Ассоциации возраста и контраста

     Мне четырнадцать. Темные пряди обычно в приличном зачесанном виде отблескивающие железной закрывали вид серого кафеля, аккуратно выложенной плитки. Контрасты к зеленой траве, видимо это было лето, весна или может даже начало осени, резали глаза. В уголке единственного рабочего глаза выступила соленая влага от чего фиолетовый рукав на моем плече казался таким же пятном как и красная лужица, нет, скорее потертость которая словно пазл слаживалась с таким же грязным пятном на колене. Он поднимает меня дергая за руку, не до конца осознав рывка я остаюсь в нелепой позе словно кукла с полностью нерабочей правой частью в прибавок к чему ощущение словно кисть руки и вовсе отвалиться между этим, знаете изгибом, при рисовании которого закругляешь форму. Я удивлен, что сейчас мой правый глаз, как бы я выразился на работе, в исправности, в отличие от колена, на нем до сих пор есть светлый шрам при виде которого пару людей уже удосужившись спросить могут ли они класть руку мне на ногу.       Сейчас я опять тут, мне двадцать, а я все еще боюсь вновь побежать как в детстве от воображаемых монстров, или, как сейчас, от своего отца глядя за спину, а за тем неправильно поставить ногу, кафель, ветка, неотвественный отец.  Наш разговор недолгий, кажется мне опять придется пожалеть о том, что я решил его навестить желая оставаться человеком достойным откликаться на явно не матерное слово на букву "с" из уст биологического отца. Впервые за месяц я отказываюсь в нашем доме , столько лет прошло, а ощущения будто баночка с перекисью ждала меня с того самого четырнадцатилетия так же как фирменный салат отца, что тот сейчас резал заставляя уши расцветать от звука похожего на утренние программы про здоровое питание в смысл которых обычно не вслушиваешься, включая по утрам разве чтобы не уснуть.    И зачем я только начинаю говорить о работе так еще и о табачных перерывах с отцом, а если точнее выразиться чем я думал затрагивая вечно заставляющую выползать самых сокровенных, бурлящих кровь змей из уголков нашей семьи еще с моего шестнадцатилетия. Я стою возле маленького стола на двоих где в детстве мы как-то умещались всей полной счастливой семьей, он почему-то поворачивается к нему, а на его лице я могу даже заметить резкое движение густых бровей форма которых точно соответствовала моей являюсь чуть ли не единственным подтверждением нашей родственности за исключением почти одной крыши над головой и работе в том же месте. Жарковатый день сегодня, резкое охлаждение проходиться по моему животу от которого хочется вздохнуть, черт, рубашка приклеилась к телу вероятно скомкиваясь в совершенно некрасивые попавшие тенью складки, я отпускаю взгляд на точно такую же фиолетовую рубашку как носил мой отец, запомнившийся пятно с детства. Темное пятно перестало расползаться окрашивая в другой тон полагаю уже как минуту, у меня руки зеленеют когда я прикасаясь к нему, к этому пятну, к части меня, я всегда был чем-то противоположным своему отцу, я был ему контрастом.       Но полагаю мне придется думать об этом уже сидя на красной траве.