Gladstad and other places to fall in love in

Привлекающая к себе внимание картина шведских мясных фрикаделек приветствует Джорджа, когда он проходит через вход совсем недавно отремонтированной Икеи. Здание кишит людьми: огромные голубые и жёлтые сумки свисают с многочисленных непохожих друг на друга плеч; дети подкидывают в воздух своих плюшевых приятелей, как будто пушистики не в два раза больше собственных владельцев; работники с важным видом пробегают мимо друг друга с большими картонными коробками и скрепками, каким-то образом умещающихся в их руках. О Боже. Именно поэтому Джордж обычно обходит Икею стороной. Засовывая руки глубже в карманы надетого на него зимнего пальто, Джордж старается сфокусироваться на музыке, доносящейся из вставленных в уши беспроводных наушников. Этого, конечно, не достаточно для того, чтобы заглушить голоса вокруг него, но это хоть что-то хорошее, на чём можно сфокусироваться, — даже если это всего лишь несколько секунд, прежде чем возбуждённый вопль, доносящийся откуда-то из длинного коридора, ведущего к лестнице, захватит твоё внимание. Дело в том, что Джордж не то чтобы горел желанием приходить сюда сегодня. Он хотел провести спокойный день дома, где он не получил бы обморожение и не был бы вынужден отвечать на вопросы по типу: «кровать какого формата вы ищете, сэр?». Но вот он. И причина тому — его собственный идиотизм. На верхней площадке лестницы находится ещё большее количество бродящих вокруг, как безголовые курицы, людей, потрясённых недорогой шведской мебелью. Все они, кажется, смотрят на ценники, и Джордж не исключение, но у него хотя бы хватает порядочности не быть столь очевидным. С какого перепуга Джордж вообще подумал, что он мог позволить своей сестре прыгнуть на его древнюю кровать и избежать последствий? Теперь он вынужден пройти через весь этот лабиринт и найти новую кровать, которую он сможет позволить себе на крошечную зарплату, ежемесячно получаемую им за помощь в решении онлайн-вопросов различных компаний. Джордж увеличивает громкость музыки, басовые звуки щекочут его барабанные перепонки, пока он идёт в сторону комнат, оформленных мебелью, соответствующей последним тенденциям дизайна интерьера, с целью заставить их выглядеть в глазах покупателя наиболее привлекательно. И они действительно выглядят привлекательно. Джордж может практически представить, как он готовит в кухнях, мимо которых он медленно проходит: просыпаясь каждое утро для того, чтобы приготовить кофе, опираясь на холодильник, открывающийся, словно книга. Взгляд Джорджа останавливается на троих маленьких детях, притворяющихся увлечёнными готовкой в одной из наиболее минималистичных кухней, а после поспешно убегающих под встревоженный лепет матери. Он вспоминает бесчисленные поездки в Икею с собственной семьёй: то, как он бегал между комнат со своей сестрой, с разбегу прыгал на аккуратно заправленные кровати и мчался по бесконечным коридорам Икеи. В конце поездки заканчивались выбором новой плюшевой игрушки — как казалось Джорджу, их лучшей частью. Когда Джордж наконец достигает спальной секции, список покупок пополнен ещё пятью наименованиями необходимых ему вещиц для кухни. Вот что делает Икеа: промывает тебе мозги, манипулирует тобой, заставляя купить настолько много, насколько возможно, несмотря на то, что это за пределами ненужного и, само собой, ужасно неэкологично. Ты приходишь в магазин, намереваясь купить один прикроватный коврик, а уходишь с как минимум шестью добавленными в корзину по пути к отделу с ковриками тарелками, тремя декоративными подушками и одним фикусом. И, вероятнее всего, забыв про прикроватный коврик. Но на этом этапе Джорджу уже всё равно. Он считает, что заслуживает немного шоппинг-терапии после чертовски изматывающей недели, которую он только что каким-то образом пережил. Боже, кровати выглядят заманчиво. Ноги Джорджа уже настолько сильно болят от ходьбы, что всё, что он хочет сделать, — свернуться калачиком в одной из кроватей и наконец покончить с этим. Но Джордж здесь не просто так. У него есть миссия. И он найдёт новую кровать вне зависимости от того, как много времени это займёт. Только вот тут больше кроватей, чем он может посчитать. Джордж глубоко вздыхает, обводя взглядом секцию прямо перед ним. Тут есть односпальные кровати, двуспальные кровати, кровати-пуфики, кровати с встроенным в них местом хранения, кровати-диваны, кушетки, мягкие кровати, кровати-чердаки, двухъярусные кровати, кровати для гостей и кровати, о предназначении которых Джордж не догадался бы, не посмотрев он на свисающие с них бирки. Дерьмо. Он застрял тут надолго. *** — Может для начала купим мороженого? — умоляет Карл, попутно захлопывая за собой дверцу автомобиля. — Я хочу есть. — Мы только что позавтракали, — с громким вздохом бормочет Дрим, закрывая машину и присоединяясь к друзьям, — и нам нужно успеть многое купить. Карл, с практически дьявольской ухмылкой на лице, подмигивает ему в ответ и обвивает руку Сапнапа своей. — Именно. Нам нужно запастись энергией, — затем, заметив недоумение на лице Дрима, добавляет: — Мороженое равно энергии. Это безнадёжно. Если Карлу взбредёт что-то в голову, он непременно получит это, и дело тут не в Дриме, а в его идиотском бывшем соседе по комнате и по совместительству лучшем друге, по уши влюбившегося в мальчика. С тех пор, как двое стали чем-то большим, чем просто друзья, Сапнап не находил в себе сил отказать Карлу, — не то чтобы он был способен на это, пока они были просто друзьями. — Хорошо, уговорили, — бормочет себе под нос Дрим, прилагая все усилия для того, чтобы не звучать побеждённым в той мере, в какой он себя таковым чувствует, — Но быстро. Я не хочу застрять тут на целый день. Ванильное мороженое тает на языке Дрима, а приторно сладкий привкус прилипает к его губам, как бы он ни старался слизать его. Откуда-то доносится рождественская музыка, и Карл беззаботно покачивается в ритм. Рядом с стоит Сапнап, без доли смущения пялясь на своего парня с розовыми сердечками вместо глаз, периодически наклоняясь для того, чтобы поцеловать того в висок. Дрим закатывает глаза. — Зачем я вам тут? — спрашивает Дрим, хотя уже прекрасно знает ответ. — Потому что ты разбираешься в этих вещах, — с ухмылкой говорит Сапнап, попутно кусая уже пустой вафельный рожок от мороженого. Звук ломающейся вафли заставляет Дрима сморщишь нос. — Это ваша, ребята, квартира! — пытается спорить Дрим в, по его подсчетам, уже миллионный раз. — Может оформите её в вашем стиле? — Забавно, что ты думаешь, что у Сапнапа есть хоть какой-то стиль, — присоединяется к беседе Карл. — Многовато болтовни со стороны парня, украсившего свою спальню одними пустыми банками из-под «Монстра», — симулируя обиду и скрещивая руки на груди, пихает Карла в плечо Сапнап. — Это современное искусство, — самодовольно парирует Карл. — С этим не поспоришь, — хихикает Сапнап, прежде чем снова начинает играть с каштановыми кудряшками Карла. Иногда Дриму становится трудно проводить дни в компании столь счастливой пары очевидно очарованных друг другом мальчиков. Не то чтобы он никогда не был в отношениях или не влюблялся, но он всё ещё чувствует скребущую душу тоску по чему-то, что есть у его друзей. Он тоже хочет кого-то, с кем можно будет покупать мебель в Икее, а потом не мочь собрать её дома. Он тоже хочет кого-то, с кем можно будет пересматривать его любимые фильмы, нежно перебирая их волосы или целуя макушку. Он тоже хочет кого-то, кого он познакомит со своими родителями, с кем он будет ходить на вечеринки своих друзей и держаться за руки, кого он будет целовать, с кем он будет просыпаться, сыграет свадь… — Мы можем идти? — прерывает его размышления Сапнап. Дрим оглядывается вокруг и замечает, как Карл встаёт со своего кресла, наконец разобравшись с мороженым. — Да! Огромное количество меблировки и мебельных украшений затягивает Дрима и его друзей. Они изо всех сил стараются придерживаться плана — кусочка белой бумаги с выписанными на него всеми необходимостями — но это бесполезно. Карл продолжает находить новые «непременно нужные» безделушки и бежать к ним, как ребёнок к попавшей в его поле зрения лавкой со сладостями, в то время как Сапнап с неподдельным восхищением и лёгкой усмешкой в глазах присматривает за ним. — Сапнап! Ты только посмотри на эту лампу! — почти визжит Карл, каштановые кудри подпрыгивают при каждом его шаге. — Мы просто обязаны купить её! Никакой лампы на листочке с аккуратно выписанным списком необходимостей, само собой, нет, но Дрим пропускает это мимо ушей. Он не хочет быть занудой. В конце концов, это о них, а не о нём. Дрим неторопливо прогуливается по окружающим его комнатам. Он открывает шкафы и садится на кресла, как будто это действительно его комната. Есть что-то успокаивающе удовлетворительное в том, насколько каждая комната совершенна: все цвета идеально сочетаются, а мебель функциональна и прекрасно вписывается в интерьер. Конечно, комнаты лишены какой-либо индивидуальности, но это всё равно приятно. Шведы действительно знают толк в меблировке и декорации апартаментов. Вскоре первоначальный всплеск энергии Карла угасает. — У меня болят ноги, — мямлит Карл, цепляясь за рукав пальто Сапнапа, заставляя тем самым его потерять равновесие и запутаться в собственных ногах. — Может перекусим? Дрим стреляет в Сапнапа взглядом «приведи своего, блять, парня в порядок», что, как и ожидалось, не работает. — Вообще я тоже хочу есть, — признаётся Сапнап, пожимая плечами в ответ на раздражённый взгляд Дрима. — Может нам действительно стоит взять перерыв? И с двумя никто спорить не будет. Если секция с комнатами в Икее и так забита людьми, кафетерия — целый отдельный уровень занятости. Троим пришлось провести в очереди, как им показалось, несколько дней (в действительности, вероятнее всего, это было меньше часа). Когда они наконец-то занимают столик, Дрим оказывается на удивление голодным. — Рад, что мы пришли рано? — дразнит того Сапнап, самодовольно ухмыляясь. Дрим берёт в руки кусочек картошки-фри и притворяется, будто бросает его в брюнета. — Смотри, — говорит Карл, когда все трое наконец разобрались со своими десертами, прислоняя телефон к лицу Сапнапа. Сапнап выпучивает глаза, в то время как булочка, которую он только что планировал съесть, падает на тарелку. — Святое дерьмо, — бормочет он. — Где это? Тонкие пальцы Карла нажимают на что-то на экране, прежде он читает: «Неподалёку от Лондона». — Так близко?! — Сапнап выхватывается телефон из рук Карла, пролистывая что-то, прежде чем показать Дриму то, что только что показал ему Карл. Проскальзывая глазами по заголовку, Дрим от удивления раскрывает рот. — Снежная буря? Парни, сидящие напротив него, кивают. — Мощнейшая за последние несколько лет, — добавляет Карл, забирая свой телефон из рук блондина. Дрим оглядывается на расположенное слева от него окно, впервые замечая, что на улице идёт снег. Это не буря, но воздух всё же отяжелел под давлением потока крупных снежинок. — Не думаете, что нам стоит пойти домой? — спрашивает Дрим, взгляд всё ещё на представшем перед ним пейзаже. — Может быть, всё образуется, — пожимая плечами, говорит Сапнап. — Ага, — вполголоса отвечает дрим, — может быть. Часы, кажется, пролетают незаметно, пока Дрим бродит среди множества коридоров с Сапнапом и Карлом. Лист с необходимыми им предметами интерьера и мебели быстро расширяется до большего количества наименований, чем Дрим может сосчитать. К тому времени, как они доходят до секции с растениями, на улице совсем темно, а нижняя поверхность стопы Дрима болит так сильно, будто последние несколько часов он ходил не по мебельному магазину, а по раскалённым углям. То же самое касается Карла и Сапнапа, выглядящих так, будто они вот-вот заснут на ходу. Дрим, сонно моргая глазами, рассматривает кактус, когда из громкоговорителей доносится сообщение, заставляющее его и ещё нескольких людей вокруг него поднять головы. «Дорогие посетители, нам жаль сообщать вам, что все дороги, ведущие к выезду из магазина, заблокированы из-за снежной бури. Мы ждём дальнейших новостей касательно того, что предпринимать дальше, но пока что мы просим всех оставаться внутри. Спасибо за ваше понимание и сотрудничество.» Хорошо, этого он уж точно не ожидал — Что это вообще значит? — спрашивает Сапнап, мечась глазами между Карлом и Дримом. — Мы что, типа заперты тут? В глазах Сапнапа проскальзывает тревога, и Дрим может почувствовать беспокойство, исходящее от его тела. — Не паникуй, Сап, — коротко отвечает Дрим. Он знает, как сильно брюнет может начать тревожиться в новых, прежде незнакомых ему ситуациях. — Мы просто подождём дальнейших инструкций. Я уверен, что всё будет хорошо и мы выберемся отсюда в ближайшие несколько часов, как только метель пройдёт мимо. Сапнап растерянно кивает, прикусывая нижнюю губу. Пока Карл продолжает успокаивать Сапнапа, нежно поглаживая его спину и массируя пальцы рук, Дрим исследует окрестности. Уже почти время закрытия, восемь часов вечера, так что осталось не так уж и много посетителей. Дрим замечает двух подростков, залипающих в своих телефонах, облокотившихся на ближайшую стену, пожилого мужчину, разговаривающего по своему телефону, и женщину средних лет, направляющуюся к стойке администрации. Но это лишь эта часть магазина. По всему огромному зданию Икеи может быть раскидано гораздо больше посетителей. Дрим подходит к ближайшему окну, наблюдая за падающим громоздкими хлопьями снегом. Ветер отдаётся эхом в ушах блондина, прислонившегося макушкой к холодной поверхности окна и думающего о том, во что они вообще влипли. *** Внутри Джорджа разворачивается внутренний конфликт с самим собой. Прошло почти пятнадцать минут с момента огласки сообщения, и он терпеливо (и совсем не тревожно) ждал новой информации. Но её нет. Он совсем один в секции со спальнями, наконец определившийся с кроватью, которая и послужила причиной похода в Икею. Может, он должен пойти и поискать кого-то ещё? Или остаться тут? На телефон Джорджа приходит уведомление, и он смотрит на сообщение-предупреждение о погоде, проникаясь даже какой-то жалостью к самому себе. Он ведь был обязан выбрать именно этот день для похода в Икею, не так ли? Сцена, разворачивающаяся вокруг него, выглядит почти апокалиптически: пустые, безмолвные коридоры, музыка в которых не так давно перестала играть. Шаги Джорджа раздаются тихим эхом, когда он начинает следовать стрелочкам, указывающим на выход из здания. Путь к стойке регистрации, где он найдёт персонал, готовый помочь ему, не должен занять слишком много времени. Какая-то часть сознания Джорджа горит желанием позвонить кому-нибудь и рассказать о том сумасшедшем дерьме, которое происходит с ним прямо сейчас, но потом он вспоминает, что он так не делает. Он не названивает своим друзьям или даже семье лишь для того, чтобы потратить пятнадцать минут их времени на разговор о себе. Спустя несколько минут ходьбы, Джордж наконец-то находит людей. Он в секции с растениями, последней секции, располагающейся прямо перед стойкой регистрации, и Джордж осматривает нескольких посетителей около него. Первыми привлекают его внимание двое подростков, записывающих Тикток. Они немного стесняются, но Джордж узнаёт мелодию из собственных рекомендаций в Тиктоке. Отрывая взгляд от них, Джордж замечает пожилого мужчину и женщину лет сорока, активно ведущих диалог между собой. Может быть, они приходятся друг другу отцом и дочерью. Или полными незнакомцами. Джордж плохо разбирается в этих вещах. Громкий звук заставляет Джорджа отвлечься. Его взгляд падает на трёх молодых людей, облокотившихся на стол с маленькими кактусами и цветами. Брови Джорджа искажаются в замешательстве, но вскоре троё вновь заливаются смехом, и Джордж распознаёт звук, ставший причиной его кратковременного ступора. Это точно ненормальный смех. Не то чтобы Джордж имел хоть какое-то моральное право судить, тем более с его же глупым хихиканьем, но это определённо напоминает нечто другое, чем смешок: может, кипенье чайника? Парни, судя по всему, не заметили Джорджа: все трое очевидно сфокусированы на собственном веселье. Что-то слишком сильно напоминающее зависть ёкает внутри Джорджа, пока он слушает диалог троих. Они точно друзья. Или, возможно, просто обладают нечеловеческими способностями социализироваться, позволяющими им заводить дружбу с кем-угодно. Откуда ему знать. Джордж снова смотрит на свой телефон. Двадцать минут девятого — значит, магазин должен был уже закрыться. Его так и тянет надеть наушники, включить музыку и абстрагироваться, но он осознаёт, что, наверное, ему лучше не тратить батарею напрасно. Так что Джордж остаётся в окружении своих мыслей и нескольких людей неподалёку, разговаривать с которыми у него нет никакого желания. Он не перестаёт поглядывать на троих парней справа от него: наблюдать за их дружбой так, как будто он смотрит фильм или постановку в театре, и вправду увлекательно. Джордж гадает, зачем трое пришли сегодня в Икею: может, они соседи по комнате и нуждаются в новой мебели? Или, может, они все встречаются и решили съехаться? Он даже осмеливается предположить, что они братья, но эта идея кажется ему нереалистичной, когда он смотрит на их абсолютно разные черты лица. Колонки начинают издавать потрескивающий шум, и Джордж инстинктивно поднимает взгляд к потолку, ожидая, что персонал скажет ему, что он наконец-то может идти домой и что это всё вообще было ошибк… «Дорогие посетители, мы получили инструкции оставаться внутри здания на какой-то период времени. Мы приносим извинения за принесённые вам неудобства, но это не в наших руках…» — Джордж вздыхает, разочарованно опуская голову к груди. — «К сожалению, обстоятельства требуют ночёвки здесь, в Икее. Мы просим вас пройти в кафетерию для получения дальнейших инструкций. Если у вас есть вопросы, не стесняйтесь задать их нашему персоналу. Мы справимся с этим вместе.» Голос замолкает, и пространство, за исключением гудящего за окном ветра, погружается в тишину. Джордж хочет выпустить эмоции наружу и на секунду пугается, что действительно расплачется на глазах этих незнакомцев. Тихий шёпот начинает становиться громче. Все, вероятнее всего, пытаются выяснить, что вообще происходит и почему они, учитывая все возможные варианты развития событий в прошлом, вынуждены провести ночь именно в Икее. Наконец все начинают двигаться в сторону выхода, а потом — кафетерии, и Джордж вяло следует за толпой. Когда он поворачивает за угол, он быстро оглядывается назад, проверяя, есть ли кто-то позади него. Встретившись взглядами с одним из троих парней, замеченных Джорджем ранее, щёки брюнета покрываются светлым румянцем. Их глаза встречаются на мгновенье, прежде чем Джордж торопливо разворачивается и почти убегает. Кафетерия выглядит слегка заброшенно, освещаемая лишь половиной подвешенных к потолку ламп, лишь с дюжиной людей, сидящих за одним большим столом. Рядом стоят несколько сотрудников Икеи, но, судя по их растерянным взглядам, они знают не больше, чем посетители Икеи. Джордж не принимает участия в той вежливой болтовне, что ведут некоторые клиенты и персонал. Он пялится в ближайшее окно, подбородок лежит на руке, поток мыслей уплывает всё дальше и дальше. Он думает о своей квартире, о том, как он мог бы сейчас находиться там, спрятавшись от снежной бури, укутавшись в самый тёплый плед, что у него есть. Может, он мог бы посмотреть очередное шоу на Нетфликсе или послушать неплохой подкаст. Но он вынужден напоминать себе о том, что в действительности он не дома, а в Икее. Застрял. Одна мысль заставляет голову Джорджа кружиться, а ладони — интенсивно потеть. Делая глубокий, хоть и слегка содрогающийся, вздох, Джордж пытается успокоиться. Он в порядке. Он в безопасности. Он застрял здесь не один. Оглядываясь вокруг стола, Джордж старается запомнить лица. Напротив Джорджа сидит пожилой мужчина — обладатель очень острых черт лица и коротких серых волос. Он не выглядит устрашающе, но в нём есть что-то слегка обескураживающее. Не торопясь, Джордж переводит свой взгляд левее, где расположились двое подростков. Их, по крайней мере так кажется Джорджу, сложившаяся ситуация и вовсе не утомляет. Джордж не хочет предпринимать попытки угадать их гендеры и может лишь сказать, что оба выглядят довольно андрогинно. У подростка слева короткие светлые волосы, а их глаза имеют миндалевидную форму, в то время как у второго — длинные чёрные волосы, спадающие ниже плеч, и почти комически большие глаза. Есть что-то в стиле Тима Бёртона в их лицах, и Джордж находит себя завороженным на время, прежде чем понимает, что пялится, и быстро отводит взгляд. Неподалёку, обвив руки вокруг своего друга (скорее всего, парня), сидит мужчина, которого Джордж уже видел ранее. У него кудрявые каштановые волосы, а на плечах повисло как минимум на два размера большое ему худи. Парень лежит головой на плече своего друга и не перестаёт возвращать свой взгляд на него, когда тот говорит что-то. Развернувшаяся перед Джорджем картина напоминает ему что-то прямиком из до тошноты приторно сладкого ромкома, просмотром которого тот мог заняться только глубоко ночью и от большой скуки. Друг парня, мысленно помеченного Джорджем как «с кудряшками», чуть пониже ростом, обладает такими же каштановыми волосами и щетиной на подбородке. Он выглядит добрым. Наверное, дело в его глазах. Джордж не получает шанса проанализировать кого-нибудь ещё из сидящих рядом посетителей, прерванный сотрудником Икеи, прочищающим горло и начинающим говорить в очень важном тоне. — Всем привет. Не думаю, что есть какие-либо причины томить вас ожиданием. Меня зовут Джош, и именно я был ответственен за магазин сегодня. Я не менеджер. Вообще менеджер Лиза, но она сегодня отсутствовала, почему я и во главе Икеи сегодня. Джордж узнаёт голос мужчины, голос Джоша, звучавший из колонок незадолго до этого. Джош выглядит лет на сорок. У него светлые волосы, которые выглядят так, будто он совсем недавно их подстриг. Что-то самодовольное, заставляющее Джорджа внутренне съёжиться, проскальзывает во внешности Джоша, но брюнет игнорирует это, ведь именно Джош отвечает за их безопасность и тому подобное. — Решено, что мы проведём эту ночь здесь, в магазине, — вздыхая, продолжает Джош. — Я знаю, что никто этого не хочет и это очень неординарная ситуация. Я работаю тут уже почти пятнадцать лет, и со мной ни разу не случалось ничего подобного, — он слегка улыбается, и Джордж замечает, насколько белоснежны его зубы, — Но мы здесь все вместе, и наш персонал сделает всё возможное для того, чтобы обеспечить вам комфорт и безопасность. У нас есть достаточное количество еды, и, само собой, мы сможем найти спальное место для вас. Джош произносит последние слова с саркастичной интонацией. Джордж слегка хочет закатить глаза… ладно, не слегка, но он прилагает все усилия для того, чтобы сдержаться. Он смотрел достаточное количество фильмов про зомби-апокалипсис, так что он знает, что ты должен всегда быть в хороших отношениях со своими друзьями на случай, если что-то плохое произойдёт. Не то чтобы что-то плохое действительно произойдёт или сложившаяся ситуация может быть хоть как-то сопоставима с пожирающими плоть зомби, но всё же. — Какие-то вопросы, прежде чем мы двинемся дальше? — спрашивает Джош, проходясь взглядом по всем присутствующим. Можно мне уйти? — Мой телефон почти сел. У вас тут есть зарядки? — стеснительно поднимая руку, говорит один из подростков. — Отличный вопрос! — со слишком очевидным энтузиастом говорит Джош, прежде чем его улыбка сменяется задумчивым взглядом. — У нашего персонала должны где-то заваляться зарядки, верно, ребята? — среди сотрудников проходит волна смущенного лепета, но в конце концов все, кажется, соглашаются. Джош соединяет свои руки в хлопке с лучезарной улыбкой. Он слегка выглядит так, будто вот-вот распсихуется. Джордж очень надеется, что это не так. Он понятия не имеет, как справляться с психующими людьми. Он даже не знает, как справляться с собственными психами. О Боже, он психует? Он уже паникует? Джордж сжимает свои руки в кулаки, впиваясь ногтями в бледную кожу, пытается заставить себя не распсиховаться. — Хорошо, тогда решено, — на выдохе говорит Джош, — Наш персонал принесёт вам зарядные устройства, и, надеюсь, они вам подойдут. — Он останавливается на секунду, как будто осмысливая, что он должен сказать дальше. Затем он снова соединяет руки в хлопке. Это странно. Джордж думает, что с людьми, периодически вот так хлопающими в ладоши, определённо что-то не так. — Часть нашего персонала проведёт вас в секцию со спальнями, где вы сможете самостоятельно выбрать для себя спальню. Остальные сотрудники, включая меня, — он указывает на свою грудь, — останемся в гостиной. Мы принесём вам немного закусок, прежде чем вы останетесь тут одни, но на данный момент кто-то голоден? Тишина. Джош нервно вздыхает. — Хорошо. Тогда за дело. Прежде чем проследовать за группой, Джордж в последний раз оглядывается в окно. Это бессмысленно, так как на улице стоит кромешная тьма и он может разглядеть лишь снег, толстым слоем покрывающий землю. Джордж вздыхает и быстро шагает к толпе невезунчиков, с которыми он обречён провести следующие Бог-знает-сколько часов.