***
— Извините… Сахароза медленно отворила дверь в библиотеку и нерешительно взглянула туда. В руках у девушки — достаточно тяжелая стопка книг: она, как и все восьмиклассники в конце мая, сдавала учебники в библиотеку. Только была одна проблема: библиотекарша Лиза либо ушла куда-то, либо же попросту не слышала тихий голос Сахарозы. Вот и поэтому она, невольно действуя как можно тише, зашла в библиотеку и, прикрыв за собой дверь, оглянулась. Все было как обычно: стеллажи немного пугающе стояли в ряд, словно выпятив книжные полки, как грудь, дружелюбно были распахнуты настежь окна, а в углу скромно стоял столик из темного дерева. Сахароза, как обычно, не сразу обратила на него внимание: ее больше интересовали учебники для девятого класса, преемущественно по химии или физике. Девушка ну очень любила этот предмет — за это некоторые нетактичные особи иногда прозывали ее заучкой, правда все насмешки тут же прекращались, стоило Сахарозе дать хотя бы один раз списать на контрольной. Очень трудно ей удалось наконец-то оторваться от просмотра достаточно новых учебников с блестящей, правда все-таки потрепанной в некоторых местах обложкой: Сахароза медленно, неохотно переместила взгляд в другой угол библиотеки: и там она обнаружила спящую Лизу. Русые волосы женщины растрепались, широкополая шляпа съехала набок, а щека лежала на каком-то листе бумаги. Сахарозу это не очень удивило: тот факт, что библиотекарша любит поспать, не являлся тайной для учеников школы. Поэтому девушка вздохнула: придется самой учебники разбирать — и подошла с столу. — Теть Лиз! — звонкий, девичий голос и легкие шаги сзади заставили Сахарозу невольно вздрогнуть и обернуться. — Мы тут учебники вам принесли! Тетя Лиза — так обычно обращались к библиотекарше ученики школы, и Люмин — девушка из параллельного класса, сейчас бодро входящая в помещение — не исключение. Она, заметив застывшую Сахарозу, в знак приветствия помахала рукой и с видимым интересом приблизилась к столу. — А что за рисунок? — Люмин, в отличии от собеседницы, обратила внимание на кое-что другое. Как можно тише взяв лист за кончик, она аккуратно вытянула его из-под спящей Лизы и торжественно помахала им воздухе. — Ты чего? — Сахароза, уже начавшая было разбирать учебники, нахмурилась. — Я не думаю, что правильно так поступать… Она потянулась к Люмин, однако было уже поздно: та вовсю разглядывала рисунок, постепенно меняясь в чертах: улыбка из веселой и немного озорной превратилась в удивленную, светлые брови забавно изогнулись, медовые глаза распахнулись еще шире. Сахароза, не сдержав любопытства, подошла к собеседнице, заглянув в рисунок. На нем было изображен портрет, нарисованный простым карандашом. Было видно, что художник не сильно старался над ним, но линии все-равно были проведены явно аккуратно, хоть и не с сильным нажимом. — Красиво, — Сахароза склонила голову, смотря на портрет. Люмин перевела на нее взгляд. — Да, — она кивнула и тут же указала на сам рисунок. — Но ты же понимаешь, что тетя Лиза нарисовала Джинн? И еще это… — палец девушки переместился на небольшое сердечко сбоку. — Ты понимаешь? — Нет, — помотала головой Сахароза и вопросительно взглянула на Люмин. — А что я должна понимать? Красивый портрет, что такого…? — голос девушки с каждой секундой становился все тише и тише, когда она заметила Люмин, помотавшую головой. — Смотри, — та снова указала в середину листа. — Портрет Джинн. Нарисован тетей Лизой. И сердце. — Она терпеливо посмотрела на Сахарозу, и ее осенило. Скорее всего, тут замешаны уже дела любовные, в которых Сахароза не понимает ничего. Ну вот такой вот она человек, не разбирающийся в чувствах, и все. — Но, я не знаю… — запнулась Сахароза. — Ой, да ладно тебе, — Люмин хихикнула, на листе выводя красивым подчерком надпись «От Лизы». Получалось очень похоже: девушка, как и ее брат-близнец Итэр, славилась своим умением подражать чужим почерком. — Только не говори, что ты… — Люмин артистично и явно наигранно всплеснула руками. — Против того, чтобы свести двое любящих сердец… — Хорошо, — Сахароза, поддаваясь убеждениям собеседницы, кивнула и в тот же момент оказалась утянутой за руку Люмин. — А как же учебники.? — Да не парься ты, — девушка усмехнулась и за плечо приостановила очередную восьмиклассницу с учебниками. — Слушай, Ноэлль, можешь пожалуйста за нас учебники разобрать? — Люмин сделала самые умоляющий взгляд, на который была способна. — Тетя Лиза заснула просто. Сахароза тебе еще потом конспект по физике даст списать. Правда? Сахароза кивнула. Ноэлль была ее одноклассницей, а еще одной из немногих, кто реально старается понимать школьный предмет. В случае нее это была физика — поэтому Ноэлль сразу же согласилась. Люмин тем временем понесла Сахарозу на лестницу, ведущую на второй этаж: директорский кабинет находился как раз там. На самом деле Джинн была той самой учительницей, которая понравилась ученикам сразу же на первом уроке. Тогда она мило улыбнулась, прислонив ладонь к груди и назвала свои имя и фамилию — Джинн Гуннхильдр. Ученики дружно выдохнули — еще один учитель с трудноговорящейся фамилией! Первым был Дилюк Рагнвиндр — математик с угрюмым взглядом красных, даже можно сказать кровавых глаз. Только, в отличие от Дилюка, перечить которому не мог никто, Джинн, заметив не очень дружелюбные взгляды в свою сторону, повторно улыбнулась и сказала: — Можно просто Джинн. Так и повелось в школе называть ее только по имени. — Ушла, — выдохнула Люмин, ухом прислоняясь к двери. Сахароза рядом неуверенно сглотнула комок в горле. — Идем! — она потащила подругу за рукав прямо в кабинет. В помещении было светло и, как показалось Сахарозе, как-то слишком пусто. Но Люмин, не давая рассмотреть мелкие детали, сразу же подошла к столу и положила туда рисунок, хихикнув.***
Разбудило Лизу легкое постукивание по плечу, будто кто-то специально пытался вырвать ее изо сна. Это подействовало: она, недовольно разлепляя глаза, поднялась с парты и тут же увидела немного виноватое лицо Беннета — мальчика из восьмого класса. — Теть Лиз, вас Джинн к себе зовет! — выпалил он на одном дыхании. — Джинн? — Лиза не до конца поняла, что от нее требуется. — Что такое? — Я не знаю, — Беннет пожал плечами. — Просто зовет и все… — Хорошо, — женщина встала из-за стола, распаравив плечи и только сейчас увидела стопку учебников. — Ох, вы учебники уже сдаете? — она докоснулась кончиками пальцев до переплета и медленно провела по ним. — Может, вам помочь? — Нет-нет-нет, — затаратонил Беннет, сам поднимая собственные учебники. — Мы сами справимся! — Ну ладно, — оградив мальчика благодарной улыбкой, она на лету поймала самый верхний учебник из стопки, уже собиравшийся ударить его по голове — Беннет на всю школу успел прославиться своей невезучестью, и никто не знал, почему. И когда он радостно закивал, вовремя уклоняясь от летевшей в него книги с верхней полки, Лиза спокойно выдохнула и окончательно вышла из библиотеки. Ох, Джинн… Что же ей такое понадобилось от Лизы? Точно. Джинн. А вернее, ее рисунок. Лиза остановилась прямо так, посреди лестницы, игнорируя сбегающих вниз детей. Сейчас важнее всего было вспомнить — она вообще его взяла? Оставила там? А, может, он ей вообще приснился? Последний вариант выглядел правдивее всего — память у Лизы была хорошая, ей не составляло труда вспомнить, что, когда она проснулась, никакого рисунка на столе не было. Намного труднее было понять, что было сном, а что реальностью — особенно сейчас, когда то и дело хотелось спать. В итоге Лиза остановилась на этом варианте и, переведя дух, продолжила идти по лестнице. Кабинет находился совсем рядом, в паре шагов. Лизе осталось только глубоко вздохнуть, мило улыбнуться, пряча свою любовь за небольшим румянцем, и постучаться в дверь. — Входите, — Лизе показалось, что голос звучал немного приглушенно, но она все равно зашла в кабинет, закрывая за собой дверь. Как ни странно, она тут была чуть ли не в первый раз — все свое время женщина предпочитала не высовываться из библиотеки, но, как показалось ей, в кабинете было… достаточно уютно. Светлые обои, широкое окно, одинокий шкаф в углу — все это было Лизе очень и очень непривычно. Но приятно — а, может быть, воображаемый «рейтинг» кабинета был таким высоким благодаря его главной изюминке — а именно Джинн, в упор глядящей на Лизу. — Вам от меня что-то потребовалось? — первой разговор решилась начать Лиза. Она подошла к столу, неосознанно делая свою походку более грациозной, и оперлась о него одной рукой, глядя прямо в чистые голубые глаза напротив. — Я хотела бы у вас кое-что спросить, — несмотря на слишком бледную кожу, Джинн говорила достаточно твердо. — Слушаю, — Лиза наклонила голову вбок, так, чтобы волосы волной спадали на плечи. — Вам нравится работать в библиотеке? — точно врет. Слегка закусанный кончик губы и на секунду метнувшиеся в сторону зрачки это точно выдавали. — Конечно, — Лиза наконец-то оторвалась от созерцания Джинн и обвела взглядом весь кабинет, особенно стол: тот совсем не вписывался в общую атмосферу чистого и ухоженного кабинета. Хаотично валялись различные бумаги, ручки, карандаши, из-под особо толстой стопки скромно выглядывал уголок учебника, ножницы уже собирались полностью разрезать какой-то лист, но остановились на половине… Внимание Лизы привлек непривычно чистый лист, видимо перевернутый, поэтому она, не убирая милой улыбки, медленно направилась к нему. Джинн ненадолго отвлеклась, смотря в очередной список. У Лизы представился отличный шанс все-таки посмотреть, что за это за листок, и она, не сдержав любопытства, в два шага переместилась к нему и быстро перевернула… ?! На обратной стороне был не какой-нибудь список, не текст, не таблица. Аккуратно нарисованная Джинн смотрела прямо на Лизу, у которой сейчас непроизвольно начали подкашиваться ноги. Точно такой же, как и во сне. Хотя, по-видимому, это был не сон. Или нет, одна деталь отличалась — красиво выведенная надпись «От Лизы» красовалась в уголке листа. -… У вас хорошо… — Джинн подняла голову и взглядом наткнулась на Лизу. — …Получается. — Спасибо, — на самом деле Лиза не знала, зачем она вообще ответила: собственный голос сейчас казался тише трепещания листьев за окном. В животе начал образовываться крупный ком, заставляя Лизу тяжело дышать. Ее рисунок каким-то образом попал в кабинет — и его, скорее всего, увидела Джинн. И все-все поняла. Кажется, Джинн встала из-за стола, подходя к Лизе. Та не отреагировала — ее внимание полностью было сосредоточено на рисунке. Лиза вообще не привыкла быть в таком положении — растерянном, с пылающими щеками и дрожащими пальцами на руках. Из такого состояния ее вывело легкое, почти невесомое касание до локтя: повернув голову, Лиза увидела, что это Джинн отвела ее руку в сторону и сейчас встала перед ней, ярко-голубыми глазами смотря, кажется, прямо в душу. И от этого взгляда ком в животе распался, возникла словно пустота, легкость, а все смущение пропало. Джинн точно не пользуется помадой: Лиза поняла это тогда, когда ее губы дотронулись до уголка губ Джинн. Та не возражала, наоборот, прижалась сильнее, переложив руку на талию. Про рисунок они обе забыли сразу, он, кажется, улетел куда-то на пол. Гораздо важнее сейчас было другое — сухие, но горячие губы Джинн, ее дрожащие ресницы, теплое дыхание на щеке. Звонок прозвучал совсем не вовремя. Джинн уже успела отстраниться от Лизы, все еще тяжело дыша, заправляя светлую прядь за ухо. Она искренне улыбнулась — Лиза снова удивилась, как Джинн может выглядеть настолько милой — и отошла от нее, что-то беря со стола. — Я тогда на урок пойду, ладно? — голос Джинн звучал немного виновато. Лиза кивнула и улыбнулась. — Конечно иди, я не запрещаю, — Лиза хихикнула, прикрывая рот рукой и смотря на Джинн, которая быстро приблизилась к ней и поцеловала в щеку, заставляя Лизу снова покрыться румянцем.