Психотерапия

      После первого спонтанного секса с сестрой, Гютаро со всех ног бежит к психотерапевту наплевав на все свои планы. C искренними слезами сожаления на глазах, клеймя себя законченным извращенцем, он нервно расчёсывает руки до крови в кабинете у седовласого мужчины и плачет, очень много плачет. Он не расскажет о случившемся больше никому на свете, но совет, как быть дальше, жизненно необходим в переломный момент. Врач успокаивает молодого парнишку тем, что таких случаев много и терапия поможет преодолеть кризис в отношениях с сестрой… всё наладиться, со временем.       Не сейчас, сейчас Умэ берёт своё. С яркой нежной улыбкой, за которую её братец готов убивать, тихо стонет, чувствуя внутри такую необходимую наполненность. Она знает, как сказать, как пошевелиться, где прогнуться, чтоб её братику было приятно и его «Нет» потерялось в сомнениях на долгие часы. От чего-то её сердце было полно гордости и тщеславия именно в этот момент, момент, когда её самый родной человек был открыт как прочитанная книга. А Гютаро рычит от омерзения к своей безвольности, пряча изуродованное пятнами лицо в бледных ладонях, не смея даже пошевелиться, Умэ сделает всё сама… Пока её любимый брат царапает до кровавых следов впалые щеки, её слишком уж громкое дыхание медленно сводит с ума, заставляя позабыть о человеческом до самого рассвета.       - Не надо, - Нежно взяв ладони брата в свой, Умэ осторожно медленно опускается на его член – Не прячься пожалуйста, я хочу тебя видеть, когда тебе хорошо.       - Я мерзкий, - Хрипит родной голос, а Умэ нежно пальчиками скользит по его родимым пятнам на носу, спускаясь к тонким пересохшим губам и обводя кончиками ноготков поломанные зубы искренне восхищается – Уродливый, поганый, демон.       - Ты мой братик, - Её ладонь проскальзывает между пальцев Гютаро, сковывая руки в единый замок – Самый любимый, самый хороший, заботливый, ласковый.       Когда Умэ приходит домой со свежими татуировками в виде цветка на своём прекрасном лице, брат насильно тащит её к психотерапевту вместе с собой. И чешется, чешется, чешется, постоянно чешется от нервов уже пару месяцев, никакие транквилизаторы или успокоительные не помогают угомонить треклятый зуд. Девушка аргументирует свой глупый поступок с татуировкой, желанием быть похожей на единственного человека, к которому она чувствует что-то доброе и тёплое. Без стеснения и мук совести Умэ заявляет, кто её мужчина, как глупая влюблённая восьмиклассница, гордо хватая брата за ручку. Психотерапевт читает на лице Гютаро мольбу о помощи, он в действительности, как трясущейся полевая мышка в ловушке без надежды на спасение, не знает, как вернуть старые рамки отношений. И не понимает, как они вообще дошли до такого.       Психотерапевт перестаёт брать с них деньги, лишь бы приходили, этот случай вызывал уже исключительно профессиональный интерес. Девочка с ее причудливой самоуверенностью и полной атрофией морали в голове, в паре с закомплексованным мужчиной с маниакальной идеей защитить и дать сестренке все самое лучшее. Только вот, мозг этой самой сестренки решил, что самое лучшее это как раз-таки ее братец. Странная парочка, интересная, превосходная, живая психика у обоих, с диким желанием жить и быть счастливыми.       Через пару месяцев моральных терзаний и продолжительной терапии у психотерапевта, Гютаро находит в себе силы сказать любимому человеку «Нет». Это было трудно, страшно и жизненно необходимо конкретно ему одному. В этот момент Умэ меняется в лице и уходит из его спальни громко хлопнув дверью…       Теперь каждую ночь она уходит из дома, а по городу поползли слухи о новой проститутке с розовыми цветами на лице. О её шёлковой коже, прекрасных стонах и невообразимо откровенных нарядах говорили в каждом баре, сауне, в каждом блятском чате их города. Даки – Так они её называют, те мужчины, красивые, богатые, с прекрасными полными семьями, желающие утолить похоть в молодом теле.       И эта Даки специально громко собирается в коридоре ранняя косметику на пол, ярко краситься перед зеркалом красуясь, так чтоб Гютаро видел. Эти чересчур короткие юбки, широкие футболки, идеально уложенный хвостик с ярким макияжем. Не иначе, как только на панель. Она не скажет ему ни слова, закрыв за собой дверь, а потом вернётся, напомнив, что забыла презервативы… Гютаро сдирает с лица кожу, чувствуя жгучую чесотку по всему телу. Но не испытывает той жгучей ревности, на которую рассчитывает Умэ, нет, он просто боиться за сестру. Все кажется таким сложным и в тоже время до безобразия просто, девочка влюбилась в самого близкого и родного человека, а с ее воспитанием «Бери все что хочешь»…       Психотерапевт убирает ручку, убирает блокнот и смотрит на ноющего парнишку с человеческим пониманием. Пациент уже не просто чешется по всему телу оставляя кровавые борозды на коже, а выдирает на голове клочки волос, целенаправленно делая себе больно в наказание, что не может спасти родного человека. И без того мерзкий хриплый голос, был отравлен отчаянием и резал слух, как пенопласт. На его плечи взвалили слишком много в юном возрасте, только-только вступивший в отрочество ребенок просто не способен вырастить полноценного члена общества. Он старался, правда хотел, как лучше для сестренки, но напоролся на плоды своего воспитания самостоятельно.       - Рано или поздно, ей это надоест, и она встретит хорошего парня, выйдет замуж, заведет детей… Честно сказать, противная у тебя девчонка выросла, своенравная и чересчур целеустремленная. Я не в праве такое говорить, но, если делать выбор между проституцией и инцестом, инцест, куда менее травмирующий для молодой психики. Ей будет легче выйти из этих отношений, чем распрощаться с установкой, что секс приносит деньги.       - А мне как быть? – Гютаро поднимает полные слез глаза и сдирает с заживших царапин на щеках корочку, так чтоб кровь потекла к подбородку, он хрипит словно в предсмертной агонии – Я тоже не железный, у меня тоже есть чувства и я могу привязаться!       - Со временем, это поутихнет, год – два, может даже раньше. Подумай, как следует, где проституция, там многократные изнасилование, где изнасилование, там алкоголь и слезы, а если брать это всё в совокупности, наркота. Хочешь, чтоб она сдохла от передозировки? Или же пару лет поспала у тебя в постели? А ты тоже встретишь хорошую девушку…       - Смеётесь? Я, девушку? – Юноша вскакивает с дивана, и с широко открытыми глазами кричит на весь кабинет – Посмотри блять на меня, мне двадцать пять лет, а меня девственности сестра лишила. Я уродлив! Да от меня не то что девушки, дети с криком разбегаются!       - Ну, над этим мы тоже поработаем, только уже в другой раз…       Слова психотерапевта проскользнули мимо мыслей Гютаро, как вода сквозь пальцы, отношения с инцестом он даже не стал рассматривать как выход из сложившейся ситуации. Разве может такая порочная грязь в их маленькой семье принести радость и счастье? Умэ с младенчества была под опекой старшего брата, он любил её безоговорочно бесконечно и чтоб доказать это, никакой секс им не нужен. Так он думал, вновь позабыв спросить сестру о её чувствах.       Тема с проституцией ничем хорошим не закончилась. В одно дождливое утро, Умэ запирается у себя в комнате и громко плачет, проклиная весь свет и мерзких мужчин, желавших только её тело. Как она стала взрослеть, так взгляды мужчин и изменились, их поведение, слова и голоса. В её голове много мыслей о суициде, её поведение не понятно и не подвластно ей самой и самое страшное, ничего не помогает. Умэ просто необходимо чувствовать, что её любят, отсутствие материнской и отцовской заботы дали о себе знать больными фантазиями и догадками как вернуть все что было, назад.       - Меня никто не любит, - Сквозь истерику тянет девушка, пока Гютаро бережно утирает с её испорченных пигментом щёк горькие слезы разочарования в мире – Все только и хотят, только трахнуть, считают меня тупой. Это не честно, почему так?       - Ты прекрасна, - Хрипит ей братец, осторожно касаясь красивого лица, в первые за долгое время ему захотелось искренне улыбнуться – Нет никого прекраснее тебя, эти люди, сами не понимают своего счастья.       - А ты? – Умэ вдруг затихает, садиться на кровати и с опаской смотрит на брата, словно он сейчас вновь её оттолкнёт и исчезнет – Меня любишь? Почему ты не хочешь меня?       - Умэ я твой брат, я всегда тебя любил и буду тебя любить, что бы не случилось. Можно я буду откровенным? – Присев рядом с сестрой на кровати, Гютаро нервно почесал руки и выдохнув продолжил – У меня никогда не было девушки, и в плане секса тоже. И я не чувствую ничего нового во время нашей близости, только страх, что это может что-то изменить между нами, навсегда. Я … Я правда, очень боюсь тебя потерять, мне просто впервые за всю жизнь, страшно.       В свете утреннего солнца, что проливалась из окна на обезображенное лицо самого лучшего парня, Умэ видела только лицо человека, способного на любовь. Может её брат и мог переломать соседским хулиганам руки, за какой-то шлепок по её ягодице. Или даже спокойно свернуть голову дворовой собаке, которая укусила его Умэ за ногу. Пусть все видят только плохое и жестокое в его худощавой фигуре. Но на самом деле Гютаро умел правильно расставлять приоритеты, и Умэ всегда была превыше всего и всех. Да, люди были правы, она наглая и самоуверенная глупышка, красивая, очень красивая. Но если убрать эту напыщенную красоту, всё равно останется один человек, заботящейся о ней несмотря ни на что.       - Ого, я не знала, что ты у меня девственник – Умэ уже не плачет, она смеётся, пихая брата в плечо – Я тоже тебя люблю и иногда… Хочу чувствовать это иначе.       - Иначе?       - Да, через тело, ты перестал ко мне прикасаться. - Это была правда, Гютаро действительно чувствовал теперь куда больше границ в их взаимоотношениях, чем пару лет назад - Раньше, я могла забраться к тебе под одеяло, когда мне было плохо или страшно. Ты обнимал меня, рассказывал сказки, напевал колыбели. А сейчас…       А сейчас они выросли, и у него нет никакой личной жизни и навряд ли появиться. Умэ никогда не была сексуальным объектом, но Гютаро искренне боялся, что однажды наступит такой момент… И он об этом позабудет. Ведь она так прекрасна, что женихов приходиться отпугивать уже не просто своей мерзкой рожей, а настоящей физической расправой.       - Всё изменилось, понимаю. Ты выросла, но секс со мной не вернёт тебя в детство.       - Они все смотрят на мою фигуру, а ты нет, ты единственный, кто прикасался ко мне с осторожностью и лаской. Меня никто и никогда так не полюбит, как ты, из-за этой идеальной внешности.       - Умэ… - Не успел Гютаро договорить, как его губы накрыли ладонью, а сестра перебралась к нему на колени – Ты уверена?       - Пока мне не станет лучше, правда, я пойду к твоему мозгоправу, один разочек, в последний…       «Один раз» Строго на строго зарекается Гютаро, сам впервые кого-то целуя. Через чур нежно и ласково, с той гранью ответственности перед младшими. «В последний» - вновь думает он через неделю, не замечая, как погружается в этот омут с головой.       Через несколько «Последних» раз, Гютаро перестал брать трубки от психотерапевта и больше не возвращался к психотерапий. Уж если судьбе вольно каждый раз сворачивать его на путь демона, то может в этой жизни, эта стезя принесет ему хоть немного счастья.