Дождливая мелодия

Старая кафешка, и льющий где-то за запятнанным окном дождь. Тихий монотонный шум усыплял, но тому, кто сидел за угловым столиком, было не до сна. На грязную пепельницу с отколотым краем упал очередной мятый окурок. Заведение пустовало, пыльную тишину не нарушал никто, кроме, разве что мужчины, который изредка издавал усталые глубокие вздохи. Кажется, он даже на какое-то время задремал откинувшись на спинку жесткого стула. Стоило официантке подойти, как он открывал глаза, а она спешно делала вид, что в очередной раз протирает старые столы. Но выгонять припозднившегося посетителя не пришлось - тот поднялся сам и вышел, затушив последнюю сигарету о горку таких же в пепельнице с отколотым краем. Шел дождь. Серый тусклый город казался в этом осеннем дожде еще более грязным и пыльным, чем обычно. Словно кто-то намочил комок пыли и бросил в серую пустыню... Противно. Он шел по лужам, шагая по мутным ручьям, текущим вниз по улице. Холодная вода попадала ему за шиворот, капала с носа, в ботинках неприятно хлюпало, а сигарета безнадежно промокла и погасла. Он небрежным движением отправил ее в ближайшую лужу. Теплый дым, казалось, высасывает из него все желание жить. Он шел по улицам. Просто шел. Просто смотрел под ноги и думал о чем-то своем. О простом и пыльном, как этот город. Где-то рядом ходили прохожие... Обычные люди, спешащие по своим домам, озабоченные своими проблемами и мечтами. Он не видел их. Он видел только этот город, только мутные потоки воды и слышал странную незамысловатую мелодию. Такую же старую, как людское безразличие, такую же дребезжащую, как человеческая тоска, такую же надоедливую, как осенняя хандра. Но что-то было в этой мелодии. Что-то такое, что заставило его поднять голову от заплеванного асфальта и обвести город усталым взглядом. Серые улицы, мокрые люди, грязные ручьи воды, тусклые дома и пыльные окна, яркие неоновые вывески и мутноватый свет фонарей. Он растянул губы в грустной улыбке. Холодные капли текли по лицу, путались в волосах, затекали в приоткрытый рот. А он вслушивался в эту музыку раскинув руки, чувствовал, как вода и холодный ветер заставляют покрываться мурашками одетое не по погоде тело. Он слушал эту неровную дребезжащую мелодию и кривил рот свой в улыбке... Он слушал и смотрел в грязное небо, которое бог явно забыл протереть тряпкой, придавая ему товарный вид. Он слушал и шел в собственном танце души. Пытался осознать эту невозможную ломающую мелодию, которая звучала словно через сломанный старый граммофон... Он шагал, и его ссутуленная фигура с каждым шагом все больше выпрямлялась. Исчезало усталое выражение глаз, на губах заиграла жесткая усмешка. Шаги приобрели уверенность, он шел вперед... Туда, где над ним сомкнутся серые джунгли пыльного города. Туда, где он снова и снова будет сталкиваться с равнодушием, ложью, грязью, одиночеством и обидами. Но он будет не один. С ним навсегда поселилась эта расшатанная, нервная, тоскливая и дребезжащая мелодия. Музыка разбитых надежд, мечтаний, чужих слез, сломанных судеб... Музыка, заставляющая идти вперед, музыка, звучащая для каждого по-своему... Музыка, меняющая человека. Дающая ему услышать самого себя и изменится. Для себя. Грязные улицы... Одинокие, спешно прячущиеся под крыши прохожие, темно-серое пыльное небо с отблесками неона и льющий холодный октябрьский дождь. Ничего не изменилось... Но в то же время для кого-то перевернулась вся жизнь.