Когда говорят души

Погода в Убежище всегда отражает внутреннее состояние Бабы Яги. И эта ночь была чарующе красива. На абсолютно чёрном небе не было ни одной тучи. Огромная жёлтая луна освещала всё на многие версты вокруг. Звёзды сверкали и пульсировали множеством оттенков. Их свет отражался от капель росы на траве, так, что казалось, все пространство заполнено сиянием. И тишина... не та, что давит на уши и тревожит, пугает. Другая. Она расслабляла и убаюкивала, дарила покой. Пока люди и не совсем люди приходили в себя от шока, после возвращения Бальтазара, в тени крыльца избушки беззвучно материализовались две черные кошачьи фигуры. Освоенные навыки, были полезны не только для борьбы с врагами, но и в обычной жизни. Силы и время были потрачены не зря. Не нужно каждый раз просить людей открыть тебе дверь, оправдываясь, что у тебя лапки. Можно мерцать по траве за кузнечиками, удивляя хозяйку. Играть с Супчиком, выводить из себя Каза. Или, как сейчас, тайно встретиться с близким другом. Просто исчезаешь в одном месте и появляешься в другом – красота. Чёрная лоснящаяся шерсть практически полностью сливалась с тенью, виднелись лишь полупрозрачные, слабозаметные очертания. И две пары ярких глаз. Жёлтые и зелёные. Верные друзья сидели рядом, едва соприкасаясь боками. Ни одно слово, на кошачьем или человеческом языке, не нарушило тишину. Но они, определённо, вели диалог. Это была даже не телепатия, а что-то большее. Непонятное, непознанное для них самих. Да их и не интересовало – как, главное, что это произошло. – Как же яу рад снова видеть тебя, Трикс. А яу ведь думал, что мнеу уже конец. Когда вилы пронзили меняу насквозь, было больно. Я не понимал, как это произошло. Вся жизнь пронеслась перед глазами. Но всё, что я там увидел – только тебя. Вот ты совсем крошка, плачешь в блестящем ошейнике. А яу всеми силами пытаюсь тебя успокоить. Позже, ты сидишь в комнате Академии и наблюдаешь за дракой котят. Такая изящная и грациозная, с надменными зелёными глазищами. Потом, когда меняу наказали, яу две недели сидел один в комнате. А ты тайком пробиралась ко мне и поддерживала, сидя под дверью. Дальше только сумрак и какие-то голоса. Я даже думал, что схожу с ума. – Тебе сильно досталось, Исчадие. Но ты жив и снова с нами, это главное. Я так испугалась, Бальтазар. Той ночью, ну когда... когда ты исчез, проснулась от жуткой боли. Казалось, что меня разрывали на тысячи кусочков. Я кричала и выла, что совсем не соответствует поведению леди. В голове пульсировало твоё имя. Мы с Антоном и Казимиром помчались к Янине. И она сказала, о том, что произошло. От горя, я не могла держать себя в лапах и потеряла контроль. Подумать только! Я обвинила её в твоей смерти! А ведь она могла и молнией меня поджарить. Я бы и «мяу» сказать не успела. А потом... я не хотела верить, что больше не увижу тебя. В Академии, ты был единственным, кого я могла назвать другом. Только ты утешал и поддерживал меня. Я очень боюсь тебя потерять. – Дело, которому мы служим слишком важно. Гораздо важнее, чем наши жизни. Но ктоу знает, стали бы мы теми, кем являемсяу сейчас, друга без друга? Чтоу было бы, если бы ты не убежала из дома, желая посмотреть мир? А Яу остался в том подвале. Сейчас нам нужно выиграть битву за Лукоморье. А там посмотрим. Многие правила меняются и всёу может быть. Задержав взгляд друг на друге, чуть дольше, чем следовало, две фигуры растворились в предрассветной дымке. Наверное, так общаются души близких, связанных чем-то большим, чем дружба, существ. Когда слова и не нужны вовсе. Каждый почувствовал, понял, уловил по мимолетному движению век, по повороту ушей, по легкому движению хвоста. И сохранил внутри себя, как самое ценное сокровище. За такие моменты можно с лёгкостью отдать ни одну жизнь из девяти.