Wherever you go Whatever you do I will be right here waiting for you. Whatever it takes Or how my heart breaks I will be right here waiting for you Richard Marx — Right here waiting
— ...я его пытаюсь осилить уже… месяц? Невероятно, просто позорище! Если бы по играм были соревнования, ну, знаешь, как в спорте, то меня бы никогда не взяли даже на районные с такими результатами. И не надо говорить, что у нас город — один большой район, в котором я явно лучший в этом деле… а, ты молчала… Прости, я немного нервничаю, ха-ха! Просто хотел спросить, возможно, ну, вдруг, ты бы хотела завтра победить и… точнее, все мы этого хотим, поэтому обязательно победим! Так вот, может быть, после этого ты была бы не против составить мне компанию и пройти этот уровень? Тодд чудом умудрялся одной рукой дописывать код для ловушки, установку которой доверили их парочке, и делать какие-то пометки на листе, в то время как другая выдавала несчётное количество жестов в секунду. Одним из них парень чуть ли не зарядил Эмбер прямо по лицу. Она на автомате отмахнулась от чужой руки. На данный момент её больше занимали попытки перехватить взгляд Тодда, но тот препятствовал этому, склоняясь всё ниже над записями. — Ты меня сейчас на свидание позвал? Своим вопросом Эмбер смутила парня настолько, что он наконец-то посмотрел на неё, демонстрируя полностью красное лицо. — Э-э-э, разве? Было похоже? Нет, наверно… я не знаю! Это, наверно, всё-таки дружеское приглашение, да… — Дружеское приглашение, я правильно поняла? «Тот поцелуй тоже дружеским был?» — хотелось добавить, но Эмбер решила оставить подкол при себе, боясь спугнуть Тодда. Она и так впервые видела, как тот растерялся до такой степени, что не мог подобрать хоть какие-то слова. Даже тогда в машине, когда ей пришлось (захотелось) сидеть у Мэддисона на коленях, он вёл себя намного смелее. Девушка недооценила напарника. Тодд позависал ещё около десяти секунд, после чего, кажется, осознал, что его не собираются ругать, и расплылся в своей самой обворожительной улыбке. — Пожалуй, можно назвать это и свиданием. Если, конечно, тебе такое нравится. Знаю я вас, девчонок… — Эй! — Эмбер легонько стукнула его по плечу. — Не сравнивай меня с какими-то там другими девчонками! — Что, даже без цветов можно будет? Тодд уже в открытую смеялся и уворачивался от новой порции ударов в шутку шипящей девушки, не бросая при этом свою работу. Оставались последние штрихи — пара вычислений и две последние строки кода. Смит довольно скоро устала махать кулаками и присоединилась к расчётам. У них тут командная работа, как-никак. Солнце уже село, когда они наконец-то вышли на центральную дорогу с лесной тропы. Перепроверили каждую деталь, ведь меньше всего хотелось завтра отходить от плана. Финальная битва с инопланетными роботами, название которых оба благополучно забыли (главное, чтобы Рэй не узнал), обещала быть напряжённой и гораздо более опасной, чем все столкновения до этого. Ещё и ДОК пропал с радаров, а от такой крысятины можно было ожидать чего угодно, кроме помощи. За это время подростки обменялись от силы двумя-тремя фразочками, да и те касались только возложенной на них задачи. Эмбер уже успела подумать, что Тодд опять струсил и предпочёл сделать вид, что никакого приглашения не было. Она же была в достаточной мере гордой девушкой: он не хочет — ну и пусть, сама напоминать точно не станет. Пускай об этом даже думалось с тоской, но Эмбер от своих принципов никогда не отступала. — Эм, Тодд, до зав… Она обернулась к напарнику, чтобы попрощаться и двинуться наконец-то домой, но моментально попала в крепкие (на удивление) объятия. С души упал не просто камень, а вполне приличный булыжник, и Эмбер улыбнулась в чужой свитер. — Так что, — произнёс Тодд куда-то в её густые волосы, поэтому ей пришлось напрягать слух, чтобы не пропустить ни слова, — пойдёшь со мной на свидание играть в приставку? Эмбер рассмеялась и согласно кивнула. — Только не забудем завтра надрать зад этим роботам, окей? Кажется, это первый раз, когда ей так спокойно и хорошо в чьих-то руках.***
Пробираться через глубокий снег непросто, но Эмбер не сдаётся. Честно говоря, это первый раз, когда в Клирвью выпадают столь обильные осадки. Не то чтобы она хорошо знала местную погоду, но элементарные знания о природе тех или иных регионов в школе вдолбили хорошо. — Тогда, кажется, было очень холодно и без снега. Эмбер уже двадцать. Густые длинные волосы более тусклого чёрного цвета собраны в привычный высокий хвост. «Чтобы не мешали красоваться знаниями в математике?» — задаёт она себе не свой вопрос. Снег забивается в ботинки, и девушка непроизвольно морщится. От такого же непроизвольного ругательства останавливает осознание, что она уже на месте. Эмбер садится на едва торчащую из-под белого плена скамейку, кладёт рядом с собой небольшой мешочек. Её тёмные глаза смотрят на что угодно, но взгляд устремлён в никуда. Небо вновь заволокло низкими облаками, деревья склонили голые ветки к земле. Эмбер смотрит на что угодно, но даже при отсутствии внимания старается не замечать могильную плиту, холод которой преследует её не только сегодняшним зимним днём, но и всё время с той роковой битвы. — Привет, напарник, — начинает она и замолкает, не узнавая своего голоса. В голове зачем-то всплывают картины прошлого.***
Всё шло просто великолепно: они отразили основную волну невероятно живучих машин и решили сделать небольшую передышку в своём штабе. Омниус, получивший назад своё «тело» почти в полном объёме, шутил своим механическим голосом над дохнувшими где-то в лесу «шелезяками». Рэй совсем не аристократично закатывал глаза и тщетно пытался объяснить Фидо, что тому не стоит сидеть на проводах. Беспокойный зверёк строил невинные глазки и упорно не сдвигал то ли зад, то ли середину своего длинного тела с насиженного места. — Совсем вы его разбаловали, — сокрушался принц. — Ой, это у вас на планете какая-то тирания в отношении домашних питомцев! — прощебетала Миранда. — Ничего не случится, если тако-ой милашка немного порезвится! Рэй ничего не сказал, но возмущённо взглянул на свою телохранительницу. Урсула этого даже не заметила. С начала операции у неё был крайне задумчивый вид. — Что-то не так? — А? — Урсула неохотно оторвалась от своих мыслей и взглянула на принца. — Прости. Инстинкты почему-то не дают мне покоя. Она уже гораздо лучше вжилась в образ землянки: более фривольно общалась с Рэем, могла отвлечься от поставленной задачи. Тем не менее, не на это обратил внимание принц. Даже подростки отвлеклись от своих дел на последней фразе воительницы. — И что они тебе говорят? — уточнила Эмбер общий вопрос. — Что всё идёт слишком гладко. Раньше я бы даже не задумалась о том, что такая мелочь может стать… проблемой. Но сейчас я, кажется, чувствую чуть больше. И гладкость в нашем деле меня слишком настораживает. Стоило ей это произнести, как свет в убежище погас, а на экране вмиг затихшего Омниуса зажёгся символ, который ни подростки, ни инопланетяне предпочли бы не видеть до конца своих дней. В битву вступил ДОК.***
— Затянули мы с нашим свиданием, — продолжает чуть передохнувшая от нахлынувших эмоций Эмбер. В голове всё ещё фоном раздаются взрывы и выстрелы, грянувшие после того, как ненормальный учёный влез в чужой бой. Не тот контакт, лишнее действие и сбитая ловушка. И вот уже всё идёт наперекосяк. Они тогда разделились в коридорах и вылетели из разных концов убежища, в котором после недолгой борьбы за руководство над программой детонировал Омниус. И только через пять минут, проведённых где-то в забытьи, товарищи в относительно безопасном месте заметили, что одного из них не хватает. — Ты знаешь, Урсулу тем первым взрывом неплохо задело. Она закрыла собой выбегавшего последним Рэя. И, если честно, я тогда поняла, что цвет крови вообще значения не имеет, потому что вывернуло меня от их инопланетной не меньше, чем от человеческой. Эмбер понимает, что не может даже в голове составить свой монолог. В мыслях не стихает бой, а взгляд всё-таки вылавливает в общей картинке камень, на фоне которого даже небо кажется далеко не серым. Тодд Мэддисон, любимый сын. И до боли маленькие годы жизни. — Прости, что не навещала раньше. Просто не могла себя… Девушка не может сдержаться и всё же начинает плакать. Прикрывает глаза ладошками, хотя знает, что ему бы это не понравилось. Но ей всё ещё так стыдно и больно, как будто события трёх? четырёх? лет назад произошли вчера. Когда первая волна слёз стихает, она глубоко вздыхает несколько раз и заканчивает: —… не могла себя простить. За то, что не пошла тогда с тобой. Эмбер вновь затихает, но теперь уже более сосредоточенно погружаясь в воспоминания. Ей нужно рассказать Тодду, что случилось. Даже несмотря на то, что Джейкоб навещал друга и уже миллион раз пересказывал события холодной плите. — ДОК нашёл лазейку в каких-то из наших ловушек. Мы так и не определили, в чьих именно, но, я уверена, точно не в твоей. Ты был лучшим в играх не только потому, что умел нажимать нужные рычажки и клавиши, а потому, что понимал, как они устроены. Я теперь тоже понимаю, но об этом позже, — девушка бросает случайный взгляд на принесённый с собой мешочек. — Так вот, этот старый мерзавец влез в наши ловушки. Без понятия, где он в тот день оставил свой гениальный мозг, но он открыл своим вмешательством доступ ещё и врагам. И тогда… По правде говоря, она даже сейчас смутно представляет себе полный ход событий. Знает только, что роботы мгновенно их обнаружили и завладели управлением Омниуса. Знает только, что и взрыв, и последующие боевые действия на них. Знает только, что потерявшая часть своего искусственного тела Урсула храбро отбивалась с последними врагами врукопашную, в чём ей помогал (не без биты и ствола) Джейкоб. Знает только, что где-то под конец Миранду приложили лицом об асфальт так, что та до сих пор вынуждена носить медицинскую маску, чтобы не отпугивать своим видом окружающих. И знает, что она сама ровным счётом не сделала ничего, а лишь была безжизненным грузом для Рэя, чудом сохранившего себя в оставшейся схватке. — Вульф и Доу тоже до сих пор не в курсе всех событий. Мне иногда кажется, что всего этого вообще не происходило. Лучше бы так и было. Ожидаемая вторая волна слёз проходит чуть быстрее. Эмбер уверена, что выглядит сейчас отвратительно, но это лишь мысленная констатация факта, которая её совершенно не заботит. — ДОКа так и не обнаружили. То ли помер где-то под обломками, то ли свалил после осознания, что натворил. Инопланетные друзья тоже не задержались надолго. Урсула отключилась почти сразу же после убийства последней машины, и обеспокоенный Рэй, скомкано попрощавшись с подростками, на каких-то обломках отчалил на родную планету. Эмбер иногда снится полный сочувствия и вины взгляд, который принц бросил на неё перед тем, как захлопнул дверь своего «транспорта». — Прости за твою маму, — тихо произносит девушка, снова перескакивая с темы на тему. — Мы рассказали ей правду, но она буквально обезумела. Я бы на её месте тоже не осталась бы в своём уме. Пришлось попросить Рэя о помощи в последний раз. Он использовал какой-то странный светящийся инструмент. Кажется, назывался «нейрализатор». Тебе бы понравился инструмент, но… уверена, ты в бешенстве, зная, что мы стёрли твоей маме память. Прости, что для неё ты… Она не может закончить фразу. Эмбер помнит потерянный вид миссис Мэддисон, когда они второй раз сообщали ей о смерти сына. Теперь, правда, выходило, что Тодд напоролся на заминированный военный объект. Разорвало, тело не собрать. Но даже эта ложь не спасла женщину от разрушающего чувства утраты самого родного человека. Её взгляд навсегда потух. — Прости, прости… Эмбер тянется к мешочку, расшнуровывает его и достаёт приставку. — Это не твоя… не смогла позволить себе забрать твою у миссис Мэддисон… но я купила себе такую же в тот год. Мы с родителями сразу же после той битвы переехали. Мне стыдно перед ними за то, что вынудила их снова менять жизнь после того, как они только тут обвыклись, но… Она надеется, что Тодд поймёт. — Тот последний уровень… уже несколько лет прошло, но я не могу его пройти. Ты не против попробовать вместе? Эмбер действительно приобрела эту приставку почти сразу же, как покинула Клирвью. Чудом заставила себя держать её в руках и не нырять каждый раз в омут прошлого. Её целью стало научиться играть, чтобы воплотить желание Тодда в жизнь. Она и не знала, что игры окажутся настолько увлекательными. — Я сказала, что теперь тоже знаю, как они устроены, — девушка зажимает кнопку включения, и экран уже порядком устаревшей версии электронного устройства загорается тусклым светом. — Представляешь, втянулась во всё это… непотребство. Оказалось, что в вышке есть направления, которые занимаются разработкой таких штук. Теперь я учусь создавать новые игрухи. Она слегка улыбается, но тут же одёргивает себя и заходит в уровень. Это финальная битва, которую она намерена выиграть с Тоддом. — Не уверена, но, кажется, у меня неплохо получается... создавать игры, в смысле. Играю я всё ещё прескверно. Ты бы, наверно, сейчас смеялся над моей неуклюжестью. Порыв ветра поднимает в воздух снег, и Эмбер приходится наклонить голову ближе к экрану, чтобы загородить его от мокрых хлопьев. — Я, кстати, думала продвинуть твою идею с соревнованиями по играм. Пока, конечно, в восторге только наши студенты. Но этим обезьянам лишь дай повод отвлечься от важных дел. Очень мало по-настоящему увлечённых и умных ребят. «Очень сильно не хватает тебя,» — не добавляет девушка, зная, что Тодд (если захочет) услышит это и в мыслях. Она на время сосредотачивается на избиении каких-то пиксельных монстров. Счёт в уголке экрана демонстрирует ей неутешительные цифры, намекающие на то, что вряд ли удача улыбнётся ей. В какой-то момент глаза вновь наполняются слезами, и лишь пальцы продолжают привычно нажимать на нужные клавиши. Эмбер переводит взгляд на могилу Мэддисона и только сейчас замечает выглядывающий из-под снега венок из каких-то цветов. Кажется, настоящих. — Ты тогда спрашивал, можно ли обойтись без цветов. Видимо, ты был прав: на свидании с девчонками без таких вещей никуда… Она понимает, что несёт уже откровеннейший бред, а шутки на могиле дорогого человека — не просто неуместны, а даже кощунственны. Но эмоции вновь нахлынули так, что от них уже не отмахнёшься, да и на экране… В Клирвью вновь пришли осадки. Снежинки медленно опускались на землю, не давая той избавиться от уже лежащего белого покрывала. Глаза Эмбер улавливали только те, что опускались на её приставку, взгляд же был направлен на буквы на экране. WIN! — Ты всё-таки здесь, любимый. Она не могла пройти этот уровень три? четыре? года. До этого и сам Тодд разбирался с ним месяц. Столько времени они поодиночке были поверженными в этой битве. Противники насмехались над ними, разделёнными и (очевидно) слабыми. Но сегодня они отыгрались. Вместе. — Спасибо, что пригласил меня тогда. Спасибо, что пришёл ко мне сейчас. Девушка покидает кладбище, уже спокойно шагая по следам, оставленными ей же по дороге сюда. Наконец-то с её души падает не просто вполне приличный булыжник, а громадная скала. Она знает, что боль никуда не делась. Но знает также, что сегодня у неё появилась надежда на возможную жизнь с этой болью.***
Оставленная прямо в центре венка приставка ещё несколько минут горела победным словом, после чего погасла навсегда.