When you're gone

« Всем наплевать на тебя. » Возможно, эта фраза была лишь чём-то вечно блуждающим в тенях у той тёмной дороги, которой следовал Пиковый Король, возможно это было лишь чём-то что возникло лишь с недавних пор - парадоксом нуждаемости и в то же время страха. Точно сказать какое утверждение было верным затруднительно, но одно было точно, эта фраза въедается в голову каждый раз, достаточно ему уловить на себе чей-то взгляд. Чужие глаза давно стали чём-то страшным, от чего и мерзким для короля пик. Как все затихают видя его присутствие, как броско всматриваются в его лицо в поисках эмоций, как их зрачки всё время в жутких движениях меняют размер в зависимости от фокуса. Мерзость. – Пик. – Доносится где-то издали голос, незначимый, тихий не смотря на свою строгость. Даже когда он затихает заменяя себя на прежний глухой свист в ушах, кажется что этот голос по-прежнему звучит пытаясь отвлечь восьмого от навязчивых мыслей. Голову заняла одна единственная фраза которая на удивление быстро смогла заставить его впасть в ступор, что просто поражало. Его руки покрыла пелена тремора заставляя колючими ощущениями стекать немой страх и гнев по гортани, дыхание учатилось сжигая лёгкие ярым пламенем. – Пик! – Вновь доносится крик, на этот раз более громко и строго. Уже злобясь на игнорирование тёмного короля, владелец вскриков хватает его за плечи выводя из транса холодными касанием что чувствовалось даже сквозь одежду. – Да слышу я тебя! – Рычит злыдень в резкости срываясь с места на пару стремительных шагов назад чтобы убрать руки собеседника. – Чего ты хочешь. – Презрительно всматриваясь в лицо кардинала продолжает он в краткой манере. – Ты меня не слышал? – В возмущении вырывается у серого кардинала, как тот тяжело вздыхает сжимая челюсть. Его руки оказываются спрятаны за спиной, в то время как лицо сходит на спокойствие. – Говорю, пока Феликс поспешил догнать неудачно пошутившего Вару, тебе, вероятнее всего, достанется задача в виде того чтобы привести на ужин червового короля. Лишь к сведению, вы оба - единственные кто пока что не приступал к трапезе, остались лишь ваши порции. Пик сводит взгляд в сторону, малозаметно кивает, неприветливо скалит зубы издавая раздражённый цык, лишь после чего отворачивается исчезая из поля зрения где-то в тёмном, вечернем, коридоре становясь не более чем скрипучими, тяжелыми шагами. В мыслях всё та же фраза, буд-то бы неслучайно слетевшая со рта зелёного шутника, именуемая самым главным страхом пикового короля - забытье. – Всем и вправду всё равно на него! Ровно так же, как этому идиоту на всех. – Разносится эхом в голове мерзкий тон Вару. Но он не из воспоминания, нет. Он из.. комнаты? Верно, идя по коридору Пик замечает плотно закрытую дверь из-за которой доносятся споры пятого и четвёртого из клонов. Медленно сбавляя шаг тот замысливается стоит ли подслушивать. Сомнения медленно сходят, проблема совсем не в принципе того что "подслушивать некрасиво", скорее, наоборот, в том есть ли у него время на это. Останавливаясь у стены тот прислушивается вжимаясь рукой в холодную поверхность что морозила его руки так же как и пол стопы. – Вару, прекрати! Ромео говорил что Пик неплохой человек, значит и тебе стоит в это верить. – Доносится второй голос из той же комнаты, заставляя Пикового короля медленно затаить дыхание шире раскрывая веки. Глаза его заливаются лунным отблеском, а в, обычно пустом и безжизненном, мраке зрачков уже появляются еле заметные блики. По телу горечью разносится надежда на то, что не так уж всем он противен. Неужели кто-то всё же может, сквозь эту противную оболочку грубияна, увидеть истинного, мягкого Пикового короля? Того самого, который не представляет угрозы людям которых любит, того самого что умеет мягко улыбаться и понимать людей. Если это вправду так, то восьмой уже готов даже не сметь подавлять мягкую улыбку что изредка пыталась вырваться у него достаточно было кому-то обратить на него должное внимание, он даже мог бы признаться в том что его сердце сейчас стучало громко как никогда, заливая все внутренности приятными ощущениями надежды от которых ноги подгибались. – Ромео говорит то, Ромео говорит сё.. Да ладно тебе! То что эти двое уже чуть ли не сосуться по подворотням ничё тебе не говорит? Да и тем более.. Если бы не слова Ромео, ты бы считал Пика таким? М!? – Сходит валет на более злобный тон заставляя Феликса затихнуть, а Пикового короля безжалостно сильно разбится в очередной раз. Хватило считанных секунд. Сердце было словно окутанное колючей проволкой, усыпанное осколками стекла, забитое гвоздями - все сравнения мира не смогут описать ту боль и горечь которому ему приходилось ощущать ежедневно. С суховатых, обветренных уст срывается кривой, тяжкий вздох и Пиковый движется дальше по коридору пока его лицо заливается опустошением и мраком. Он мог смирится с ролью злодея что была приписана ему окружающими людьми, не возражал тому, что роль лидерской личности забрал "рациональный калькулятор", но всё же с тем, чтобы стать никем, тот согласится не мог. Люди заставляют его нуждаться в одобрении, и они же отвергают его - кому не расскажи, посмеётся от души с такой ситуации. Шаги сбавляют свои обороты, тот медленно приподнимает руки. Забавно что когда Пиковый Король чувствует приплыв странных и несвойственных ему ощущений паники тот всматривается в свои руки, словно они подскажут ему за что схватиться или как поступить. Руки - наиболее всего тактильная часть всего тела человека, через них проходит множество касаний, предметов и людей, разумеется он будет смотреть на руки при подножие горы под названием " паника". Поднимая взор на дверь тех же мутных цветов, что и коридор сейчас, восьмой поджимает губы, облизывает их проводя языком по кривым рельефам и тянется к ручке рукою. Было же что-то и хорошее в его жизни, к примеру человек который, неожиданно и внезапно, ворвался в серый круговорот дней и смог внушить Пику что кто-то прекрасно его понимает. Стук обрывается едва костяшки касаются дерева, отчётливые всхлипы заставляют Пика, словно тяжёлую статую, замереть. Кажется от той тяжести что в резкости явилась в теле давя в плечи, тот мог бы с тем же успехом провалится под землю. Пик, в резкости схватившись за ручку, беспощадно врывается в комнату не беспокоясь о шуме двери на который всем, как всегда, будет наплевать. – Ромео! – Вскрикивает тот чуть ли не визгом, как тут же замирает в онемении глядя на появившиеся во взоре картину: Крепко сжимающийся между бледных пальцев лист бумаги, на который, неспешно скатываясь по щекам и подбородку, падают слезы романтика. Тот в панике глотает воздух пока с оскала срываются жалобные всхлипы, веки прикрываются скрывая шок и напряжение пока же сам тот всё время отрывает руки от листа преподнося их к поочерёдно к лицу дабы вытереть то от вогкости что уже щиплет кожу. Ромео, замечая восьмого, сразу бросается к нему забывая о проклятой бумаге что, вылетая с его рук, осенним листом парит со сторны в сторону прежде свалится на пол окончательно. Какая-то медицинская справка, какой-то страшный диагноз, какой-то неудачный момент. – Пик. Увези меня, пожалуйста! Увези меня туда!.. – Вскрикивает романтик посадив голос, цепляясь за чужую одежду пальцами и потягивая ту, в слабости, на себя словно утопающий что схватился за последнюю соломинку. Не описать словами какую бурю эмоций ощущает Пиковый король в этот момент, всё плавает словно в дымке. Буд-то бы понимая своего валентина и без того лишних слов, Пик аккуратно схватывает того на руки. В голове смутно возникают воспоминания как седьмой клон, наивный и добрый, в случайности, как сказал Пику тогда, оказался на любимом месте злыдня - горный выступ за городом где особенно красиво расцвеют вечерние пируэты неба. Воспоминания как... – Пикуша, – Протягивает сладостным тоном седьмой как на его лице цветёт улыбка в самом её разгаре. – Я просил не звать меня так. – Прорычав издаёт пиковый прикрывая свои глаза. Он медленно сводит взгляд на романтика как, замечая его руки трепетно приближающийся к голове короля, тут же отдергивается в непонимании. – И что ты творишь!? – Ну-ну! Посиди смирно минутку, котёночек. – Ромео ложит одну руку на плечо друга ещё раз малость приблизившись к его голове свободной рукой. – Да что ты-.. – Обрывается у Пикового как тот утихает от ощущения чего-то мягкого на голове. Ощущение словно головная боль, всё время приследующая злыдня, в определённый момент стихает оставляя по себе лишь давно забытую лёгкость. Мысли в один момент проходят сквозь черепушку заставляя Пика выпасть из мира, его рот приоткрывается быстрее чем тот успевает формулировать речь. – Что ты.. – С запинкой соскакивает у короля как тот преподносит руку к голове ощупывая сообственные, привычно жестковатые, волосы. – ..сделал.. Цветы. Различного нежного оттенка цветы - вот что успел заметить Пик пару секунд назад. Грубые пальцы бродят по нежным лепесткам буд-то в поисках чего-то важного сквозь этой "поляны" на голове. Резкое новое ощущение, тёплое и такое же нежное словно лепестки тех цветов, как до Пикового доходит - теперь, вместо цветов, он держал свою руку на руке Ромео которую тот не успел убрать. Их взгляды невзначай пересекаются - у Пика дрожащий и какой-то напуганный, тот не привык к обычным касаниям, у Ромео же мягкий, малость удивленный из-за приоткрытых глаз. Щеки королей пылают красками ярче заката за их спинами, как те сразу отдергиваются от друг-друга. То мгновенние было полно чего-то необычного. Пик тогда ощущал себя каким-то важным и особенным что-ли? Каждый раз, гуляя в одиночестве, когда проводил по лепесткам цветов той местности он вспоминал руки Ромео. Тёплые, нежные. Эти руки внезапно, по случайному стечению обстоятельств, подарили ему нехватающее тепло тогда. Эти руки соприкасались с руками пикового, они переплетали свои пальцы когда тёмный король согласился на малые касания. Эти руки прикасались к щекам Пика, нежно проводили лаская словно большого кота, оттягивали кожу после чего следовали уже родные улыбка и смех. Эти руки, когда король был согласен на любые касания, обнимали его. Каждое воспоминание с трепетом хранилось где-то глубоко внутри, так далеко от чужих глаз, так тайно, словно ребёнок нервозно сжимающий игрушку во время просмотра страшного фильма. Это всегда вызывало улыбку к короля Пик, но что сейчас? Сейчас Ромео был холодным, леденящим на ощупь. Он умирал, по немому рыдал дрожа и прижимаясь к чужому телу как к последней надежде, словно Пик мог сейчас что-то сделать, словно мог бы спасти его игнорируя факт что был известен им двоим - это конец. Руки крепко сжимали рогатку мотоцикла прибавляя скорости. Почти что пустынное шоссе было их проклятием, наказанием за все возможные грехи, раньше оно заставляло их улыбаться, одного из них даже визжать пока свежий воздух бился об лицо играя с розовыми прядями волос. Но не сейчас, когда его пустота давила будучи целостным нескончаемым адом на земле. Дома сменяют друг друга, люди несуться в противоположном потоке, дорога не смеет заканчиваться словно издеваясь над несчастными - пиковым на которого взвалилась отвественность за умирающего романтика, что встретился с настоящей смертью чьм костлявые руки, судя по всему, уже обхватывали его плечи пока холодный воздух с черепушки призрака вонзался мертвым холодком по спине. Туман давит в мозг, сложно понять - где они сейчас? Что происходит? События сменяют друг друга слишком быстро, это заставляет не проживать ситуацию, а лишь проживать страдания. – Мы на месте! – Срывается у Пика, судорожно принимающего к себе червового короля который только на то и способен был, что таять в чужих руках. – На месте, слышишь, Ромео? – Тихо срывается у него пока нутро переполняется неясными эмоциями. – Конечно, котёнок. – Слабо выдаёт романтик. Сейчас каждое трепетное, слабое движение червового, каждая его попытка говорить, даже каждая слеза этого короля была чём-то важным. Ещё вчера всё было прекрасно, ещё вчера те выпивали в баре неподалёку дома. Красные от хмеля общались, смеялись и радовались времяпровождению вместе. Ещё вчера... Пока сейчас жалкое время взяло и ускользнуло с рук червового слишком рано. Неужели тот был в плохом состоянии всё это время? Неужели скрыл беду от Пика. Скрыл зная как тот им дорожит? Предатель, самый настоящий, гадкий, мерзкий, противный.. любое отвратительное слово бы могло описать Ромео! Но нет. Пик не держал зла сваливая эти мысли на глухой звук паники в ушах, тот судорожно ложил уже почти что ледяное тело на изумрудную траву усыпанную розовыми цветами, упирая спину червового короля в столб старого, еле живого, древа. Каждый бутон ярких цветков был закрыт, холод бил по траве, цветам, телу, щекам гормонируя со слезами Пикового Короля. Тот срывался на плачь, горький и, наверное, единственный который сможет себе позволить за всю свою жалкую жизнь. Не важно как долго она будет длиться. А что же Ромео? Жертва какой-то тайной катастрофы которую не дано было узнать его окружающим. Возможно те и вовсе никогда не знали "настоящего" романтика. Возможно и он сам себя не знал? Всё может быть правдой, но сейчас это имело малый смысл по сравнению с эмоциями Пика. – Ты.. как ты смеешь. – Колюче шепчет Пик сжимаясь то ли от холода, который романтику уже не ощутить, то ли от эмоций что, спустя все те дни ощущения полной свободы и счастья, нагло заключили Пикового в не приятные рамки горя. – Как ты смеешь сперва становится важной частью моей жизни, а теперь так просто бросать!? – Прости меня. – Даже слова Ромео, тихие и безжизненные, что на грани того чтобы слиться с тишиной, звучат холодно. – Ты не посмеешь. – Язвит Пиковый поддаваясь слабости, падая на колени и склоняясь к королю черв. – Скажи что ты не умрёшь.. – Выдаёт тот истерически тихо. – Скажи это! – Уже с криком продолжает Пиковый после мимолётной паузы. – Мне правда жаль. – Хрипло и тихо издаёт романтик в ответ пока дыхание мимолетно углубляеться показывая его боль. Холодные руки смерти уже жадно сжимают его тело заставляя дёргаться в конвульсиях боли. – Ромео! – Издаёт Пиковый король сложив свои руки на щеки близкого ему человека. Грязные пальцы касаются холодной, нежной кожи оставляя по себе темноватые следы. – Ромео, я.. – Тот немеет опуская голову. Холодными руками, дрожащими пальцами Ромео тянулся к лицу Пикового что, разочаровано хватая воздух, рыдал опустив свою голову к грудной клетке сидящего седьмого. Его пальцы с трудом касаются щек, не даря тепло, лишь отвратительно морозя кожу, приподнимая лицо Пикового короля обратно. Мягкая улыбка в сочитании с пустыми глазами были завораживающими. С зрачков романтика ушли все блики, свет и жизнь, лишь скучный оттенок тёмного, пустого, дерева впивающийся в душу Пикового. Большим пальцем тот бережено водил по нижнему веку "злодея", аккуратно вытирая лишь только появившуюся слезу. Руки слабо потянули лицо Пикового ближе к Ромео, дав понять что тот хочет рассмотреть его жёлтые глаза как можно детальнее перед тем как закончить дышать. – Твои глаза прекрасны, Пиковый король.. – Устало выдаёт романтик прикрывая свои глаза, пока губы Пика чувствуют нежное тепло выдыхаемое Ромео вместе с последними каплями жизни. Внутри всё рветься, бушует, кричит - восьмой поддаётся вперёд нежно касаясь уст Ромео. Уже светлых, безжизненных и холодных до дрожи в теле. До дрожи что резко бьёт в спину сводя с ума, заставляя слезы пойти сильнее а Пикового короля склонится перед Ромео медленно скользнув головой к его животу пока руки безсильно сжимают одежду романтика. Вот бы это был лишь кошмар на яву.