Караоке

— Кто ты, думаешь, я такая? — Акира морщится от усердных попыток передать эмоции, — А теперь я хочу чего-нибудь сладкого… Микрофон зудит помехами, заставляя корчиться уже без умысла. Дверь открывается и вносят напитки — будто ее просьбы о сладком только что были услышаны. Вообще-то у нее только одно желание. Чтоб все заткнулись наконец. — Спасибо большое, — радостно восклицает Шираиши. Акира набирает воздух в грудь. — Маленьки-ий тортик с клубничкой сверху-у… Шелест упаковки из-под рулета. — …пудинг из отборных сливок… Минору опасливо давит чих и трясется в углу, впрочем по его виду заметно, что не так уж он беспокоится. Тупень. — Я могу вести себя как подобает, — Акира косится на свою половину рулета и подозрительного Шираиши, — но тебе… Из потрепанной сумки раздается дебильный рингтон, который никто не убавил перед входом в комнату. Это не ее сумка. — Я ещё это припомню! Акира срывается на крик, а потом бросает микрофон на пол. Неприятный скрежет прошивает до позвоночника. Минору даже не оборачивается. Наверное думает, что это часть ее перформанса. Когами быстрыми шагами пересекает комнатку и выбивает телефон у парня из рук. — Не понял, — начинает Шираиши, но ему не дают и шанса возмутиться. Злиться тут должна Акира, и она-то в ярости. — Тебя родители не учили как надо себя вести в караоке, а? Ну?! — несмотря на то, что она маленького роста, она неумолимо нависает над ним, потому что Минору сидит на диванчике. — Что за цирк ты тут устроил? Минору отводит взгляд и по нему видно, что он хочет сказать что-то типа «это я-то?». Внутри что-то глухо сводит от раздражения. — Что-то ты совсем в последнее время расслабился. Думаешь, если мы не на работе, так можно вообще на приличия забить? Если тебе так жрать хочется, иди домой и жри сколько влезет, а здесь мы петь, сука, пришли! Минору молчит, совсем не ошарашенный наездом. Акира смотрит на его ничего не выражающее лицо и ей хочется по нему стукнуть. Пришли в караоке после работы, отвлечься там, позаниматься всякой ерундой. Но все-таки здесь песни поют. Наверно он так отыгрывается за то, что она когда-то его перебивала на съемках лаки ченнел. — Акира-са…сан, — он все ещё не отвык называть ее по-дурацки величественно, — извините, если мешаю. Но мы же в общественном месте, так что тут люди… — Сам понял, что сказал? — Акира расплывается в кривоватой ухмылке. Он точно даже не замечал, что издаёт слишком много шума, а сейчас пытается оправдаться. Конечно, кто она такая. Можно же вовсе не обращать внимания на очередного айдола и ее попытки как-то напомнить о своем роде деятельности, ее ведь все равно никто не знает. Уязвленное самолюбие заставляет дергаться мышцы лица. Даже ему, получается, пофиг. — Мы буквально в караоке, Шираиши, где еще ты обязан заткнуться и не шуметь, м-м? — Не думаю что я прямо обязан… — Минору не из тех, кого легко пронять. — Но еще раз извините, если помешал. Почему-то Акире становится некомфортно оттого, что она не знает, что ответить. Минору может быть невероятно твердолобым или слишком уж своенравным, но если ему надо извиниться, то он сделает это как следует, без всяких заискиваний. — Хо-о? — она прикрывает лицо рукавом. — Ах конечно, чего уж это я, давайте продолжим, — бросает она и уходит обратно допевать песню. Минору смотрит на тонкие чуть подрагивающие плечи и думает, что опять облажался. Это просто удивительно, он ведь старше ее на целых три года, что для их молодого возраста реальная разница, а такое ощущение, что он тут малолетка-несмышленыш. У него всегда появлялось это неприятное чувство лёгкого стыда и неудовольствия от того, что Акира оказывалась права, а он был слишком своенравен. Шираиши никогда не думал, что будет проигрывать в социальных вопросах маленькой агрессивной айдолке. Чего стоит только случай, когда она настоятельно порекомендовала ему позвонить своим родителям… Тогда хоть ему и стало прямо как-то до неуютного неловко, он действительно понял, что она может не только милые рожицы строить. И откуда только у нее эта житейская мудрость, когда она живет-то всего пятнадцать годов? — Слушайся меня, ведь я первая принцесса в этом мире!.. — восклицает Акира без особого энтузиазма, зато агрессивно, — избалованный ребенок… Когами выдыхает и откладывает микрофон в сторону. Вот и всё, напелась. — Акира-сан. Он честно дождался когда она закончит. — Хм, чего тебе? — она уже не злится, только ворчит. В конце концов за время совместной работы они оба привыкли ко многим неудобным чертам друг друга. — Простите меня ещё раз, я и правда повёл себя бестактно. Минору неловко потирает шею и отводит взгляд. Ему правда стыдно, это было очень глупо, но дело в том что он привык. Выработал привычку ненавязчиво мешать Акире в отместку на ее издевательства. Только вот они уже давно не коллеги, и значит пора бы прекратить, но он иногда бывает легкомысленным. Он сам это за собой заметил, честно. Акира в удивлении кривит лицо. Неожиданно и приятно. Но это надо закрепить. — Ничего, Шираиши, — бросает она, — прощаю. Только следующая песня твоя. Минору едва успевает поймать брошенный ему микрофон, Акира прячет ухмылочку за широким рукавом, как истинная японская леди. Сейчас он точно всё поймет. Парень неловко суетится, выбирая песню, всё время потирая шею, и Акира наблюдает за ним со скучающим видом. Он будто никогда не был в караоке честное слово, хотя по нему совсем не скажешь. Может он стесняется ее саму, думает Акира и саркастично ухмыляется. Да уж. Раздаётся вступление и Акира нарочито громко зевает, а потом кладёт ноги на стол и готовится в нужный момент зашуршать упаковкой от рулета. Минору кажется понял, чего она добивается, но продолжает петь, потому что куда ему деваться. А может и нет, у него очень сосредоточенный вид и кажется, он вспотел. Акира хмыкает. Петь вообще-то не так уж и просто, особенно когда тебе усердно мешают, и ему стоит это запомнить раз и навсегда. Когда они перестанут собираться в караоке у станции по выходным, и он отправится в приличное общество, она должна быть уверенной, что этот балбес не наделает глупостей из-за своей бестактности. Было бы смешно и грустно если бы он начал также мешать какой-нибудь девице. Хотя она сомневается, что кто-то кроме неё сможет его вытерпеть. Акира давит в себе мысль о том, что она бы учила его быть нормальным человеком очень долгое время. Может даже всю жизнь. Минору заканчивает петь и возвращается на мятый диванчик. Акира ничего не говорит, только выразительно смотрит на него, и он вздыхает. — Да-да, это неприятно. Но может вы хоть раз не будете делать мне такие агрессивные намёки? — Я никогда не намекаю, я открыто говорю. — фыркает Акира. — Что с тобой будет? Не переломишься. Шираиши отдувается словно он все-таки готов переломиться. — Ты будто никогда не пел, это что, так тяжело для тебя? — Ну я и правда уже давно ничего не пел. Всё как-то не до этого. — Кряхтишь как старый дед, — сообщает Акира, — над тобой твои друзья не смеются? Минору тянется к соку и вздыхает: — Да какие друзья, я сто лет уже ни с кем кроме вас сюда не ходил. Когами проглатывает слова насчёт «и никогда не пел что ли», потому что он не пел. Он приходил, садился за столик, шумел и раздражал, но не просил передать ему микрофон. «С чего бы это.» Может он просто не любит петь, но тогда почему он сейчас так старательно тянул ноты, как в детском саду на утреннике, когда сказали, что все придут посмотреть, так что надо постараться? Акира старается не смотреть в его сторону. Иногда быть умнее своих лет как-то не очень удобно. И наступает тишина. Минору начинает собирать свои вещи, что-то приговаривая сам себе вслух, Акиру это всегда раздражало. Но она не может подобрать слов, чтобы сказать, что он мог бы перестать тихариться и тоже петь, когда захочет, потому что они тут собираются чтобы повеселиться, а не создавать недосказанности, от которых у неё потом что-то внутри шевелится. Хотя стоило бы конечно что-то ответить из вежливости, потому что его слова об одиночестве неловко повисли в воздухе, но судя по всему Минору это не смущает. Если бы она только не ненавидела себя и не считала недостойной любых отношений, она бы давно зажала его где-нибудь в переулке за студией, потому что ей действительно нравится перебрасываться этими тупыми подколами и делать вид что они такие вот друзья, и перейти грань было бы ещё лучше. Но это значит разрушить свой агрессивный образ и переступить через принципы и страхи, и она что-то ещё не знает, готова ли она меняться ради этого придурка с окраины города. Достаточно пока и караоке. — Акира-сан? Ну что ещё. — О чем вы задумались? Нам уже пора уходить. Акира пытается не выдать то, что она очень глубоко ушла в себя, потому что она это не любит. И почему она ещё такая молодая и подвержена всяким этим чувствам? И почему прямо здесь. Она тешит себя мыслью о том, как придёт домой и покурит на балконе. Всегда работает. — Да, в следующие выходные я не могу, тренировка в футбольном клубе. — сообщает Минору, после того, как они вышли на вечернюю улицу. Уже довольно прохладно, хоть ещё и октябрь, и хотелось бы вернуться обратно в тепло. — У меня встреча с какими-то девчонками из агентства, так что через две недели я тоже занята. Опять будут разливаться о том, как у них круто идут дела и предлагать билеты на свои дешёвые концерты. — Акира морщит нос, думая что лучше бы уж в караоке. Конечно караоке. — Тогда двадцать восьмого, как вам? — Только при условии что ты тоже чего-нибудь споёшь, а то весь смысл теряется, знаешь ли. Минору как-то недовольно отводит взгляд. Что не так, она ведь наоборот даёт ему возможность? — Вы так говорите, будто до этого не было смысла. Но это как-то обидно. Акира хрипло кашляет, бурча под нос что-то про холодный воздух. Она давно привыкла ко всем его раздражающим привычкам, но она просто не может быть готова к проявлениям высокого и светлого. Не её это. Вот и приходится кашлять. — Да… — она переводит дух, — да ладно тебе, не обижайся. Мы и так редко видимся. Шираиши кивает. — Поэтому мне бы не хотелось чтобы вы нервничали ещё и из-за меня. И без того забот хватает. Стандартная японская вежливость, напоминает себе Акира. — Знаете… Я как-то и не думал что мы будем вот так гулять вместе. Я думал вы меня ненавидите. — он может быть твердолобым, но все-таки надо ценить что имеешь. Не так уж часто у Минору появляется возможность встретиться с друзьями, потому что все они каким-то удивительным образом заняты. — Я тебя не ненавижу, балбес… — Акира горько усмехается, — просто тебя ещё учить да учить. Я твой семпай как-никак, а семпаи должны быть строгими, понимаешь, а то получается полная безответственность. — Так я вас тоже не ненавижу, Акира-сан, вы не подумайте чего. Как-то у нас с вами вечно всё неудобно выходит. — Минору беззлобно улыбается, пропустив замечание о его несостоятельности мимо ушей. — Потому что люди капец какие трудные. — резонно заявляет Акира и прячет покрасневшие уши. Начали за упокой, а кончили за здравие. Она ведь просто хотела чтобы он перестал шуметь, а теперь они сблизились. Этак они скоро и здороваться начнут. — Да уж. — ни на что не намекая произносит Шираиши. — Ха? Акира передёргивает плечами не то от холода, не то от недовольства. Хотя не то что бы она так уж зла, ведь кидать шпильки это их основное занятие. — Что ж тогда ты тут со мной колу распиваешь, если тебе так трудно? Паразит. Ну давай, скажи. Минору задумчиво выпускает облачко пара и держится от того чтобы тяжело вздохнуть. С ней и правда трудно, иногда даже очень, но он не лишён простого человеческого сострадания, потому что насколько бы ни был у человека скверный характер, а все-таки нельзя обламывать его и проводить какую-то проверку связи вместо концерта, позоря перед гостями. Поэтому он водит Акиру по караоке и даёт ей напеться столько, сколько душе угодно. И иногда позволяет себе некие вольности. — Да хочу, потому и распиваю. Хватит вам на ровном месте нарываться, на сегодня уже за глаза. — он уверен что ее хохол на голове сейчас задрожит от излишней цун. Он бы давно уже разобрался со всем этим и тогда можно было бы приглашать её не только на посиделки с колой, но что-то боязно. От неё не всегда знаешь чего ожидать, вот например как сейчас. — Хах. — Акира нехотя достаёт из карманов пальто руки, чтобы приподнять их и показать что сдаётся, хотя ветер уже далеко не летний. Вот на какие жертвы она идет ради него. Минору прекрасно осознаёт что сказал больше, чем обычно, поэтому мирно молчит. Кто знает, кричит он сейчас внутри себя или нет. Акира вот чувствует как разливается незнакомое, но приятное тепло в груди. Просто удивительно. В таком случае можно было бы ещё к автоматам как-нибудь сходить. Ее будущее немного обеспечено.