пятьдесят на пятьдесят

      свежесваренный кофе, наполняющий комнату приятным ароматом, завтрак на прикроватной тумбе, заботливо оставленный совсем недавно... мягкая постель.       чужая постель, точно не в его доме — от этого где-то внутри грудной клетки все сжимается трепетным смущением и еле как приходит в норму, когда находятся силы восстановить дыхание.       да, именно так ощущается нечто новое, только зарождающееся и еще не успевшее проявить себя: что за необъяснимое желание лежать в этой постели как можно дольше, уткнувшись носом в подушку? почему сердце стучит так быстро, как не стучало ни на одной из самых напряженных тренировок?       с тех пор, как ли переехал к гаю на время своего восстановления, многое изменилось бесповоротно.       — я же говорил, мальчик мой, что сила юности будет с тобой до конца, — ли готов был поспорить, что за тот день гай плакал больше, чем за всю свою полную эмоций жизнь, — теперь осталось только восстановиться, и ты снова приступишь к любимым тренировкам!       приступит... к тренировкам.       ли обеспокоенно крутит головой по сторонам, рассматривая комнату: все как обычно. спальня гая невероятно уютная, теплая, приветливая, в ней светло и просторно, даже несмотря на небольшое количество пространства. по крайней мере, здесь ему никогда не бывало плохо.       ведь это комната гая.       ли совсем недавно понял, что безнадежно влюбился в его взгляд, наполненный любовью, в его руки, покрытые лаской(вместе со шрамами), в эту чуткость и бесконечную самоотдачу для того, что дорого.       гай в его жизни всегда был светом, если не целым персональным солнцем, он был смыслом и единственной мотивацией не сдаваться, двигаться вперед с тем же упорством.       каково же было удивление ли, когда оказалось, что гай умеет показывать и неофициальную сторону: ту, которая с утра пораньше заваривает кофе на двоих, приносит завтрак в постель, чтобы ли не приходилось напрягаться, а также целует в макушку, спрашивая о самочувствии и абсолютно наплевав на какие-то там личные границы между учителем и учеником.       бесконечно тянущиеся дни, проведенные прикованным к больничной койке — он рядом. поцелуи в лоб, неловкие и родительские, невинные прикосновения к запястьям, чтобы поддержать. больница, больница, больница, — в ней лишь один повод улыбаться сквозь слезы безысходности.       вот тогда-то ли и влюбился.       — все будет отлично, — голос гая дрожит, а вместе с ним и руки. ли кажется, словно его уверенность прямо сейчас рухнет, но майто держится стойко, не позволяет улыбке исчезнуть с лица, — ты поправишься, ли, ты ведь...       все-таки запинается, разнервничавшись и впервые надломив непоколебимый образ перед своим учеником. однако ли это ничуть не смущает: он смотрит на лицо гая. его черты успокаивают и внушают доверие, а большие темные глаза заполнены любовью.       ли слабо и измученно улыбается. кажется, впервые за все время в больнице?       операция под четким руководством цунаде уже неделю как прошла успешно, и жизни ли ничего не грозит. но его шансы снова непоколебимо и уверенно стоят на одном месте: пятьдесят на пятьдесят.       пятьдесят процентов на взаимность, пятьдесят на твердый и безжалостный отказ.       а гай спит совсем рядом. уставший до жути после очередной ночи, прошедшей в заботе о ли — почему он не спит каждый раз?почему все не бросит привычку сторожить покой до самого утра? он тоже любит, так же трепетно и тепло, что заставляет его улыбку блистать каждый раз, когда ли рядом?       любит по-родительски, слишком невинно и глубоко.       растрепанные волосы разметались по подушке, под глазами непривычные синяки, колючая щетина выглядит неухоженно, и без того острые скулы на исхудавшем лице теперь выглядят еще острее.       ли влюбился в него всего. и гай так близко, так кружится голова — можно коснуться?..       хочется.       но ли только поправляет его одеяло, еле как подцепив ткань трясущейся от волнения рукой, чтобы укрыть теплее, и с громким выдохом прикрывает еще сонные глаза.       он не хочет сейчас думать, что однажды получит в ответ на свое искреннее признание в чувствах.       но может быть, когда-то процент вырастет хотя бы до ничтожного пятидесяти одного...