Я снюхался с треугольником

      Я снюхался с треугольником. Он сидел на кухне и пил кофе своим единственным глазом. Я уже привык к совместному сожительству с ним, хотя по началу оно пугало.       Совершенно не важно как он воскрес, и как я его встретил вновь.       Мы купили этот дом за улыбашки, которые подогнала мне сестра.       Казалось, что дом ещё видел динозавров, хотя по словам бывшей хозяйки он был построен недавно, лет пять назад, хотя она возможно что-то путала. Несмотря на это, дом был вполне пригодным для жизни: два этажа, куча комнат, огромная кухня, туалет с ванной раздельные…       В данный момент он находился в состоянии покоя и скорее всего был равносторонним. Он всё ещё не до конца привык к этой жизни: он часто вспоминал своих близких, родных, друзей — типичных хрензнаетсколькоуголников, нам этого не понять. Ему было тяжело, ведь довольно многие не поддерживали его валюту, кроме одних лишь белок. Он потускнел, словно после стирки с плохим порошком.       Нельзя было назвать нас друзьями, но независимо от этого я пытался создать все необходимые условия для более менее нормального существования.       Я подвел специальные каналы для треугольников, где показывали разные передачи для них же.       Порой он часами залипал, щелкая каналы, но только наткнувшись на очередную передачу 18+, где было что-то типа: «Самые сексуальные треугольницы всей мультивселенный с сексуальной ведущей с тремя углами», у которой были такие грани, что я порой завидовал ему.       Он совершенно не переносил реалити-шоу про любовные отношения и хотел уничтожить всё это дерьмо, снять передачу в его стиле и назвать «Странногедон 2», где бы участников мучали самым жестоким образом.       Я постоянно покупал ему треугольные чипсы и заказывал пиццу в треугольных коробках, сам пытался быть треугольником, но осознать треугольные темы и мысли, увы, не судьба.       Я пытался созвониться с его роднёй, но в подвале этого дома не было портала, лишь золотой унитаз (уж, даже не вникайте), который был сдан в ломбард, и куча ульев с пчелами. Он подружился с пчёлами, потому что в них есть желтый цвет, и на досуге он и его рой гоняли меня по лесу.       Мне было трудно следить за ним, я не хотел, чтобы он совал свои углы куда попало, но и не пытался хранить их для себя. Я был совершенно не против, чтобы он завел девушку, но пока ему попадались лишь русские проститутки. Казалось, что он хотел потомство, но считал шизогонию бесперспективной. И да, мы были натуралами.       Он пил слишком много кофе днем, отчего не спал ночью, уходя на тусовки с местными оленями. А по утрам я его находил в помойке, где он пытался найти свою любимую коробку из-под пиццы.              В эту ночь я не спал, переживая за него. Утром было всё как обычно. Сейчас он глотает кофе, чтобы ощутить прилив сил, и заставить депрессию отстать от него хоть на чуть-чуть.       Я тоже решил тяпнуть кофе, мои глаза будто были склеены суперклеем, хотя чёрт его знает, может он это действительно сделал со мной на вчерашней оленьей тусне.       Кофе кончился. Он опять всё выпил. Я бы попросил его сходить в магазин, но он как всегда бы ответил, что тут нет магазинов для треугольников и его валюту не принимают. Его валютой были оленьи зубы. Знали бы вы, как они ему достаются.       Я знал, что как только я выйду за порог, он позовет несовершеннолетних белок, которым будет впаривать гидроксид меди, говоря, что это очень дорогой алкогольный напиток. За оленьи зубы, естественно. В нашем районе все олени были беззубые. Хотя это даже к лучшему: думаете приятно, когда за вами гоняется стая клыкастых оленей.       Место это не менее странное, чем Гравити Фолз, но оно находилось в такой глубине дров, что удивителен сам факт нашего присутствия здесь. Тут не было Хижины Чудес со всеми её обитателями, да и народ был странноскучным.       Как я и предполагал, Билл торговался с белками. Он хотел продать как можно меньше по как можно большей цене, а спрос был велик, поэтому ежедневный доход из оленьих зубов также был велик и бесполезен, ну знаете девальвация, все дела.       В своей комнате Билл отстроил огромный замок из них и проводил по нему экскурсии белкам, за те же самые зубы, гениально.       Но были и плюсы. Благодаря Биллу в лесу повысился уровень медицины, в особенности увеличился процент животных-дантистов от всего населения, некоторые белки, а именно преобладающее большинство, были рукожопыми, но все же специалистами.       Билл коллекционировал носки. Иногда белки приносили ему их, и тогда он наливал им бесплатно, пошла, привезённого из России, где мы не так давно были вместе.       Там же я купил ему биллалайку, на что он сначала обиделся, посчитав это оскорбительной шуткой, а после закрутил с ней бурный роман.       Все было неплохо, пока он не решил поставить её на кон в одной карточной игре.       Когда я вошел, белки начали судорожно разбегаться, остались ещё несколько, которые не получили свою долю Cu(OH)2. Он прогнал их, успев забрать при этом зубы. Билл почесал одну из своих плоскостей, и сказал:       — Хочу чаю.       Очень странное предложение, учитывая его страсть к кофе.       Чая не было. И я не собирался идти вновь в магазин, продавщица и так смотрит на меня с опаской, не знаю уж, из-за моего странного вида это, или из-за того, что я покупаю уже 8 банку кофе за 3 дня, хотя эти два варианта наверняка связанны.       — У нас нет чая, — ответил ему я.       — Ну так купи! Чего стоишь? Давай иди за чаем, — он подтолкнул меня в сторону двери, — Вот тебе зубы!       Зубы были свежие… Я посмотрел на них и оттолкнул Билла:       — Чувак, если хочешь чаю, сходи сам. Мог бы предупредить и меня, прежде чем я ушел.       Билл посмотрел на меня взглядом кота из Шрека. Но я был тверд, и ничто не могло поменять моё решение.       Неожиданно он переменился в лице:       — Ну ладно, Сосна, а почему бы и нет? Белки белками, но есть и люди.-       Билл прогнал оставшихся белок, с умным видом слушавших наш разговор, и следом за ними вышел в окно. Он забыл деньги. У нас не любят зубы. Некоторых даже в дрожь бросает при их виде. После тех новостей по тв это неудивительно.       Темнело. За окном лил дождь и сверкали молнии. Я уже начал переживать за Билла, но мне было так хорошо без него, что я решил просто подождать. Я слышал топот белок у двери, но не даже пальцем не пошевелил, чтобы открыть им. Глупейшие создания.       Я почувствовал страх за жизнь треугольника…       Я вспоминал все его странные выходки, которые мне приходилось лицезреть. Может быть он устроил митинг по защите прав треугольников? Треугольник-парад?       Он часто об этом говорил в последнее время.       Но один? Он же один здесь такой?       Тут на меня нахлынули воспоминания.       Он стал моим другом, единственным настоящим другом, и наконец, я сам не понял как оторвал свою задницу от дивана и пошёл искать этот чертов треугольник. Меня переполняли непонятные ярость и грусть.       Однако это длилось недолго.       Я вышел на улицу и понял, что он устроил Странногедон 2…       Я видел Билла с камерой — он был высоко в небесах. Люди вновь казались ему никчёмными букашками, он их таковыми и считал. Треугольник был счастлив. А потом на него упала сосна… ну это не так важно…       Высоко, однако, — сильно сказано. Метр над землей, он парил на корточках. Люди бегали не от него, а от обычной грозы, которая сегодня больше была похожа на конец света. Снимал Билл происходящее на коробочку чая, а взгляд его был обдолбанным. Кажется кто-то нажрался улыбашек…       Долго я пытался вытащить упоротого Билла из-под сосны. Он был цел, а вот коробочка пострадала. Пока Билл не пришёл в нормальное состояние он орал, что это я приказал сосне упасть, ведь я же сосна, логично. Всю ночь его не отпускало от улыбашек.       Утром он как всегда хлестал кофе и вспоминал прошлое. Я смотрел на него и радовался, что он, такой странный, есть у меня. Я понял, что всё-таки мы друзья, может ещё пока не лучшие, но настоящие друзья.       А чая так и не было…       Меня разбудил странный шум. Казалось, что кто-то рассыпал мелкие камни в огромном количестве и ходил по ним, пытаясь нащупать пол. Слышны были недовольные вскрики и треугольная брань.       Ночью Билл пошёл попить водички и, забыв про существование своего Зубного Замка, случайно уничтожил результат своих многочасовых трудов. Но мало того, что он их уничтожил, он расхаживал по деталям, как родители наглых детей по разбросанному мелко детальному конструктору, хотя зубы местных оленей были даже больнее этого. У Билла в комнате уже давно перегорела лампочка, он пользовался свечами, как очень экономный треугольник. Сами посудите, электроэнергия нынче не дешевая. И сейчас он пытался нащупать хоть одну, сметная с полок все, что на них лежало.       Я решил разобраться, что же происходит.       Я тихо встал и прошел через комнату не включая свет. В окно светила луна, и я и так все видел довольно разборчиво. В комнате Билла окон не было, а он не мог видеть в темноте, хотя раньше, по его словам, мог и часто этим пользовался. Но не суть.       Я зашёл к нему. По полу пробежала полоса тусклого света, плавно озарив комнату. Из темного угла комнаты на меня пялился огромный красный от злости глаз, наполненный слезами боли. Ему было больно и на душе, и на лапках.       — Святые единорожки! — вскрикнул треугольник.       — Ты что не стучишься, Сосна? Я же голый!       Я оглядел Билла — он вроде бы был одет как обычно.       — Что?.. — неразборчиво пробормотал я. То ли от удивления, то ли из-за не отпускающей меня сонливости.       — Но ты же видишь, что я не одет? Тебя ничего не напрягает?       Действительно! На нем нет бабочки, но какого чёрта он спал в своём цилиндре?       — Тебе помочь?       Билл гневно посмотрел на меня.       — Сосенка, выйди прочь из комнаты и дай мне одеться!       Он вытолкнул меня и закрыл дверь. Были слышны его взвизги и попискивания, но всё-же вскоре он смог найти бабочку и наконец открыл мне.       — Можешь войти. — торжественно сказал Треугольник.       Я зашёл. Под ногами хрустели зубы. Было темно. Я нащупал выключатель, и ничего, как и предполагалось, не произошло. Неожиданно что-то острое воткнулось мне в бедро. Я не знал что точно лежит у Билла в комнате, и мне было страшновато за свою жизнь.       — Извини, — прслышалось из темноты.       — За что?       — Мои углы очень остры, прямо как мои шутки.       Не уверен насчет шуток, но вот насчёт углов я был с ним полностью солидарен.       Я не знал что точно Билл собрался делать с зубами, но мне сейчас было немного не до него, с дыркой в бедре особо не сосредоточишься. Я сказал ему, что хочу пойти попить водички, и вот я уже начал движение, как поскользнулся на зубах. Зубы были острые. Я ненавижу оленей. Вода — зло.       Билл понял что что-то со мной не так и улетел, как он сказал, за лампочкой. Улетел. За лампочкой. Г — логика.       Через пару минут Билл вернулся с лампочкой, но сказал, что не может её ввернуть, так как не достает.       — Так взлети.       — Я не могу летать.       Билл только что летал за лампочкой. Ага.       — Возьми лестницу.       — У нас нет лестницы.       — Я же привозил лестницу.       Билл помолчал несколько секунд и сказал:       — Я её выкинул. Лестницы нарушают законы гравитации…       Я не въехал, что там они нарушают, но отсутствие лестницы оказалось для меня довольно печальным фактом.       Я услышал как Билл почесал затылок. Или задницу? Одну из своих плоскостей, скажем так.       Вдруг загорелся свет.       Билл висел под потолком. В комнате был хаос, такой же как в его голове. Повсюду валялись зубы, был разлит гидроксид меди.       Главное чтоб сейчас белки не заявились, они чувствуют этот кисловатый запах за версту, лучше любой ищейки, людям однако же его чувствовать не дано. Поэтому он кстати не распространяет это пойло среди них.       Зубы были даже на кровати Билла, которая была приделана к потолку. Под кроватью, на учебниках геометрии, которые были для Билла чуть ли не полной заменой реальных отношений, тоже лежали зубы. Их было слишком много. Весь пол был устлан слоем сантиметров в 5. Я не видел в живую Зубной Замок, лишь только на фото в инстаграме, но и там масштабы были поражающие всякое воображение.       Билл чихнул. Весьма противно было наблюдать чихи Билла. Глазом, котором он и пил, и ел, и дышал, и видел. Я забыл, что делал до этого.       Рана от угла болела. Нужно заказать треугольнику наугольники, чтобы такого больше не повторилось.       Я попросил Билла помочь, он предложил заключить сделку. Я отказал Биллу и встал с огромными усилиями сам. Пока я вставал, он жевал попкорн, похоже он не только за лампочкой залетел.       Я поковылял к своей комнате.       Перевязать рану, обработав ее перед этим хрен знает чем — отличная идея!       Это должен был быть спирт, но зная неплотности Треугольника я не могу быть в этом уверен.       За окном опять лил дождь, скоро уже наверное должен был начаться рассвет, но я лег спать. Пролежав минут пять ничего не подозревая я почти уснул. Вдруг я резко почувствовал, кто-то лёг рядом со мной.       Я обернулся — кто же это, как вы думаете? Это была самая наглая морда, какую я когда-либо знал — Билл.       — Мне больно спать на зубах, я думал ты не будешь против.       Я был против, и он понял это, когда я спихнул его на прикроватный коврик.       Прошёл где-то час, а я все ещё не спал. Билл мешал. Я слышал его зловещее шептание, которое совершенно не должно было быть зловещем:       — О, АВС, ты лучшая, о, о да…       — Какой прямой у тебя угол, АВС, ты такая популярная, что ты везде.       Я даже думать не хотел о том, что сейчас творится в его голове.       Я не видел, что точно делал Билл с учебником геометрии, но мне это не нравилось.       На утро, когда я проснулся, Билла уже не было рядом. Я встал и поковылял на кухню. Там его тоже не было, но на столе стояла сковородка с пригоревшим к ней нечто, суда по скорлупкам на полу, это — что-то вроде яичницы и стакан Cu(OH)2.       Спасибо, Билл, очень заботливо с твоей стороны.       Я, однако, продолжил поиски, обыскал весь дом, но Билла нигде не было, я вышел на улицу и крикнул его пару раз, я решил не продолжать, Билл не явился, да еще и прохожие косо смотрят.       Меня охватила паника. Надев куртку, я стал искать в ней ключи и понял, что пропали все деньги из. Моя осенняя внучка. Их было не особо много, но это же деньги.       Неужели Билл взял нормальные деньги и сам, без моего приказа, пошёл в магазин. Я не мог верить в это, но только я начал обуваться, как дверь распахнулась и влетел Билл с набитыми доверху бумажными пакетами.       Билл купил нормальной еды, лекарств. Да, конечно выкладывая это всё выяснялось, что тапки не едят, шампунь не пьют, а памперсы не используют в качестве пластыря. Но я был в восторге от того что он только что сделал, я забыл эту ужасную ночь и предложил помочь Биллу воссоздать заново его Зубной Замок.       Мы до вечера сидели, собирая его зуб за зубом. Я узнал, что также Билл заказал наугольники, чтобы случайно не поранить меня вновь. Он извинился, за восхваление углов АВС, за зубы, за лампочку и сказал, что завтра пойдет и купит лестницу. А ещё он впервые назвал меня по имени. Грядёт нечто безумное…