Следовать за сердцем

В жизни виконта Валме беды было две: деньги и красивые женщины. Второе требовало первого, а первого всегда не хватало. Красивые женщины, как правило, знали себе цену и благосклонно позволяли поцеловать себе ножку только при виде дорогого подарка. Ещё они любили, чтобы кавалер развлекал их собственным обществом, а чем дольше дамы находились в обществе Марселя, тем меньше времени у последнего оставалось на поиски средств. Прежде проблему решал папенька Бертрам: поначалу выплачиваемого им содержания хватало на все столичные развлечения. Пришлось, конечно, обойтись всего одним колетом цвета розы в тени вместо двух, но зато дамы были довольны. Ничего поражающего фантазию Марселю от них, в общем-то, и не требовалось – его аппетиты были весьма умеренны. Бывало, красавица играла, не позволяя заходить дальше поцелуев, и это было увлекательно, а бывало, скользнув за спину, ласкала его, сидящего на кровати, ладонями, и это было приятно. Иногда они пили сладкое вино почти до рассвета и наутро сложно было вспомнить, занимались ли они чем-то ещё. Когда это произошло в первый раз, Марсель только пожал плечами, а когда повторилось, счёл такую оказию довольно любопытной. При дворе благородным считалось подарить даме какое-нибудь славное украшение, если кавалер провёл с ней ночь в порыве страсти, а наутро понял, что содеянное было ошибкой. А случалось такое куда чаще, чем признавалось в открытую, вот красивые вдовушки, замужние изменницы и другие соблазнительницы и придумали схему, как выманить у мужчины подарок, даже чулка не сняв взамен. Мягкое, не дающее побочных эффектов снотворное, удивительным образом размывающее воспоминания вчерашнего вечера, как оказалось, пользовалось теперь некоторой популярностью в обществе. Однако о его составе или названии все молчали как рыбы, потому аптекарей пришлось допрашивать самостоятельно. Обнаружив искомое, Валме на всякий случай приобрёл пузырёк про запас, поместил его для сохранности за пазуху и крепко задумался. Папенька как раз урезал ему содержание до невозможности, а в карты в последнее время не везло, к тому же Марсель предпочитал осторожничать и не спускать сразу всю имеющуюся на руках сумму. Лучше Сердца Волн в рукаве, как известно, могут быть только таллы, что остались дома. Так что он серьёзно обдумал имеющиеся варианты и решил, что отчаянные времена требуют отчаянных мер. На него и раньше бросали заинтересованные взгляды другие кавалеры, но обычно их можно было просто списать на воздействие кэналлийского или проигнорировать, притворившись, будто не понимаешь, в чём дело. Теперь Валме принялся подобные взгляды отслеживать и наблюдать за теми, кто их посылал. Таковых оказалось даже больше, чем он думал. Гайифский грех был в Талиге не такой уж редкостью, как церковь и государство пытались показать, а знать готова из любопытства идти на многое, чтобы развеять собственную скуку. Стоило обратить внимание именно на таких, впрочем, отметая некоторые варианты: однажды ему весь вечер улыбался какой-то нечёсаный господин из провинции, от которого касерой несло через весь карточный стол, а в другой раз подмигнул благоухающий цветами, но оттого ничуть не менее противный Иорам Энтраг. Марсель поёжился. Нет, вот уж с кем он точно не собирался иметь никакого дела. Но время шло, а таллов в карманах не прибавлялось, потому что игра в гляделки со знатными господами не приносила никаких плодов. Как к ним подступиться, Валме пока не знал. От мрачных мыслей должен был спасти вечер у Капуль-Гизайлей, потому, твёрдо решив, что не станет сегодня пытаться свести новое знакомство с кем бы то ни было, Марсель отправился к баронессе. Марианна была занята воркованием с каким-то молоденьким юношей, так что виконт, пожав нежную ладонь Коко, попросил себе вишнёвой наливки, устроился в свободном уголке и расслабился. Как оказалось, ненадолго. С соседнего диванчика за ним наблюдал господин с тёмными глазами, одетый на южный манер. Его волосы явно не знали щипцов для завивки, а кожа не боялась солнца. Он потягивал вино и смотрел; сначала показалось, будто с насмешкой, но потом Валме узнал это выражение. Взгляд неторопливо прошёлся по колету, лицу, причёске, задержался на руке, которой виконт сжал бокал. Вероятно, незнакомцу одетый по последней моде Марсель показался диковинкой, стоящей детального изучения – конечно, в Кэналлоа, или откуда он там прибыл, столичной моды не жаловали. Что ж, пожалуй, сам Создатель решил дать ему сегодня шанс – и Марсель, намеренно приняв расслабленную позу, отсалютовал ему бокалом и послал ответный заинтересованный взгляд. Что ещё можно сделать, он понятия не имел, и тайных жестов не знал, а потому вскоре поднялся поприветствовать пару знакомых и взять ещё вина, после чего весьма «удачно» влип в бессмысленный спор по поводу чьего-то фамильного герба: присутствовавшие никак не могли решить, ёж там изображён или дикобраз. – ...Нет-нет, весьма милый маленький ёж из тех, что живут в саду, – уверенно говорил Марсель, а лопатками так и чувствовал взгляд кэналлийца, продолжавшего молчаливо, почти неотрывно наблюдать за ним. Это льстило: ни перемещение по залу, ни попытка увлечься карточной игрой не заставили внимательного незнакомца отвести взгляд. Наконец, только Марселю пошла карта, как возникший за его плечом Коко с улыбкой передал ему маленькую записку вместе с очередным бокалом вина. – От господина, который попросил меня лично отдать вам это вместе с лучшей Кровью, – шепнул барон ему на ухо, довольный собой, и удалился, явно не имея никакого понятия, в чём именно поучаствовал. Вороватым жестом Валме развернул записку, в которой значилось: «Выпейте и следуйте за сердцем». Это, пожалуй, было излишне поэтично, но сердце и правда забилось быстрее. Марсель поднялся чересчур торопливо, скомкал записку, вспомнил о вине – пришлось опрокинуть его в себя одним глотком. – Случилось что-нибудь ужасное? – бесцветным тоном спросил какой-то господин с рыбьими глазами, тасуя собственные карты. – Вы нас покидаете? – Да, – торопливо сказал Марсель. – То есть нет. То есть да. Прошу простить, но дальше без меня. Он осмотрел зал в попытке выискать кэналлийца, но того, как назло, именно сейчас нигде не было видно. Зато из смежной комнатки вдруг выплыла Марианна и ненароком заступила ему дорогу. – Виконт! Уже уходите? Что-то вы совершенно перестали уделять мне время в последние дни, – ласково пожурила она, протягивая ручку для поцелуя. – Ваше внимание, как я погляжу, теперь достаётся исключительно мужчинам. – Ну что вы, – пробормотал Марсель, чей взгляд в этот момент встретился в толпе с тёмными глазами, наблюдавшими за ним весь вечер. – Вы сегодня очаровательны… Но прошу меня простить. Баронесса не успела ничего ответить: Марсель скользнул к дверям и затерялся среди чужих спин. Карета с незнакомыми полустёршимися гербами ждала его неподалёку, чуть в стороне, чтобы не привлекать излишнего внимания. Быстро пересекая небольшую площадь, он понял, что ощущает приятное волнение, как перед всяким приключением или рискованным предприятием. Даже живот на мгновение свело, но отпустило, когда Марсель скользнул в салон и очутился в полумраке один на один с незнакомцем. – Я надеялся, что вы расцените мои намёки верно, – сказал тот с певучим акцентом и наклонился вперёд, чтобы положить ладонь на нервное колено Марселя. – Я пока ещё недостаточно освоился в Олларии, чтобы знать, как у вас принято заводить новых… друзей. Валме сглотнул, он тоже понятия не имел, как принято, но очень, очень старался. К счастью, новый знакомый не повёз его на какую-нибудь пугающую окраину. В окошко смотреть не выходило, потому что рука на колене серьёзно отвлекала, но ехали они недолго и недалеко. Тёмный фасад дома Валме почти не разглядел, а внутри кэналлиец практически сразу провёл его в уединённые покои, где не было слуг и чужих глаз. – Могу я узнать… – робко начал было Марсель, озираясь, но кэналлиец с лукавой усмешкой приложил палец к губам. – Нет. Ничего не говорите. Никуда не уходите. Он выскользнул за дверь, оставляя Валме в одиночестве. Здесь предполагалось быстро действовать, да только вот незадача: никакого вина, в которое следовало подсыпать снотворное, поблизости не наблюдалось. Приходилось признать, что в плане имелся непредвиденный изъян. Хорошо, если тебе предлагают выпить – а если нет? Решить проблему Марсель не успел. Дверь отворилась, но на пороге вместо незнакомца, чьё имя так и не удалось выяснить, возник совершенно другой человек. – Рокэ?! – удивление в голосе смешалось с облегчением, но в то же время стало тревожно: ухмыляющийся Рокэ Алва – это всегда не к добру. Марсель попятился и удивлённо сел. От выпитого у Марианны, от волнения и предвкушения у него немного закружилась голова. Показалось, что Алва смотрит на него странно: про маршала, конечно, разные слухи ходили, да и глядел он иногда так, что мурашки пробегали по спине, но, пытаясь разработать свой план, Валме никогда не брал Рокэ в расчёт. От мысли, чтобы попытаться выманить у него денег, почему-то становилось неуютно: со всеми остальными Марсель проделал бы это, не сомневаясь, а вот с Алвой так поступать казалось несправедливым. Рядом с ним вообще почему-то всегда хотелось отвести взгляд, но прежде Марсель просто не задумывался, что было тому причиной. Если честно, только сейчас, сидя перед ним в незнакомой полутёмной комнате и глядя, как он разливает вино из принесённой с собой бутылки, Валме, кажется, начал понимать, в чём дело. – Не смотрите на меня как на Леворукого, – посоветовал Рокэ дружелюбно, подавая ему бокал. – Я не имею привычки следить за друзьями, но не только я в последнее время обратил внимание, что ваше поведение в обществе… изменилось. – Это действительно так заметно? – пробормотал Марсель, тут же отставив вино. Пить больше не хотелось. – Поверьте, я не замышлял ничего дурного. – О, дурного, разумеется, нет, – Алва снова улыбнулся и, вместо того чтобы сесть, плавно скользнул к диванчику, на который опустился Валме. Опершись ладонью на подлокотник, он склонился ближе, и воздуха в комнате отчего-то ощутимо стало не хватать. – Вы только хотели попробовать кое-что новое, но никак не могли выбрать, к кому с этим обратиться. Марсель незаметно перевёл дыхание: нет, кажется, о снотворном Алва не подозревал. Любопытно, как бы он отреагировал, вздумай какая-нибудь дама провернуть с ним этот трюк? Преподал бы ей какой-нибудь урок в своём духе, должно быть. – Вы послали этого приятного господина похитить меня только для того, чтобы вы могли предложить свою кандидатуру? – поинтересовался Валме шёпотом, борясь с желанием закрыть глаза, чтобы не смотреть на Алву с такого близкого расстояния. Тот издал мягкий смешок и коснулся губами щеки, потом линии челюсти, будто что-то проверял. Марсель приготовился к тому, что сейчас с ним сделают нечто, чего он никогда раньше не испытывал, и зажмурился, когда ловкие пальцы начали расстёгивать воротничок. – Вздумай я вам подмигнуть, вы бы со мной не поехали, – прошептал Рокэ, запустив руку ему за пазуху и поглаживая по груди. Его губы спустились ниже по обнажившейся шее, а потом всё исчезло. Валме посидел в ожидании ещё несколько мгновений, потом открыл глаза. Рокэ наблюдал за ним, потягивая вино. – И это всё, что вы мне приготовили? – поинтересовался Марсель, немного расхрабрившись. – Я ничего и почувствовать не успел. – Есть ещё кое-что, – сказал Алва, на этот раз без улыбки. – Но сначала выпейте. И Марсель бездумно взял бокал. Последним, что он запомнил, после того как опрокинул в себя вино, были чужие руки, снова заскользившие по телу, и губы, пылко прижимающиеся к его губам. *** Он проснулся в незнакомой кровати, по уши замотанный в одеяло. Рокэ Алва, раздетый и прекрасный в первозданной наготе будто какая гальтарская статуя, сидел неподалёку и что-то читал. Проморгавшись, Марсель украдкой заглянул к себе под одеяло и охнул: вся его одежда бесследно исчезла. – А, – сказал Алва ласково и, захлопнув книжку, взглянул на него с такой нежностью, что у Марселя мурашки побежали по телу. От страха. – Вы проснулись, дорогой. Не удивлён, что вам потребовалось так много времени, чтобы выспаться: вы и меня порядком вымотали. Валме охнул громче, на этот раз ещё более удивлённо. – Неужто мы с вами?.. – Будто вы не помните. Пришлось прислушаться к себе. – Нет, Рокэ, я совершенно ничего не помню, – осторожно признался Марсель, помолчав. – А вы мне точно не врёте? – Зависит от того, захотелось ли вам поскорее откупиться от меня подарком или ещё нет, – сказал Алва и расхохотался. О, это было унизительно! Покраснев до корней волос, Марсель повыше натянул на себя одеяло. А ведь на несколько мгновений он и правда поверил, точно как жертва какой-нибудь изобретательной обманщицы, желающей выманить у него бусы или колечко с жемчугом! – Вы ужасный человек, Рокэ, – честно сказал он из одеяла. – Ужасный. Но если вы не перестанете сидеть передо мной вот так, я, наверное, встану и вас поцелую. – А если я тоже этого хочу? – усмехнулся Алва, скользнув к нему на кровать. – Я не мог удержаться от маленькой шутки, но это не значит, что я руководствовался исключительно желанием над вами посмеяться. Вы ведь сделали то, о чём вас просили в записке, верно? – Я последовал за сердцем, – прошептал Марсель, обнимая его. – Только я не знал, что в конце концов оно приведёт меня к вам.