Вуали

В районе Мориарти мрачно-серая темнота давит на крыши домов и почти поглощает тяжёлой громоздкой массой крошечные жалкие точки звёзд. Луна не осмеливается здесь показываться даже осколком бело-серебристого фарфорового блюдца, прячется за стеклянными стенами в Сити или ухоженными цветущими кустами в садах частных домов. Скрывается она от Джин, Шерлок в этом твёрдо убеждена. Как и в том, что Мориарти начинает первой. Она ёрзает на колючем тёмно-синем покрывале в чёрную клетку, пахнущем почему-то черникой, обвивает руками шею Холмс и сползает немного вниз с мягким шорохом. Потом всё так же невозмутимо ведёт кончиком носа по ключице, без всякого значения касается сухими губами голой кожи чуть выше груди и сонно замирает с тихим выдохом так, будто ничего особенного не случилось. Побочные аналитические процессы в глубине сознания исчезают безболезненно и незаметно, словно стёртые с жёсткого диска, и уступают место для того, о чём за последние недели прочитано столько статей и просмотрено столько видео, что до сих пор жжёт глаза, поражённые излучением экрана, и хочется вырвать острые колющие ресницы. Это подкрепляло когда-то уверенность в том, что она досконально изучила вопрос, стала экспертом и сделает всё идеально. Вот только Холмс подводит сама себя в который раз за их неловкое подобие отношений. В висках стучит пульс, подскочивший от смеси возбуждения со стеснением и почти стыдом, телу, скованному волнением и нехваткой кислорода, очень жарко, и движения теряют координацию и направленность. Стягивая с Джин чёрную футболку, она случайно цепляет ногтем кожу и наверняка оставляет царапину. Пытаясь поцеловать, в полной прострации попадает губами в подбородок вместо шеи. Снимая бюстгальтер, около минуты борется с застёжкой трясущимися пальцами. Наконец добравшись до цели, Шерлок замирает в нерешительности и невнятном страхе, мечется между растущим желанием продолжить и пониманием отсутствия у себя координации и уверенности, которые, по идее, обязательно должны присутствовать в берущем на себя ведущую роль. Она имеет самое туманное представление о том, что сейчас делает, составленное из сухих статей с одной стороны и до безумия приукрашенных фильмов с другой, поэтому находится в шаге от того, чтобы вскочить и начать строчить длинное письмо, наполненное мольбами о прощении и обещаниями никогда больше не появляться в жизни Мориарти. Та начинает дышать так прерывисто и часто, будто втягивает в себя последний на Земле воздух, и плавно опускает руку на затылок Шерлок, гладит волосы, накручивает кудри на пальцы. Джин совсем другая, без смеха, кривой издевательской улыбки и имитаций королевского поведения, будто забылась. Она подчиняется, становится податливой и послушной, отдаётся полностью и принимает каждое действие, как самое лучшее наслаждение. Холмс, не углубляясь в понимание происходящего, доверяется постепенно возникающему в голове интуитивному порядку, который оказывается идеальным руководством. Терпкая солёность на языке заполняет всё тело. Ещё два пальца - и Шерлок обмирает, когда девушка тихо, протяжно стонет, немного подаваясь навстречу. Дальше в голове путается – Мориарти слабо бьётся в темноте где-то наверху, шипя и всхлипывая на каждом вдохе, сдавленно, негромко вскрикивает и резко сводит ноги, вздрагивая в последний раз. Она утыкается лицом в подушку и с непонятной лёгкой улыбкой протягивает руки вниз, пытаясь привлечь Шерлок, у которой туманится разум, к себе. Вместо одного кубика сахара в явно не слишком чистый стакан летит полпачки, и бледно-бежевый от молока кофе, пахнущий дешёвым супермаркетом, протестующе поднимает на своей поверхности тёплую сладкую бурю. Джин, не обращая на это внимания, отпивает немного и щурится на белые утренние лучи, которые тоже кажутся грязноватыми. Отражаются от щербатых и заляпанных стен здешних домов, думает Шерлок и смахивает паутину с угла стола. Она всё ждёт, пока Мориарти покажется той стороной ещё раз: и когда та сбрасывает какие попало учебники в школьную сумку, и пока умудряется танцевать, грациозно обходя лужи и ямы, и пока погружается в пособие математического анализа для аспирантов Оксфорда, сидя за партой, и как только тайно улыбается Холмс из-за пробирок на химии – но Джин словно опять забылась. Открыла на миг ещё одно своё лицо и опять опустила лёгкое покрывало до следующего подходящего случая. Шерлок пожимает плечами и сжимает правое запястье до сих пор трясущимися пальцами, по которым, как отголоски вчерашнего, бегают мелкие иголочки. Усмехается – потому что нашла порыв ветра, способный всколыхнуть и отбросить очередную вуаль. В этом поиске ключей к Мориарти, кажется, и заключается вся прелесть.