Инцидент с далекоидущими последствиями

      Комиссар оглядел стоявших перед ним туманниц: Хагуро, Ашигара («Кто бы сомневался», — вздохнул он про себя), и, собственно, и вызвавшие его на встречу Инга и Инна.       Трое туманниц спокойно выдержали его взгляд, а вот Ашигара смотрела на человека почти вызывающе, и, мало того, ещё и что-то мурлыкала под нос, чуть притоптывая в такт носком туфельки на правой ноге. Рокин прислушался: «…Control, Control — I've got no…» Слова были смутно знакомы — но не по прошлой жизни: кажется, что-то такое он слышал уже здесь.       — Итак, я вас слушаю, — произнёс он, вторично обводя всю компанию взглядом. Подлодки не шелохнулись, а вот «ударницы» переглянулись, и багрово-рыжая девчонка сделала осторожный шажок вперёд.       — Мы просто хотели попробовать парфе… — начала Хагуро.       Комиссар застонал про себя. Вот знал же, что соцсети — зло!.. И ему ещё казалось, что он отыскал наилучший выход, поставив Харуну модератором!.. Ну а та начала методично анализировать «посты» и, в соответствии с результатами анализа, наделять уровнями приоритета, напрямую влияющими на их рейтинг — и, следовательно, на рейтинг их авторов. Причём руководствовалась златовласая туманница не только объективной оценкой полезности размещённого отклика сенсорной сети, но и, в случае затруднения, советами Макие и даже Риоко-сан, и в результате — естественно! — наибольший рейтинг приобрели «посты», посвящённые дегустации каких-нибудь блюд — преимущественно сладостей, благодаря чему «вспомогательный модуль Осокабе» — как оказалось, знакомая как с островной, так и с европейской кухней — приобрела в сети Второго флота кое-какой рейтинг; а после и остальные наделённые аватарами корабли Тумана принялись выкладывать в сеть информацию похожей направленности, способствовавшую, соответственно, увеличению уже их рейтингов, вроде «Лимонные дольки и солёные брызги шестибалльного шторма» от Исэ, «Торт «Прага» с чашкой «американо» в летний день в полдень» от Начи, и даже «Дынно-фисташковое мороженое во время составления предварительного перечня заказов» от Ширетоко.       Рокин посмотрел на «четырёхсотых». Эти мелкие саботажницы, существенную часть времени проводившие на суше, не могли упустить такую возможность поднять собственный рейтинг, пребывавший где-то на уровне бездны Челленджера, и потому, в полной мере реализуя имеющееся преимущество, с методичностью составителей Le Guide Michelin начали обходить все заведения в ближайших к порту районах, со временем постепенно расширяя ареал своего проникновения в человеческое поселение, дегустируя как продукцию передвижных уличных раменных в рабочих районах, так и блюда в первоклассных ресторанах на Сусукино. В основном, конечно же, они уделяли внимание кондитерским, пробуя подаваемую в тех продукцию и размещая соответствующие карты сенсорных откликов, пользующиеся заметной популярностью у остальных туманниц Второго флота — даже у тех, кто уже бывал на берегу.       Субмарины словно напрашивались на ещё одну лекцию, посвящённую разбору аксиоматичного тезиса, гласящего, что наиболее лёгкий путь почти гарантированно является ошибочным.       Узнав об инициативе подчинённых, комиссар просто поинтересовался, откуда у них деньги, на что «лолиты» ответили, что добывают их в соответствии с одобренным лидером способом, уточнённым Ширетоко и по аналогии с её корректурой дополненным уже ими самими. Поскольку ни каких-либо разрушений, ни массовой паники на берегу не наблюдалось, Виктор прекратил расспросы, решив позволить «четырёхсотым» выложить побольше «постов», постепенно поднимающих их рейтинг из пучины, чтобы потом, когда тот неминуемо начнёт сползать обратно, у них и без него возникло бы осознание, что они пошли по неверному пути. Как только остальные туманницы получат возможность отведать блюда японской и европейской кухонь — особенно их кондитерских разделов, рейтинг Инги и Инны неминуемо провалится вниз едва ли ни стремительнее, чем поднимался. Конечно, совсем в ноль он уже не уйдёт (всё же его подчинённые, действительно, предоставили для ознакомления отклики от внушительного перечня блюд, что не могли не оценить другие туманницы), но, предположительно, может опуститься даже ниже рейтинга той же Риоко-сан, которая умеет не только пробовать блюда, но и их готовить, а в теории, и научить тому же всех желающих.        И всё же один, и весьма значительный, промах Виктор всё же допустил, позволив подчинённым продолжать свою карьеру «блогеров» — а ведь должен был бы сообразить, что кое-кто из «ударниц» воспримет размещаемые субмаринами отклики как личный вызов!..       По крайней мере, хотя бы после «краха демократии» можно было быть спокойным насчёт того, что неугомонная парочка развлекалась в городе не в самоволке. Ашигара уже на берег как-то сходила, с местными пообщалась — пусть это общение и заключалось всего лишь в забрасывании бандитов в лодку к Фудзиваре и переводе разговора с японцами — так что, с присущей ей ничем не потопляемой самоуверенностью, наверняка уже считает себя экспертом по взаимоотношениям с людьми. К тому же, по своей вертлявой попе она ещё не получала, и потому искренне считает, что эти самые люди представлять хоть какую-то опасность для крейсера Тумана не могут по определению, а Такао, Харуна и Киришима — просто неуклюжие неудачницы.       Ну а чтобы узнать мнение Хагуро по какому-либо вопросу, достаточно было узнать мнение Ашигары и разделить его надвое…       Так что Хиэй, в отличие от подчинённых сделавшая выводы из историй вышеназванной троицы, судя по всему, решила использовать подвернувшуюся возможность и предоставить неразлучной парочке баламуток возможность самостоятельно набить шишки — то есть получить незаменимый опыт более плотного взаимодействия с человечеством во время увольнения, пусть и не столь исчерпывающий, как опыт, наработанный синеволосой охотницей за человеческими подлодками и «няньками» Макие. Рокин совершенно не удивился бы, окажись, что Ашигара и Хагуро приключались на суше под незримым присмотром Начи — на который они, привыкнув к постоянному присутствию сестры, совершенно не обратили внимания — а сама их лидер вместе с Миоко в любой момент была готова вытащить неуёмных подчинённых из любой угрожавшей им ситуации — тем более что те взяли с собой «четырёхсотых», прекрасно ориентировавшихся в Саппоро. Насколько комиссар успел узнать младшую сестру Конго, та не любила пускать события на самотёк, а четверо туманниц, на случай нападения какого-нибудь гипотетического врага, продержались бы куда дольше двух, и за это время «спасательная команда» вполне успела бы и отработать по агрессорам наиболее подходящими по типу боеприпасами, и высадиться на берег самим, чтобы провести эвакуацию атакованных.       С лёгким содроганием Виктор подумал, что и без Хьюги тут наверняка не обошлось: рыжая глава Спасательной службы относилась к тому типу разумных, что, устав ждать подходящей возможности — в её случае, шанса проверить разработанные ею «спасательные» танки — начинают создавать оную собственными силами.       А чтобы самые легкомысленные члены Ударной эскадры не задумывались, почему лидер вдруг согласилась отпустить их «провести досуг» на берег, Хиэй поручила им сопутствующее задание: во время увольнения добыть что-нибудь для совместного кофепития, с недавних пор регулярно проводимого вице-флагманом Второго флота «ради укрепления отношений в эскадре»: младшая сестра Конго (хотя она, как и старшая, никогда бы не призналась ни в чём подобном) оказалась просто без ума от «Праги» (впрочем, как и её подчинённые), как-то выпеченной Риоко-сан и доставшейся её эскадре совершенно по случаю, вот только почувствовать этот вкус снова, а не через отклик, у них пока что не было возможности, поэтому и возникла необходимость подыскать подходящий по качеству аналог. Запрос на покупку был составлен и ушёл Ширетоко, но оказалось, что через торговые сети людей продавались заметно ухудшенные массовым производством копии тортов, имевшие из общего с оригиналом лишь название, а настоящие качественные кондитерские изделия можно было попробовать в кафе и кондитерских же города, да и то не всегда, поскольку выпекались те в определённый промежуток времени, причём ещё и в ограниченном количестве.       Всё это человек вывел из рассказа самой младшей из подчинённых Хиэй — хотя то, что мотивом обратиться к «училке» за разрешением на кратковременное оставление расположения эскадры ради проведения досуга послужило желание вживую попробовать произведшее на них наиболее сильное впечатление, благодаря «примеренному» отклику, парфе, туманницы и не скрывали.       «…Control, control, control…» Рокин вспомнил эту песню. Неудивительно, что она понравилась самой неугомонной и взбалмошной из туманниц Второго флота — ведь в ней же практически про Ашигару и поётся. И, раз та оказалась настолько подвержена влиянию музыки, остаётся лишь молиться, подумал он, чувствуя холодок, пробежавший по спине, чтобы эта непоседа хоть немного повзрослела до того, как услышит что-нибудь из репертуара Sabaton или Rammstein — всё же подобные группы не зря исключают из плей-листов радиостанций.       — Вы обратились к Инге и Инне, чтобы уменьшить необходимость взаимодействия с людьми? — ради проформы уточнил комиссар.       — Не только, — ответила Хагуро. — Ещё и потому, что I-400 и I-402 располагали денежными средствами, имеющими хождение на территории Японии.       — А Ширетоко?       — Она отказалась нас ими снабдить, мотивировав свой отказ тем, что мы наверняка потратим деньги нецелевым образом! — возмущённо ответила Ашигара. — А сама, между прочим, уже третий отклик вкуса замороженных десертов выложила!       — Ладно, пропустим этот момент. Итак, вы высадились на берег, и сразу же отправились в заранее выбранный бар, где «подают лучшее парфе в городе»?..       — Конечно! Зачем зря терять время!       — Я надеюсь, вы постарались, чтобы в вас не опознали представительниц Тумана? — Рокин посмотрел на подчинённых.       — Мы провели необходимый инструктаж, помогли изменить внешний образ членам Ударной эскадры в соответствии с внешним видом аборигенов и взяли на себя общение с местным населением, — бесстрастно ответила 402-я. — Дополнить поведенческие кластеры членов Ударной эскадры за столь короткий промежуток времени не представлялось возможным.       — Хорошо, что было в баре?..       — Мы заказали парфе, — личики «ударниц» расплылись в довольных улыбках, и даже губы вечно равнодушных субмарин дрогнули. — Это было здорово!..       — А потом?..       — А потом наше внимание привлекла изгибавшаяся у шеста, расположенного в одном из углов помещения, сервисная единица, одетая в вариацию морской формы, которую она постепенно с себя сбрасывала.       Комиссар нахмурился. Ладно, Ашигара — если ей подобрать подходящую одежду, то вполне сойдёт за студентку, но Хагуро-то — как, впрочем, и Инга с Инной — в любом облачении как выглядела ребёнком, так и будет им выглядеть…       — Вы заявились в стрип-бар средь бела дня, и вас пропустила охрана?.. — с явным недоверием уточнил он.       — Мы уже бывали в этом баре, когда приходили пробовать парфе и реализовывать алгоритм по зарабатыванию денег, — на этот раз ответила 400-я, причём так, словно это всё объясняло.       — Чего? — ошеломлённо произнёс Рокин. — Каким это образом вы зарабатывали деньги в стрип-клубе?.. «Надо немедленно узнать, кто им владеет… так, на будущее».       — Мы собирались сделать копии одежды имеющихся в нём сервисных единиц, чтобы потом продавать в локациях типа «блошиный рынок», — пояснила 400-я.       — А почему вы решили, что именно такая одежда будет пользоваться спросом? — у комиссара отлегло от сердца, когда он понял, как его подчинённые разживаются наличностью на «карманные расходы».       — Во время выполнения функций сервисные единицы увеселительного заведения типа «стрип-бар» пользуются повышенным вниманием самцов, тогда как никто не обращает на них внимание, когда время их работы заканчивается, они меняют одежду и возвращаются в места базирования.       — Любая женщина хочет быть привлекательной, — 402-я дополнила слова сестры аксиоматическим утверждением.       — И чем же тогда вас привлекла именно та работница заведения?.. — Виктор не стал спрашивать, идёт ли торговля: будь иначе, про это не было бы упомянуто. Не стал он и пытаться втолковать суть стриптиза, памятуя о своей неудаче объяснить Хиэй смысл эротического косплея — тем более что, как и в тот раз, и сам не видел ничего привлекательного в том, чтобы смотреть на раздевающуюся женщину в компании с другими посетителями заведения.       — Это была новая, ещё не известная нам сервисная единица, одетая в ранее не встречавшуюся модель одежды.       — А, тогда понятно…       — Согласно выводам, сделанным на основании запроса во флотскую сеть, дизайн униформы этой самки основывался на дизайне формы Vizeadmiral der Kriegsmarine, — вступила в разговор Ашигара.       — Дай угадаю — и вы решили, что эта форма прекрасно подойдёт вашему лидеру, — «…Endorphins shoot through my veins…» — теперь эта песня поселилась и в голове Виктора, практически став ещё одним участником разговора — причём весьма навязчивым.       Ашигара с уважением посмотрела на комиссара:       — Согласно полученным из человеческой сети данным, военная и морская формы Германии периода Второй мировой войны являются одними из самых узнаваемых по дизайну, из-за чего их использование в действующем флоте или армии невозможно из-за массива негативных ассоциаций. Но в то же время, согласно тем же источникам, они ассоциируются с решительностью, силой, мощью и абсолютным порядком. Возникшее противоречие могло быть разрешено путём использования одежды, созданной не с использованием оригинального дизайна, а лишь выполненной в узнаваемой стилистике, и при этом не являющейся прямой репликой, напоминающей об одном из негативных периодов человеческой истории.       Увиденная вариация униформы сервисной единицы отвечала данным параметрам, и мы решили рассмотреть её поближе после того, как доедим парфе, но к моменту, когда закончили, самка уже полностью разоблачилась, собрала разбросанные элементы одежды и ушла, — продолжила черноволосая «ударница». — Человек, который принёс нам парфе…       — Официант, — дополнила 400-я.       — …официант, — повторила Ашигара, — объяснил, что, если какая-либо сервисная единица нас заинтересовала, то мы можем заказать её «приватный танец» в одном из отдельных кабинетов, и рассматривать всё что хотим сколько угодно. Мы решили, что наиболее целесообразным будет последовать этому совету…       Комиссар с отсутствующим выражением лица слушал туманницу, сомневаясь в корректной работе своих органов слуха, а ещё пытался выгнать из головы образ Хиэй в одежде стриптизёрши, от которого его волосы вставали дыбом. «…For our troubles we will go to hell…» Сестра флагмана однажды уже выразила неудовольствие темой взаимоотношения полов, маркировав её «человеческой глупостью», и ему не хотелось бы разгребать последствия того, что Хиэй пришлось бы вернуться к этой теме снова, да ещё и по инициативе собственных подчинённых: уж кто-кто, а вице-флагман после той беседы сумела бы отличить наряд стриптизёрши от вариации военной — или какой угодной иной — формы.       — …хотя это стоило всех оставшихся после оплаты трёх парфе для каждой из нас денег. Как только сервисная единица появилась и начала разоблачаться под ритмичную музыку, имевшую необъяснимую привлекательность, к нам вломился находившийся в откровенно дисфункциональном состоянии самец, схвативший сервисную единицу за руку и потащивший за собой. Когда я остановила его и сообщила, что в настоящий момент данная особь занимается нашим обслуживанием, самец предпринял попытку схватить за руку и меня. Поскольку он не был вооружён, я не стала применять силу и просто от него отмахнулась, освобождаясь от хватки.       — Он хоть жив остался? — поинтересовался Рокин.       — Он издавал громкие крики вперемешку с бранными словами и выражениями, употребление которых не допускается общественной моралью, а мёртвые молчат, — с оскорблённым видом ответила Ашигара. Спрашивать насчёт состояния «самца» комиссар не стал — тем более что тот сам был виноват в случившемся.       — Извини.       — Я выбросила самца из кабинета и, поскольку форму сервисной единицы мы уже отсканировали и даже взяли образец материала, спросила у той, можем ли мы обменять неизрасходованное время, на которое она была зарезервирована, на новые парфе, но в это время в кабинет ворвались ещё несколько человек, вооружённых женскими ногами, которыми один из них попытался меня ударить.       — Чем, прости, вооружённых?.. — переспросил Виктор.       — Тяжёлыми барными стульями, выполненными в виде нижних половины и конечностей женского тела, — пояснила Хагуро.       Комиссар сощурился.       — Вы установили их имена?..       — По данным полицейской базы, напавшим на меня был Юкиношита Суга, сятей клана Кудо-кай. Остальные также принадлежали к этому преступному сообществу и имели такие же ранги и отличительные обозначения клана на телах.       — Кажется, Ши тогда произвела неизгладимое впечатление на оябуна Кудо-кай… надо будет подкинуть ей идею при оказии истребовать у того репарацию за действия подчинённых, — пробормотал Рокин. Он улыбнулся своим мыслям, и от этой улыбки все находившиеся рядом туманницы буквально на наносекунду почувствовали себя крайне неуютно.       — Я выбросила из кабинета и этих, но вскоре они вернулись с подкреплением, — Ашигара с опаской посмотрела на человека и поспешно добавила:       — Но поскольку они не были вооружены, потерь — в том числе и сопутствующих — допущено не было!       — Короче говоря, всё окончилось дебошем, в ходе которого вы полностью разгромили бар, — подытожил прекрасно знавший Ашигару комиссар, ещё раз сделав зарубку на память разузнать, что за ушлый тип владел тем местечком: туманниц, наверняка им определённых, судя по всему, обслуживали по высшему разряду — и в то же время сятей вряд ли вломился к «компании одиноких девчонок» просто так. Кажется, кое-кто не побоялся использовать туманниц то ли для провокации, то ли для избавления от нежеланных посетителей…       — Я же тебе говорила, что это был именно дебош, — Хагуро толкнула локтем сестру.       — Да! Значит, мы всё сделали правильно! — энергично кивнула Ашигара.       — В каком смысле?       — Акаси говорила, что это древняя морская традиция: во время увольнительных устраивать дебоши в низкопробных питейных заведениях. А после дебоша можно брать трофеи? — вдруг забеспокоилась черноволосая туманница. — А то в Адмиралтейском Коде на этот счёт указаний нет, а в информационном бюллетене Акаси о морских традициях про трофеи ничего не говорится.       — О каких трофеях идёт речь?.. — комиссар, почувствовав, что у него начинается мигрень, потёр виски.       — О стульях, которые пытались использовать нападавшие, — проинформировала Хагуро. — На них нанесён рисунок в виде элементов дресс-кода различных фасонов, отличных от установленных лидером в качестве элементов формы Ударной эскадры, а их опора выполнена в виде различных видов модельной обуви. Мы посчитали, что они могут послужить наглядным пособием на случай, если лидер сочтёт необходимым заменить утверждённую в настоящий момент униформу.       Рокина ещё раз пробрал мороз по коже, когда он представил теперь уже «ударниц» в нарядах танцовщиц, реакцию Хиэй на проявленную подчинёнными инициативу, а также последствия всего этого, которые затронут его самым непосредственным образом — как занимающегося воспитательной работой среди личного состава Второго флота.       — А ещё на них очень удобно сидеть, — пробормотала Ашигара.       — В общем, то, что не разрушили, вы прихватили с собой, — человек кивнул на горку знакомых изотермических шестигранных контейнеров, только куда меньшего размера, нежели использованные «ударницами» для компоновки улова во время той приснопамятной рыбалки, сложенных за подлодками и наполненных разнообразными кондитерскими изделиями; а стулья, похоже, туманницы показывать не рискнули: ведь насчёт них распоряжений лидера не было, — и хорошо, если после этого в баре уцелели хотя бы стены, — резюмировал он.       — Мы не «прихватили»! — возмутилась Ашигара. — Мы спасли от уничтожения, выполняя поручение лидера!       — Стены бара уцелели, — одновременно проинформировала лидера 402-я.       Комиссар только хмыкнул. «…Matches, lighters, gasoline, It's an everyday routine…»       — Ну а меня-то вы зачем вызвали? Поскольку вы лишь оказывали меры противодействия и не являлись инициаторами столкновения с людьми, подвергать вас дисциплинарному взысканию не вижу смысла…       — Дебош и несанкционированное взятие трофеев ненаказуемы? — осведомилась 400-я. Ашигара, хотя её лицо, как и личико Хагуро, и просветлело от того, что их миновала отправка на очередную рыбалку, бросила на субмарину исполненный праведного негодования взгляд.       — Наказуемы, разумеется, но Хиэй могла бы провести «разбор полётов» и без моего участия — тем более что в данном случае вы уже отчасти наказали себя сами, — и, глядя в непонимающие глаза туманниц, комиссар пояснил:       — Вы разгромили заведение с «самым лучшим парфе в городе», что означает, что больше вы данное блюдо попробовать не сможете — как минимум до тех пор, пока владелец не сделает ремонт. Если вообще соберётся его делать, конечно — а то может ведь и съехать, решив, что получаемая выгода сопряжена с чрезмерным риском и не окупает затрат…       Туманницы замерли, осенённые внезапным осознанием. Хагуро и Ашигара с ужасом воззрились на Виктора, а вот подлодки взяли себя в руки гораздо быстрее — их психика оказалась куда крепче, возможно, из-за регулярного закаливания невзгодами, до недавнего времени сыпавшимися на «лолит» одна за другой.       — По упомянутой морской «традиции», — сжалился комиссар над детьми, — все затраты на восстановление разрушенного покрывают проигравшие, и раз вы говорите, что все они уцелели, владельцу есть с кого вытребовать компенсацию расходов на ремонт — тем более что те и были зачинщиками столкновения. Этого тоже не было в «бюллетене» Акаси?..       — Нет, — одновременно ответили «ударницы», думая, не отправить ли претензию Ремонтной службе «за предоставление неполной информации», но потом отказались от этой мысли, не желая связываться с её «эксцентричной» руководительницей. Подлодки же поставили себе на вид необходимость всегда перепроверять полученные данные даже из, казалось бы, самых надёжных источников.       — Впрочем, это не избавляет вас от необходимости заработать деньги, чтобы оплатить «спасённые» кондитерские изделия и стулья, — безжалостно продолжил комиссар. — Я посоветуюсь с Хиэй, и она сама составит график реализации вами «алгоритма зарабатывания денег» вместе с Ингой и Инной: вместе дебоширили, вместе и будете зарабатывать; а раз их способ заработка работает, не вижу смысла искать новый. Думаю, против она не будет, поскольку таким образом вы получите необходимый опыт взаимодействия с человечеством…       Вы же, — он посмотрел на «лолит», — поможете Аши и Хагуро выработать и развить навыки «социального камуфляжа», а также — как вы там сказали? Дополнить поведенческие кластеры? — пока они будут помогать вам с продажей одежды. Кроме того, в этот период вы будете нести ответственность за их действия на берегу.       Субмарины переглянулись и уставились на подчинённых Хиэй взглядами, в которых многоопытный Виктор без труда уловил понимание, сменившееся через пару секунд фаталистической покорностью судьбе.       — Хагуро, Ашигара, а вы, если Хиэй одобрит моё предложение, пока не наберёте требуемую сумму, в течение данного периода должны будете, соответственно, полностью подчиняться Инге и Инне, дабы не перечеркнуть всю проведённую ими доселе на берегу работу и не сорвать их прикрытие.       Во взглядах «лолит» появилось явное предвкушение, а вот «ударницы» нахмурились.       — Ну а если отойти от традиций, — продолжал Рокин, — то, раз в баре паслись якудза, у владельца или имеются с ними связи, или, как минимум, наличествовала «купленная» у тех «страховка». Конечно, Кудо-кай вполне могут отказаться от своей части обязательств — благородные бандиты, держащие слово, есть лишь в скверных фильмах и сериалах — но в этом случае, думаю, оябуна может посетить кто-то куда более… незаметный, нежели Ширетоко, дабы ненавязчиво напомнить ему о выполнении добровольно принятых обязательств перед «застрахованными».       Он посмотрел на подчинённых. Субмарины одновременно кивнули.       — Только, пожалуйста, без выходок в стиле «Крёстного отца», — подлодки переглянулись и, посмотрев на лидера, кивнули снова. Почему-то у Виктора появилось нехорошее предчувствие, словно он только что выпустил джинна из бутылки. — Кроме того, надо ещё будет посетить и владельца бара, чтобы выяснить, почему к вам заявились его «клиенты»…       — Эй! — воскликнула недоумённо наблюдавшая за обменом взглядами Ашигара, хлопнув себя по лбу. — Я же ещё получила Таинственную Записку!       Она сунула руку в карман пиджачка, вынула свёрнутую салфетку и протянула её комиссару.       — Во время «дебоша» мы заметили, как арендованная нами сервисная особь «незаметно» сунула в карман Ашигары свёрнутый кусок тонкой тиснёной бумаги, на котором что-то быстро написала косметическим продуктом, служащим для украшения губ, — произнесла 400-я, провожая, как и сестра, записку взглядом. — Согласно источникам, имеющимся в распоряжении Ремонтной службы, персонал подобных заведений очень часто является частью агентурных сетей, поэтому произошедшее и было сочтено достаточно важным для вызова комиссара, ранее проявившего свою компетенцию в вопросах информационного обмена.       «Грехи наши находят нас», — тоскливо подумал Рокин, принимая салфетку из рук туманницы. Он догадывался, что там может быть за «информация»: похоже, расшвыривавшая якудза как манекены Ашигара произвела неизгладимое впечатление на оплаченную туманницами «сервисную единицу». Вздохнув, он снова посмотрел на участниц дебоша и вдруг заметил, что его подчинённые смотрят на «ударниц» — а точнее, на Ашигару — с явной ревностью, причину которой понять было несложно: ну как же, это они — специалисты по диверсионной работе и незаметным проникновениям, ударными темпами осваивающие «социальный камуфляж», уже умеющие весьма неплохо сливаться с толпой и даже проворачивать простейшие торгово-обменные операции — а записку «от члена агентурной сети» получила какая-то тяжёлый крейсер, всего-то второй раз в жизни ступившая на берег!..       Виктор развернул салфетку: ну так и есть — губной помадой хираганой было написано «Китцу Момо», а чуть ниже шёл ряд цифр, не подлежавший какому-либо иному толкованию, кроме интуитивно понятного… теми, у кого есть интуиция.       — Это же шифр, да?.. — в салфетку заглянули Ашигара с Хагуро, словно до этого они ту даже не разворачивали. «Лолиты» одновременно поджали губы и сощурились — ну совсем как комиссар.       Вместо ответа Виктор вздохнул ещё более тоскливо. Похоже, ему всё же было не избежать повторного разговора с сестрой Конго на тему межличностных отношений, но теперь уже в рамках каждого из двух полов. Кажется, подумал он, придётся расширять программу учебного дивизиона, включив в неё темы, по поводу которых флагман тоже не преминет обозначить ему свою позицию…       — Какой-то он простенький. Какую информацию вообще может содержать цифровой ряд, составленный без соблюдения какой-либо последовательности?..       … и сделать это надо будет до того, как подобные вопросы начнут приходить на ум всем остальным его подопечным.       «Такую, которая сообщает, что на берегу ты, сама того не понимая, подцепила не только популярную песню, — едва удержался от ответа комиссар. Он оглядел смотревших на него в ожидании ответа туманниц. — Надо что-то сказать, пока эти неуёмные авантюристки не решили самостоятельно раскрыть секрет полученной записки — а то с них ведь станется снова заявиться на берег и найти сунувшую записку танцовщицу. «…You know I lack control, And I haven't felt so alive…» …да блин!..       Судя по реакции Хиэй, тогда я не самым лучшим образом раскрыл для неё тему взаимоотношений полов. А теперь надо просвещать девчонок в вопросах отношений не только с мальчиками, но и другими девочками…       Хотя… кто лучше всего справится с данной задачей, как не женщина, уже имеющая ребёнка?.. Тем более что в биографии Риоко-сан имеется период достаточно продолжительных однополых отношений, причём далеко не с одной девушкой — во времена её бурной студенческой молодости. И попрошу заодно её ещё что-нибудь испечь…» — комиссар перевёл взгляд на «спасённые» сладости и прикинул, что надолго «ударницам» их всяко не хватит, — «И под этим предлогом можно отправить на остров к Макие и остальных подчинённых Хиэй вместе с ней самой. Надо же как-то исправлять собственные недочёты: туманницы очень быстро развиваются, и это сейчас для «училки» отношения полов, а следовательно, и чувства и эмоции — не более чем «человеческие глупости», а потом ещё неизвестно, во что её отрицание их может вылиться.       Японцы, вон, вообще считают, что кудере — самый страстный и эмоциональный из женских типов, просто относящиеся к нему привыкли подавлять свои чувства, отчего, когда встречают «того самого», «крышу» у них сносит куда основательнее, чем у представительниц всех остальных типов…»