***
— Архонты, тут есть горячий источник! Томо вернулся в снятую ими комнату очень воодушевлённым, когда Кадзуха только-только сбросил сумку на пол и устало опустился рядом с футоном, чтобы не испачкать его в крови и не намочить водой, капающей с одежды. Они с Томо промокли до нитки, абсолютно всё неприятно прилипало к телу, мешая двигаться и раздражая любые царапины, да и в целом — раздражая. Новость об источниках заставила Кадзуху поднять голову и посмотреть на друга с огромной надеждой. Томо подавил смешок — друг не похож на самурая. Скорее, на его кошку. — Они открытые, а дождь не прошёл ещё, но не думаю, что это большая беда, да? Томо тоже сбросил свою сумку и стал раскладывать некоторые вещи, чтобы просушить. Но его целью было достать скудную походную аптечку, на которую Кадзуха покосился с сомнением. Томо точно не отстанет от раны, да и сам Каэдэхара понимал, что оставлять её просто так нельзя. — Было бы здорово туда сходить, а то здесь… Сквозняки по полу, замёрзнем, а болеть нельзя, — согласился он и медленно поднялся с места, придерживаясь за бок. Огромный недостаток его раны в том, что не выйдет обработать её самостоятельно. — Ты иди, я догоню, там разберёшься. Томо наугад махнул рукой и продолжил раскладывать вещи, когда Кадзуха покинул комнату. Сам дворик был довольно бедным и, признаться, было вообще странно, что он ещё существовал. Видимо, дело в источниках. Он снял мокрую одежду в небольшом помещении, разложив её так, чтобы она хоть немного просушилась, и вышел на улицу, тут же ощутив, как холодные капли дождя стали мелко бить по телу. Странные ощущения, но вовсе не неприятные. Однако в тепле будет комфортнее всего, и он, не раздумывая больше, ступил вперёд, со стоном погрузившись в горячую воду по самую шею. Все царапины на теле моментально защипало, да и само оно после нескольких суток в напряжении сейчас не выдерживало — выламывало каждую косточку. Кадзуха опустился на небольшой выступ и попытался для удобства опереться спиной на бортик позади, но от резко потянувшей боли пришлось выпрямиться и негромко вскрикнуть, стиснув зубы. Может, даже хорошо, что он не видит, что у него там… — Эй, всё нормально, Казу-чан? Обеспокоенный Томо прошёл к нему, быстро оказавшись в воде напротив друга. Кадзуха отвёл взгляд, обхватив себя руками, чем заставил первого сочувствующе сомкнуть губы и недолго помолчать. — Знаешь что? Иди-ка сюда, — Томо присел рядом и развёл ноги, оставив место, затем протянул руки, приглашая. — Брось, мне и так… — Нет, иди ко мне. Смотрели друг другу в глаза долго. — Иногда ты тоже можешь быть невероятно упрям, — по-доброму хмыкнул Кадзуха и всё же осторожно присел меж чужих ног. — Но тебе тоже приятно со мной… Не успел Томо договорить, когда ощутил слабый толчок локтем под грудь и услышал мелодичный смех. — Ладно-ладно. Ляг получше, будет не так больно, — он без зазрения совести обхватил чужую талию и осторожно прижал к себе. Кадзуха вновь поддался. Рану на спине тянуло, но можно и потерпеть. В конце концов… У них не всегда есть такая свободная минутка наедине. Дождь не переставал, отстукивая по двум светлым макушкам. Томо сделал глубокий вдох и горячо выдохнул на чужую шею, с удовлетворением заметив мурашки. Кадзуха всегда был чувствительным. Замёрзший Кадзуха — особенно. Оба молчали, да и разговоры были не нужны; наверное, это дар — понимать друг друга с полуслова, чувствовать друг друга так, словно вы — единое целое. Знать каждое особое местечко на теле и каждую секунду ощущать доверие и поддержу со стороны. Томо улыбнулся, смахнув с чёлки капли дождя, и вытянул руки так, чтобы переплести пальцы с чужими и тут же их отпустить, оставляя чувство незавершённости. Кадзуха усмехнулся и опустил голову вперёд, разглядывая пар на воде, но на самом деле — подставляя шею. Он не попросит сам, но ему нравится, очень нравится чужая инициатива. Томо что-то делает за его спиной, и когда Каэдэхара хочет спросить, что случилось, друг прижимается грудью к его спине и утыкается носом в стык шеи и плеча. — Прости, — шепчет он, и Кадзуха безошибочно слышит искреннее сожаление в его голосе. — Прости, что тебе досталось, я не должен был… — Томо, — мягко оборвали его, не позволив договорить. — Это было моё решение, и вернись мы назад, я поступил бы так же. Прошу, не вини себя. За его спиной недовольно заворчали, но вскоре вновь воцарилась тишина. Ненадолго. — Я очень тебя ценю, Кадзуха, — серьёзно признаётся Томо; ему хочется стиснуть тело в объятиях, но он не позволяет себе излишних эмоций, чтобы не навредить. У них ещё будет время. — Знаю, — тихо, но так же честно отвечают ему, прижимаясь к обнажённой груди и подставляя лицо под капли. — Я тоже тебя ценю, Томо. «Не как товарища», — витает неозвученное в воздухе. Они сделали это своим признанием. Вновь молчат, но тишина приятна. Стук дождя убаюкивает, расслабляет, пока источник греет, так же как и рядом греет близкий. Наверное, Кадзуха смог бы прямо сейчас написать хайку. Только для Томо. Чтобы слышал он один… Или... Нет. Не смог бы. — Нет тех слов, что передали бы мои к тебе чувства, — произносит он с печалью и так тихо-тихо, но друг всё слышит. Если бы Кадзуха сейчас увидел, насколько широко Томо улыбается, то наверняка спросил бы, всё ли в порядке. Каэдэхара слабо дёргает плечами от прохлады и хочет погрузиться в воду глубже, но в их положении не получается. Он не успевает попросить Томо его отпустить — ощущает на плече поцелуй. Ещё один. И ещё — рядом. А затем его хвостик набок распускают, расчёсывая зефирные волосы пальцами. — Томо… Кадзуха зовёт шёпотом и опускает веки, но его, кажется, не слышат. Может, оно и к лучшему? В случае чего красноту его щёк можно будет списать на жар от источника… — Ты невероятный, Кадзуха, — Томо улыбается и выцеловывает худые плечи, кончиком языка собирая дождевые капельки. — Не могу я говорить так же красиво, как ты, но… Просто чувствуй это, хорошо? Кадзуха лишь согласно моргает, потерявшись в словах, но быстро вспоминает, что этого не видно. — Я чувствую. Чувствует биение сердца в унисон с собственным. Чувствует, как ласковые поцелуи осыпают спину. Чувствует, как заботливо гладят руки, никогда не приносящие с собой боль. И слышит слова любви на ушко.Они обязательно вылечат раны и совсем скоро вновь продолжат путь вместе.