По ступеням обугленным

      Таксомотор отвез молодых людей к складам, на что Лера кивнула головой. Это было правильно в текущих условиях. Учитывая, что в памяти девушки сохранилось все, чему учили Веронику, потеснив не сильно нужные сейчас знания медицины, то она могла уже участвовать в диалоге не как ведомая. Это было очень хорошо с точки зрения Сергея, потому что сильно помогало взглянуть на ситуацию под другим углом.       Войдя через калитку в мир магии, молодые люди, пользуясь отсутствием прохожих, облачились в мантии. Сергей, предложив Лере руку, начал движение. Они шли спокойным, прогулочным шагом по улице, заходя в лавочки, пока не набрели на лавку букиниста, в которой девушка, что называется, «оторвалась». Букинист, видя такой интерес, давал советы, активно помогая в поисках неизвестно чего.       — А вот у меня книга по пространственной магии, еще до Дамблдора изданная, — указал на книгу старик.       — Да? — приподнял бровь Сергей, открывая книгу. Стоило ему прочитать оглавление, как в голову закралась идея, поэтому он, внимательно осмотрев книгу со всех сторон, кивнул. — Возьмем, пожалуй, этого издания у нас нет. А вот старых газет у вас не найдется?       — Зависит от того, насколько старых, — улыбнулся букинист. — Вот все за прошлый год, вот за этот, — показал он.       — Наверное, стоит взять за этот, — задумчиво проговорила Лера, рассматривая какой-то томик. — Мы несколько выпусков пропустили пока… отлучались, — со значением сказала она.       — Хорошо, — кивнул юноша. — Возьмем за этот. Ты нашла свою жемчужину?       — Скорее нет, чем да, — протянула девушка. — Возьмем это и это, — решила она. — Достаточно редкое издание, насколько я помню.       — Приятно увидеть истинных ценителей, — с уважением проговорил старик-букинист. — С вас полторы тысячи.       — Смотри-ка, — хмыкнул офицер, старательно держа лицо. — И недорого, получите.       Выйдя от букиниста, запомнившего истинных ценителей, молодые люди пустились в обратный путь, даже не дойдя до Косой Аллеи. Магический мир только одной улицей не ограничивался, что, несомненно, сыграло на руку и Лере, и Сергею. Двигаясь все также спокойно и неторопливо, молодые люди дошли до калитки, через которую они вошли сегодня и, не замеченные никем, исчезли в маггловском мире.       — А хорошо получилось, — заметила сворачивавшая мантию девушка. — И даже далеко ходить не пришлось. Ты там что нашел?       — О, что я нашел, — улыбнулся Сергей. — Я нашел пространственную магию. Портал мы вряд ли построим, а вот порт-ключи… тем более, одноразовые. Понимаешь?       — Эвакуировать детей, — Лера сразу же поняла мысль юноши. — И куда?       — А вот куда — мы еще подумаем, — серьезно ответил он. — Сначала надо изучить всю необходимую информацию. Поехали.       Тот же таксомотор, никуда от складов не уехавший, довольно быстро домчал молодых людей домой. День был в самом разгаре, времени на изучение покупок было достаточно, чем Сергей и занялся. Лера, в свою очередь, закопалась в подшивку за этот год, начав со времени того самого «боя», когда они и появились в этом мире. Юноша внимательно рассматривал книги, заглядывая в отдельные главы, а в его голове выстраивался план. Причем, насколько он мог видеть, план вполне рабочий, учитывая его возможности.       — Смотри, — немного заторможено произнесла Лера. — Буквально с первых же страниц имеем травлю тебя, то есть Избранного, дальше — бандитское нападение на Министерство.       — Ага, — кивнул Сергей. — А бандиты — мы?       — Да нет, — девушка отрицательно покачала головой. — Мы невинные жертвы, а бандиты — «шайка Дамблдора». Смотрим дальше.       — Невинные жертвы, говоришь, — хмыкнул юноша. — Дальше у нас, по идее, «злобный террорист», окопавшийся в святая святых?       — Почти, — кивнула Лера, переворачивая страницу. — Если верить газете, Дамблдор вступил в противостояние с ДМП, убив нескольких авроров и Амелию Боунс, после чего скрылся на фениксе, захватив в заложники Минерву МакГонагалл.       — Ничего не понимаю, — признался Сергей. — Они же все из одного лагеря вроде бы были?       — А дальше у нас начинается риторика о том, что во всем виноваты магглокровки, — комментировала девушка. — Дня три, а вот потом сообщение о погромах и защите магглорожденных в «трудовых лагерях».       — Ой, какая знакомая песня! — Сергей схватился за голову, заглядывая в газету. — Стоп, а это что?       — А это казнь пособников террористов, — вздохнула девушка. — Поэтому, видимо, и нет сопротивления никакого.       — Оставили в живых, но просто уничтожили, — тихо проговорил Сергей. — Действительно, страшно.       Лера и Сергей смотрели друг на друга в попытке оценить прочитанное. Если принять все написанное за правду, получалось, что Дамблдор неожиданно сошел с ума, «слив» всех, кого мог и не мог, при этом бесследно исчезнув. Во-первых, такие личности бесследно не исчезают, во-вторых, что-то нарочитое было во всей подаваемой «Пророком» информации. Объяснений не было, пока не дошли до статьи об отправке магглорожденных из Хогвартса в лагерь. Приведенный поименный список содержал не только магглорожденных, но и полукровок, даже чистокровных, что явно шло вразрез с политикой «князя».       — Ничего не понимаю, — повторил Сергей. — Репрессии какие-то. Ты что-то понимаешь?       — Мне кажется, да, — медленно произнесла Лера. — Только вот Финч-Флетчли — он очень непростой человек, простые люди в Итон не поступают.       — Надо людскую прессу за тот же период посмотреть, — предложил старший лейтенант. — Но во мне растет и ширится ощущение, что все не так просто.       — То есть у них лапа на самом верху? — поинтересовалась девушка.       — Где-то так, но тогда становится понятно, что нужно делать, — хмыкнул Сергей. — Кстати, давай с порт-ключами разберемся. И мне лишний шанс будет в случае чего.       — Не надо «в случае чего», — жалобно попросила Лера. — Давай ты просто вернешься и все?       — Давай, — согласился юноша, открывая книгу. — Смотри сюда.       — Хм, — взглянула девушка. — Чары довольно простые, в чем засада?       — Ты пока изучай, а я пока подготовлюсь, — улыбнулся офицер, доставая фотоаппарат, форму и все остальное железо.       Лера внимательно читала книгу, экспериментировала, снова читала, а Сергей чистил и собирал оружие, набивал обоймы; зарядил пленку в фотоаппарат, проверил объектив — удобный приклад для «фотоохоты» выглядел почти как в мультфильме его детства. После этого юноша начал готовить сухой паек и воду, как будто собирался на неделю, а не на несколько часов. Лера закончила эксперименты, зачаровав монетку.       — Эй, военный! — позвала она Сергея. — Держи монетку, скажи ей «портус».       — Портус, — послушно сказал юноша, мгновенно оказываясь в другом конце комнаты. — Класс! — восхитился он.       — Сейчас я разберусь, как сделать пароль и возьмешь, — грустно улыбнулась девушка. — Главное, не дай себя убить.       — Убивалка у них на русского офицера не выросла, — сообщил юноша. — Тут до того лагеря, если верить карте, всего ничего. На такси до вокзала, оттуда камином в деревню и там меньше километра, ничего не боятся, гады.       — Так чего им бояться, у них чары, — вздохнула Лера, предчувствуя скорое прощание. До заката оставалось часа три, которые можно было использовать. Девушка очень хорошо понимала необходимость выхода именно сейчас, но не могла принять этого сердцем. Вот наконец, поцеловав ее на прощанье, Сережа ушел в летний день. Вернется ли?       Лера уселась на стул, занимаясь тем, чем занимаются все офицерские жены — ждут своих мужей домой.

***

      «… А ты прислушайся: летят и гудят трассера по тишине ночной…» — насвистывал товарищ старший лейтенант очень хитрых войск, уходя в неизвестность. Таксомотор домчал его до вокзала очень быстро, буквально за час. Легендировать даже ничего не пришлось, таксист все придумал сам. Двигаясь довольно быстро, он нырнул в камин, на выходе никого не было. То есть совсем никого — пустое, вымершее село, только издали доносился специфический звук, как будто барана режут. Представив, что это может быть за баран, Сергей скинул мантию, упаковывая ее в рюкзак, достал и поставил на боевой взвод штурмовую винтовку, после чего растворился в лесу.       Направление движения легко угадывалось по доносившимся крикам. Интонационная окраска криков могла бы поднять волосы дыбом у кого-нибудь менее опытного, но офицер скользил по лесу, внимательно оглядываясь вокруг. Сигнальную сеть он заметил почти случайно, но она явно была настроена на детей, позволив ее просто перепрыгнуть. Так невидимкой скользил «летучий мыш» по лесу, не тревожа ни веточки, ни кустика, пока лес не начал редеть, а крики не стали особенно громкими.       Очень осторожно, буквально скользя, офицер выглянул из ветвей, сразу же отметив три вышки, бараки и то место, откуда доносились эти душераздирающие детские крики. Отметив количество охраны, ее месторасположение, старший лейтенант достал фотокамеру. Ему, конечно, хотелось бы освободить заключенных немедленно, но в разведке очень серьезно лечат от таких душевных порывов.       Чары, заглушающие спуск затвора, были наложены заблаговременно, поэтому фотографирование прошло штатно. Взяв крупным планом сцены наказания кого-то, лица детей, обнаженные тела и виселицу, на которой, к счастью, никого не было, он сделал еще несколько крупных планов для планирования операции по освобождению. Среди голых или почти голых детей на площадке Сергей заметил несколько одетых — с плетками. И очень тщательно отснял каждого, чтобы не перепутать потом.       Закончив с фотосъемкой, сцепив зубы, товарищ старший лейтенант медленно отполз в лес, где решил проверить работу Леры, шепнув пароль монетке, зажатой в кулаке. Мир мигнул, и в следующий миг Сергей очутился на кухне их дома, будучи почти сбитым с ног визжащей Лерой.       — Вернулся! Вернулся! Вернулся! — обнимала и целовала его невменяемая от счастья девушка. — Родной мой, любимый! Вернулся!       — Ну чего ты, — Сергей был обескуражен такой встречей. — Не за речку же ходил, все хорошо же.       Но Лера не слушала его, а просто целовала и плакала. Наконец она затихла, прижатая к пропахшему лесом камуфляжу. Он поцеловал ее мягкие губы, отчего девушка почти перестала плакать. За прошедшие часы она испереживалась так, что уже начала представлять себе совершенно страшные вещи. Разбор вещей и проявление пленки пришлось отложить на более поздний срок, сначала следовало успокоить Леру.       — Я теперь понимаю, что чувствуют ваши жены, — сказала Лера, гладя теперь уже точно «своего Сереженьку». — Вы уходите в неизвестность, а нам лишь остается ждать. Ждать и надеяться, что вернетесь…       — Ну работа у нас такая, — извиняющимся тоном произнес Сергей. — Просто работа, понимаешь?       — Понимаю, — кивнула девушка. — Но страшно до ужаса, просто почти до недержания.       — Ничего, вот сейчас я фотографии напечатаю, ужаснешься, — вздохнул офицер.       — Настолько плохо? — поинтересовалась Лера.       — Не Освенцим, но похоже, — откликнулся юноша.       Сергей не раз видел, как ребят встречают невесты и жены, но только сейчас понял, какая это трудная доля: сидеть, ждать и надеяться. Надеяться, что «он» вернется живым. Теперь и он такой же — его любят и ждут. Вздохнув, офицер прошел в ванную комнату, где ждал своего часа бачок для проявки пленки, реактивы, фотоувеличитель и бумага. Лера уцепилась за него, не желая никуда отпускать. Это, конечно, пройдет, но не сразу…       Потратив несколько минут на проявку пленки, опасаясь возможных чар, что не дадут закрепить увиденное, Сергей увидел на негативах картинки, которые вскоре станут фотографиями. Пока пленка сохла, юноша выпил кофе с Лерой, то есть «закусывая» поцелуями все еще нервничающей девушки. Постепенно Лера успокоилась, но печатать фотографии пошла вместе с ним. Загорелся красный свет, в ванночках с проявителем и фиксажем застыли в ожидании растворы, начался процесс.       Глядя на проявляющиеся фотографии, Лера закусила кулак, чтобы не рыдать. Это было страшно, очень страшно — и вышки, и виселица, и юные заключенные. Проявляющиеся сейчас снимки будто бы сошли со страниц репортажей о Нюрнбергском трибунале. Даже представить такое в современном мире полвека спустя было страшно.