червями. Вблизи, с осознанием того, кто на тебя смотрит мозг больше не решает романтизировать этот взгляд. Не возникает и мысли о добрых помыслах. Реальность окатывает его ведром ледяной воды. По личным ощущениям проходит порядка получаса, на деле — секунда, и руку его отпускают вполне себе безразлично, буднично. Атмосфера накала пропадает, что за мысли? Подсказки шестого чувства? Лёша с трудом разлепляет губы, пытаясь звучать более менее уверенно. — Т-тоесть я с т… вами поеду? — выходит мягко говоря так себе, Слава разряжает обстановку, мягко сжав плечо стоящего рядом. Мужчина прячет ухмылку, отводя взгляд и Лёша чуть ли не полной грудью вдыхает, давясь воздухом. Братишкин одобряет порыв Леонтьева и вздохнув нетерпеливо делает взгляд мягче. Иногда начинает раздражать, что людей его внешний вид так сильно напрягают. Он же не проявлял никакого негатива, ничего ему не сделал? Надо было исправлять ситуацию. — Можно на ты. Вова, — Илью такой поступок мягко говоря удивил. Семенюк не из тех, кто просто так будет разбрасываться своим именем, даже с людьми, которые и знать то не могут, кто он, откуда и чем занимается. А тут говорит человеку, которого видел едва ли пару раз в жизни и с кем только познакомился? Что-то новенькое, нужно будет это обязательно запомнить и обсудить с его «корпоративной» компашкой. Лёша действительно постарался расслабиться, старательно отбрасывая на задний фон информацию о том, чем занимается этот человек и какими способами он может оторвать ему голову прямо здесь в эту самую секунду. — Лёша, — отвечает слишком мягко, но желание идти на встречу несмотря на страх вызывает у Братишкина искреннюю полуулыбку, примесь одобрения. Бустер осматривает всех стоящих и сверяясь со временем на наручных часах слегка раздражённо хлопает в ладоши, привлекая внимание и обозначая, что обмен вежливости можно бы уже закончить. — Чудно! Надеюсь поездка пройдёт чудесно. Nos vemos, — без капли акцента воскликнул владелец клуба, моментально покинув своих спутников. Вслед ему направилось несколько изучающих пар глаз, озадаченно мелькающих в свете неоновых прожекторов освещения и заглушаемого всё вокруг рёва музыки. Его натянутая улыбочка моментально испарилось, лишний раз свидетельствуя о том, что человек может быть вовсе не таким, каким хочет казаться. За ним, вышколенными солдатиками стояло двое грозных парней в золото-красных изысканных костюмах с такими же яркими имплантами в разных частях тела. Надо сказать, самые стильные и примечательные в Найт-Сити как раз они, не зря названы Фриками. Всё делают с фантазией. Например, сажают жертву перед зеркалом, дают в руки бритву и говорят: ну, давай, брейся. Сперва на лысо, потом до кости. Членов этой банды легко узнать по золотым зубам, золотым имплантам, золотым нательным крестам и такому же оружию. Они почитают Бога и Santa Madre. И честь для них тоже кое-что значит. Это, пожалуй, единственная причина, по которой они забывая все обиды работают бок о бок с теми, кого всего десять лет назад готовы были на куски разорвать за старые обиды. Насколько двум из смотрящих было известно — Бустер для своего босса правая рука. Хотя вслух так считал только Илья, Вова его должность обозначал грубо, но прямо — верная псина, при первой команде бегущая к ногам хозяина. Знал ли об этом Слава? Ещё как, и отзывался о нём не менее лестно. Но конечно же не в глаза. С такими как Братишкин не шутят. Со своими подчинёнными Леонтьев общался сухо и тихо, звук из колонок заглушала его слова, но манера подачи прямо показывала, что он отдавал короткие приказы. Закончив в последний раз окинул компанию взглядом и пулей устремился прочь, широкими шагами пересекая зал в направлении к выходу. Вова измученно растирает глаза, утро у него очевидно не задастся и отметить его в компании друзей не получится, наверное это самое раздражение и чувствовали окружающие. Да вот только если память не изменяет, на улавливание подобных волн способны только два ряда людей — опытные нетраннеры и киберпсихи, ко вторым этот парнишка точно не относился. Окинув нового знакомого неясным взглядом мужчина развернулся в сторону выхода, позвав за собой. Илья посмотрел на поникшего друга и ободряюще хлопнул по плечу, поправляя свой рюкзак. Он прекрасно понимал его состояние и настроение, босс иногда бывает таким, жутковатым, к этому нужно просто привыкнуть и смириться. Принять, понять, что это его «нормальное» настроение. Губанов натянуто улыбнулся и направился следом за другом и новым телохранителем, как его прозвал начальник. С одной стороны с такой защитой его едва ли решатся остановить, с другой — останавливать их будут заинтересованные уже совсем не Лёшей.Найт-Сити, Уотсон, Кабуки
Парковка бара «Полковник»
28.02.2077, 5:40
Сонный город купаясь в утренней неге встречает выходящих холодными лучами восходящего из-за горизонта солнца. Многочисленные неоновые вывески едва заметно меркнут на фоне звёздного светила, наконец позволяя уставшим глазам смотреть на город без прищура. Широкая бетонная полоса дороги скрывает вид на уродливые высотки городского центра, оставляя перед собой лишь ласковый гул Джапан-Тауна. Там наконец освободили дороги от ограждений и без сомнений уже растаскали останки неудачливого ночного гонщика, продав часть в первые несколько часов любителям свежака. Город оживал после ночных трипов и попоек. Копы выезжали на утренние сообщения о новых трупах, над крышами домов проносятся зелёные ави Траумы-Тим, мелькают яркие блики в серебристых корпусах эскалибуров. Братишкин утомлённо жмурится, благодаря всё кругом, что в Найт-Сити практически не бывает снега. Он бы сбежал ближайшей доступной трассой или подался в космос, лишь бы не переживать морозы и не менять шины три раза в год, как в Советском Союзе. Когда рядом на парковке обнаруживается знакомая машина он молча протягивает руку стоящему у неё высокому парню с рыжими растрёпанными волосами. Они обмениваются несколькими фразами, используя какие-то не очень понятные Лёше, зато отлично известные Илье слова. Губанов уже с этим человеком знаком, и в целом не сильно удивляется, что Вова тоже. Не удивляется так же тогда, когда Илья, завидев своего парня с радостным воплем врезает ему в плечо, всё с тем же настроением обнимая жмурящегося мужчину. Даня эту порцию радости раздавил бы с радостью прямо на этой парковке, но только зажимает его шею в сгибе локтя, растрёпывая недавно расчёсанные волосы. Разница в их росте сейчас кажется особенно комичной. Кашин растягивает губы в мягкой усмешке, прижав парня к своему боку, а Илье и гадать долго не надо о сочетании запаха бензина и брошенных в разговоре с Вовой фразах. — Снова шатался с ним на гонки? — Семенюк рядом отворачивает голову, делая вид, что его здесь нет и он вовсе стоящих лядом людей не знает. Доставая из пачки примечательную чёрную сигарету, несколько секунд сжимая её зубами, пока ищет в карманах зажигалку. Лёша на своём опыте отмечает, что такие стоят намного дороже обычных, ведь сделаны на заказ по предпочтению клиента. Бывают в нескольких расцветках и изначально были созданы медиками для тех, кто желал без вреда быстро бросить курение или восстановиться после тяжёлой операции. Сейчас же такое удовольствие используют приоритетно нелегальная часть общества для распространения веществ и сильных успокоительных. Такая информация в его голове отложилась непривычно быстро и чётко. Илья любитель посвящать своего друга в рассказы о том, что он видел лично, в чём участвовал, о чём просто слышал. Губанов читал, что таких людей называют сплетниками, и в целом сначала с трудом привыкал к такому обильному словарному потоку, но со временем так привязался к этому парню, что едва мог представить свою жизнь без очередного рассказа о том, какую проститутку в седьмом поколении прирезали на соседней улице от дома сплетника. — Нет, что ты, никогда в жизни, роднулькин, — удивительно, но этот мужчина, будучи больше, чем на десять лет старше их двоих шутил едва ли не через слово. Подкалывал так аккуратно и говорил настолько серьёзно, что первое время казалось, он вовсе не шутит. Научиться понимать его помог Коряков, изучивший этого рыжего амбала за несколько лет вдоль и поперёк. Неожиданно стало не по себе от мысли, что он здесь как третий лишний. Глаза снова упали на стоящего рядом с машиной на соседнем месте Владимира. Его задумчивый взгляд блуждал по кронам высоток, едва ли умещавшихся в тесном Джапан-Тауне, что проглядывался на тускло освещённом горизонте. О чём были его мысли? О чём вообще думают такие люди как он? Пожалуй в какой-то степени глупо отделять его от обычных людей. У всех свои взгляды на мир, свои ценности и планы. У каждого есть что-то ценное и важное. То, что хранится намного надёжнее и оберегается куда сильнее, чем те же деньги. У каждого корпората, восседающего на вершине мегабашен, у каждого обладателя виллы в Норт-Оуке. У всех них есть семьи, дети, кошки, собаки, то самое запретное дорогое удовольствие, к которому ты привязываешься совсем не так, как к азарту или адреналину. Лёша уверен, что у таких бандитов как Вова сердце тоже есть, возможно для них сердце и есть то самое важное и дорогое, что они боятся открыть миру, выбирая способом защиты нападение. Пока Илья что-то увлечённо рассказывал Кашину, активно жестикулируя и раскручивая в руках пачку коричневых дешёвых сигарет Братишкин буквально кожей чувствовал как по нему бегают чужие глаза. Рука дрожит, стряхивая пепел с примечательной чёрной палочки, глаза неизменно холодны. Поворачиваясь к изучающему он искренне удивлён, что тот не замечает ответного взгляда. Смог почувствовать эмоции, но не чувствует, как на него смотрят? Кто же ты такой? Высокий, тощий, без единого импланта, даже глаза живые, не похожи на кибернетику, а на качественный твичёвский имплант денег у него никогда в жизни не хватило бы. Такие спокойные отливы голубого, как тихое море, как снег или лёд. Как острие заточенного лезвия катаны в руках у опаснейшего противника. Забавные мысли в голову приходят на неделе завязки. Надо бы поосторожнее к стриптизёрам приглядываться, ещё одной привязанности он точно не потянет. Лёша несколько раз моргает и моментально отворачивается, замечая, что на него продолжительное время смотрят в ответ. Илья, уже несколько секунд наблюдающий за этим загадочным обменом взглядами смотрит на Даню как реинкарнация купидона на земле, на что мужчина только качает головой открывая дверь новенькой квадры. Будучи автомехаником он прокачивал машину максимально, придавая ей такой брутальный вид, будто она была создана для каждодневных поездок по дорогам Норт-Оука, меж райских деревьев и шикарных вилл. Прощание прошло быстро. Илья искренне пообещал написать другу, как только окажется дома и сможет распланировать их долгожданную поездку за покупками. Даня перекинулся всего парой слов с Вовой на непонятном ему языке. Хотя по диалекту и акценту предположил, что это русский. Решив, что идея вникать в дела главы опаснейшей в городе группировки идея далеко не из лучших, Губанов вновь обнялся с другом, всей душой надеясь, что его заверения верны и домой он доедет быстро, и главное живым. Провожая машину глазами парень допустил мысль о том, что этот день преподнёс ему довольно интересные сюрпризы, и не очень бы хотелось, чтобы за ними последовало подобного рода разнообразие. В голове сразу всплывают дни, когда на стену лезть хочется от скуки, волосы себе рвать и на полу в позу эмбриона свернуться. Тогда он молил о разнообразии в жизни, хотел, чтобы начало происходить хоть что-то интересное, но если его кто-то услышал и решил привнести таких изменений, пусть лучше заберёт обратно. Лучше от скуки дома едой давиться и в сотый раз один и тот же сериал пересматривать, чем на машинах с нелегалами гоняться и от пуль уворачиваться. — Ну что, куда прикажите? — ядовито усмехнувшись интересуется Братишкин, услужливо открывая дверь своей машины. Губанов смотрит на него несколько секунд, сжимая крепче ручки своей спортивной сумки. Предчувствие почему-то в глотке стоит неприятное, но ехать нужно, иначе он домой сегодня вообще не доедет. — В Джапан-Таун, — по приподнятым густым бровям становится понятно, что такой ответ его даже слегка удивил. Но солнце уже вот-вот выглянет из-за зданий, осветив весь город, а это значит, что пора выполнить просьбу, изменившую все планы на утро.