Бутылочка

      Корабль плавно качался на волнах, обдуваемый тёплым, почти горячим, летним воздухом. От такой погоды команда уже к полудню совсем обессилела, всем жутко захотелось спать. Вид спящего в любую погоду и непогоду Зоро вызывал ещё большее раздражение, чем обычно, однако теперь оно обосновывалось банальной завистью, ведь все, за исключением мечника, должны были заниматься важными делами и не могли себе позволить уснуть прямо на палубе. Морской бриз ласково поправил волосы милым дамам, приподнял шляпу капитана и устремился в паруса Санни. Вечером было единогласно решено устроить вечеринку, а до того момента Санджи как мог охлаждал команду, периодически принося из кухни прохладительные напитки и мороженое.       Наконец, солнце утонуло в море, и вся команда дружно завалилась на палубу, устроив что-то вроде пикника на траве, которая так удобно росла прямо на корабле. Веселые песни и танцы наполнили радостью и свежей энергией все вокруг. Алкоголь лился рекой, а тот количества блюд почти не видна была скатерть. Смех, песни, снова смех, кто-то чуть не свалился за борт, ещё больше смеха…       Никто не помнил, кто предложил это первым. Впрочем, значения не имеет, ведь остальные активно поддержали его идею, а значит виновны не меньше. Они как раз допивали очередную бутылку вина, но она не полетит в мусорку к остальным, нет. Она станет виновницей всех тех событий, что произойдут в ближайшие пару часов. — Как ты сказал это называется? — «Бутылочка» — гордо сказал Луффи, вытряхивая последние капли из сосуда прямо в лицо Усоппу, — меня ей девчонки в деревне научили, когда я там жил. Странная игра, но вроде весёлая. По крайне мере они постоянно хихикали. — Да, я слышала о ней, но никогда не играла, — Робин мило улыбнулась, но в голосе ее была слышна печаль, какую слышишь в голосе взрослого, которому не удалось побыть ребёнком. — Я тоже ее знаю! Правила простые: человек крутит бутылочку и тот, на кого укажет горлышко должен поцеловать его! Готовы? — Усопп был крайне взбудоражен, те капли явно были лишними, он перепил, хоть и не подавал виду. Никто не подавал виду.       Первым на правах капитана крутил Луффи, однако раскрутил ее так сильно, что бутылка едва не взлетела, как вертолёт, а остановившись, указала на пробел между Нами и Бруком. Как ни странно, он совсем не расстроился. Следом шёл Фрэнки, которому выпала сидевшая напротив Робин. Под восторженные вопли и возгласы она легонько коснулась губами подбородка киборга, однако ему этого хватило, чтобы уйти в нокаут и лежать без сознания до конца игры.       Следом шёл Усопп, который первым заметил ту оплошность, что они допустили. В команде всего две девушки, так какой черт их дёрнул играть в игру на поцелуи, где участвуют аж семь мужчин и всего две женщины?! Но тираду канонира пьяная команда успешно проигнорировала, увлечённая процессом весьма азартной игры. Усоппу выпал Брук, отчего парень едва не упал в обморок, но переборол себя и вместо этого закатил истерику, где главным аргументом было то, что Брук вообще не должен участвовать, он же мёртвый. Спор был выигран, но выгонять скелета не стали.       Очередь перешла к Робин, которая ловким движением руки раскрутила бутылку прямо на Зоро. Тот выглядел мрачнее, чем обычно, так на него влиял алкоголь на душном летнем воздухе.       К счастью, девушка не из пугливых и снова первая потянулась к своей паре, но была остановлена на середине и сухо поцелована прямо в губы. Команда взорвалась криками и визгом восторга. Игра набирала обороты и становилась все пикантнее. Общей радости не разделял Санджи, который готов был взорваться от злости на маримо за то, что тот посмел своими грязными губами трогать милую Робин. Лицо его краснело с геометрической прогрессией и было готово уже взорваться руганью и проклятиями, как вдруг горлышко бутылки, весело звякнув, остановилось на нем. Все надежды и мечты рухнули в один миг, кровь отлила от лица с неимоверной скоростью, а судя по тому, как лицо побелело, она вытекла прочь из всего организма. Горлышко указало на него. Бутылочку крутил Зоро. — Э-это что, шутка?.. Вы что, издеваетесь?! Я не буду этого делать! — кок старался говорить внятно, насколько это было возможно будучи жутко пьяным и запредельно злым. — Успокойся, ну чего ты, Санджи, это же всего лишь игра, — Луффи улыбался от уха до уха, его щеки покраснели и глаза блестели азартным огнём. — Это игра ровно до того момента, пока я не должен целовать человека с газоном на голове! И… и… Он же мужчина! Т-так нельзя! — Да, но правила есть правила. Если ты отказываешься, то тебе придётся покинуть игру, — вяло бормотал Усопп, которому не удалось восстановить справедливость пять минут назад.       Санджи закусил губу и сжал кулаки до боли. Если он покинет игру сейчас, то ему, возможно, больше никогда не выпадет шанса поцеловать Нами и Робин. Или хотя бы одну из них. Нет, нельзя допустить этого, но… целовать маримо он точно не станет. Надо что-то придумать и быстро. — Ну же, Санджи-кун, ты тормозишь игру! Чмокни ты его в щеку и дело с концом! — прикрикнула Нами, даже не пытаясь скрыть нетрезвость в голосе. — Но Нами-сан… — начал стонать кок, когда увидел поднимающегося из круга Зоро, который подходил все ближе, видимо решил взять ситуацию в свои руки. Его глаза странно блестели.       Может сработал инстинкт, а может тот блеск во взгляде был настолько зловещим, но кок тут же рванул с места. Мечник побежал следом. Он гонялся за ним по всей палубе, но вскоре зацепился за тросы и отстал от жертвы на несколько секунд, что дало Санджи возможность спрятаться в собственной кухне. Однако, передышка была недолгой. Кажется, и минуты не прошло, как тяжелые кулаки обрушились на дверь, едва не ломая ее пополам. По ту сторону он отчетливо слышал слово «трус». Кока взбесило такое отношение накама к казенному имуществу (а не то, что его обозвали трусом, разумеется нет) и в следующее мгновение, когда Зоро снова собрался барабанить об дверь, мимо его физиономии пролетела нога. Мимо она пролетела лишь потому, что кок едва ли не путал пол с потолком, до того все кружилось перед глазами. Зоро же благоразумно держал мечи за поясом, ведь даже он понимал, что в таком состоянии скорее порежет себя или ещё кого-то, чем попадёт по противнику. — А ну иди сюда, тупой кок! Я не намерен гоняться за тобой всю ночь только потому, что ты трус! — Кого ты трусом назвал, ты, дерьмовый мечник! Стой на месте, когда я тебя бью!       Удар за ударом они вновь оказались на палубе, из-за чего игру пришлось прервать, хоть и ненадолго. Благо, кулак Нами ни капли не слабеет и не теряет точности даже в нетрезвом виде, только это и успокоило двух идиотов, которых тут же выгнали из игры и велели прибраться в кухне, где они учинили погром.       Санджи удивился, увидев валяющиеся на полу кастрюли и прочую утварь. В его сознании драка выглядела куда более мирной, однако на деле пострадали палуба, мачта и совсем немного кухня.       Кок даже смотреть на соперника не хотел, молча сунул ему в руки веник, а сам принялся укладывать посуду на место. Управились они быстро, но так как из игры их все равно выгнали, они решили остаться здесь. Все так же молча Санджи достал два бокала и припрятанную бутылку дорогого вина, взглядом приглашая мечника присоединиться. Зоро поднял бровь и усмехнулся, но ничего не сказал, тихо присев напротив кока, взял свой бокал и выпил залпом. — Идиот, вино нужно пить медленно, почувствовать все его нотки, послевкусие… а не заливать сразу в глотку, как пиво в жару — Санджи устало отчитал мечника о его манерах, медленно покачивая собственный бокал в руке. — Заткнись, — Зоро тупо уставился в пустоту, где только что было вино, и пожалел, что выпил его так быстро. Кок не спешил наливать новую порцию. Мечник завороженно смотрел на то, как он играется с вином, отпивает крохотными глотками и закрывая глаза, тихонько улыбается. Только глядя на него, он понял, насколько это вино хорошее.       Санджи налил ещё по бокалу, на этот раз Зоро не спешил, но вкуса никакого так и не почувствовал. Вино как вино. Виноград со спиртом. Кок что-то пробормотал про дикаря, а затем начал описывать собственные ощущения. Тогда мечник сделал второй глоток и понял, о чем говорил его собутыльник. Богатый букет раскрывается тонами сочных темных фруктов, белых цветов, лакрицы и мяты, дымными и смолистыми нотками, оттенками графита и корицы, с продолжительным послевкусием с нюансами сухих фиалок и сливы. Он не мог поверить, что все это можно почувствовать в крохотном глотке какого-то пыльного вина. Кок заметил его растерянность и невольно улыбнулся, доливая последние капли в бокалы.       Эта бутылка также не нашла своего покоя на дне мусорного ведра. У Санджи были на неё другие планы. Сосуд звякнул о стол, покачнулся на боку и завертелся волчком. Зоро вопросительно уставился на кока, но тот не подымал глаз. — Зоро, скажи, ты меня ненавидишь? — слова едва ли можно было расслышать. — Что? Чего это ты вдруг? — его язык заплетался, но голос был твёрд и, пожалуй, чересчур громок. Заметив это, он смущенно откашлялся и продолжил уже чуть тише. — Нет, конечно. Ну, то есть, ты меня бесишь иногда, но мы ведь нама… на… накама. Я тебя не ненавижу, — уверенно отчеканил Зоро. В ответ на него уставилась смущенная пара глаз. Всего на миг и тут же опустилась обратно. — Я тоже… не ненавижу тебя.       Неловкое молчание разрывал только звук крутящейся по дереву бутылки. Она и не думала останавливаться. Санджи снял пиджак и аккуратно повесил его на спинку стула. Жарко, только и всего, но Зоро уставился на него так, словно тот сжёг этот пиджак прямо на себе. От его взгляда кок снова смутился. Стало ещё жарче. — Зачем ты ее крутишь? Тебе ведь не понравилась игра. Да и тут нет никого, кроме нас. Это глупо. — Это ты глупый, маримо, — устало выдохнул кок, с ужасом понимая, что бутылка останавливается.       К сожалению или к счастью, она указала на стену рядом. Вдох. Выдох. Ещё круг. — Черт, я так хотел бы сейчас сидеть с Нами-сан и Робин-тян! Это все ты виноват! Мог бы сказать им, что целовать меня не будешь и все, с тобой спорить бы не стали! А ты как танк попер на меня! — А ты чего удрал сразу, как трус?! Для меня, знаешь ли, не проблема тебя поцеловать!       Повисло неловкое молчание. Санджи во все глаза уставился на парня, который явно старался сохранять спокойствие, но ужас в глазах, к сожалению, выдавал его. Теперь Зоро смотрел куда угодно только не на собеседника. Стало жарко. — Я тебе никогда не прощу того, что ты поцеловал Робин-тян. Как ты мог?! Прямо в губы! — А что я должен был делать? Это игра такая. Просто игра. Ты один воспринимаешь все так серьезно. — Конечно, это серьезно, идиот! Поцелуй — это всегда серьезно! Целовать можно только того, кого любишь!!!       Кок сорвался на крик, грудь вздымалась под тонкой рубашкой, а в глазах горел огонь. Тот же, что загорается в нем при виде женщин, только теперь он словно пылал всем телом и душой. Кажется, эти слова много значили для него. Зоро задумался. Лично он никогда не придавал поцелуям особого значения. Конечно, есть различия между тем куда целовать и кого, но все равно это просто прикосновения. Разве можно из-за этого так психовать? — Ты поэтому так взъелся? Не хотел меня целовать, потому что не любишь?       Санджи молчал, но взгляда не отводил. Хорошее вино порой творит чудеса: заставляет сказать нужное, совершить невозможное. Бутылка завершала свой последний круг, радостно бренча по столу. Кок досадно покачал головой. — Какой же ты глупый, маримо. Если бы ты был прав, то стал бы я делать это?       Прежде, чем мечник успел возмутиться сосуд завершил свой ход, указав на единственного в мире человека с травой на голове. Опережая собственные стыд, страх и принципы, Санджи подскочил на стуле, хватая мечника за ворот и притягивая к себе грубоватым поцелуем. Тот замычал и полез за катаной, но это был лишь рефлекс на атаку, а следом за ними шок и растерянность. Кок прервал поцелуй, глядя прямо в глаза Зоро. От этого взгляда становилось не по себе. Мутные и в то же время блестящие, словно огни фонарей в густом тумане, они манили и завораживали, пугали и неумолимо притягивали. Разум мечника, или по крайней мере его остатки, велели уйти прочь, забыть и бежать, но что-то внутри уже подчинилось этим дьявольским глазам, не давая возможности даже предпринять попытку мыслить здраво.       Он сам не знал зачем это делает, быть может для поддержания того фарса, что начал кок, или же так было проще смириться с происходящим, но Зоро дотянулся до бутылки и раскрутил ее вновь. На этот раз ждать он был не намерен и сам остановил сосуд, указав горлышком на Санджи. Тот усмехнулся, ему явно льстило то, что мечник поддержал его игру.       Новый поцелуй вышел более страстным и уверенным, оба партнера знали, чего хотят. Это молчаливое признание, победа и поражение одновременно, непередаваемое чувство власти и беспомощности. Зоро обвил талию повара, прижимая к себе вплотную, кожей чувствуя биение его сердца. Голова кружилась от ощущения чужих губ, которые ещё не утратили вкуса вина и оттого опьяняли во сто крат сильнее.       Нежные ласки приоткрытого рта, робкое касание языком слишком быстро переросли в борьбу за право обладания другим. То один, то второй пытались захватить лидирующую позицию, попутно искусав друг другу губы. Благо, кончился воздух и им пришлось прерваться. Глядя в глаза и на опухшие красные губы, они рассмеялись, случайно свалившись на пол. Зоро привалился к стене, переводя дыхание, и пытался собрать мысли в кучку. Мысль о том, что завтра ему будет стыдно уже пришла, а о том, что стоит остановиться где-то потерялось. Впрочем, ничего удивительного. Каков хозяин такие и мысли.       Пока мечник переводил дух, кок уже успел усесться на его колени, обвив руками мощную шею. До бутылки было уже не дотянуться, но игра продолжалась. Мягкий поцелуй горячих припухших губ на щеке обжигал и кожу, и нутро. Было в этом что-то более интимное, чем в яростном овладевании чужим ртом. Такие легкие и столь мимолетные прикосновения, словно бабочка садится на лицо и тут же улетает. Безумно приятно, хоть и слегка щекотно. На лице уже не осталось места, где бы не приземлились губы Санджи: щеки, нос, подбородок, губы, лоб и даже веки. Зоро не шевелился и, кажется, не дышал, словно это и впрямь была бабочка, которую он мог спугнуть. Тонкие бледные пальцы повара поглаживали шею, спину и плечи, куда потихоньку спускались и губы.       Лёгкий поцелуй в шею вызвал вздох. Санджи начал целовать увереннее и готов был поклясться, что видел, как мечник покраснел и сильно обрадовался, приняв это за личную победу. Победа была ещё и в том, что на коленях Зоро стало очень неудобно сидеть. Внезапно руки мечника, которые покоились на талии и бедрах партнера, поползли наверх по позвоночнику, схватили за загривок и теперь Зоро управлял головой кока, как куклой. Притянув ее к себе, он коротко чмокнул губы и снова отстранил, задрав подбородок и оголяя длинную шею повара. Первый же поцелуй вызвал у Санджи дрожь во всем теле. К счастью, ему удалось подавить стон, иначе злорадная улыбка с лица маримо ещё неделю не сходила бы. Однако следующие сдержать не удалось, Зоро слишком усердно ласкал тонкую кожу шеи, прикусывая и оставляя засосы, чмокая и облизывая, словно мороженое в жаркий день. Когда на шее не осталось живого места, он обнаружил под воротом рубашки острые ключицы. Санджи молился, чтобы он не начал их грызть, как собака, и вздохнул с облегчением только когда, обцеловав косточки, мечник перешёл на грудь, сильнее стискивая тело любовника в объятьях.       Санджи во всем винил игру и вино, в особенности вино, и пока расстегивал рубашку до конца думал о том, где бы достать новую бутылку. Обе рубашки слетели на пол и лишь один раз в голове кока промелькнула мысль о том, как жаль, что Зоро не женщина. Будь он дамой его грудь выглядела бы посимпатичнее, хотя шрам, безусловно, никуда не делся бы, но ведь не в этом дело.       В брюках становилось невыносимо тесно, каждый миллиметр кожи, который касался мечник, пылал, остывал и снова желал прикосновений. Санджи искал и находил в этих руках и губах что-то, чего никогда не знал, но страстно желал. Они были везде, покрывали все тело и от нахлынувших чувств хотелось кричать, но вместо этого он снова и снова находил губы Зоро и впивался в них, словно это был живительный источник. Затем с новой силой набрасывался на него, ответно кусая, целуя, царапая, обнимая, лаская всё тело, куда только могли добраться руки. — Хочешь продолжить? — хриплый голос Зоро звучал чертовски сексуально, противиться такому просто нелепо. — Я слишком пьян, чтобы говорить нет.       Страстный поцелуй. Руки медленно и неловко потянулись к брюкам, как вдруг раздался громкий скрип, а затем стук открывающейся нараспашку двери. — Эй, парни, мы закончили играть, идите к нам на палубу…       В дверях на подкашивающихся ногах стоял Усопп и по выражению его лица было видно, как быстро он трезвеет. Когда крови в нем почти не осталось, он медленно закрыл дверь и как мог быстро ретировался куда-то в недра корабля. — Я его убью, — холодно констатировал факт мечник, нашаривая на полу свою рубашку. — Я первый, — так же холодно ответил кок, подавая Зоро его рубашку и натягивая свою.       Может, это было чудесное действие алкоголя, а может сыграла роль их небывалая близость, но впервые в жизни Зоро, посмотрев на Санджи, сказал «хорошо».