Разговор о вечном

Ночь. Покосившаяся на один бок корчма на окраине Новиграда. Геральт, по своему обыкновению, угрюмо сидел в дальнем углу и пил, пока Лютик сиял на сцене перед пьяными в дребезги краснолюдами. Окончив своё выступление лестными высказываниями в адрес собравшихся и конечно же свой, он присоединился к ведьмаку, сразу опрокинув стакан медовухи. —Что хмурый такой или тебя опять с утра покусала блоха, которая тебя терраризирует всю жизнь? —Шутливо спросил поэт. Ведьмак промолчал, не оценив шутку. —Да ладно тебе! Улыбнись! Не так много вечеров мы проводим с тобой вместе. Это как минимум повод не сидеть с кислой рожей, тем более, когда час назад травил байки про Риггера. —Прости, Лютик, что порчу тебе вечер, —Не приятным, немного металлическим голосом ответил мужчина. —Да не. Ты не так меня понял, —Энергично сказал поэт, —Меня просто беспокоит твоё душевное равновесие. —И что тебя в нём беспокоит? Я ведьмак, как ты помнишь. —Ой, ну давай кому угодно, но не мне. Я отлично знаю, что душа у тебя есть, и она поблагороднее многих рыцарей будет. Ты можешь кому угодно травить байки про то, что во время мутаций вам «выжигают» эмоции и чувства, но не мне. Эту маску оставь для клиентов, прохожих, чудовищ, но не для меня. Геральт ничего не ответил, лишь наклонил чуть голову в бок, сделав лицо на вид более открытым. —Так что случилось? Из-за чего ты сидишь с таким видом, как будто у тебя утопцы бабу во время процесса спёрли? —Лютик…—Недовольно проборматал Ведьмак. —Ладно. Согласен. Неудачная шутка… —И в не удачное время, —Перебил его Геральт. —Да да. Я уже это понял и признал. —Молодец. —Ну так что случилось? Ведьмак устало посмотрел на барда. Тот как приставучий репей всё время лезет в душу к ведьмаку, затрагивая то, что хотелось бы больше никогда не вспоминать. Но всё же трубадур был другом. Да, может у него и были раздражающие черты как излишний нарциссизм и похабщина, но всё же Лютик был другом, настоящим другом. —Только не делай из этого балладу. —Хорошо хорошо. Максимум четверостишье, ну или стишок… Ну так что там? —Смысл существования. Частности моего. —Ооо…—Поэт долго протянул, — Высокие темы пошли. Ну и что же тебя не устраивает в твоей старой философии? Чудовища ещё бродят по свету. —Да, бродят, но их мало. Последний заказ на кого-то сильнее утопца я получил три месяца назад… С каждым днём их становится всё меньше, даже утопцев за которых в иной раз платят меньше чем служанке за пол дня околачивания баклуш. —Ну тогда почему ты просто не станешь наёмником? —Принципы. Да и зачем мне это? Если убивая чудовищ, я могу оправдать своё существование спасением людей, то уже став головорезом, оно потеряет всякий смысл. —Если так рассуждать, то нет никакого смысла существования всего, но тем не менее люди живут и в ус не дуют. —Потому что у них есть желание жить и другие, по типу «Жить в роскоши и быть самым лучшим». Я этого лишён. Я насытился этим за свою долгую жизнь. И с каждым днём я всё больше не понимаю зачем я живу, сражаюсь и защищаю людей, что зачастую бывают хуже чудовищ? —А зачем крестьянин вспахивает поле, Геральт? —Глупый вопрос, Лютик. Да, крестьянин живёт и не задаётся такими вопросами как я, но, а когда ему? У него несколько голодных ртов, что надо накормить, да и сам крестьянин имеет желания, те что, мне не интересны. —Когда с тобой была Цири, ты не задавал такие вопросы. —Хочешь сказать, что смысл жизни в детях? —Как я уже говорил, пока была Цири, ты не думал о смысле жизни. —Конечно. Я думал, как спасти её. Не было времени для размышлений о мире и смыслах. Да и не говори о ней, как будто она умерла… —Буду, Геральт. Уж прости, но прошло слишком много времени.Пора взглянуть правде в глаза. Она скорее всего погибла и ты это понимаешь, поэтому и пошли все эти разговоры. —Да, ты прав. Без Цири, я не знаю что мне делать. Я так привык к наличию постоянной необходимости думать о ком-то, что стать как раньше уже не могу. —Ведьмак в аппатии… Хорошее название для картины. —Давай только без не уместной иронии. —Хорошо… Но спешу сказать, что не в детях смысл существования… Иначе при потере их, что произойдёт неизбежно, не было бы вопроса «В чём смысл моего существования?». Тем более в чём тогда бы был бы смысл существования с точки их зрения, ведь своих детей, по понятным причинам, они не могут иметь. Но дети и детский возраст является одним из самых счастливых. Ребёнок не задумывается о смысле его существования. —Лютик, это же просто дети. Наивные, ничего не знающие и ничего не понимающие. Они не могут размышлять как мы с тобой. —А может им и не надо? Может они на своём месте, а это мы ничего не понимаем? —Лютик сделал театральную паузу, — Они изучают мир, создают, выстраивают свои теории и проверяют их. Они ничего не знают о мире, но при этом творят. Простой рисунок на песке… В чём был смысл тратить силы и время на него? Он ничего не значит. Он просто есть как данное. И при этом ребёнок счастлив, что он его нарисовал… —Что ты хочешь сказать? —Я думаю, что смысл существование разумного существа — это постижение мира и его изменение. Геральт уставился на поэта. Долго молчал. —Твоя мысль может пожалуй жить… Но не для ведьмака. —Отчего же? Вспомни себя, как только ты покинул Каэр Морхен. Разве тебе не был интересен мир? —Был. В особенности люди. До этого я был только среди ведьмаков и выйдя на большак ничего не знал о них… А они ещё те чудовища… Или я… Уже не знаю. —Ты про ту историю с девочкой и бандитами? Извини, Геральт, ты поступил благородно, но слишком помпезно подошёл к вопросу. Но тем не менее ты не знал, что будет именно такая реакция. Ты изучал людей. —Да, и тогда я вполне достаточно о них узнал. Так что стал придерживаться нейтралитета. —Нейтралитета?! —Лютик громко засмеялся на всю корчму, —О твоём хвалённый нейтралитете, которым ты прикрываешься, когда не хочешь прямо послать человека или брать на себя ответственность, известно всему Северу. Твой нейтралитет резко может куда-то пропасть. Какое там у тебя прозвище? Мясник из Блавикена? Понимаешь к чему я? —Да… К чему такая тирада, Лютик? Что ты всё этим хочешь сказать? —Я хочу сказать, что ты как ведьмак постигаешь мир, его мораль, правила и так далее. Они отличаются от человеческих, потому что ты можешь больше чем обычный человек… Займись познанием мира в более крупном масштабе! Вот ты был в Офире или Зеррикании? Ты пробовал экспериментировать в своём ремесле, не знаю, используя копьё, а не меч? Может так окажется проще и ты начнёшь новую эпоху среди ведьмаков! —Нет, Лютик, это слишком рискованно. Видел бы ты стольких экспериментаторов как я, не говорил такой чепухи. Что до других земель, мысль конечно, но их речь для менянепонятна, и сомневаюсь, что я смогу ей обучиться. У меня уже был опыт общения на офирском, —Ведьмак еле-еле улыбнулся. —Расскажешь? —Может быть позже, —Потеплевшим голосом ответил ведьмак. —Отлично. Будут идеи для новой баллады… Из песка далёкого Офира рождаются сферы Эфира… Нет, не так. —Быть может потом рифмы будешь придумывать? —Я не могу «Потом». Потом уже не придёт вдохновение и… И… —Я понял. Можешь не объяснять в тридцатый раз. —А вот объясню, раз мы заговорили о смысле жизни. Мой личный смысл — творить. Создавать что-то новое и прекрасное, чем будут восхищаться и что будут слушать, читать, чувствовать. —Ну, а какой мой, по твоему? —Этого я не могу знать. Ты определяешь его для себя сам… Но я думаю, что ты слишком долго жил под влиянием желания Джина и Предназначения. Теперь же ты свободен и должен найти его. Ты — маргинал, в философском понимании этого слова. Путешествий, экспериментируй или вообще отложи меч и осядь в Корво Бьянко… С радостью попробую вино, ну если оно будет хоть капельку лучше на вкус твоих эликсиров. —Хорошо, —Геральт улыбнулся, —Я запомню. А то зная тебя, ты же скажешь, что не было такого. —Геральт, я — поэт, а не пустозвон. Тем более я тебе никогда не врал, —Ведьмак пристально посмотрел на Лютика, —Ну ладно. Было пару раз, но это не повод припоминать это мне всю жизнь. —Не повод…—Задумчиво ответил мужчина, —Спасибо, Лютик. —За что? —Удивлённо спросил бард. —За разговор. —А… За это? Боги, Геральт, это сущий пустяк, тем более мы друзья и это некий священный долг помочь другу, впрочем, который я исполняю с большим удовольствием.