21:45
При входе в высокое застекленное здание, отражающее уличные фонари и неоновые вывески, специально приглашённым гостям выдают разноцветные карнавальные маски, не забывая проверять выданный допуск и наличие оружия или каких-нибудь других запрещённых предметов. Мужчины в дорогих смокингах и дамы в нарядных платьях быстро проходят проверку, с нескрываемым энтузиазмом двигаясь дальше и перекидываясь восторженными замечаниями. Кто-то попал на сегодняшнее мероприятие впервые. Вместо того, чтобы провести воскресный день в компании любящих детей, жены, мужа или домашних питомцев, они предпочли отправиться на мертвый спектакль. Понаблюдать за чужими страданиями. Насладиться звуком бьющихся друг о друга железных прутьев. Кто-то пожалеет о сделанным выборе в конце праздника. Если, конечно, успеет выбраться живым. Со стороны выглядит так, словно одна из больших шишек города снова устроила грандиозную вечеринку в честь очередной удачно заключенной сделки или запланированной покупки новой компании. Улицы оцеплены правоохранительными органами. Надёжными защитниками справедливости. Настоящими честными стражниками, готовыми рискнуть собственной жизнью ради спасения гражданских, в случае чего. Безусловно. Никакой лжи. Никакого лицемерия. Никакой наигранности. Честность, порядок и долг. Честность — не допускать, чтобы кто-то узнал правду, спрятанную в стенах многоэтажки. Порядок — не позволять устраивать слишком много шума и сбегать тем, кого прячут внутри. Долг — нести тысячи и миллион смертей на своих плечах, оправдывая все принудительным служением закону и установленным нормам ещё пол века назад. Как, оказывается, невероятно легко столкнуть человека в бездну, если показать ему мир, в котором он занимает главное место. Как, оказывается, невероятно легко прыгнуть следом и потерять рассудок, увидев то, что раньше осмеливались показывать лишь в научно-фантастических фильмах и антиутопических романах. Мир раскололся. Случилось самое худшее. Человечество обречено на вымирание. Истребление. Уничтожение. Смесь расплывчатых голосов и живого играющего оркестра давит на виски, вызывая ноющую боль. Официанты незаметно блуждают между сформировавшимися компаниями из знатных аристократов, наполняют пустые бокалы полусладким шампанским и удаляются, спеша обслужить следующих. В просторном помещении, отреставрированном под бальный зал эпохи возрождения, в центре выставлена огромная золотая клетка, похожая на ту, где обычно держат редких породистых птиц и затем продают на рынке. Разумеется, по заоблачной цене. Перила изящно переливаются сиянием хрустальных люстр, сама клетка подвешена на крючок и чуть покачивается из стороны в сторону. Вокруг неё ограждение и немаленький стенд с распечатанными черно-белыми фотографиями и именами. Фотографиями и именами проданных, избитых, опустошенных душ. С обрезанными кровавыми крыльями, серым безжизненным взглядом, тяжёлыми кандалами на руках и ногах. И только из-за того, что то самое государство назвало их угрозой для правовой системы; ненужной побрякушкой, которой всегда можно воспользоваться в личных целях; ошибкой природы; непоправимым грехом. Наилучшим способом борьбы стала смерть. Вместе с ней унижение, насилие, безнравственность, аморализм, порочность, извращенность. Целый список того, что некогда пытались избежать и не допустить в обществе. Все над чем так долго и усердно трудились бывшие борцы за независимость, свободу и равные права — обратилось в пепел и осталось на задворках вселенной. Той, что к себе близко не подпускает и тщательно бережет земную историю от её появления до скорейшего исчезновения. Мир раскололся. Случилось самое худшее. Человечество успешно пережило судный день и создало иной мировой порядок. Современная цивилизация вернулась к своим первоначальным истокам. Дикость, варварство, распущенность, бессердечие.21:55
Ухоженные пухлые губы зажимают во рту тлеющую сигарету, пока пальцы тянутся к подносу и забирают один из наполненных стаканов. Спадающие на надетую маску чёрные кудри, служат главным объектом восхищения сегодняшнего преступного вечера. Зачаровывают своей красотой и непривычной изящностью. На приоткрытом запястье серебристая цепочка. Бежевый костюм элегантно сидит на подтянутом теле, подчёркивая крупные бедра и мускулистую спину. Миндалевидные глаза янтарного цвета лениво осматривают присутствующих, не цепляясь за определённый предмет или персону. На далеком расстоянии невозможно увидеть, каким блеском они сверкают, какая сила от них исходит. Там, через космическую водную гладь, черти обеспокоенно бунтуют, желая поскорее освободиться и приступить к действию. Они песни Сатане воспевают и драконьими сердцами питаются. Обладатель этих глаз и соблазнительной фигуры, спокойно посиживает на мягком бордовом кресле в неприметном углу зала. Некоторые подходят, задают из вежливости повседневные вопросы, пытаются завести диалог, узнать на кого такой джентльмен поставил свои деньги. Замужние омеги не позволяют себе много, лишь одаривают незнакомца обворожительными улыбками и низкими поклонами. Никто и не думает, что прямо сейчас перед ними сам жнец смерти восседает. Никто и не думает, что через пять минут начнётся жестокая стрельба и истошные крики будут несконачемым эхом разносится по помещению. Ни стражники порядка, ни верные защитники на поводках — не спасут их. Каждый присутствующий уже обречён на нестерпимые муки. За то, что приехал сюда. За то, что возомнил себя Богом. Однако, Бог тут один и об этом в ближайшее время узнает весь мир. Вокруг темнеет, свет прожекторов переводится к золотой клетке, которая больше не пустует. Внутри оказываются заперты безвольные исхудавшие тела, лица закрыты отвратительными мешками, к туловищам прикреплены таблички с ценниками. От ста тысяч вон до десяти миллионов. Выбирай на любой вкус и цвет. Вы спросите: в какой же момент наша процветающая культура дошла до того, что людей теперь спокойно продают, обозначая жалкими циферками их отличие от остальных? Тэхён не сможет дать точный ответ, кроме одного: мы, эгоистичное сотворение природы, подпитываемое алчностью, жадностью и похотью, — всегда такими были. Все мы. Все до единого. Это заложено в нас с рождения. Хватило единственного слабого удара и тело сразу полетело вниз со скалы. Навстречу адскому пламени. Тэхён не любитель следовать за глупым стадом и повторять чужие ошибки. Он тот, кто принесёт человечеству истинный покой и истинное освобождение от совершенных пороков. Он тот, кто построит на костях надёжное будущее.21:59
Тишина повисает в бальном зале, пока её не нарушает стук каблуков и громкий уверенный голос организатора праздника: — Дамы и господа, искренне рад видеть вас всех здесь, в столь прекрасный вечер! — альфа лет тридцати пяти держит в руках микрофон, проходя через расступающуюся толпу. Белоснежная наигранная улыбка прямо-таки слепит глаза. Красная карнавальная маска сочетается с тёмным гранатовым шелковым костюмом. Знал бы этот ублюдок, как долго его искал и пытался выйти на след знаменитый Каратель, с ума бы от страха и восторга сошёл. — Возможно, некоторые первый раз посещают такого рода событие, надеюсь, вы насладитесь процессом и останетесь довольны в конце. Вас никто не будет обвинять или осуждать. В этом месте, несмотря на одетые маски и сохранение анонимности, каждый позволяет себе на время стать тем, кем он является на самом деле. Тёмная сторона не так страшна и ужасна, как об этом любят рассуждать философы и литературоведы. Она — наша составляющая часть. И порой полезно выпускать её, — губы расплываются в азартной улыбке. Рядом стоящие пары согласно кивают, упиваясь звучащей благородной речью. — Устроим же гладиаторские игры!22:00
В чем-то этот отвратительный мерзавец прав. Тёмная сторона — это не только слабость, но и сила, если правильно ею воспользоваться и направить в нужное русло. Не всем, правда, дано это право. Знакомый голос из наушника спрашивает разрешение на старт операции. Тэхён снимает маску, небрежно откидывает её на пол и достает из-за пояса холодный перевязанный красной лентой пистолет. — Восстанем из пепла. Оглушительный яркий взрыв, сопровождаемый музыкой Бетховена и ужасающими предсмертными воплями. Пришло время очистить эти испорченные души. Пришло время Карателю объявить о своем существовании. …чтобы они познали, что, чем кто согрешает, тем и наказывается.2:05
Ночь — период, когда монстры выползают из своих тайных убежищ, не боясь быть кем-то замеченными. Общественные нормы, правила, заученные основы морали растворяются среди бесконечного алкоголя и наркотиков. Законопослушные граждане стирают с лиц натянутые улыбки и дружелюбные взгляды; убегают сплевывать в унитаз произнесенную утром клятву о верности и бескорыстном служении родине, великой процветающей стране и её политической системе; с помощью маленьких таблеток погружаются в другую реальность и с ободранными коленками и истекающими кровью запястьями бредут по улицам как умалишённые. Ведь, спрятать и подавить истинные чувства — дело простое. Изменить их или победить — что-то затруднительное и невозможное. Ночью все становятся чудовищами. Это такая игра на выживание. Проиграешь или выиграешь, умрёшь или выживешь, зависит только от тебя. Есть те, кто вместо посещения запретных мест и передозировок, выбирают более сложный, но надёжный путь. Например, открыто бросать вызов правительству и пытаться покончить с ним изо дня в день. Из года в год. Однажды и Тэхён выбрал этот путь. Не сказать, что последствия оказались замечательными и изменили его в лучшую сторону. Конечно, они подарили ему свободу, цель в жизни, новых товарищей, научили много чему полезному и в общем открыли глаза на правду. Однако, кроме этого, возвели вокруг него культ придуманной когда-то личности. Сделали из него не человека, а выдуманного персонажа из комиксов про супергероев и злодеев. Дали другое имя: Ка-ра-те-ль. Беспощадный, мстительный, кровожадный, грубый, неуязвимый, бессмертный. Народ нуждался в герое, в национальном символе, который разбудил бы внутри них все светлое, возвышенное, порядочное. Вместо него они получили олицетворение мрака и безжалостности. Готового любыми способами проложить дорогу к будущему. Правда, все это абсолютно неважно, когда национальный герой подъезжает к двухэтажному коттеджу и с помощью высокого забора забирается в открытое нараспашку окно. Все это абсолютно неважно, когда он видит включённый телевизор и своего любимого мальчика, замотанного в толстый плед и пускающего слезы от просмотра очередного драматичного мультфильма. Ужасающее картинки вечернего кровопролития быстро отходят на второй план. Голову одурманивает не запах гниющих трупов, а естественный аромат ванильного молока вперемешку с имбирным печеньем. Никто и никогда не узнает насколько Тэхён зависим от носителя этого чудесного мягкого аромата. Никто и никогда не узнает, что после каждой операции, каждой жестокой стрельбы и расправы над виновными, — обмытый кровью демон спешит встретиться со своим личным успокоением. Со своей причиной бороться и не отступать назад. Тэхён бесшумно опускается с подоконника во внутрь небольшой комнаты. Снимает на ходу длинный промокший плащ, кепку и массивные берцы. Прячет под одеждой сохранивший массовый ужас пистолет и бредет к кровати. Экран в двадцатый раз проигрывает до дыр выученный диснеевский мультик «Вверх». Теперь понятно откуда столько на полу носовых платочков и выпитых от стресса яблочных энергетиков. — Ты меня напугал, — заплаканные глаза омеги встревоженно пробегают по чужому лицу, подмечая закрепленный на правой брови пластырь и влажные после дождя волосы. — Тигрёнок, — шепчет на выдохе, широко улыбаясь. Без стеснения заваливается на прохладную постель, ныряет под охапку бесконечных одеял, укладывает голову на тощие бедра, прикрываемые пижамными штанами в черную клеточку и тычет кончиком носа в живот, медленно пропуская через себя сладость ванили и имбиря. Ради таких моментов Тэхён готов верить, что на земле ещё остались частички от хорошего и приятного. Солнце будет восходить над горизонтом, люди будут встречать рассвет до тех пор, пока одно невинное детское сердце продолжает биться в унисон с другим полумертвым и раздробленным. Пока Ким Тэхён может греть в своих руках тигрёнка, любоваться им, защищать его, целовать, за спиной прятать — человечеству не грозит полное истребление, а миру уничтожение. Под присмотром Карателя не просто целый мир и обещанное светлое будущее, но и нечто более ценное — девятнадцатилетний студент, обучающийся на первом курсе юриспруденции с драконьими глазами, невыносимо обаятельной улыбкой, выкрашенными в синий цвет прядями, зависимостью от пиксаровских полнометражек и вишнёвого бальзама для губ. И эту ценность обидеть или забрать ни в коем случае нельзя. Наказанием послужит даже не смерть, а нечто намного ужаснее. — Мне стоит беспокоиться? — пропуская сквозь пальцы шелковистые волнистые кудри, приглушенно интересуется омега, попутно делая звук тише на телевизоре. Знает, альфа не любит обсуждать с ним свою деятельность. Пытается отгородить мальчишку от беспрерывных войн, устраиваемых им же. Ему хочется быть для него всегда только нежным, ласковым, любящим, осторожным. Видеть боль и разочарование в родных глазах хуже пулевого ранения. Тэхён обнимает того за талию, невесомо покрывая ленивыми поцелуями живот и гладкие бока. — Будто после моих слов ты не пойдёшь и не посмотришь утренние новости о том, что произошло. Правда. Он не может быть не в курсе событий. — Не скрывай вы с отцом все от меня, я бы не искал ничего и не смотрел, — недовольно фыркает, продолжая массировать лежащую на бёдрах голову. — Что ты, что он. Вечно относитесь ко мне как к ребёнку беспомощному. — Ты ребёнок, но не беспомощный, — приподнимается, касаясь ладонью щеки и облизывает сухие губы. — Сегодня тренировался? — снова уходит от темы. Чонгук обречённо вздыхает, отталкивая от себя мужчину. Он устал. Устал жить в обществе, где и омеги, и альфы, и беты продаются по цене мясного продукта; где закон не имеет значения; где разный цвет глаз или необычное родимое пятно на спине могут обрести тебя на заточение в золотой клетке и выступление перед миллионами свирепых зрителей, размахивающих бумажными купюрами и кричащих о твоей ложной красоте. Устал прятаться, притворяться, жить во лжи и под постоянным надзором. Да, Чонгук поддерживает Тэхёна. Поддерживает Карателя. И отца, за то, что он помогает и пользуется во имя спасения народа своим положением. Они выступают за добрую сторону. Неправильными, но действующими методами. Можете назвать Чонгука психом или помешанным, или глупым влюблённым подростком. Иного выхода из этого бесконечного водоворота жестокости и свирепости он не видит. И не верит. И не хочет искать. В нынешнем мироустройстве нет места для пощады, жалости, прощения. Это люди выбрали ночь, вместо дня. Это они променяли прошлые заслуги предков на животные увлечения и позорное растрачивание даров вселенной. Ни Чонгук, ни Тэхён. За них сделали выбор. Теперь им приходится бороться с ним, жертвуя искаженной любовью и привязанностью друг к другу. — Тренировался, — обратно ложась на подушку, бубнит омега. Ким удобненько обустраивается между его ног, ладонями поглаживая колени и целуя через тонкую белую футболку в пупок. — Три раза подряд попал с дальнего расстояния по мишени и Джун-хен показал мне несколько новых приёмов, — со рта невольно вырывается тихий стон, когда острые зубы закусывают чувствительную кожу на животе, намеренно оставляя там яркий пунцовый след. У Чонгука часто сносит крышу от отметок альфы. Он не тот, кто их стыдится и всячески скрывает. Наоборот. По часу рассматривает в отражении зеркала, глупо улыбаясь и мечтая о непрекращении этой прочной связи. Встань перед Чонгуком выбор: собственная жизнь или жизнь Тэхёна, он не раздумывая возьмёт пистолет и выстрелит себе в голову в тот же момент. Зачем ему будущее, в котором Тэхён не сможет учить его водить машину; трепетно целовать его веки и губы под звон полицейской сирены и разбушевавшейся стрельбы на заднем плане; ходить с ним в спортзал и спустя час занятий горячо раздевать в общественной раздевалке, лаская слух пошлыми комплиментами и сравнениями; помогать с домашним заданием и провожать в универ, обязательно покупая по дороге баночку энергетика и протеиновый батончик. Зачем? Ему это не нужно. Чонгуку совершенно не нужен мир без Ким Тэхёна. Точно так же и мир не сможет существовать без своего9:30
Как и предполагалось, с наступлением утра новостные каналы, интернет паблики, газетные и журнальные статьи говорили, печатали об одном — об прошедшей ночной стрельбе и закрытии очередного нелегального аукциона по продаже несовершеннолетних и больных смертельной болезнью. На экранах телевизоров, ноутбуков, телефонов светилось спрятанное за маской лицо темноволосого альфы в испачканном кровью пиджаке и повязанной на шее алой лентой. Под фотографией крупным шрифтом выделялся внушающий неподдельный страх текст: «Каратель объявил о начале очищения для тех, кто отступился от праведного пути. Каждый будет публично казнен, и не встретит сострадания. Молитесь о том, чтобы вас не нашли». Правительство отреагировало молниеносно, сообщив о вступлении чрезвычайного положения внутри страны и попросило граждан соблюдать меры предосторожности. Увеличилось количество военных на улицах. Разумеется о раскрытии их тайного заработка денег не было сказано ни единого слова. Это уже вызвало подозрение и негодование у большинства населения, которые до случившегося и понятия не имели, что на самом деле происходит с теми, кто отличается от них. Если сначала личность Карателя не принимали, боялись и считали обыкновенным террористом, убивающим кого попало и соблюдающим личные неизвестные цели, то сейчас обстановка стала прояснятся и люди, наконец, взглянули правде в глаза. Мир снова раскололся. На миллионы осколков, отражающих неприятную действительность, что прячется под непробиваемой стеной государства и является совсем не такой, какой её нам показывают. Бедность, социальная иерархия, распущенность, крушение моральных принципов, бесчестность, сжигание демократических порядков, дикость. Покайтесь и обратитесь от всех преступлений ваших, чтобы нечестие не было вам преткновением. Чёрная бугатти вейрон рассекает воздух, обгоняя недостаточно быстрые машины и завоевывает тем самым внимание сонных водителей и мимо проходящих. По стеклам бьёт дождь, небо затянуто сизыми тучами, солнечных бликов практически не видно. Несмотря на беспокойную ситуацию, в салоне машины тепло и уютно. Играет местное дорожное радио, на водительским кресле сидит мужчина, попивая растворимый кофе из бумажного стаканчика и держа свободной рукой руль. Рядом обеспокоенно крутится омега с открытыми конспектами на коленях. У Чонгука сегодня зачёт по уголовному праву. А вместо того, чтобы готовиться, он вчера провалялся весь день в постели перед телеком, затем в мягких объятиях альфы. Чон, конечно, не сомневается в собственных знаниях, однако подводить никого не хочется. Особенно папу, который обязательно устроит ему длинную и нудную лекцию по тому, как важно учится и какой он неблагодарный, раз не может элементарно сдать зачёты на хорошую оценку. Подумаешь, намечавшаяся гражданская война и парень-преступник, Чонгуку не до этого. У него проблемы посерьёзнее. Например, Мистер Хан и его искренняя ненависть к опоздавшим. — Ещё одно нервное движение и я высажу тебя на автобусной остановке, тигрёнок. Чонгук вымученно мычит, захлопывая блокнот и скрещивает руки на груди. — Ты виноват. Надо было встать раньше. Я же говорил, что не могу опоздать, — а время до ужаса медленно тикает наряду с непрекращающимся ливнем. — Успокойся, — вздыхает, убирает стаканчик и кладёт ладонь на колено, расслабленно поглаживая его. Чонгук кусает губы, но ласке подаётся. Прикрыв глаза, концентрируется на заметных покалываниях внизу живота и родном аромате, обволакивающим со всех сторон. Даже подобное лёгкое касание вызывает у него румянец и желание получить нечто большее. — Пусть попробуют только выгнать тебя или поставить балл ниже среднего. Думаю, Намджун согласится отрубить им по несколько пальчиков. — Тэхён! — Чонгук закатывает глаза, нисколечки не удивлённый сказанным. На прошлой сессии, где у него возникли трудности с одним старым и противным преподавателем, Ким готов был ворваться в кабинет ректора и заставить того под прицелом пистолета выгнать этого седого учителя к чертям собачьим. Видите ли, ему не понравился ответ его мальчика. Видите ли, информации очень мало. Славу богу, все разрешилось сексом в закрытой кладовке на третьем этаже. — Ты справишься, я уверен, но если что-то случится… — Я разберусь. Не забывай, что мой отец министр обороны. Достаточно сказать, что он расстроится или будет недоволен, как они забудут обо всем. — Наш метод с Намджуном эффективнее, поверь, — машина плавно тормозит у ворот университета. Чонгук поворачивается к Тэхёну и переплетает с ним пальцы, поглаживая тыльную сторону ладони. — Постарайся не умереть до конца дня. Альфа наклоняется ближе, заправляет синюю прядку за ухо, улыбается и целомудренно целует лоб. — Порви их всех там, тигрёнок. Я пришлю за тобой водителя. — Люблю тебя, — закинув рюкзак на плечо, открывает дверцу и выходит. — До бесконечности и обратно? — прилетает следом с лукавом взглядом. — До бесконечности и обратно, — робко подтверждают и уносятся к кирпичному зданию. По-другому и быть не может. Чонгук связан с Тэхёном кровью, жизнью и тем, что люди привыкли называть — любовью. Только их чувства друг к другу одной любовью не обозначишь. Скрытое под сердцем неведомо людскому понятию. Это что-то граничащие с ненормальной зависимостью и божьим благословением.10:29
Неприметная кофейня рядом с оживленным центром города практически пустует. Неяркий свет ламп освещает помещение, выполненное в утонченном классическом стиле. Из колонок льются негромкие мелодии джаза, за стойкой лениво потягиваются баристы и официанты, готовые в любой момент встретить новых посетителей, которых они, к сожалению, редко видят в будние дни. Тэхён входит со звоном колокольчика на двери и взъерошивает намокшие кудри. Кивает в знак приветствия знакомым работникам, сдержанно улыбается и направляется к единственному занятому столику возле окна. Альфа чуть старше его мирно попивает пряный чай латте, закинув ногу на ногу и задумчиво поглядывает в сторону тикающих настенных часов. Синий в белую клеточку костюм-двойка, лакированные туфли, разделённые ровным пробором блондинистые волосы, исхудавшие длинные пальцы с неприметными порезами и опасные лисьи глаза. Аура окружавшая мужчину отличается хладнокровием и бесстрастностью, какими можно только позавидовать. Сложно прочитать по лицу или разговорам, что именно у него на уме. Возможно поэтому он так быстро завоевал доверие и поддержку. Всегда прикроет от пули, заметет следы, нож всадит в сердце, но врагу пройти не даст. Такие Карателю нужны. Такие, как Мин Юнги. — Опоздал. Ровно на десять минут. Тэхён безобидно пожимает плечами, отодвигает стул напротив и садится, сразу же подзывая официанта рукой. Просит принести пачку любимых Лаки Страйк, имеющихся лишь в этой кофейне. Через несколько недолгих секунд молодой омега отдаёт вместе с сигаретами зажигалку и чистую пепельницу. Напоследок, как бы невзначай, касается плеча и уходит с робкой улыбкой на губах. Тэхёну ничего бы не стоило прямо сейчас схватиться за пистолет и выстрелить этому парнишке прямо в лоб за непозволительное действие. К сожалению, есть дела поважнее. Ни у кого нет права притрагиваться к нему. Ни у кого, кроме синеволосого студента. — Отвозил мелкого в универ, — делает долгожданную затяжку и выдыхает густой дым, медленно рассеивающийся по воздуху. — Все в порядке? — Твоя уловка сработала. Они повелись на то сообщение, направив часть военных к дому губернатора. Через минуту произойдёт взрыв и мы начнем съемку. Пока действуем по плану. Тэхён откидывается на спинку стула и переводит взгляд к окну. Небо будто заранее готовится оплакивать погибших. Скоро начнётся настоящее веселье. Зря местные власти подумали, что смогут напугать его количеством собранных войск и выставленными на всеобщее обозрение угрозами. Глупо идти в борьбу с тем, кто со смертью дружит с самого детства. Глупо надеяться на восстановление прежней жизни и мировых порядков. Уже никогда не будет так, как было до прихода Карателя. Не получится у него, сделает кто-нибудь другой. Практически в каждом историческом периоде существовали свои Гераклы, отказывающиеся подчиняться жестокой диктатуре и совершающие во благо народа двенадцать великих подвигов. Тэхён не привык относить себя к их числу, однако и отрицать уже совершенный им подвиг не может. Его могут называть как угодно: дьяволом в человеческом обличье, божьим спасением, террористом, захватчиком, безжалостным убийцей, шансом на искупление, палачом, чудовищем, — для него это не имеет значения. Люди могут собственноручно создавать удобный для них образ, и принимать решение следовать ему или воспротивиться. Альфа все равно, в конце концов, добьётся своей цели. Неважно, с трупами под ногами или доблестными защитниками позади. Главное — не останавливаться. И не позволять другим руководить твоей мечтой. Стрелка часов доходит до половины одиннадцатого. Раздаётся мощный взрыв, отчего свободные столы и стулья задрожали, словно при землетрясении. Два официанта-омеги и взрослый зрелый бариста, являющийся также администратором кофейни, встревоженно опускаются на пол в попытке защититься и не попасть под новый удар. Кто-то громко всхлипывает, а один из них предлагает сходить проверить приехала ли полиция и не нужна ли помощь пострадавшим. Однако не успевают они выйти, как через стекло прилетает дымовая шашка, распространяя по закрытому помещению усыпляющий газ. Тела обессиленно припадают к холодному полу. За окном слышны крики и выстрелы. Несколько пожарных машин уже прибыли на место происшествия. В суматохе раствориться легче всего. Юнги оставив деньги за заказ и добавив пару крупных купюр за причиненные неудобства, цепляет на лицо ярко-алую маску и передаёт через стол такую же Тэхёну. Молча обменявшись взглядами, альфы уходят каждый в свою сторону. Сегодняшнее представление должно быть показано перед всем миром. Люди должны увидеть человека, в руках которого находятся их жизни и надежды. Они должны понять: скоро бесконечные страдания и боль закончатся. Скоро они вновь смогут увидеть восходящее солнце над горизонтом. Взорвавшийся небоскрёб окружён разодетыми в красные военные униформы солдатами. Пожарным вход недоступен, как и прибывшей недавно скорой помощи. Перед горевшим зданием собрались гражданские и журналисты. Ради последних и был устроен спектакль. Юнги, спокойно забравшийся в свой чёрный джип, передаёт по рации о начале действий. Рядом паренёк включает ноутбук и принимается за ответственную работу: ему предстоит взломать городскую сеть для того, чтобы прямой эфир мог отображаться на всех экранах в независимости от того, кто чем занят и включён ли у него смартфон. Просьба Тэхёна предельно ясна: «Либо смотрят все, либо никто». Попотеть придётся знатно, но оно стоит. Под очередной громкий выстрел из здания выходят трое грузных солдат, а за ними связанный и заметно напуганный альфа в простом классическом костюме и с разбитым носом. Толпа непонимающе следит за чужими действиями, корреспонденты, наконец, словив нужную картину для репортажа, включают камеры и пылко комментируют происходящее. Галдеж и шум прекращаются лишь тогда, когда в центре площадки появляется организатор кровавого торжества. Запутавшиеся от дождя кудри, пылающие страстным огнём янтарные глаза, играющая на пухлых губах улыбка и походка: твёрдая, самоуверенная, свободная. Звенящая тишина пускает мурашки по коже. Многие присутствующие невольно пятятся назад, в попытке избежать встречи с самим дьяволом. Никто ещё не видел его так близко. Никто ещё небыл до конца уверен, что он реален. Этот сладкий вкус величия и непревзойденной силы. Это приятное чувство победы и неподвластности. Человечество все чаще и чаще напоминает стадо глупых баранов, поддающихся животным инстинктам и бессмысленно растрачивающих свое время. Почему некоторые постоянно делают выбор в пользу материальных ценностей? Почему некоторые считают, что имеют полное право решать как тебе жить, с кем и где? Почему некоторые избивают, калечат, гнут, убивают, но не сидят в тюрьмах, а те, кто защищают, борятся и выживают — наоборот? Откуда такие законы? Откуда такие правила? Откуда столько дерьма? Мы можем пытаться не обращать внимание на беспредел, разрастающийся до катастрофических размеров изо дня в день. Но, будет поздно, когда однажды он задушит нас и обратит в прах. Альфа встаёт за спиной опустившегося на колени мужчины, и складывает ладони у него на плечах, крепко сжимая. Остальные расступаются, склонив головы перед командиром. Красный мигающий фонарик вдалеке передаёт сигнал, что все получилось. Тэхён жадно вбирает носом воздух и приковывает речью внимание тысячи, вскоре и миллиона людей. Знает, что и мальчик его будет смотреть. — Сегодня вам выпал шанс своими глазами лицезреть настоящее правосудие и обещанное начало лучшего будущего. Я буду тем, кто создаст его. Я стану тем, кто очистит эту страну, а затем и целую планету от засоряющего её мусора — от испорченных грешных душ. Если вы считаете, что эти… — презрительно встряхивает альфу под собой, — насильники, мародёры, жестокие убийцы заслуживают находиться во главе государства и решать, кто останется из нас живым, значит ваша судьба окажется такой же, как и у них — долгая и мучительная смерть. У вас есть выбор: опомниться, встать на правильный путь, либо превратится в пушечное мясо своих мудрых и справедливых правителей. Жизнь давно превратилась в безжалостную игру на выживание. Рамки дозволенного стираются, кодекс чести и морали больше не занимает роли в нашем поведении. В нас пихают лишь ту информацию, которую считают необходимой. Нас пытаются сделать удобными. Нами привыкли пользоваться, словно мы не имеем никакую цену, — голос повышается, взгляд упирается в объектив камеры. — С этого дня открывается новая эра для всего человечества. Эра Карателя. Ибо кто Бог, кроме него и защита наша? — хищный оскал на лице заставляет зрителей, находящихся за экраном своих телефонов и ноутбуков, содрогнуться. — Запомните: наказан будет каждый. Надеюсь вы действительно успели помолиться. Пощады не ждите. — Тэхён легко пинает в спину дрожащего мужчину, тот проезжается щекой об грязную землю и вымученно стонет. Его потного затылка тут же касается дуло пистолета с красной лентой. Люди вокруг громко ахают, однако глаза не уводят. Любопытство всегда одерживает победу. — Господин Хэ Джунг первый ответит за свои грехи, — в ответ еле различимое: «Прошу, не надо». — Десять изнасилованных несовершеннолетних детей, четверо омег запертых в подвале на продажу в рабство, многочисленные грабежи и незаконные спекуляции городскими вложениями, — звучит щелчок снятия предохранителя. Дышать перестают абсолютно все. — Вы поступали очень и очень грязно, господин Хэ Джунг, — ступней давит на лопатки, прижимая к земле, — смерть станет вашим освобождением. Горите в аду. — Выстрел, за ним звон полицейских машин и вертолётов высоко в небе. Алая лужица быстро расплывается под неживым телом. — Восстанем из пепла. Сейчас или никогда. Чонгук внимательно следивший за прямым эфиром вместе с другими одногруппниками через экран телевизора, не жмурится и не отворачивается, когда пуля пролетает сквозь голову незнакомого альфы. Единственное к чему прицеплен его встревоженный взгляд — это непоколебимый вид Карателя. За образом которого прячется самый родной и любимый человек. Иногда ему кажется, что он встречается с двумя разными людьми. Ким Тэхён — нежный, заботливый, мягкий, такой уязвимый и гордый. Каратель — бесчувственный, холодный, непобедимый, решительный. Глупо, но любит он и того и другого одинаково сильно. Всегда будет любить.19:00
Дыхание сбито, грудь судорожно вздымается, влажная от пота чёрная майка неприятно прилипает к телу. Красные костяшки рук забинтованы, пульсируют от непрекращающихся твёрдых ударов. Мало. Чертовски мало. Не знает куда выплеснуть съедающую нервную систему злость. Старая боксерская груша и пустой тренажерный зал обычно всегда спасали в таких ситуациях, забирая неожиданные вспышки агрессии, ненависти. Агрессии к многочисленным запретам и ненависти к окружающему миру. Он не должен был рождаться в этот мрачный извращенный период, когда ночные страшилки о монстрах становятся явью и приобретают все более реальные очертания. Видеть постоянные убийства, слышать крики о помощи, чувствовать внутри себя огромную дыру, не позволяющую свободно дышать. Боль, страх и гнев становятся твоими постоянными спутниками. Остальные эмоции со временем угасают, отпускают и не возвращаются обратно. Как преодолеть подобный исход никто не знает, но и сражаться за обладание ответа никто не перестает. Не секрет, что каждый второй мечтает проснуться с утра и почувствовать себя нормальным. Не тревожиться о том, что кто-то может посчитать тебя слишком красивым и насильно посадить в золотую клетку; кто-то может воспользоваться твоим нелёгким положением и надеть на запястья оковы; кто-то может ограбить твой любимый магазин и не быть за это наказанным. Люди мечтают о простом: о безопасных прогулках с семьёй, о возможности переехать в другой город или страну, о маленьких радостях в виде счастливых улыбок, справедливой судебной системы и того же права на самостоятельную жизнь. По закону природы: слабые всегда умирают первыми. Чонгук не может быть слабым. Входная дверь со скрипом открывается и в полуосвещенное помещение входит альфа. Обтягивающие серые джинсы, свободное светлое худи, кепка и незаменимые высокие берцы. Шаги эхом ударяются об стены, прерывая звук ударов. Альфа облокачивается плечом о стену и толкнув язык за щеку, жадно сканирует взглядом свою самую любимую картину: его разгоряченный после тренировок мальчик, так усердно старающийся и выполняющий весь составленный им список упражнений. Пот стекает по обнаженным плечам, от чего те сексуально блестят на свету. Синие прядки волос взмокли и слегка прикрывают сосредоточенные на груше глаза. Ягодицы обтянуты спортивными шортами и честное слово, Тэхён понятия не имеет как сдерживается, дабы не смять их в своих руках. Запах ванильного молока одурманивает, заключает в крепкие объятия. Боже, да Тэхён просто обожает этого студента. Но сейчас что-то не так. Почему-то никто не улыбается ему и не дарит нежный поцелуй в щеку. Кажется, тигрёнок сегодня не в духе. Губы тянутся в ухмылке. Тэхён закатывает рукава толстовки до локтей, убирает кепку на скамейку и двигается к до сих пор не посмотревшему на него омеге. — Эй, — молчание начинает напрягать не на шутку. Тэхён становится за грушей и вопросительно приподнимает брови. — Малыш, что случилось? — настойчивее, но не без доли ласки и заботы. Вместо ответа от него делают шаг назад и вызывающе поднимают голову. Тэхён понимает за секунду одну простую истину: ради этих драконьих глаз он готов сжечь вокруг весь мир и создать более достойный их. Он готов на колени упасть и ноги целовать тому, кто сердцем чёрным его завладел. Тэхён тонет в водовороте испорченной любви с первой встречи и выплывать на поверхность не планирует. Чонгук же равнодушно встаёт в левостороннюю боксёрскую стойку и хмурит брови, готовый в любой момент напасть. Пока буря не утихнет, не признается, что невообразимо сильно скучал и ждал встречи. Даже вдыхает чужой природный аромат с опаской, как бы с разбегу не кинуться в мягкие согревающие руки. Вместо сладкого «Хён», выходит угрожающее: — Сначала повали меня на пол, а после поговорим, — альфе не дают время на раздумья, сразу же замахиваются, целясь под ребра. Ладно. Может быть тигрёнок не просто «не в духе». Обычно он никогда не позволял себе всерьёз драться со старшим. Знал, что несмотря на рожденную изворотливость и хитрость не победит из-за маленького веса и хрупкого телосложения. Чтож, Тэхён и не против преподать урок. Уклонившись от удара, он слабо бьёт юношу между лопатками и встаёт сбоку, наблюдая за чужой раздражительностью. Брюнет быстро выпрямляется, не сдерживается и нападает снова. Остатки сил уходят на размашистые неловкие атаки, которые контролировать становится труднее. Тэхён успевает предугадать каждое встречное действие и отразить его, наряду с этим ещё и обязательно осторожно коснуться и погладить. Альфа позволяет выплескивать на себе скопившиеся негативные эмоции, позволяет рычать и ругаться, царапать и разбивать костяшки об кафель. До него не сразу, но доходит причина подобного враждебного поведения. Признает. Виноват сам. Чонгук всегда таким был. Злость не просто прожигала его внутренности. Она истощала, питалась кровью, отнимала всю энергию и приятные воспоминания. Тэхён научил справляться иным методом: с помощью тяжёлых тренировок, которые отвлекали и возвращали рассудок. Редко, однако помогало. Лучше, чем сбегания из дома посреди ночи и драки в подворотне с незнакомцами. Плотина, которую мы строим в нашем сознании для хранения каких-то пугающих мыслей и стараемся отгораживать близких людей от них, в незваный день может взять и прорваться. Все имеют право на ошибку. Все имеют право на плохое настроение, нервные срывы, тайные страхи, предубеждения. Идеальных не бывает. Кому, если не Карателю знать об этом? Удар — тихие ругательства. Второй удар — недовольное рычание. Третий — смачный плевок в сторону и расфокусированный взгляд. Альфа не удерживается первым. Зажав между собой и тренажером позади, цепляет пальцами острый подбородок и мажет губами по взмокшей шее, ощущая солёный привкус на языке. Его отталкивают. Ударяют по коленям и наваливаются сверху, прижав затылок к ламинату, а дуло, вытащенного с заднего кармана брюк пистолета, ко лбу. Обошёл учителя. Хороший мальчик. — Я ведь предупреждал, что будет, если в следующий раз ты опять не соизволишь проинформировать меня о дальнейших наступлениях, — неспеша водит указательным пальцем по спусковому крючку, удобно устроившись на широких бёдрах. — Не помню, чтобы там была угроза словить пулю, — Тэхён расслабленно продолжает лежать, ладонями скользит по худой талии, притягивает ближе за поясницу, не обращая внимания на холод пистолета с красной ленточкой. — Это так, — опускает, отбрасывая в сторону оружие, — чтобы доказать твою несобранность. Предупреждение было другим: неделя без секса, — резко встаёт, отрывает от себя родные руки и обтряхивается, не скрывая ликования над мини-победой. — И кто из нас настоящий злодей? — Конечно же ты. — Хорошо. Значит, период течки будешь проводить здесь. В закрытом наедине с собой помещении. Чонгук хмыкает, игриво улыбается и наклоняется к вставшему напротив альфе. — Говорите так, господин, словно сможете отпустить меня. Сможете? — давит на слабое место и радуется. — Нет, — качают головой, сощурив глаза, — а ты дотянешь хотя бы до дома без единого прикосновения? — давит на слабое место и облизывается, уже наперёд зная точный ответ. — Надо было выстрелить тебе в ногу, — в губы впиваются ненасытно, требовательно, но при этом чувственно и уязвимо. Тэхён охотно отвечает, переняв инициативу на себя и ведёт аккуратно не отрываясь к открытой раздевалке на первом этаже. Пользуется случаем укусить плечо и оставить одну из украшающих молочную кожу меток. — Что ты там говорил про атомы? — хриплым шёпотом в темноте коридора. — Я думал, тебе не понравилось. — Всё, что ты делаешь и говоришь, мне нравится, тигрёнок. — Твои атомы во мне, а мои в тебе, — еле видный румянец на щеках и довольная улыбка в поцелуй. — Пусть в нашем случае это будет: мои демоны в тебе, а твои во мне. — Звучит даже сексуальнее. — Тогда, — уложив миниатюрное полуобнаженное тело под уличный свет из окна на старый потрепанный диван, повисает сверху, — хочу слышать это от тебя как можно чаще. Желательно, вместе со стонами. — Неисправимый. — Ахуенный. — Люблю тебя. — И я тебя, тигрёнок.5:30
Рассветные полоски света пробиваются сквозь белый тюль и рисуют узоры на деревянном полу просторной комнаты. С крыши стекают последние дождевые капли и громко ударяются об карниз. На улице пока что тихо. С восходом солнца местные жители могут невозмутимо вздохнуть и взяться за выполнение ежедневной рутины. Каждый в городе знает: днем монстры прячутся по скрытым пещерам и не выползают до первой показавшейся на небе звезды. Когти, клыки и крылья заменяют белоснежными улыбками, становясь вновь обычными, нормальными. Ничтожными. Слабыми. После той речи, произнесенной Карателем в прямом эфире, обстановка заметно изменилась. Некогда бегающие от суровой реальности люди стали объединяться в небольшие группировки и устраивать массовые бунты, протесты против богатых работодателей и беззакония, действующего в стране на протяжении долгого времени. Встал вопрос о том, какого же будущего достойно человечество и главное, кто именно достоин создать его? Играть в послушных домашних питомцев и служить источником дохода для государства, отныне никто не стремился. Всё. Вместо раскола мир зажегся ярким алым пламенем, уничтожающим устаревшие традиционные ценности и взгляды. Каратель взрастил это пламя. Ему и суждено им управлять. Так же, как суждено целовать божественно-прекрасное тело, вдыхать сладкий аромат ванили, нежно покусывать мягкие губы, путать пальцы в чужих мокрых волосах и ловить на себе преисполненный любви и ласки взгляд. То, что должно было быть наказанием, превратилось в подарок судьбы. Невинный омега и его невинные искренние чувства оказались самыми сильными во вселенной. Они не просто подарили новый стимул жить и бороться. Они возвысили Карателя, наполнили энергией, вычеркнули ненужное и сотворили внутри него нечто необыкновенное: несокрушимость, святость, величавость и уверенность в завтрашнем дне. История твердит, что влюблённость у молодых правителей, революционеров, супергероев никогда ни к чему хорошему не приводит. Она только тянет на дно, убивает изнутри, рубит стальное сердце на кусочки. Нож в спину вставляет либо яд в любимый напиток подливает. У Тэхёна на этот счёт совершенно иное мнение. Он от своего мальчика готов принять и нож в спину, и пулю в солнечное сплетение, и любой смертельный удар, — пылинки от этого с него сдувать, в руках крепко обнимать, от опасностей оберегать не перестанет. Не сможет. В нем с рождения запрограммировано быть рядом с драгоценным тигрёнком. До смерти и после тоже. Щелк зажигалки, последняя из Лаки Страйк, табачный дым и никотин быстро распространяющийся по организму. Холодные ладони обвивают спину, подбородок укладывается на плечо. Тэхён неосознанно улыбается. Малыш и пяти минут без него не продержится. — Ты в курсе… — сонно зевают, причмокивая припухшими губами, — учёные выяснили, что в среднем каждый курильщик сокращает себе жизнь на восемнадцать лет? — Тэхён уверен, глаза, чёрные как пуговки, сейчас блестят и следят за тлеющей в руке сигаретой. — Боишься, что умру раньше тебя? — Боюсь. Это вредит твоему здоровью. — Я могу и сам позаботиться о себе, тигрёнок, — тушит в пепельнице, дабы брюнет не продолжил понапрасну беспокоиться и усаживает еле прикрываемого простыней обнаженного, по смешному растрепанного омегу на свои бедра. — Хорошо. Если не ради здоровья, то ради меня и моего спокойствия ты бросишь эту гадость. Предлагаю присоединиться к моим протеиновым батончикам и яблочным энергетикам, — пальцем вырисовывает причудливые формы на упругой груди и по-детски дует щеки. Тэхён не сдерживается. Ладонями обхватывает лицо и хаотично покрывает поцелуями щеки, скулы, нос, подбородок, лоб и веки. Чонгук морщится и хихикает. Не отстраняется, не прерывает альфу. Наслаждается, заметно искрясь бесконечной заботой и теплом. — Ради тебя, — шепчет в приоткрытые губы, понижая голос и сталкиваясь лбом с другим, — я сделаю все, что угодно. Пусть остальные называют это безумием или больной зависимостью, но, — смотрит в расширенные зрачки, наблюдает за мифической красотой, спрятанной на их глубине, — нет такой реальности, в которой Ким Тэхён смог бы жить без Чон Чонгука. Её не существует. Ни в одной параллельной вселенной. Потому что ты — мое все. Не забывай об этом, — стирает большими пальцами горячие слезы с пухлых щёк и утягивает в объятия. — Я… — всхлип прерывает звук машины, подъехавшей к воротам дома. Неспешные шаги по каменной дорожке, а после и громкий звонок в дверь. Альфа выпускает из рук раскрасневшегося омегу и помогает тому накинуть длинную футболку и пижамные штаны. — Это папа. Надо предупредить его, что и ты тут. Не шуми. — Чонгук лениво улыбается и приложив указательный палец к губам, быстренько скрывается за дверью. Тэхён решает тоже привести себя в порядок. Надевает джинсы, толстовку, зачесывает волнистые пряди волос, проверяет время и выходит на террасу подышать свежим прохладным воздухом. Уверен, сейчас мистер Чон самолично зайдёт в комнату, вежливо поздоровается, проверит цепким взглядом все ли на своих местах. У них, вообще, отношения сложились весьма удачно. Оба преследуют общую цель: защитить Чонгука и обеспечить будущему поколению настоящую безопасную жизнь. Ни один из них не принимает установленные законы и мировой порядок. При брюнете старались раньше делать вид, словно ничего их и не связывает. Но попытка была отвержена в первый же день, когда Чонгук заявился к ним с вопросом: «Что министр обороны делает в их милой гостиной с Карателем?». Да уж, от этого омеги и впрямь невозможно что либо скрыть. И Тэхён гордится им. Ведь ещё при знакомстве он понял, что встретил непоколебимого и сильного духом юношу. Совершенно отличающего от остальных. Неповторимого. Особенного. Идеального. Самого лучшего. Внимание привлекает вдруг марка машины и её незнакомый номер. Мистер Чон ни за что бы не променял свой старенький лексус на чересчур дорогую бугатти вейрон. И внизу подозрительно тихо. Будто… Тэхён остался один в двухэтажном коттедже. Когда позади раздаётся скрип половиц, он не успевает вернуться в комнату и схватить припрятанный под кроватью пистолет. Не успевает и шагу сделать в сторону. Лезвие ножа упирается ему прямо в глотку. На чужаке маска, скрывающая лицо. Удар в затылок и темнота, медленно заполняющая сознание. Где же тигрёнок?9:00
Истерзанного, побитого, с безобразной россыпью фиолетовых гематом и синяков по всему телу; с сочащимися кровью ранами; с недрогнувшим взглядом и презрительной ухмылкой; в порванной одежде и мешком на голове, его за подмышки, как безвольную куклу, тащат в приготовленный зал и затем небрежно привязывают к стулу жесткой верёвкой. Вокруг нервирующая тишина. Лишь дыхание рядом говорит о том, что он не один здесь. Есть даже догадки, кто это может быть. В голове на повторе крутится единственная картина, доставляющая небывалое удовольствие и подпитывающая демонов изнутри: каждый посмевший напасть на Карателя, семью Чонов выходит под оркестр на смертную казнь и при публике терпит небывалые муки. Просит о прекращении, но взамен получает очередную порцию боли и ненависти. Тэхён убьёт их. Не оставит ни одного в живых. Каратель установит правосудие над ними. Напомнит, в чьих руках находится реальная власть. Мешок снимают и глаза слепит яркий дневной свет. Силуэт напротив приобретает более узнаваемые очертания. Тэхён плюёт тому под ноги и рычит, стиснув зубы. — Наконец я поймал тебя, Ким Тэхён, — ублюдская улыбка, которую до дури хочется подпортить канцелярским ножом. — Или, точнее, Каратель, — мэр города — великодушный господин Юн, берет стул и садится напротив, с горячим интересом рассматривая своего главного противника. Напыщенный вид так и вынуждает демонстративно фыркнуть и отвернуться, дабы не ослепнуть от большого количества золотых украшений. Не думал Каратель, что первым, кому удастся его так легко взять окажется этот безмозглый индюк, беспокоившийся только о толщине своего кошелька. Судьба та ещё сука, не так ли? — Если задаёшься вопросом, каким образом мне удалось выяснить твою личность, то поблагодари папашу своего омеги. Жизнь сына взамен на жизнь народного освободителя. Выбор очевиден. — Тэхён неожиданно выдыхает, опустив подбородок. Не винит мистера Чона и тем более Чонгука. Поступил бы также, сомнений нет. Сейчас главное, что тигрёнок в безопасности. Правда, наверное, беспокоится ужасно и на бедного старика всю злость вываливает, однако это ничего. Переживёт, справится. Тэхён к нему обязательно вернётся. Ещё раз поцелует, ещё раз укроет мягким пледом и посмотрит «Вверх». С отрубленной рукой, ногой или головой, — не имеет значения. Будет возвращаться до тех пор, пока сердце стучит в груди. — Сегодня я буду выступать в роли судьи и приговаривать к смерти виновных. Мне понравилась твоя прошлая идея. Надеюсь, не обидишься, мы решили позаимствовать её, — поднимается, аккуратно подправив подол темно-синего пиджака. — Через минуту начнётся прямой эфир и миллионы людей увидят лицо Карателя, — мэр без страха наклоняется ближе и сжимает пальцами скулы альфы, — прольётся кровь и они увидят какой ты на самом деле беспомощный и жалкий. Воспользовавшись моментом, Тэхён бьёт мужчину коленом в пах, больно кусает за указательный палец и брезгливо отплевывает частички огрубевшей кожи. Господин Юн тяжело дышит и ударяет того звонкой пощечиной. Их разыгравшуюся сцену прекращает стрельба за дверью и истошные вопли сотрудников. Один из охранников забегает в комнату и просит мэра тотчас же покинуть помещение. Причину при постороннем не решается назвать. Все становится ясно, когда дверь распахивается и в зал забегают пятеро человек в алых костюмах и в таких же карнавальных масках. Тэхён сразу узнает двоих из них: синяя и блондинистая макушка. Второй, стальным тоном приказывает схватить господина Юна и убить охранника. Первый взволнованно подбегает к альфе и снимает маску. — Тигрёнок, — наклоняет голову к плечу и насильно приподнимает уголки разбитых губ. — Я готов был застрелить отца прямо там, на пороге дома, — тараторит, нервно развязывая верёвку на чужих запястьях. — Они заплатят, Тэхён. Ни у кого нет права обращаться с тобой подобным образом. Ненавижу. Просто ненавижу. — Тише, — уже встав, скорее притягивает к груди и нежно поглаживает спину. — Со мной все хорошо, слышишь? Ты спас меня, Гуки. Ты мой умница. — Извините, что прерываю, но… — к влюблённым подходит Юнги с калашниковым в правой руке и повязанной на шее красной лентой. — У нас эфир через тридцать секунд и толпа требующих справедливости. Что будем делать? Думать долго не приходится. Тэхён забирает свой пистолет, переплетает пальцы в замок с Чонгуком и встаёт перед распахнутым настежь окном. Небо безоблачное. Солнце разбрасывается тёплыми лучами. Поддувает прохладный ветерок. — Пришло время очистить эти испорченные души, — прикрывает глаза, вдыхая долгожданный запах свободы. — Пришло время нам восстать из пепла. Молитесь за свои жизни. Новое светлое будущее ждёт впереди.