старые легенды

      «Что происходит? Почему здесь так темно?»       Вопросы крутились в голове, но ответов не было. Лишь шум, крики и красный цвет. Везде алый цвет, словно его окунули в реку крови. Он задыхался, в груди болело, сердце колотилось бешено. Сколько он уже тут? Почему он никого не видит? В глазах плывет, а затем он видит уничтоженную землю. Картина вся расплывается, но он вспоминает.       Точно, Каэнри’ах…       Он сидел на коленях, весь грязный и по локоть в крови. Земля была выжжена до корней, небо окрашено в этот ужасный красный, алый, оттенок. Воздух пропитался смертью и криками.       — Мой Лорд!       Нахмурившись от резкого крика, он поворачивает голову в противоположную сторону и видит Гань Юнь. Адепт, прихрамывая, шла к нему, держась за плечо. Её тоже знатно потрепало, но она продолжала идти к нему.       Мотнув головой, Моракс встал, опираясь на копье и выдохнул. Лёгкие горели, дыхание было рваным. Видимо, его тоже знатно потрепали, только он не помнил когда и кто. Но, скорее всего, он уже мёртв.       — Как ты, Гань Юнь? — хрипло спросил Моракс.       — И не такое переживала, — девушка постаралась улыбнуться, но вышло натянуто и устало. — Вас все ищут.       — Собрание?       — Да.       Выдохнув и сжав покрепче копье, он кивнул ей. Адепт развернулась и пошла в ту сторону, откуда пришла. Идя вслед за девушкой, Моракса не покидала навязчивая мысль что что-то не так, но он не мог понять что ему не давало покоя.        "Сначала собрание" — подумал Архонт. ***       — Каковы потери? — Моракс сидел во главе стола, смотря на сидящих главнокомандующих. Битва была окончена, но все были напряжены и отводили глаза, если пересекались взглядом с Архонтом.       От непонимания голова начинала болеть сильнее. От него что-то скрывают, что заставляло хмуриться.       — Потери большие — где-то больше половины, — начал доклад один. — Многие тяжело ранены, а некоторых попросту не нашли.       На последней фразе все мгновенно напряглись, что заставило напрячься сильнее. Моракс не любил, когда от него что-то умалчивают, но ситуация так и кричит, что что-то не так, а от реакции остальных в голову начинали закрадываться мысли. Говоривший отчёт сжался, будто его тут же убьют. На его Адептах тоже не было лица.       И тут его осенило. От страшной мысли кровь забурлила, земля начала вибрировать от чего палатка покачнулась, а стаканы на столе задребезжали. Присутствующие охнули, схватившись за стулья или стол с ужасом смотря на Архонта.       — А где Эфир? Почему я его тут не вижу?       Ответом ему было молчание.       — Сяо? Где Эфир?       Алатус сглотнул, переглянулся с напряженной Гань Юнь и поднял взгляд. И этот взгляд был красноречивее слов. Они были потухшими, словно его душу высосали окончательно. Руки Якши, лежавшие на столе, потряхивало.       — Мы его не нашли…       — Доложи, что знаешь, — у всех по спине пробежал холод от стального голоса. Их Архонт сейчас являлся бомбой замедленного действия, которая может в любую минуту взорваться.       — Мы сражались, когда неожиданно открылся портал и оттуда вышли монстры и несколько люд- существ, — Сяо замолчал, вдохнув. — Одна половина пошла на нас, отрезав путь, а другие пошли туда, где был господин. Я успел только разглядеть взрыв и услышать крики. Когда мы расправились с монстрами и прибежали туда, там уже никто не было. Даже тел.       Душа Моракса ухнула куда-то вниз. Он пытался прислушаться к их связи, но сколько бы он не звал, никто не отзывался. На том конце была гробовая тишина. Резко встав, он вышел из-за стола и покинул палатку. Земля тряслась под ногами, в душе клокотала боль и ненависть. Не слыша, — не слушая, — крики, он обернулся драконом и начал облетать поле битвы. Нависнув над местом, где должен был сражаться Сяо, он осмотрелся и увидел те самые следы взрыва, о котором говорил Сяо. Осев на землю, он попытался прислушаться к ощущениям и уловить частицы души. Но он ничего не чувствовал. Будто все бесследно исчезли, чего не могло быть. Он не чувствовал частиц и воинов, что должны были сражаться с его Эфиром. Неужели… они и правда исчезли?       Дракон взвыл, обходя место по кругу, не теряя надежду, а потом и вовсе лёг, свернувшись кольцом.       Этого не могло случиться. Только не с Эфиром, только не с ним, только не с ними. ***       Гань Юнь и Сяо печально смотрели на господина из окна, что стоял на краю острова.       Прошло уже больше пяти столетий, а боль от утраты так и не прошла. От одного упоминания в душе расползалась боль, что становилось невыносимо. Но если они ещё как-то пытались смириться, то только не их господин. После той злополучной битвы Моракс закрылся для всех, с его лица навсегда пропала улыбка. Будто он и правда стал камнем. Рекс Ляпис всё также управлял Ли Юэ, спускался к ним на церемонии Сошествия, появлялся на собраниях выживших после бедствия Архонтов, но всё изменилось и теперь никогда не будет прежним. Это не было видно для остальных, но Адепты видели, как их Архонт увядал на глазах. Он занимался делами без перерывов, стал безжалостен к врагам, разговаривал только по делу, а в остальное время молчал или пропадал в покоях. Он запрещал туда входить всем и наказывал тех, кто даже невольно ослушивался.       Стоя на краю, Моракс знал, что эти двое до сих пор переживают за него и стараются хоть как-то помочь справиться с потерей. Но ничто не поможет заполнить ту пустоту, что сжирала его каждый день, десятилетия за десятилетием, столетие за столетием. Ему остаётся выполнять свои обязанности Архонта, оберегать подданных и жить с этой болью.       Они правы — ничего не будет, как прежде…

***

      А где-то там, на землях Мондштадта, бредя по тропинкам леса, шёл белокурый путешественник в компании беловолосой феи…