А лёд красивый...

Холодно. Очень холодно, даже слишком. Лежать на льду неизвестного озера рядом с городом N и думать, думать, думать... Разве об этом он мечтал? Об этом просил, когда на день рождения задувал единственную свечу в чёрством кексе из пекарни соседнего дома, загадывая из года в год одно и то же - "счастье"? "А лёд красивый,"- проносится в голове, - "И, наверное, не такой уж и прочный. Я мог бы провалиться, и дело с концом. Неплохая мысль, что мне мешает?" Лёд действительно красивый. И юноша прав - вовсе не такой толстый, чтобы пробить его являлось чём-то трудным. Парень открыл глаза и устремил взгляд в небо, занесенное облаками, что перекрывали солнце. Лучей не было, поэтому холод пасмурной погоды пробирал не только кости, но и душу. Хотелось бы, чтобы её вывернуло наизнанку, но молодой человек давно почти ничего не чувствует - ему просто не больно. Так бывает. Он провёл зелеными глазами, в которых лишь остались почти безжизненные зрачки, по всему, до чего дотянулся, и вновь прикрыл веки. "Даже не попытался подняться."- А смысл?- "Стареем". Его туловище и конечности, раскинутые в разные стороны, давно онемели и больше не слушались хозяина. Но хозяин ли он своего тела? Вот в чем вопрос. Парень лениво и сонно шмыгнул носом, тут же скорчив лицо в гримасе недовольства, стоило неестественно резкому звуку разрубить воздух. Пространство открытое, но ощущение, будто он находится в закрытой посудине с ограниченным запасом кислорода, и что звук отражается от стенок этой коробки, очень даже присутствовало. "Покурить бы."- подумал зеленоглазый и усмехнулся собственным мыслям. Каким же бессмысленным всё кажется сейчас... Бессмысленным, глупым, фальшивым... Ненастоящим, неправильным, не тем, что должно быть... А должно ли? Дунул ветер, смахивая с побледневшего лица снег. Припорошившая всё, до чего дотянулись облака, субстанция отлетела и беззвучно опустилась на лёд. Красивый лед. Холодный, зараза, но красивый. Неизвестно, сколько времени юноша уже лежит. Неизвестно: кто он, откуда, как сюда попал и почему тут оказался, но разве это то, что сейчас волнует? Точно нет. Он лежал дальше, не думая и не делая ни-че-го. Бездумно вдыхая воздух и пытаясь на чём-то сфокусировать внимание, парень разглядывал далекое небо. Такое же серое и безжизненное, словно человеческая душа; такое же бесполезное, как добро; такое же бессмысленное, словно всё происходящее. А он всё лежал, уже давно практически не ощущая рук и ног, только чувствуя, как по щекам от глаз бегут на ходу замерзающие капли. Только непонятно: слезы это или растаявший на ресницах снег. Зеленоглазый не вспоминал своё прошлое и себя (не мог или не хотел... Неизвестно), ведь всё такое ненужное, неправильное, такое... Такое... "Кошмар, "-подумал он, -" Уже слов не подобрать." Одному черту известно, сколько времени прошло, как неожиданно на полуживое лицо упало несколько больших снежинок, прямо на нос. Парень чихнул и, не рассчитав силу, откинул голову назад. Не ощутив особой боли от удара, он поразился своей тупой бесчувственности, и, уже собираясь продолжить бессмысленное амёбное существование, почувствовал некое движение под ним. Это разошёлся лед. "Действительно. Всё гораздо проще. Даже стараться не нужно, чтобы проломить ледышку, " - медленно проговорил он где-то в мыслях.- "это знак, ахах". Глупо. Холодно. Бессмысленно. Странно. Неправильно. Неважно. Не важно и не нужно. Не нужно. Самое то. Юноша попытался поднять руку, но не был удостоен успеха, и, поэтому, слепо надеясь на чудо и собрав оставшиеся силы в ноге, ударил ею по уже расколотому льду. Пластина треснула и через трещины просочилась вода, уже не в состоянии сдерживать вес парня. Тогда он через адреналин, разлившейся по без четверти ледяным венам, приподнял таз, и, оставив на земле ВСЁ и ВСЕХ, опустил тело на остатки ледяного покрова. Лёд треснул окончательно и бесповоротно, а толща холодной воды утянула почти безжизненное тело зеленоглазого за собой. Остались считанные минуты до того, как всё кончится. Кончится и не вернётся. Не придёт никогда. Он больше никогда не улыбнётся, не взъерошит волосы после душа, не поругается с глупой соседкой из 215-ой квартиры, не увидит семью, не услышит голоса мамы и никогда он больше не посмотрит в самые родные глаза младшей сестры, никогда. Ни-ког-да. Но ему не жаль. Ему действительно не жаль. Ему это больше не нужно. Он больше не нужен. И ему не жаль. Ему не жаль. Ему не жаль. Последний выдох. Не жаль. Не жаль. Не жаль... Вдох. Ему жаль. Ему действительно ж...