Культурный вечер

      Ты безнадёжно влюблён, однако почти единственной знакомой тебе гомосексуальной мордой было отражение в заляпанном зеркале. Ты провёл большим пальцем по одному из засохших пятен воды, вспоминая, когда оно было оставлено. Возможно, в приступе твоей очередной беспричинной тревожности? А может, когда к тебе пришло осознание? В те дни ты так отчаянно тёр своё лицо, словно пытался избавиться от своей отвратительной сущности. Ты знаешь, что так и остался грязным, как и это зеркало.       Ты сплюнул мятную пасту в раковину, немного прополоскал рот и языком очертил свои зубы — один пункт из твоего бесконечного списка комплексов. Они довольно кривые, ведь ты упрямился и не носил пластинки в детстве, явно не белые, а клыки кажутся тебе неестественно большими и агрессивными. Наверное, по этой причине с тобой ошиваются одни уроды, не считая Канайи. Ты не заслуживаешь дружбы с ней.       Канайя была единственным лучиком света в твоей мрачной жизни. Буквально. Её кожа настолько ослепительно фарфоровая, что тебе часто кажется, что она сияет. Когда вы идёте рядом, ты ещё сильнее замечаешь, какой ты неопрятный кусок дерьма. Вероятно, вы сбежали из «Красавицы и Чудовища»: Канайя, безусловно, красавица-Белль, а ты — собака, ставшая пуфиком.       Ты пристально пялился на своё отражение, отгоняя мысли о своей ущербности, пока твои мешки под глазами не напомнили червоточину. Если ты так и продолжишь любоваться своим косым лицом, то лучше сразу покончить с собой.       Ты тяжело выдохнул, ещё мокрой ладонью протёр вспотевший лоб и решил заняться чем-нибудь. Чем угодно. Желательно не мечтами о гейском браке. Боже, ты удивлён, что смеешь оставлять это как вариант. Даже в формате выдумок брак с каким-нибудь Обамой звучит реалистичнее, чем с ним. Ты такой жалкий.       Ты уже забыл, насколько давно ты ослеплён нежными чувствами к такому же отбросу. Что значит время, когда ты полностью поглощён жизнью другого человека? Может, ты знаешь его всего несколько часов? Хотя ты точно помнишь пару ночей, когда ты отчаянно фотошопил ваши фотографии в совместные и, чисто ради веселья, как бы выглядели ваши дети. Ты убедился, что твои гены всё бы испоганили, будь кто-то из вас женщиной.       Он тоже не был красавцем для девчонок: неправильный прикус, на который ты обратил внимание в первую очередь; черты лица скорее округлые и доброжелательные, нежели острые углы на роже твоего бро, но в то же время он не был «шаром», словно ты в свои худшие годы; торчащие в разные стороны, как и твои, пряди густых чёрных волос, но на вид гораздо мягче твоей копны; уродливая прямоугольная оправа, а с ней и скрывающие почти всё его лицо толстые линзы; телосложение, не сказать, что чем-то лучше твоего, но в игре «дуб или берёза» он точно был бы «дубом». Он напоминал твою улучшенную версию, возможно, поэтому ты так безумно жаждал его внимания. Но, впрочем, ты не уверен.       Ты лёг в кровать, даже не накрывшись одеялом с детским крабовым принтом, поджал ноги к себе и снова открыл ваш пустой диалог. Каждый раз ты порываешься что-то ему написать, хотя в твоём выдуманном разговоре всё заканчивается на: «КАК ЖИЗНЬ?». Хуёво жизнь, если тебе пишет чувак с заевшим капсом. Ты каешься, что очарован заглавными буквами, но он пишет только строчными. Придурок.       Вы, на твоё удивление, контактировали в реальной жизни довольно часто. У вас есть общие друзья: Дейв Страйдер, ваше связующее звено, да ребята вроде Терези Пайроп или какой-нибудь Рокси Лалонд. Ещё ты общался с Роуз — девушкой Канайи, а она, кажется, одна из лучших его друзей. В любом случае, у тебя было достаточно поводов запасть на него на ваших дружеских собраниях. Одно из таких намечается ближе к хэллоуину — домашняя посиделка у Страйдеров, где главный дресс-код — нарядиться своим другом. Скорее всего, ты нарядишься самим собой, на крайний случай сопрёшь очки Соллукса.       Крокер, Инглиш и Лалонды планируют притащить настольные игры, словно вам по тринадцать, а из угощений всё сугубо правильное: яблочный сок да чёртовы хэллоуинские конфеты. Ты сам удивлён, что вы такие скучные и не планируете переебаться друг с другом в алкогольном угаре. Это и зовётся взрослением?       Так или иначе, до этой отстойной вечеринки ещё было время. Хоть ты и ненавидишь всех этих людей, в глубине души ты надеешься, что вы встретитесь до заветной даты в какой-нибудь дешёвой забегаловке. Например, ты «случайно» забредёшь в злоебучий Макдональдс, где ваша компания давно просидела все свои джинсы, дашь Дейву братский удар кулаком, попутно забирая его картошку фри, обольстительно улыбнёшься своему идеалу, который несомненно точно там будет, а затем ударишься рылом о чужой поднос, ведь ты слепошарый идиот. Идеальный сценарий.       Ты печатаешь сообщение своему лучшему бро — Дейву Страйдеру, тёмно-очкастому балбесу, живущему на своей волне дебилизма, — и спрашиваешь его о планах на ближайшую жизнь. Естественно, ты ничего не узнаёшь, исключая обилие плюшевых жоп в его ответе, потому совершенно ненароком бросаешь ему идею затусить завтра. Дело пошло.       Ты практически видишь, как все обсуждают эту задумку в общем чате, куда тебя до сих пор не добавили. Ну и пусть. Ты с довольным выражением лица откладываешь телефон в сторону, мечтательно вздыхаешь и обнимаешь соседнюю подушку, представляя, что это он. Когда-нибудь это будет правдой.       Ты оттянул кожу рядом с глазом, пристально смотря на отражение. Ты только встал, а сосуды уже лопнули, отчего ты похож на несчастного наркомана. На часах уже около двух часов дня, ведь ты упорно валялся в постели, словно у тебя нет никаких дел. Их действительно нет.       Ночью тебе пришло сообщение о подтверждении встречи в забегаловке, где вы собираетесь обсудить детали грядущей вечеринки. Ты ударил себя по ляжке несколько раз, читая это, ведь за ночь ты успел разочароваться в идее.       Ты щуришься, шагая в злосчастное заведение. На тебе чёрный большеватый свитер, под ним ещё и футболка с «Сумерками» — ты рассчитываешь, что тебе не станет жарко, — а тёмные джинсы настолько плотные, что ты с трудом можешь в них сесть. У тебя полный балаган в мыслях, волосах и одежде. Ты чертовски взволнован.       В ресторане быстрого питания всё так же хорошо, как и всегда в ваши встречи. Пахнет картошкой фри, жареным мясом и, пожалуй, куревом. Ты замечаешь несколько друзей на диванчике около панорамного окна. Дирк хмуро глядит куда-то на улицу, но ты не уверен, потому что его глаза скрыты тёмными остроугольными очками, Дейв отламывает кусочки батона, который, видимо, притащил из дома, и… О, блять. — Привет, Каркат! — счастливо улыбаясь, говорит тебе он. — Ага, Джон, — ты мнёшься около столика. Перед тобой два пути: сесть рядом с ним или напротив него. Ты не знаешь, что хуже, потому стоишь, как дурак. — Йо, — приветствует Дейв, весело наблюдая за твоими терзаниями. — Приземли уже свои булки.       Ты нагибаешься вперёд, дав хороший щелбан своему бро, и всё же садишься рядом с Джоном. Ты понадеялся, что так ты можешь не смотреть на него. Зато ты чувствуешь, как он упорно смотрит на тебя. — Остальные? — сглатывая, спросил ты. — Должен Джейк прийти, а с ним и Рокси, наверное, — нахмурился Джон. — Роуз и Канайя ответили, что буквально вчера умчали за город, Джейд тусит со своим дедом… О, ещё Терези точно должна быть, да. — Ясно. — Облачно, чел, — фыркнул Дейв. — Они опаздывают на три минуты сорок одну секунду.       Вы молчали ещё семь минут, пока к вам не начали подключаться оставшиеся ребята. Первой пришла Рокси — ввалилась в здание, болтая по телефону с кем-то сомнительным и вынимая из волос бигуди. Второй заявилась Терези, опоздав ровно на тридцать минут. Она созналась, что ждала этого момента на парковке. Третьим соизволил прийти Джейк в компании Аранеи, которая весьма редко посещала ваши посиделки. Дирк же не был особо рад её приходу, как, впрочем, и ты. К твоему сожалению, она приземлилась рядом с тобой, а Терези и Джейк ютились на диване позади вашего. Первая часто пыталась схватить тебя и Джона в удушающий захват, это напрягало. — Неужели мы действительно без выпивки? — искренне возмущалась Рокси. — Хоть я и не пью, но упускать такой повод напоить вас… — Никто не хочет видеть домашнее порно со своим участием. — Я, блять, хочу, — поднял брови Дейв. — У тебя и так его хоть отбавляй, — ты пожал плечами. — Что есть, то есть. — Допустим. А что по поводу более серьёзной еды? — спросил Джон, уткнувшись ладонями в стол. — Салаты настругать, ещё чего-нибудь… Ладно, я просто ничего с утра не ел.       Твои уши ненароком зацепились за последнюю фразу, потому ты резко дёрнул головой и почти закричал ему в лицо: — Сукин ты сын, какого хуя ты творишь? Мы в ёбанной кафешке, а ты ноешь, какой ты голодяга? Пиздуй отсюда к кассе и купи себе, блять, переваренный кусок хлеба из желудка Страйдера. — Не думаю, что всё так плохо, Каркат, — успокаивает тебя бедный Джон. — Тем более, я должен экономить. Извини. — Перед собой извинись, уёбок, — ты моментально вскакиваешь с места, почти сбивая Аранею, и с красным, то ли от злости, то ли от смущения, лицом нетерпеливо стоишь и стучишь ногой. — Вставай, Эгдерп. — Каркат, не стоит… Спокойнее. — Захвати мне стрипсы, — подмигивает Джону Рокси. — Прошу, возьмите мне шоколадное мороженое, — молит Джейк. — И мне, судари! — подключилась Аранея. — У меня кошелёк не резиновый, как будущие хуи в жопе Эгберта. Могу лишь бесплатно прописать вам смачный пинок под зажравшийся зад, — бормочешь ты по пути к экрану с меню. — Поторопись, акция не бесконечная.       Ты слышишь громкий вздох позади себя и шуршание кед по плитке, через пару секунд уже обнаруживая ладонь на своём плече. — Это вовсе не обязательно. Купи мне картошки и хватит, серьёзно. — Я выражаю такую щедрость один раз за всю твою жизнь, так что заткнись и выбирай. — Ты хочешь меня откормить? — ехидно спросил Джон, явно стараясь тебя отвлечь. — Конечно, скоро ты поучаствуешь в передаче «Толстяки Америки» с ебучим рекордом, если соизволишь притронуть свой говнянный палец к экрану.       Ты игнорируешь, как он бьёт тебя своим плечом, посмеиваясь, тыкает на какие-то закуски. Тебе показалось, что ты и вовсе ослеп, поэтому протёр пальцами глаза и снова посмотрел на Джона. Господи. Блять. Боже. Не пялься на него так! — Всё в порядке? — Джон глядит с волнением, которое свойственно только ему. Нежно-голубые глаза видят твою тёмную сущность насквозь, отчего ты рефлекторно ёжишься. — Да, — только и остаётся выдохнуть тебе. — Ты закончил? — Выбираю, что бы съел Дирк. Он такой хмурый… — Какого хера? Ты себе-то что-то взял? — Да, картошку фри. — Какое же ты уёбище. Я не буду тащить на своём горбу труп оголодавшей здоровенной скотины, — злостно говоришь ты, доставая из кармана карту. — Заканчивай.       Джон ещё пару минут что-то выбирает на экране, затем нажимает «Оплатить» внизу и подносит твою ладонь с картой к терминалу.       Закончив, вы вдвоём отходите куда-то к стене, становясь перед кассой. Джон нервно дёргает торчащие нитки из своей синей клетчатой рубашки, вероятно, мягкой. Ты сложил руки на груди. Дейв, сидящий за столиком, показывает тебе большой палец вверх, на что ты хмуришься. — Спасибо, Каркат. — Иди нахуй, Джон. Я в шоке, что делаю за тебя базовые вещи. И, кстати, почему ты не сожрал хлеб Дейва? — Эм-м… Я предпочитаю не иметь дело с вещами, бывавшими у него дома. — Тогда я пошёл. — От тебя бы я откусил кусочек, будь ты даже чёртовым тортом. — Пожалуй, откажусь, — ты готов поклясться, что стал бы первым гибридом человека и торта. — Ясно, картошка для тебя лишь закуска перед человечиной. — Поздно ты догадался, — Джон с задором щёлкнул тебя по носу. — Но, так уж и быть, первая на очереди Рокси. — Почему? — спросил ты с долей разочарования. — Чтобы она не споила никого. — Ты судишь по прошлому, Джон. Пятнадцатилетняя Рокси давно сдохла от передозировки. — Ну-ну… — Джон смотрит в сторону столика, ты тоже. Рокси вытянулась над поверхностью, доставая до противоположного конца, и шутливо гладит Дирка за щёки, пытаясь выжать из него улыбку. Не удаётся. — О, наш номер!       Джон радостно указывает пальцем на экран, на котором действительно изображён их код. Вы вдвоём подходите к кассе, Джон хватается за поднос, не давая тебе и шанса взять первее, потому ты как дурак поплёлся вслед за потраченными деньгами.       Джон поставил поднос на столик, ребята вокруг радостно всколыхнулись, начиная понемногу тянуться к еде. — Так… Стрипсы для Рокси, два шоколадных мороженого для Джейка и Аранеи, сырные палочки для Терези и Дейва… И, эм, яблочные дольки для Страйдера-старшего. О, и кое-что Каркату! — он суёт тебе в лицо пирожок со смородиной, пока остальные разбирали свои угощения. На яблочные дольки Дирк смиренно кивнул, начиная тихонько похрустывать ими в углу. — Ещё бы морковных палок мне купил, — вздыхаешь ты. — Но спасибо конечно, что, растрачивая мои честно заработанные шекели, подумал обо мне. — Не за что! — Джон снова лучезарно улыбнулся, а через секунду он уже строил гримасы Терези, запихнув картофель фри так, словно он вампир. Ребёнок, ей богу. — Итак, по поводу вечеринки, — начала Рокси. — Джейни собралась брать «Монополию», — все разом вздохнули. Никто кроме самой Джейн Крокер не выдерживал больше одного круга, а если и удавалось, то победы им было явно не видать. — Вриска берёт «Мафию»… — Эта паучья сучка тоже идёт? О, блять, извини, Аранея, — ты как всегда не умеешь следить за языком. — Я её пригласил, — довольно тихо говорит тебе Джон, видимо, чтобы остальные его тут же не избили. Ты знаешь, что в прошлом у них была тесная связь, но все вы всё равно ненавидите паучью сучку. Вы уже забыли причины, но уверены, что так надо. — Вриска — отличный двигатель веселья. Могу подтвердить своё утверждение одной забавной историей! Несколько лет назад… — Мы поняли, Аранея, спасибо. — Так вот! Не отвлекайте! Паучья… Вриска несёт «Мафию», Дирк говорил что-то про «Уно», да? А у меня была та штука, типа, с доктором. Вытаскивать предметы из пациента, только аккуратно. Ещё кто-то? — У меня есть карты, на этом всё, — пробормотал ты. Они хранились у тебя только из-за твоей необоснованной любви к мастям. — Возьми на всякий случай! — «Дженга» сойдёт? Однако сие игра не для большого количества людей, — спрашивает Джейк. — Не проблема, серьёзно. Мы всё равно будем общаться группами… — О! О! — резко завопила Терези, барабаня пальцами по столу. — У меня есть те самые конфеты с необычными вкусами! — Ты из две тысячи шестнадцатого их достала? — Возможно. — Тащи, Терези! — у всех, кто был старше, а именно Рокси, Джейн, Дирка, Джейка и Аранеи, была необъяснимая тяга к сладостям, что-то на уровне зависимости. Ты принял решение спрятать все конфеты в начале вечера, хотя, очевидно, тебе вряд ли удастся из-за тематики праздника. — Так-с, что я забыла? Ну, еду организуют Страйдеры и Джейн… О, Арадия откопала игру, типа: «правая нога — красный, левая рука — жёлтый»… Поняли? — Я её с детства не видел, боже, — Джон нахмурился, жуя картошку. — Я могу принести угощения отца. — Да, было бы славно, Джон, — на слова Рокси он улыбнулся. — Помним про дресс-код! Одетых, в чём мать родила, — не пущу! — Голыми, что ли? — Да не, прийти голым — косплеить Эквиуса, — смеётся Дейв. — Фу, блять! — отдав своему бро очередной щелбан, крикнул ты. — Упаси боже, — мямлит Аранея, хотя она едва знакома с героем истории. — Раз так, я бы хотела рассказать вам о… — Спасибо, Аранея, ещё кто хочет высказаться? — Пожалуй, уточню. Сколько времени собираетесь провести у нас? — Замечательный вопрос, Дирк! Наш совет решил, — это означало, что Рокси обсудила задумку лишь с интернет-подругой Каллиоппой, — что мы остаёмся с ночевой! — Кто подразумевается под «мы»? — Конечно же я. Ты, Дейв… Ну, кто ещё захочет, пусть подключается, игрушечных задов у вас хоть завались. — Я ревную их, — наигранно хныкнул Дирк. — Как вам угодно. На крыше полно места. — Отлично. Итак, ещё что-то? — Рокси слушает несколько мгновений молчания, после чего продолжает. — Значит, можем расходиться. Всем спасибо!       Вы как по сигналу разом встали со своих мест, толкаясь к выходу. На парковке вы ещё какое-то время сверлите друг друга взглядом и пустой болтовнёй, но скоро все вспоминают о своих важных «взрослых» делах, заставляющих вас наконец попрощаться и уйти. Ты восхищаешься, как же быстро летит ваше время. Вам уже давно больше пятнадцати, но вы до сих пор вместе, хоть и разным составом. А ты познакомился с Джоном только недавно. Ты сам в шоке — как Дейв таил его столько лет, словно боясь, что два его лучших друга найдут общий язык? Язык они не нашли, но кто помог бы тебе найти теперь свою голову.       Солнце близится к почве, окрашивая небо в спокойные вечерние тона. Ты был в своём лучшем виде: расчёсанные чистые волосы, чёрная футболка с удлинёнными рукавами, серые джинсы с подворотами. Ты идеальный Соллукс Каптор, осталось лишь забрать его очки на самой вечеринке, что, на самом деле, составит огромный труд. Ты и Канайя договорились встретиться заранее и пойти вместе, поэтому сейчас ты торопишься и, стоя в проходе, наспех надеваешь кроссовки. Тебе абсолютно плевать, что у повёрнутого на числе «два» Соллукса разные ботинки. Ты не настолько богат, чтобы иметь при себе несколько пар разноцветной обуви.       На улице душно. В ваших краях жара держится почти до зимы, повезёт, если на Рождество с неба упадёт хотя бы снежинка. А ты адски ненавидишь жару. Даже сейчас, в шаге от ноября, с тебя уже сошло минимум двенадцать потов, и ты воняешь, словно жил в хлеву последние лет двадцать. До уродства омерзительно. — Добрый вечер, — Канайя пришла в оранжевом вечернем платье на бретельках, с лёгким выходным макияжем и заплетёнными в шишку тёмными волосами. Ты действительно ослеп. — Привет, — всё, что смог ответить ты. — Роуз задерживается дома. Подождём её пару минут. — Вы оделись друг другом? — Да, — несколько смущённо улыбнулась она. — Я редко надеваю что-то столь открытое. А ты? — О… Я Соллукс, вроде как, — ты осмотрел себя. Невероятно халтурно. — Довольно… Узнаваемо. Да. — Спасибо.       Пока вы ждали Лалонд, ты успел переосмыслить всю свою жизнь и мысленно уйти несколько раз домой. Скорее всего, этого она и добивались своими долгими сборами. — Здравствуй, Каркат, — Роуз вышла в образе, словно собралась не на вечеринку старых скряг, а куда-то в высшее общество. Чёрно-зелёное платье в пол очерчивало её стройную фигуру, на её руках были под стать перчатки до локтя, что так искусно контрастировали с её белоснежной кожей. Ты тотчас сглотнул. — Ага, Лалонд… Мы можем, наконец, идти? — Прошу прощения за ожидание. Не успевала припудрить нос. — Ладно. — Ты кто-то из Страйдеров? Очевидно, Дейв? — Он Каптор, дорогая. — Он разве придёт сегодня? — Насколько мне известно, нет. — Чего, блять? — задаёшься вопросом ты. — Не охуел ли он? — Ты же знаешь, что Соллукс домосед, — подметила Канайя. — Вот падла! Сука, приду домой, всех пчёл на его ферме сожгу. — Каких пчёл? — хмыкнула Роуз. — Это онлайн-ферма. Тебе тоже стоит поиграть, — вежливо прикрыв рот рукой, улыбнулась Канайя. — У Соллукса там, вроде как, пасека. — Скоро у Соллукса будет выжженное поле.       Вы шли, обсуждая будущее Соллукса и планы на вечер. Ты также выслушал приключения девушек за городом и очень сожалеешь, что начал разговор. Более слащавой истории ты в жизни не слышал, однако в душе ты почувствовал, что завидуешь.       Через десять минут вы всё же дошли до места назначения, ты весьма расстроен. Многоквартирный дом Страйдеров не взорвался, на него не упал метеорит и не обрушилась толпа монстров. Но вскоре дом начнут штурмовать другие монстры — твои друзья.       В подъезде пахло сыростью, словно пару часов назад здесь мыли полы, а лифт едва работал. Мысленно ты несколько раз перекрестился, пока он, дрожа и шатаясь, поднимался. Всё же, когда вы оказались на последнем этаже, Роуз нажала на звонок и дверь почти сразу отворилась, будто кто-то сторожил вас. Дейв дал тебе кулак и пожал руки девушкам, затем пропустил внутрь. Кто-то уже явно здесь находился.       Ты заметил его внутри квартиры, в следующей комнате. Он тоже заметил тебя и направился ко входу, тебе совсем некуда бежать. — Привет, Каркат! Кто ты сегодня? — Очевидно, мерзотный хуила, не соизволивший поднять жопу с компьютерного кресла и дотащить её сюда. — Ты сам собой нарядился? — Я о Капторе, идиот. — С ним я не особо знаком. Зато с тобой — более менее, — Джон несколько секунд молчит. Затем он снимает с себя очки, щурится, пробует надеть их на тебя. Сначала ты попытался увернуться, однако потом всё же взялся за дужки и помог ему нацепить их. — Теперь ты — Джон. — Я стал ещё более отвратительным героем, — ты смотришь сквозь стёкла, которые делают всё куда более расплывчатым. У него зрение на плюс, что ли? — А ты кто? — Бип-бип мяу. — Чего блять? — Ну… Твоё имя состоит из «кар» и «кат»… Бип-бип мяу. — Я ненавижу тебя. — Я тебя тоже. — Что? — Играю роль! — Разве я платил за выступление в цирке? — Актёрам платить нет нужды. — Ты… Пиздец, за что мне всё это.       Ты ударил по лицу рукой, забыв про очки. К счастью, ты бил слабо. Более тупого куска дерьма ты не встречал давно. Другой тупой кусок дерьма — урод в зеркале. Два сапога пара. — В общем, эм, хочешь напитков? Тут есть сок и, кажется, газировка. Мы пока ждём остальных. — Пепси можно.       Вы осторожно идёте на кухню, где, опираясь задом на кухонную тумбу, уже вальяжно стоял Дейв. Вокруг всё было завалено бог знает чем: плюшевыми игрушками, сюрикенами, магнитиками и пустыми бутылками. Вроде бы, ты живёшь в точно такой же обстановке, а также бываешь в этой квартире чаще, чем ходил в колледж, но всё равно внутренне брезгуешь касаться к чему-либо. — Йо, — кивает вам Дейв. — Приберись здесь, чувырла. — Ты не сечёшь фишку, — почти спокойно ответил он. — Будь начеку и всё будет в порядке. И почему ты, чёрт возьми, в очках? — Сними свои и увидишь, что я тут, вообще-то, кое-кого косплею. — Прости, «Джон», не признал. А ты, «Каркат», найди мне тоже попить. — Пошёл нахуй, — бросает Джон, открыв холодильник. — Правдоподобно? — Тебе есть чему поучиться. Так что там с колой?       Джон вылазит из-за дверцы с двумя банками пепси и одной колы, которую протянул Дейву. Вы втроём шваркнули ключами на крышках и отпили. Ты только сейчас заметил, подойдя вплотную, что Дейв в остроугольных очках и майке. Поменялись со Страйдером-старшим? — Мы пойдём в гостиную, — резко выдаёт Джон, щурясь. — Мне, бля, стало интересно, где она в этом доме. Тут есть всего три комнаты: спальня Дирка, ванная и всё остальное. — Мы в другую часть «всего остального», не теряй.       Дейв кивнул вам, будто благословляя, и вы направились в этот тяжёлый путь. Тяжёлый, потому что вы оба ничерта не видите. Ты хотя бы можешь приспустить с носа очки, а за Джоном приходится следить, чтобы он не споткнулся. Иногда ты порывался схватить его за руку, но всё же не решался. Вы идёте молча, как на казнь, однако, достигнув гостиную, вы плюхаетесь на диван. — Где девочки? — Возможно, на крыше. Канайя говорила, что хочет оценить вид. — Это мило, — Джон хлюпает газировкой. — Кстати о ней. Роуз говорила, что вы словно родственники. — Эм, наверное. — Тебе она нравится? — Блять, ну наверное, раз мы с ней с детства дружим. Пораскинь хоть раз мозгами, дебил. — Мило, да. — Заткнись, Эгберт. Хватит доставать меня.       Джон угукнул и послушно замолк, ты лишь иногда слышал, как он глотает напиток. Вспомнив, ты отдал ему очки. Теперь ты снова видишь. — О Боже, у тебя футболка, блять, с Эдвардом Калленом? — ты только сейчас это заметил, идиот. — Я подумал, что это в твоём стиле, — Джон смущённо отвёл взгляд. — Мне пришлось позаимствовать её у Роуз, представляешь?       Ты решил умолчать, что дома у тебя лежит точно такая же.       Стали потихоньку появляться остальные. Пришли скандальные сёстры Серкет — Аранея была пираткой, а Вриска обмотала фольгой ноги, что бы это не значило, Арадия нарядилась Фефери, которая в свою очередь пришла в чёртовом плаще ненавистного всем Ампоры, Джейн была своим дедом, но ты сомневался, что так вообще можно, Джейд и Рокси, к всеобщему удивлению, пришли в одежде друг друга, Джейк попытался вернуть расположение Дирка, одевшись им, Терези была Вриской, заявилась даже не приглашённая Миина в своей обычной одежде. Кто-то умудрился даже тыквы принести. Кажется, все в сборе.       Как и обычно, все негласно поделились на группы, ты оказался в одной из самых отстойных. Отстойны они потому, что в них нет Джона. Ты уныло водишь пальцем по заляпанному соком стакану, а остальные играют в «дурака». Ты сразу напрочь отказался играть, ведь умеешь только раскладывать косынку и, порой, в «девятки». Искоса ты наблюдаешь за группой с Джоном — они корячатся в «твистере». Вриска, как самая везучая, просто стоит двумя ногами на зелёном, Миина держится в мостике, а Джейк и вовсе уже выбыл, так как не смог удержаться, распластавшись по всему полю. Джон тоже на грани — он вытянул ноги на противоположные концы поля, а также держится рукой за один из кружков посередине. Фефери, улыбаясь, крутит стрелку и диктует ребятам, что им делать дальше. Ты отвернулся.       Терези облизала свою карту и с грохотом бросила её на пол — козырной туз! Это была её последняя карта, потому она вырвала из твоих рук остатки сока и победно допила до дна. Но всё же, первым до неё вышел Дирк. Арадия сначала досадно фыркнула, но затем сменила настрой и кинула сверху ещё один туз, передающийся на следующего игрока. Поражённая Аранея уткнулась лицом в подушку, на которой лежала до этого. Она, мыча что-то, забрала тузы и стала складывать колоду.       Канайя и Роуз вдвоём сели разбираться в «Докторе», так как игра была не для большого количества людей. Канайя стремительно вытащила из пациента всё чужеродное и немного расстроилась, что игра оказалась гораздо скучнее и проще, чем она ожидала.       За столом на кухне сидели ещё несколько человек, играющих в «Дженгу». Джейд пальцем давила на брусок, который с лёгкостью выпал в подставленную сзади ладонь. Выдохнув, она положила его сверху. С каждым разом доступных брусков становилось всё меньше, а пота с их лбов катилось всё больше. Джейн так же осторожно взялась за крайнюю деревяшку, которая так неудачно не поддавалась. Через несколько секунд нетерпеливой возни, та всё же вылезла и оказалась на верху башни. Рокси ходила дальше. Она, ничуть не волнуясь, взяла оставшийся брусок с самого низа и без труда вытащила его, чуть поддев основание. Дейв решился попробовать так же смело, но, только взявшись, башня тут же рухнула в его сторону.       Тем временем Джон рухнул, как и башня. Он должен был положить левую руку назад, но не рассчитал и упал на спину. Уползая с поля, он добрался до тебя. — Что дальше по расписанию? — спросил ты, крутя в руке свою колоду, пытаясь тасовать. — Вроде планировали «Мафию», «Монополию» и «Две правды, одна ложь» пока. — Последнее — это что? — Говоришь о себе три факта, один из которых неправда, а остальные угадывают, что именно, — Джон забрал из твоих рук колоду и отделил от неё часть. — Я знаю одну штуку.       Джон нахмурился, а потом взял колоду указательным пальцем сверху, большим с одной стороны и остальными с другой. Средним пальцем он разделил колоду, и получившуюся половину сверху он снова делит указательным пальцем. Отодвинув два сверху, нижний пакет Джон делит большим и средним пальцами. Прокручивая получившиеся пакеты, он начал соединять разделённую колоду воедино.       После этого Джон снова поделил колоду в одной руке, средним пальцем подтолкнул нижнюю половину и зацепил ее большим. Осторожно вставил одну пачку в другую, переплетая карты. Он согнул две пачки вместе и расслабил руку. Карты плавно перемешались.       Девушки рядом с вами восхищённо ахнули, ты выгнул бровь. — Это всё? — Ты хочешь фокусы с угадыванием карты? — он улыбнулся уголками губ и вернул тебе колоду. — Я мог бы провернуть что-то с фишками или, не знаю, монетами… Но оставлю это на потом. — Терези начала шарить по карманам, но безрезультатно. Она нашла лишь маленькую пуговицу.       Пока Джон обсуждал фокусы с Арадией и Терези, а ты загадочно сверлил бетонную стену взглядом, успело пройти какое-то время и сёстры Серкет организовали новую игру для всей компании. Рассадив всех по гостиной, каждому выдали карту и кратко напомнили правила. Тебе выпала роль доктора. — Итак, все посмотрели свои карты! Не показывайте соседу, я всё вижу! — Вриска с задором оглядела всех присутствующих. — Первая ночь, как обычно, ознакомительная. Попридержите своё оружие до следующей. После первой ночи обсуждения нет. Начинаем! Город засыпает.       Ты закрыл глаза, но сразу после этого почувствовал, чьё-то ухо упёрлось тебе в плечо. Ты опустил голову сверху на волосы таинственного незнакомца, которого ты, в общем-то, сразу опознал. У вас была идиллия, пока ты не услышал команду «Доктор» и не дёрнулся, вспоминая свою роль. Ты недовольно открыл глаза, помахал Вриске рукой, потому что она в упор тебя не замечала, а затем снова заснул. — Город просыпается, — Вриска наворачивает круги вокруг сидящих на диване, пока Джон, словно действительно уснул, зевнул и даже не стал подниматься с твоего плеча. — Ничего интересного не произошло, так что, маленькие детишки, прыгайте снова в свои кроватки. Город засыпает!       Ты опять прикрыл глаза и стал прислушиваться к остальным, которые не утихали даже с приходом игровой ночи. Когда вызвали мафию, сидящий справа от тебя Джейк начал крутиться, тебя это смутило. Когда Вриска пригласила доктора, ты робко ткнул на Эгберта, на что ведущая кивнула и принялась за следующую роль. — Просыпайтесь, сони, итоги ночи, — Вриска загадочно потёрла подбородок, а затем ткнула пальцем, показывая маникюр во всей красе, на Арадию. — Мафия напала на госпожу Мегидо. Увы, похорон не будет. Вскрывай карту! — за ней скрывался мирный житель. Дальше длинный ноготь указал на Джона. — Доктор решил вылечить Эгберта. Ничего не изменилось. А шлюха, — палец переместился на Джейд, — посетила Харли. Везучая собачонка получает иммунитет на голосовании. Кстати о нём, начинайте обсуждение! — А тут есть шери-фы? — спросила Фефери, каламбуря на свой рыбный манер. — Есть. Он может внести свою лепту, если не зассыт. — Как не по-джентельменски нападать на бедную девушку, — хмыкнул Джейк, обливаясь потом. — Да бля, сливайте Инглиша, сразу ясно, что он — мафия. — Эй, Каркат, с чего сие выводы? — А какого хуя ты своей необъятной жопой ёрзал, как только мафию вызвали? — Боялся, естественно. Или ты подглядывал, негодник? — Тут и без глаз всё ясно. — Крикун, почему ты топишь его? — вступилась Миина. — Кто обзывается, тот сам так называется — закон жизни. — На самом деле, я тоже слышала его ерзанья, — добавила Терези. — А я думаю, что мафия — Дирк. Он так загадочно сидит, — вставил Джон. — Наболтались? — Вриска тоскливо стучит по запястью, но у неё нет часов. — Мы же ничего не рыбъяснили! — Не мои проблемы. Голосуем.       За тебя понемногу собралось четыре голоса, пять за Джейка, два за Дирка и оставшиеся голоса распределились по остальным. По итогу Джейк всё-таки выбыл, за ним скрывался дон мафии. Ты выдохнул, что не гнал на него просто так. — Ложимся спать.       Джон снова жмётся к тебе, но на этот раз опирается лбом. Твоё самообладание почти достигло нуля, ты дрожишь. Что он с тобой творит? Услышав свою роль, ты указал на Канайю. Арадия помахала тебе с другого конца. — Адское утречко, — хитро говорит Вриска, — сегодня нашей жертвой стал господин Вантас за слишком громкие высказывания. Сдавай карту, — она посмотрела, — доктор! Он же и вылечил сегодня Марьям, так сказать, перед смертью. Шлюха побывала в томных объятиях Терези, иммунитет у неё! Вперёд, детишки, обсуждайте. — Раз у меня иммунитет хотя бы на голосование, то признаюсь. Я — шериф! Я изучила дело Дирка Страйдера и могу смело заявить, что он — мафия! — Воистину смело, — фыркает Дирк, сложа руки на груди. — С чего бы нам тебе верить? Пытаешься оправдать иммунитет? — Действительно! Хочешь запудрить нам мозги? — Джейк, ты умер, будь добр молчать. — Как по мне, вся семейка у них сомнительная. Дейв вообще постоянно улыбается, — ворчит Джейн. — Шутку вспомнил, — буркнул Дейв. — А я ставлю на Рокси! — Джейд выкрикнула, после чего все затихли. — Подруга, что за дела? — Извини, но ты тоже подозрительно тихая. Если ты мирная, то голдишь не меньше остальных, а сейчас… Странно. — Я уверен, что Рокси мирная! — утвердил Джон. — Спасибо блин! Хоть один адекватный! — Всё, голосование!       По результатам несправедливо выбыла Рокси. Терези на это лишь ударила по лицу рукой. Старшая Лалонд — мирная.       Город снова засыпает, но мёртвые никогда не спят. Ты растянулся на мягком диване, а твой сосед Джон закинул голову на его спинку. Твой другой сосед Джейк неугомонно ходил за напитками и конфетами каждую свободную минуту. Ты осмотрел представителей каких-то ролей: мафиями были Роуз, Дирк и Миина, а шлюхой был Дейв. Понятно. — Просыпаемся, город! По итогу ночи выбывает наш шериф, — Терези сдаёт карту, на которой действительно красуется усатый мужчина. — А проститутский иммунитет зарабатывает Джон. Обсуждаем! — Э-эм… Может быть, Джейн — мафия? — несмело предлагает Эгберт, пользуясь положением. — Есть обоснования? — с презрением глядит та. — Чуваки, не она! — вступает «умершая» Рокси, тут же получившая нагоняй от ведущей. — Подружку спасает, — хмыкнула Миина. — Голосуйте!       По итогу проиграла Джейн, а некоторые умудрились голосовать за уже вышедшую Рокси. Джейн была мирной, чему все удивились.       Поиграв ещё несколько кругов, в результате которых выбыли Фефери и Дейв, все решили, что играть дальше уже нет смысла — победу отдали мафии. Вы сыграли ещё один круг, ты был мирным, однако он прошёл так же быстро, и вы приняли решение достать монополию. Джон сладко потянулся рядом с тобой, будто старый кот, потом повернулся к тебе. — Хочешь чего-нибудь, пока не началась монопольная каторга? — Ты правда будешь играть с этой сучкой? — ты искренне удивился, ведь ты точно уйдёшь отсюда куда подальше при первой возможности. — Я могу уйти только по уважительной причине. — Блять, ты её монопольный раб или что? Если ты не хочешь, ты не обязан сидеть и считать её бумажные миллионы. — О, нет, я хочу сыграть! Но если у тебя есть более увлекательные предложения, я не против. — Мама Джейн точно не поставит в угол за это? — Конечно нет, — Джон коротко рассмеялся. — Мы могли бы пойти на крышу, я наконец-то спихну тебя с неё, — ты поднялся с дивана, по привычке отряхнул штаны и зашагал в сторону лестницы наверх, Джон пошёл следом. На самом деле, ты удивлён, что тот не пошёл отдыхать с Дейвом или кем-то ещё, но ты предпочёл хватать любую возможность.       По пути вы нашли конфеты и маленькую коробку апельсинового сока. У вас будет пикник.       Забравшись на крышу, вы осмотрелись. Никого и ничего, за исключением проводов и ворон. Вы сели у самого края, воткнули в сок трубочку. Первым выпил Джон, а ты ел конфету, что-то вроде вишнёвого желе. Она была не особо сладкая, но тягучая. Твои бедные зубы могут не выдержать. — Как жизнь? — Я готов спрыгнуть от этого вопроса. Ещё глупее не придумаешь, — мысленно ты ухмыляешься. Жаль, в реальности нет капса. — Ага, но всё же, как? — Пиздецки ущербно. Слушаю какого-то долбаёба на крыше дохуяэтажки Страйдеров. — Зато вид красивый, — вам было видно крыши других домов и почти тёмное, фиолетовое небо над головами. На эти слова ты боковым зрением уставился в собеседника, почти веря, что вы в фильме и это было завуалированное признание. Но нет. — Красивый.       Вы несколько минут молчали, поедая ваши скромные запасы. Ты не мог поверить, что через трубочку ты получил косвенный поцелуй с Эгбертом. Ты слишком озабоченный. — Как давно ты общаешься с Дейвом? — вдруг вырвалось у тебя. — Он никогда о тебе не упоминал раньше. — Мы друзья детства. Я мог бы обидеться, но он не говорил и о тебе. — Мы общаемся гораздо меньше. Может, лет пять. — Пять лет?! — шокированно повторил Джон. — С каких пор Дейв такой скрытный? И вообще, долго ли он собирался нас держать в разных сторонах… — Кто ж ожидал, что ты привяжешься ко мне, как банный лист, при первой же возможности? — ты усмехнулся. Это скорее ты к нему привязался, однако Джон поддержал твой пыл. — Эй! Я виноват, что мне интересно пообщаться с лучшим другом своего лучшего друга? — Так я для тебя лишь «лучший друг лучшего друга», понятно. — Ну… Нет. Ты и мне хороший друг… Лучший друг! — «Лучший друг лучшего друга, ставший лучшим другом». — Блять, Каркат, не путай меня, — ты почувствовал, как чужой мизинец случайно дотронулся до твоего. Ты отвернулся. — Я хочу сказать, что мы тоже успели найти общий язык. Это, типа, охуенски круто. — Как скажешь. — Да не обижайся на формулировку! Карка-а-ат. Каркат, посмотри на меня, — ты упорно отводил взгляд, иначе тебя разорвёт от переизбытка эмоций. Джон честно ждал секунд двадцать, потом приполз, сел перед твоими ногами, заставил посмотреть ему в лицо. — Каркат, мы с тобой самые-самые лучшие друзья! Ты правда важен для меня. У нас ещё столько лет дружбы впереди. — Да пошёл ты нахуй, конская морда, — скорее шутливо ответил ты. Джон всё равно выжидающе смотрит, твои щёки горят от безысходности и внутренней боли. Соберись с духом, мужик! — Джон, я считаю…       Прямо сейчас на крышу вламывается Рокси. Это, наверное, сам знак судьбы. — Ребят, вас обыскались! Сейчас игра, типа, про ложь будет и конфетки Терези. Закругляйтесь со своими гейскими уединениями. — Что?! Совсем нет! Всё не так, Рокси! — вскочил Джон, а затем стыдливо подал тебе руку. — Мы уже идём.       Как самодостаточный негомосексуальный лучшедружественный мужчина в самом расцвете сил, ты поднялся с места сам, захватив за собой оставленный вами мусор. Джон же поспешил к двери, уже и забыв о тебе. Вот в чём его проблема! Или даже достоинство… Он ведёт себя так со всеми, а не только с тобой. Будь он здесь со сраным Ампорой, то заливал бы, какие они хорошие друзья. Чёрт, да он даже не знает, какой у тебя любимый цвет! Ты тоже не знаешь. Ты вообще теперь ни в чём не уверен.       Снова оказавшись в квартире Страйдеров, ты зашёл в ванную, чтобы во-первых избавить себя от мусора, во-вторых избавить мусор от себя. Ты опять загляделся в зеркало, и совсем не потому, что так сильно любишь себя. Чувак по ту сторону, как тебя так угораздило? Ничтожный, глупый, просто по-плохому смешной, жалкий Каркат Вантас. Тебе пора смириться, что у тебя будет только твоё отражение.       Ты вздохнул, умыл ледяной водой ладони и лицо, вышел из ванной. Возможно, будь все под градусом, ты не нашёл бы время на самокопание, лобызаясь с кем угодно, но пьяным. Чтобы завтра этот «кто угодно» ничего не вспомнил, а ты провёл бы единственный вечер, разговаривая не с самим собой в мыслях. Дурацкая идея, дурацкий праздник, дурацкий Эгберт.       Как и ожидалось, все снова расселись, на этот раз на полу. Терези возилась со своими конфетами, а точнее пыталась крутануть стрелку, ведь каждый раз та не делала круг, а неловко смещалась в сторону. Наконец, ударив под хорошим углом, стрелка прокрутилась и медленно остановилась на зелёной конфете. Картонка глаголит, что это могут быть сопли. Терези, найдя нужную, отправила конфетку в рот, проглотила и заявила, что вкус не разобрала, а это буквально означало, что это сопли и вкус ей понравился. Вриска, вернувшись с банкой газировки, ловко подцепила себе несколько конфет, даже не крутанув рулетку, и, словно закуска к напитку, без единого комментария съела их. — Ита-ак, вроде всех собрала, — Рокси начала считать сидящие головы, однако сдалась на первом человеке, легко махнув головой. — Кто не знает, суть игры заключается в трёх фактах о вас, один из которых неправда. Остальные угадывают, что именно. — Тупая игра, учитывая, сколько лет мы тусим вместе. — Кому не нравится — на выход! Не всегда же в бутылочки и «правду или действие» играть. — О, действие, — улыбается Миина. — Поцелуйся с кем-нибудь! — Эй, играйте в эти порочные игры в другом месте! У нас культурное общество— Миина, прекрати! В другой раз! — Рокси замялась, когда Миина стала целовать в щёки всех, кто был рядом с ней. — В общем, я начинаю! У меня в сумке бутылка виски, в детстве я ходила на художественную гимнастику, я ролила с Тейлор Свифт. — Что за нафиг? Конечно, последнее! — крикнула Вриска. — Поддерживаю. — Я ставлю на второе, — воскликнул Дейв, на секунду отвлёкшись от разговора с Джоном. — Вы вообще видели, какая она изящная? Я тоже за третье. — Спасибо, Джейди! Ещё ставки?       Остальные высказались так же, в отличие от Дирка. Он поставил на первое. — Только Дирк думает обо мне хорошо! Конечно, первое! — Ты ролила с Тейлор? — спросила Фефери. — Э-э-э… Ну, у человека стоял такой ник, хах. Всё возможно… Ладно, дальше Дирк.       Тебе было скучно. Странно играть в неё, когда вы двадцать лет вместе. Когда спросили тебя, ты не стал выдумывать и сделал загадку на основе своего костюма: оделся ты Соллуксом, Джоном или Кроносом — каким-то чмырём из компании Эридана. Конечно, все угадали. Ты заинтересованно приподнял голову с дивана, когда залепетал что-то Джон. — Первый факт: я скорпион по знаку зодиака. Второй: в детстве я рассыпал прах бабули… Третий факт: здесь есть кое-кто, кто… Мне небезразличен, — на последнем факте некоторые, точнее, блин, Страйдер-младший, захихикали. — Это чертовски легко, первый факт — ложь, — выкрикнул ты с большим рвением, чем стоило. — У тебя же день рождения… Где-то в апреле. — Поддерживаю. — Да! — Я думала, что второй, — хихикнула Канайя. — Каков правильный ответ? — Действительно первый факт… Думал, это не так легко.       Джон дурак. Ты слишком внимателен к нему. Не знать, что он родился тринадцатого апреля — себя не уважать. Постепенно играть надоело, да и, вроде как, никого не забыли, поэтому все разбрелись. Арадия, Фефери и Миина через какое-то время ушли по домам, Рокси развалилась на диване с конфетами на животе и листала каналы телевизора вместе с Джейн, Канайя, Роуз и Джейд болтали на кухне, Вриска играла в карты с Джейком, Терези с Аранеей и Дирком сидели на крыше Бог знает почему, а ты, Джон и Дейв валялись на кровати последнего. В основном Джон и Дейв бесились вдвоём, кидая скиттлс в рот друг другу и играя в слова, а ты изредка их подпинывал, если они задевали тебя. Через время они успокоились, и ты загрёб в рот несколько мармеладных мишек, которые чуть не вылетели из твоего носа, когда парни снова заговорили. — Колись, чел, — Дейв улыбнулся, на что Джон ответил вопросительным кивком головы. — Сегодня на игре ты сказал, что… — А, понял, — он упал спиной на подушку, едва не стукнувшись затылком о кровать. — Вы меня засмеёте. — Ты тоже будешь смеяться, когда узнаешь кое-что о… — Ну и? — поперхнувшись, ты многозначительно схватил Дейва за ногу. — Обещаю не смеяться ровно одну минуту. — Я ничего не обещаю. — Ну-у-у… Она… Из нашей компании… — Мы поняли это. — Она с вами знакома… — Удивительно. — Э-э-э… — Да скажи ты уже её имя, Ёптберт! — Ладно… Не угорайте… Это Рокси.       Вы с Дейвом тут же разразились смехом, сами не понимая, от чего конкретно. Спустя несколько минут, когда вы оба чуть-чуть успокоились, вы поняли, что он не пошутил. — Не, я тебя благословляю и всё такое, но она мне как мать, мужик, — Дейв, кажется, даже нахмурился. — А я считаю, что она вообще тебе не подходит, — что ты сейчас ляпнул? Разве всем не похуй, что ты там считаешь? — Это почему? — Во-первых, Рокси слишком крута для тебя, во-вторых, она пол вечера провела в телефоне, отчего складывается впечатление, что та странная интернет-тёлка — либо гиперопекающая мать, либо вторая половинка, в-третьих, я даже ей бы не пожелал такого обсоса как ты, — тебе пора заткнуться. Ты сам знаешь, что они были бы славной парой, но один завистливый уёбок по имени Каркат Вантас всё портит. — Ты действительно так думаешь? — Братан, не слушай его, — ворчит Дейв, — он просто завидует, потому что до сих пор нераспакованный. Может, пригласите его третьим в одну из страстных ночей? Но учти… — Да, спасибо, Дейв, — ты просто в шоке. — Не пора ли сменить тему? — Согласен! — Бум! Сменили! Вау, как поздно, не пора ли спать? — На часах ещё одиннадцати нет. — И? Дашь гостям поспать на кровати? — Ладно, — Дейв, как по команде, слез с кровати и пошёл к двери. — Я ещё посижу. Не теряйте, — он щёлкнул выключатель света, после чего вышел. Не прошло и секунды, как светлая макушка снова показалась в дверном проёме. — Забыл сказать, что гейский секс на моей кровати воспрещён. — С каких пор? — ответил ты, и Джон едва слышно хихикнул.       Джон так и остался лежать, как упал изначально, а ты неловко приместился рядом, смотря в потолок. — Не против? — буркнул ты. — Нет. Доброй ночи. — Ага.       Ты не решился заводить диалог после эпического провала. Если бы твою влюблённость так обругали — не считая Дейва и тебя, единственных, знающих об этом, — то ты бы в тот же вечер повесился. Джону, наверное, тоже сейчас нелегко.       Эгберт, кажется, уже уснул. Его длинные ресницы, которые ты теперь смог разглядеть, ведь он без очков, немного подрагивали, губы чуть приоткрылись, из-за чего ты слышал тихие вздохи, а руки сложены на животе. Эталон умиротворения. Он заснул буквально за две минуты, а ты уже словно час крутишься и не можешь найти себе места! Сейчас, посмотрев на Джона, ты вообще забыл, что ты здесь делаешь. Единственное твоё желание на данный момент — не сон. Далеко не сон. Ты поднялся на одном локте и начинаешь пристально пялиться на парня, затем, чтобы убедиться, помахал перед его лицом ладонью, а после, так, для шутки, легонько чмокнул его в щёку. Ты не привередливый, тебе хватит и щеки. — Каркат, ты чего? — хрипит Джон, открыв сначала один глаз, что ближе к тебе, а затем второй.       Твои глаза по размеру сравнимы со спелой тыквой. Ты решаешь притвориться спящим… А лучше лунатиком! Ты пару секунд подумал, а затем резко закрыл и снова открыл глаза. — Чё? — ты еле как выдавил одно слово, ведь в горле пересохло. Идиот. — Я лунатил? — Что-то ты явно делал, — он перевернулся на бок, загадочно посмотрел на тебя, выгнув бровь, а потом улыбнулся. — Всё в порядке, мужик. — По правде, я решил проверить, не сдох ли ты, но не удержал равновесие, — да, определённо так, — и ещё уснуть не могу. — Ясно.       Джон молчит, и ты слышишь, как шестерёнки в его голове крутятся. Твои шестерёнки со скрипом остановились, когда ты решился выкинуть самый глупый поступок в своей жизни пару минут назад. — Что расскажешь? — продолжил он шёпотом. — Ничего. — Ла-а-адно… Каркат, — ты поднял на него взгляд с коротким мычанием. — Ты правда обо мне такого мнения? — Ты о чём? — Ну, когда мы говорили… О Рокси. Что я несуразный дебил и всякое такое… — Ты сам это сказал. Я лишь назвал тебя некрутым обсосом. — Карка-ат? — Я не хочу говорить тебе комплименты, точнее, я бы никакому парню не сделал комплимент! — убеждаешь ты и его, и себя. — Но ты, типа, неплохой. Нормальный. Рокси с тобой повезло. — О, камень с плеч, серьёзно. — Обращайся. — А я о тебе думаю… — Я не спрашивал, — на твоём языке это значит: «Пожалуйста, продолжай». — Короче, ты, Каркат, — Господи, как тебе нравится, когда он говорит твоё имя шёпотом. — Ты славный. Такой, знаешь… Такой Каркат. — Что это, блять, должно означать? — Ты такой… Девчонкам нравятся такие, как ты. Но, всё-таки, ты какой-то робкий, им нравятся более… Решительные, что ли. — Самый умный? — ты озадачен потоком его мыслей и не придумал ответа лучше. — Я лишь озвучил взгляд со стороны. Хотя мне ты нравишься и робким. — Не понял.       Вы оба молчите. Как-то даже неловко. Твои внутренности комом застряли в горле, а живот стянуло так, будто сейчас конфеты пойдут наружу. Ты боишься представить, что происходит с твоим лицом, ибо Джон обеспокоенно вглядывался в него. В ушах невыносимый шум, сквозь который ты, кажется, не слышишь собственные мысли. Это даже хорошо: ты почти не замечаешь унижения, произносимые кем-то вроде тебя. Нет, это не ты. Ты нормальный. Гнусное существо внутри тебя — ненормальное. На таких как он все смотрят с пренебрежением, осуждением, отвращением. Если в вашей компании таких как он не принижают, в остальном мире — да. Джон наверняка такой же, как общество, он просто… Слишком добрый, чуткий, милый, чтобы признать это. Он смирился, что вокруг грязные. Ты не смирился. Прямо сейчас тебе хочется стереть в кровь кожу, чтобы в очередной раз попытаться отмыться от этого. — Каркат? — он прошептал это как молитву. Тебе хочется помолиться за него. В глубине души ты знаешь… Потому тебе так отчаянно хочется отгородить его от этого, пусть молитвой, пусть мочалкой, пережившей все твои потуги, пусть Рокси.       Джон совершенно игнорировал твои мысли, хотя ты уверен, что он слышал их и в своей голове. Он поднял свою мужскую, местами грубоватую, но всё же идеальную ладонь, провёл ей рядом с твоим ухом, наверняка ярко красным, благо, темнота скрывала твоё смущение вперемешку с омерзением, остановился на твоей мужской, но такой гладкой, почти шёлковой шее. Твой кадык дёрнулся, когда он погладил большим пальцем кожу, а губы автоматически приоткрылись. Управляешь телом не ты. Управляет то, что все эти годы ты прятал недостаточно глубоко. Джон расценил это как приглашение. Тебе так хочется оттолкнуть его. Прижать к себе. Уйти отсюда. Лежать в его постели. Умереть от стыда в этот момент. От счастья. Ты совершенно не двигался. Если ты шевельнёшься, то начнёшь дрожать, что совсем спугнет его. Ты же этого не хочешь? Или хочешь? Чёрт возьми, определись, тряпка!       Джон отчасти понимал твою неуверенность. Он, как ученица в свой первый поцелуй, лишь приложился своими губами к твоим, надеясь, что смелость найдёт тебя именно в этот момент. Смелость тебя не ищет, ты совсем заплутал в лесу собственных комплексов. То, что ты не отлетел от него с дичайшим криком и ужасом, послужило своеобразным согласием для Джона, поэтому он всё так же осторожно продолжил поцелуй, проводя языком по твоим губам, ещё оставляя возможность отстраниться. Ты выдохнул в его губы и повторил его движение, как робот медленно, но верно опуская холодные пальцы на его горячую шею. Джон был довольно обросшим, длина шевелюры доходила до середины шеи. Может, он специально отращивал, а может, ему просто лень стричься, однако так или иначе его волосы сразу были крепко сжаты твоей рукой. Джон повторил это и пробежал пальцами по твоим прядям, путая их. Вы лежали как оригинал и отражение, копируя каждое движение друг друга. Выдавали ваше различие только твои редкие подёргивания и постоянные вздохи Джона. Он явно упивался моментом, восторженно оставлял поцелуи в уголках твоих губ и щеках, когда тебе надо было отдышаться. Ты не только яростно ловил ртом воздух, но и проверял. Подрагивающий кадык, всё же жёсткие волосы, местами щетина на лице. Да, ты целовался определённо с парнем. Точно. Да… И это донельзя хорошо, ведь это не «кто угодно», а Джон, мать его, Эгберт. Тот, думая о котором ты засыпал, просыпался, мылся, ел, жил. Сейчас ты лежишь с ним до невозможности близко в постели вашего лучшего друга, готовый кончить от одной этой непотребной мысли. — Эй-эй-эй, вы слышали, что я сказал? — свет из коридора застал вас врасплох. Джон, напоследок заправив прядь волос за твоё ухо, взглянул на дверной проём, закрыл ладонью свет. — Рокси, значит, ответила взаимностью? Обалдеть, — ехидно сказал Дейв, отпив яблочный сок.       Точно, Рокси. Точно… — Точно! Каркат, я тебе не сказал, — Джон поднялся и сел, прижав к себе ногу. — Я и Рокси, в общем… Будешь смеяться. — Не нравится ему Рокси. Сказал, чтобы посмотреть на твою реакцию. Так? — …Да. — Вообще я думал, что он сразу тебе расскажет, ибо ты никогда бы не признался. А всё не по плану пошло. Оба бесхребетные. — Кто уже десять лет за Джейд приударить не может? — рассмеялся Джон. — Значит, мне надо пойти и сказать ей, что хочу быть по самое горло оттраханным Джейком? Спасибо, гений. — Вы оба — поразительно чмошеские уебки. Я просто в ахуе. Господи. — Ты даже ничего узнать не хочешь? Типа, как я к этому вообще пришёл? — Просто завались. Единственное, что меня сейчас волнует, так это сам факт ещё одного неисправимого геюги в нашей компании… Ну серьёзно, Эгберт, я надеялся, что хотя бы ты сделаешь нам потомков, таких же непроходимых дураков, как ты. Меня тошнит от всего этого. — Фу-у-у, у нас здесь гомофоб, срочно ретируемся, — улыбнулся Дейв и пошёл назад на кухню, оставляя вас наедине. — Каркат, ты же знаешь, что с нами всё в порядке? — Только не задвигай мне речи, после которых я обязан переобуться и отправиться в волшебный мир радуги на белом пони-гомосексуале. — Ладно, не буду. Просто знай, что в этой пучине я тебя уж точно не оставлю. Конечно, с твоего позволения, все дела… Поцелуй же считается позволением? Бля-ять, я бы тебя снова поцеловал… Если ты не против, для меня это всё тоже в новинку… Типа, я не наседаю, да, ты знаешь? Руки держу при себе!       Тебе правда немного легче, учитывая, что теперь ты уверен в положительном настрое Эгберта. Но всё же… Тебе очень сложно. В голове гулким роем копошатся мысли и, чтобы хоть немного заглушить их учащённым стуком чужого сердца, ты поднимаешься и легко обнимаешь Джона. Он целует тебя в макушку, ладонью проходится по позвоночнику, пока ты обмякаешь в его руках, вдыхаешь запах футболки с Эдвардом Калленом, выветривающихся духов Роуз и кожи Джона. Наверное, это правильно.