HELLISH

Сонхва никак не ожидал такого развития событий. Ёсан покончил с собой - чего он никак не ожидал, да и не думал, что этот человек способен на такое. Но это не значит, что от этого не было менее больно. Предательство Ёсана вонзилось в него, как ядовитые клыки, заражая кровь и уничтожая все счастье, которое он испытал прошлой ночью с Уёном. Утро тоже было чудесным: присутствие младшего поднимало настроение и наполняло его такой радостью, но Ёсан умер и поставил крест на всех его планах. Почему ты так поступил со мной? С нами? думал Сонхва, расхаживая по гостиной и то и дело бросая торопливые взгляды на Сана, чтобы проверить, как у него обстоят дела с текстовыми сообщениями. "Насколько ты близок к завершению?" спросил Сонхва, подойдя ближе, чтобы заглянуть ему через плечо. Сан нервничал. Это было видно по тому, как напряженно он нахмурил брови и как он снова и снова жевал нижнюю губу. В его руках были телефоны Уёна и Ёсана, он старательно удалял все сообщения, которые были отправлены между ними. "Я почти закончил с разблокировкой телефона Уёна", - ответил Сан, закусив губу. "Но все сообщения, отправленные Ёсаном, были стерты без следа". С телефоном Ёсана Сан справился легче всего. Но собственный телефон Уёна оказался сложным в плане кодирования, и Сану пришлось повозиться, чтобы открыть устройство. Сонхва не ожидал от Уёна такой изощрённости в выборе средств защиты, но догадался, что это вполне логично, ведь младший перенёс много неприятностей от своих слишком строгих родителей. Сонхва положил руку на плечо Сана. "Спасибо. Огромное спасибо. Я так тебе благодарен". Сан засиял, демонстрируя свои глубокие ямочки. "Ничего страшного. Уён не должен ничего знать раньше времени, верно?". "Верно", - улыбнулся Сонхва. Он чувствовал себя немного виноватым, ведь младший парень пропускал занятия, чтобы сделать это для него, но в этом не было ничего, кроме вины Ёсана. Если бы он не умер, все бы шло своим чередом. Все было бы бесконечно сложнее, если бы черноволосый был чуть более сговорчивым и лояльным к нему. По крайней мере, у них был шанс все исправить, пока не стало слишком поздно. Сонхва закусил губу, глядя в коридор. Уён был в своей комнате, без сознания. Хонджун сообщил, что от введенной ему дозы он очнется через несколько часов, так что у них было достаточно времени, чтобы все уладить. Они не могли позволить Уёну сбежать до того, как все начнется. "Я пойду проверю, как там остальные. Хорошая работа, Санни", - с ухмылкой подбодрил Сонхва. Сан в ответ улыбнулся своей яркой улыбкой. "А еще... у него в контактах есть его школьный друг". "Чхве Чонхо?" спросил Сан. Телефон Уёна был у него в руках, на главном экране отображался экран. Получив кивок Сонхва, он добавил: "Может, мне избавиться от его контактов? Отгородить его от Уёна, посылая ему ужасные сообщения?". "Нет, в этом нет необходимости", - ответила Сонхва. "Нам пока не нужно ничего с ним делать". В прищуренных глазах Сана что-то блеснуло при этих словах старшего. Это был тот же взгляд, что и у него с ножом в руке, когда он безжалостно разрезал свою последнюю добычу. Он хихикнул. "Пока?" Сонхва хихикнул . Волнение Сана было заразительным. "Да." Вскоре он оставил младшего с телефонами и, выйдя из жилого комплекса, направился к черному ходу. Деревья, окружавшие здание, закрывали большую часть солнечного света в середине дня, окутывая местность туманом и безжизненным серым светом. Но Сонхва это нравилось: так было легче дышать. Прошло около десяти минут прогулки по лесу за домом, прежде чем он заметил Хонджуна и Юнхо, которые склонились над трупом Ёсана и расчленяли его. Поскольку Ёсан был одним из них до своей смерти, они не собирались сохранять его в квартире. Вместо этого они разрезали его на части и положили в несколько мешков, чтобы его было легче нести, когда приедет Минги, позволив лишней крови стечь в землю. "Сан закончил с телефонами?" спросил Хонджун, как только его глаза встретились с глазами Сонхва. Его волосы вишневого цвета были убраны с лица, и он достал перчатку, чтобы вытереть бисеринки пота на виске. “Почти. Надо сделать так, чтобы Уён подумал, что все ненастоящее”, - ответил Сонхва. Он знал, что не должен был так относиться к своему предыдущему другу, но вид тела Ёсана побуждал его изуродовать его еще больше, чем он уже был. В нем кипела такая ярость и разочарование, что ему хотелось творить с его изуродованной плотью просто невыразимые вещи, но он знал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Ёсан был уже мертв, а мертвые люди не чувствуют боли. “Хорошая работа, Юн”, - поздравил Сонхва того, кто молча работал с Хонджуном. Бывало, что чрезмерное молчание Юнхо беспокоило его, а иногда это заставляло его чувствовать себя плохо. Половина его неуловимого поведения была вызвана тем, что Сонхва сделал с ним раньше. Он надеялся, что его детское прозвище Юнхо разрядит мрачную атмосферу. Юнхо лишь пожал плечами и кивнул. Сонхва присел рядом с ним, осматривая его почти идеальные порезы. Каждый кусок был чистым и аккуратным. Он почувствовал гордость. “Ты все еще злишься на меня за то, что я сделал?” негромко спросил Сонхва, когда Хонджун закончил укладывать все куски в пакеты. Юнхо покачал головой, стараясь сохранить ровное выражение лица. Но Сонхва читал его мысли четко и ясно. “Открой рот”, - мягко приказал он. Юнхо медленно открыл рот, показав половину языка, который Сонхва отрезал ему во время ссоры, произошедшей за год до этого. “Я все еще сожалею об этом”, - сказал Сонхва, проводя пальцами по темным волосам Юнхо. “По крайней мере, все выглядит не так плохо, как раньше, верно?” Юнхо ничего не ответил, но ему это и не требовалось. По тому, как он прижался к Сонхва, было видно, что он уже простил его за это. И так было всегда, с тех пор, как они познакомились, когда Сонхва было всего тринадцать лет. “Спасибо.” Сонхва закрыл пространство между ними и поцеловал Юнхо в лоб, после чего вскочил на ноги, а Хонджун занялся уборкой всех ножей, которые они использовали. Когда они вернулись в квартиру, небо уже начало темнеть. Сонхва взбежал по лестнице и увидел, как Сан выходит из комнаты Ёсана с телефоном в кармане. “Он уже избавился от Вискерса, прежде чем я успел это сделать”, - сказал Сан при встрече, стряхивая воображаемый пот со своих бровей. “Что было просто замечательно, потому что убивать животных? Я не могу заниматься этим дерьмом. Но его комната уже освобождена, так что не стоит беспокоиться”. Сонхва рассмеялся. “Большое спасибо, Сан”. “Не за что. А где же Хонджун и Юнхо? Мне нужно их обнять”, - надувшись, спросил Сан. “Они уже идут”. Сонхва подошел к острову и увидел, что телефон Уёна лежит без дела. Он взял его в руки. “Мне нужно вернуть его в комнату Уёна, пока он не проснулся”. Сан бросил на него знающий взгляд. “Хорошо.” На щеках Сонхва появился розовый румянец, который он не успел вовремя спрятать. “Боже мой, ты покраснел”, - ворковал Сан. “Я тебя зарежу”. “Кто кого зарежет?” заметил Хонджун, заходя на кухню. Мгновенно руки Сана обхватили его. “Тебе повезло, что я не испачкал себя кровью Ёсана”. “Я бы в любом случае не возражал”. Сонхва решил оставить их наедине и, пройдя мимо Юнхо, направился в комнату Уёна. Он вдохнул полной грудью и повернул ручку двери. В нескольких футах от него на кровати лежал Уён, укрытый простыней, с безмятежным выражением лица. Так красиво. Сонхва полностью вошел в комнату и положил телефон Уёна на прикроватную тумбочку, после чего сел рядом с ним. Сквозь оконные стекла падал яркий закат, окрашивая кожу Уёна бархатцами. От этого зрелища Сонхва потерял дар речи, в животе порхали бабочки, а пальцы перебирали локоны парня, и сердце замирало от того, насколько мягкими они были под его ладонью. “Мне очень жаль, что так получилось, дорогой, но это было необходимо”, - прошептал Сонхва. Обожание и нежность, которые он испытывал к Уёну, были настолько глубоки, что с каждым днем их становилось все труднее контролировать. Но парень не хотел, чтобы было иначе. Чувства к младшему давали ему силы, заставляли чувствовать себя живым. Уён был его кислородом, его сердцебиением. Без него Сонхва не знал, что бы он делал с собой все эти годы. “Я люблю тебя, Ёни”, - продолжал он, слабо касаясь щеки младшего. В уголках его глаз заблестели слезы. “Я любил тебя столько лет, и… и теперь, когда ты наконец здесь, я хочу быть с тобой. Только с тобой”. Сонхва вытер слезу, скатившуюся по щеке, и встал, направляясь к шкафу в углу. Как только он открыл его, его захлестнула новая волна эмоций, когда его взгляд упал на развешанную одежду Уёна. Он взял бежевый шарф, который пару раз видел на Уёне, и поднес его к носу, внутренне мурлыча от того, какой он дорогой и приятный. Он пах так же, как и Уён, и это было прекрасно. Он вернул шарф и взял шерстяной жакет, понюхав его так же, как и шарф. Он чувствовал, как его тревога уменьшается с каждой одеждой, наслаждаясь прекрасным, удивительным запахом Уёна. Как же ему хотелось прижать младшего к себе так же близко, как он это делал с одеждой, почувствовать его теплое тело под собой, пока они грелись в любви друг к другу. Тринадцатилетний Сонхва только что вышел из последнего на сегодня класса, опустив голову, чтобы случайно не попасться на глаза кому-нибудь, кто на это обидится. Однако это не означает, что его не толкнули несколько мальчишек в коридоре. Они злобно смеялись, когда он чуть не упал, подшучивали над тем, какой он тощий и слабый. Но Сонхва не обращал на них внимания. Он привык к этому. Он продолжал идти, избегая всех, пока спускался по лестнице. По инстинкту, студенты, которые видели его, отходили в сторону. Никто не хотел трогать человека, который, по их мнению, три года назад убил собственного брата. Но Сонхва снова проигнорировал их. Игнорировал все насмешки, тыканье пальцами и угрожающий смех, потому что он знал, что сделал. Да, он убил своего брата, потому что тот не послушал его, но, разумеется, Сонхва никому об этом не скажет. Поэтому он позволил слухам распространяться, а всем остальным - добавлять и убавлять свои собственные детали того, что, по их мнению, произошло тогда. В конце концов, они не могли использовать его слова против него самого, если у него самого не было слов. Вскоре он вышел за ворота школы, но тут его грубо оттолкнули плечом. "Осторожнее, урод", - прошипел Бан Дэхён, один из самых страшных учеников их класса. Он смотрел на Сонхва так, словно тот был всего лишь мусором. Сонхва отвернулся и приготовился уходить, когда Дэхён толкнул его с большей силой, чем нужно, отчего тот споткнулся и упал. Сонхва поцарапал локоть о тротуар, но не подал виду, что ему больно. "Разве ты не собираешься извиниться передо мной?" спросил Дэхён с жестокой ухмылкой. Небо было пасмурным, тучи были тяжелыми от надвигающегося дождя. Сонхва смотрел на других учеников, избегавших этой сцены, и думал, было бы все по-другому, если бы он обладал той силой, которая была у Дэхёна. "Извинись, сопляк!" крикнул Дэхён, ударив его по голове. Но Сонхва ничего не ответил. Он получил достаточно побоев от своих родителей, чтобы стать невосприимчивым к их воздействию. В конце концов, их любимый близнец умер. Появилось несколько друзей Дэхёна, одна девочка выхватила у Сонхва из рук школьную сумку. Он отпустил ее без особого сопротивления. "Убийца не заслуживает школьной сумки", - насмехалась она, разрывая рюкзак и рассыпая его содержимое по земле. "О боже, Ли Юра, ты потрясающая", - подбадривал Дэхён, пиная карандаши на пустой дороге и разрывая на кусочки каждую бумажку. "Джэхва должен был жить вместо тебя, урод", - усмехался другой друг Дэхёна, снова и снова ударяя указательным пальцем по лбу Сонхва. "Я с ним как-то общался. Он действительно был порядочным и намного лучше, чем такой неудачник, как ты". Начался сильный дождь, из-за чего группа друзей быстро разбежалась в разные стороны. От ледяного дождя у Сонхва по позвоночнику побежали мурашки, зубы стучали от холода. Он подполз к тому, что осталось от его выброшенной сумки, и попытался спасти то, что мог, хотя это было не так уж много. Потребуется немало времени, чтобы заменить все, что было уничтожено. К счастью, у него еще оставалось немного денег, чтобы сесть на автобус, но до него нужно было пройтись, а зонта у него не было. Сонхва прошел немного, но остановился, когда его охватило разочарование и несправедливость всего этого. Он ненавидел это. Он ненавидел это так, так сильно. В какой-то момент он просто остался стоять на обочине дороги, позволяя дождю поглотить все его тело. Но... это было до того, как перед ним остановился черный автомобиль. Это была одна из тех дорогих марок, которую Сонхва не смог бы купить, даже если бы начал копить на нее сейчас. В тонированных стеклах отражалось замешательство Сонхва, пока одно из них не опустилось, открыв взору мальчика, который выглядел немного моложе его, с очень, очень милым лицом. "Вы, наверное, очень замерзли", - вежливо произнес мальчик, его тон был сочувственным. Он передал зонтик в дрожащие руки Сонхва, а также термос, который сразу же согрел его. "Уён!" худой мужчина на водительском сиденье выругался, на его обветренном лице проступила угрюмость. "Тебе это нужно для занятий с кузенами!" "Ему это явно нужнее, чем мне", - надувшись, пробурчал Уён, выглядя крайне раздраженным на старшего мужчину. Сонхва сглотнул, не в силах произнести ни слова. Уён был так очарователен. "Мне жаль твою сумку", - продолжил Уён, и Сонхва захотелось спрятать от его любопытных глаз эту ужасную вещь. "Седжун-щи, отдайте ему конфеты. Моим двоюродным братьям они все равно не нужны". "У тебя будут неприятности, если родители узнают", - вздохнул Седжун, но сделал то, о чем просил Уён. Он достал спрятанный где-то пакет и протянул его Сонхва, даже не взглянув на него. Но Сонхва все равно был благодарен. " С-спасибо", - пролепетал он, его голос был едва слышен из-за громкого дождя. "Не за что!" Уён ухмыльнулся. Даже его зубы были очаровательны. "Надеюсь, ты любишь конфеты..." "Да, люблю", - быстро кивнул Сонхва. "Нам нужно ехать, иначе мы опоздаем", - заявил Седжун, не замечая, как Уён молча насмехается над ним с заднего сиденья. Это заставило Сонхва улыбнуться. "Пока-пока!" Уён помахал Сонхва рукой, когда машина отъехала, его голос звучал в ушах Сонхва даже после его исчезновения. Сонхва открыл зонтик цвета сливы и положил пакет с конфетами в свою потрепанную школьную сумку, разрыдавшись от того, как мил был с ним Уён. Он потягивал из термоса вкусный горячий шоколад, который наполовину уничтожил холод. Широкая улыбка Уёна избавила его от остального. После этого дня он знал, что никогда не сможет забыть Уёна и то, что он для него сделал. Сонхва скривился от воспоминаний, в его жилах застыло смущение, ведь в первую их встречу Уён увидел его в ужасном состоянии. Теперь это не имеет значения, - улыбнулся Сонхва, натягивая еще одну куртку Уёна. Ему нужно было это сделать, чтобы успокоиться и не нервничать, и это сработало. Вдыхание запаха младшего творило чудеса. Уён сейчас здесь, с тобой. И это главное. Он взял темно-синюю шапочку и натянул ее на свои светлые волосы. Он пожалел, что в комнате нет зеркала, чтобы полюбоваться, как он выглядит в этот момент. Не сводя глаз со спящего Уёна, он снял с вешалки толстовку, раздумывая, стоит ли ее надевать. Из карманов выпала сложенная бумага. Сонхва сделал паузу, затем аккуратно положил толстовку на кровать и поднял бумагу. Открыв бумагу, он увидел напечатанную записку. 'Привет, Уён. Это Ёсан. Думаю, к тому времени, когда ты будешь это читать, я уже умру. Прости за это. Прости и за все обещания, которые я давал, но я просто не мог больше терпеть. Пожалуйста, уходи из этой квартиры. Уходи и возвращайся туда, где жил раньше. Сонхва одержим тобой. В первую неделю моего пребывания здесь он рассказывал мне, как он "так близок" к тому, чтобы заполучить тебя, и как он любит тебя уже десять лет. Другие здесь тоже не невиновны. Сан и Хонджун не такие дружелюбные, как кажутся, и им нравится убивать людей. Юнхо и Минги даже не встречаются, и Минги далеко не богатый. Они просто одни из многих персонажей, которых Сонхва наделил ролями, подобно тому, как Сонхва постоянно называет нас своей "семьей". Я тоже совершал плохие поступки, но я хотел бы никогда не связываться с ними. Они убивают и едят людей, Уён, и, черт возьми, с тех пор, как я узнал об этом, я изо всех сил старался уйти. Но Сонхва всегда был на шаг впереди. Он знал обо мне слишком много. Как только прочитаешь это, уходи. Пожалуйста, пока они не схватили и тебя.' Руки Сонхва дергались, когда он дочитывал записку, он прикусил губу так сильно, что она начала кровоточить. Как Ёсан мог это сделать? Тот факт, что Уён в конце концов нашел бы эту записку, наполнило Сонхва неутолимой яростью. Ему вдруг захотелось, чтобы Ёсан был жив, чтобы он с наслаждением разорвал его на части и посмотрел, как угасает жизнь в его глазах. Он смял бумагу и сунул ее в карман. В ту же секунду Уён зашевелился в своей постели. Прежде чем Сонхва успел что-то сказать, Уён открыл глаза и с пугающей тишиной осмотрел окружающую обстановку. Как только он увидел Сонхва, то сразу же сел. Окаменевшее выражение его лица заставило парня почувствовать себя чудовищем. Сонхва сглотнул. "Уён..." "Какого черта ты делаешь в моей комнате?" огрызнулся Уён. Он выглядел таким сердитым, таким уставшим от всего. И Сонхва это не нравилось. Он хотел, чтобы он был счастлив. Сонхва улыбнулся ему. Даже когда Уён только проснулся, он выглядел великолепно. "Я хотел тебя проведать". "На тебе моя одежда". В голосе Уёна прозвучало раздражение. "Сначала ты вошел в мою комнату без моего разрешения, а теперь роешься в моей одежде. Фантастика." Сонхва снял с себя его бинни , и его охватил стыд. "Прости. Я... я не знаю, что на меня нашло". Уён не обратил внимания на его оправдания, сбросил с себя простыни и вскочил с кровати, уже собираясь выйти на улицу. Сонхва поспешила за ним. "Уён..." "Не называй меня, блять, по имени", - шипел младший, маршируя на кухню. Хонджун, Сан и Юнхо повернулись посмотреть на него, как раз когда он появился. "Где Ёсан?" "О, - Сан поправил волосы, бросив короткий взгляд на Сонхва, - он уехал раньше. Он здесь больше не живет". "Ёсан умер", - надавил Уён, а затем указал пальцем на Хонджуна. Его следующие слова были как лед. "И вы что-то сделали со мной. Все вы. Что, черт возьми, вы сделали?!" Хонджун поднял руки в защиту. "Воу, притормози. Я ничего тебе не сделал. И как сказал Сан, Ёсан покинул квартиру. Наверное, тебе просто опять приснился кошмар". "Вы лжете! Вы все лжецы!" закричал Уён, сжав кулаки. "Уён, все в порядке. Успокойся", - сказал Сонхва, положив руку на спину коротышки. Его гнев беспокоил и в то же время восхищал его. Это напомнило ему о том, как он чуть не задушил Сана, и мысль о том, что он снова может быть настолько невменяемым, вызвала у Сонхва странное чувство удовлетворения. Уён вздрогнул, словно в него выстрелили, и сделал несколько шагов назад. Он потер шею. "Держись от меня подальше". Сонхва посмотрел на остальных соседей по квартире. Все они молчали, удивленные вспышкой младшего, хотя такое уже случалось. "Может, нам что-нибудь сделать?" - пробормотал Хонджун. Сонхва покачал головой. Меньше всего ему хотелось снова вводить Уёна в состояние наркотического опьянения, когда тот только-только пришел в себя. "Эй, Уён... Не нужно бояться. Все в порядке. Ты в порядке". К всеобщему удивлению, Уён схватил нож, лежащий на столешнице. Хонджун встал со своего места и уставился на нож. Сонхва снова остановил его от нападения. В этом месте с Уёном ничего не происходило. "Ёни, брось этот нож. Играть с ним сейчас небезопасно", - наставлял Сонхва, стараясь говорить как можно мягче. Уён задыхался, размахивал ножом, словно не знал, что с ним делать. Сонхва сделал шаг ближе. "Уён..." Уён бросился на него с ножом. "Сонхва!" Сонхва приготовился к удару, к боли, потому что он ни за что на свете не собирался дотрагиваться до Уёна, только чтобы тот ничего не почувствовал. Кто-то, кто не был им, упал на пол, сквозь белую футболку проступили красные пятна. Юнхо. Юнхо не сопротивлялся, даже когда Уён в слепой ярости продолжал наносить ему удары, кровь брызгала повсюду, и, Боже, как больно было Сонхва смотреть на это, хотя он знал, что время рано или поздно придет. Он почти испугался того, что создал, когда увидел, как Хонджун и Сан забавляются происходящим. Почти. Уён выронил нож и пополз прочь, полоски крови окрасили его лицо и руки. Он не переставал дрожать. "...Блять" - выругался Сан. Теперь он выглядел опечаленным. "Что нам теперь делать?" "Уён не вспомнит обо всем этом через несколько часов", - ответил Сонхва, стоя на коленях рядом с безжизненным телом Юнхо. Сегодняшний день обернулся совсем не так, как он рассчитывал, и ему было жаль, что в результате его друг лишился жизни. "Мне жаль, Юн..." Он прижал Юнхо к груди и обнял его в последний раз. "Спасибо тебе за все". Минги появился через полчаса, и хотя он был очень ошеломлен тем, что Уён сделал с Юнхо, он помог убрать кухню и собрал все вещи в своем фургоне как раз вовремя. "Я останусь с Уёном. Скорее всего, через некоторое время он выйдет из себя, и я хочу быть рядом с ним, когда он это сделает", - сказал Сонхва своим остальным соседям по комнате. "И как всегда, следите, чтобы вас не поймали". Хонджун рассмеялся. "Зачем нам попадаться?" "Я видел этого Чонхо час назад", - внезапно заговорил Минги. Это были его первые слова за ночь после того, как он узнал, что Юнхо мертв. "Он тоже был в "Сваровски", но не заметил меня. Сказал что-то своей кузине, что хочет навестить Уёна, но не хочет показаться навязчивым". При упоминании о парне у Сонхва отвисла челюсть. "Хорошо. Спасибо за информацию". "Мы собираемся что-нибудь с ним сделать?" спросил Сан, в глазах которого мерцала надежда. Сонхва уставился на темное небо. "Пока нет". Он прочистил горло. "Вам, ребята, нужно уходить, чтобы успеть вернуться к ужину". Трое парней кивнули, и вскоре они ушли.

***

Сонхва напевал про себя незатейливую мелодию, наполняя водой ванну во второй ванной комнате, наблюдая, как искрящиеся бомбочки для ванны исчезают, как только он их туда опускает. Он планировал сделать воду как можно более пузырчатой и комфортной, чтобы Уён смог расслабиться в ней, когда придет время. Набрав ванну, он отправился на кухню и увидел, что Уён сидит на том же месте, что и раньше. Он усмехнулся и опустился на колени перед младшим. "Эй, Ёни, - сказал он, - теперь ты в порядке?" Старший тщательно вытер всю кровь, которую он нашел на теле Уёна, прежде чем вернуться в сознание, но это не помешало ему почувствовать беспокойство, когда младший моргнул и посмотрел ему в глаза. "Где... Где я?" спросил Уён. "Ты на кухне. Ты, наверное, устал, да?" Сонхва помассировал его маленькие руки. Счастье переполняло его, когда Уен не реагировал отрицательно. "Как насчет теплой ванны?" "У тебя есть ванна?" Сонхва рассмеялся, поднимая Уёна на ноги. "Да. Правда, мы ей не пользуемся, но для тебя я сделаю исключение". "...Хорошо. Но как я оказался на полу на кухне?" Сонхва переплел их пальцы и повел наверх, где находилась вторая ванная комната. "Ты поскользнулся. Ничего страшного". "А где остальные?" спросил Уён, как только они вошли. Сонхва повернулся, чтобы посмотреть на него. "Они ушли. Ёсан больше не живет с нами, а Юнхо..." Сонхва вздохнул, "Юнхо уехал к родителям, чтобы остаться с ними на неопределенный срок". Уён опустил глаза. "Ох..." Очевидно, он еще не все понял, учитывая тот факт, что он ничего не сказал ни о том, как кусочки красного окрасили его рубашку, ни о том, почему Сонхва все еще находится с ним в ванной. "Я оставлю тебя наслаждаться ванной. Положи одежду в корзину для белья", - сказал Сонхва и уже собирался выйти, когда голос Уёна остановил его на пороге. "Ты... ты можешь остаться". "Что?" Сонхва сделал движение, чтобы снова повернуться, но голос младшего остановил его. "Нет. Оставайся там, где ты есть. После того, как я разденусь и войду в ванну, ты сможешь повернуться". Сонхва не смог сдержать смешок, который его покинул. "Серьезно?" "Мм. Я не чувствую себя в безопасности здесь один". Сонхва увидел, как рубашку и шорты Уёна бросили в корзину, и ему потребовалось все силы, чтобы удержаться на ногах. "Ну, теперь ты можешь двигаться". Сонхва сделал, как он просил, в горле пересохло. Он увидел младшего в ванне, пузырьки покрывали его гладкую кожу, словно кристаллы. Он выглядел восхитительно. Он улыбнулся, когда Уён начал тыкать пальцем в пузырьки. "Ты в порядке?" "Мой мозг чувствует себя немного странно, но я в порядке", - ответил Уён. Он не помнит ничего из того, что произошло, подумал Сонхва. "Тебе нравится ванна?" "Да", - улыбнулся младший. "Нравится. Спасибо". Сонхва придвинулся ближе, пока Уён не оказался всего в нескольких дюймах от него. Он тоже надул пузырь и удивился, когда Уён выдул кучу пузырей ему на нос. "Не трогай пузыри", - приказал Уён. Он был похож на куклу, сидящую здесь, со сверкающим мылом по всему телу, круглыми карими глазами и пухлыми губами, как всегда привлекательными для поцелуев. "Да, сэр". Уён усмехнулся, склонив голову набок и наблюдая за лицом Сонхва. Старший хотел знать, о чем он думает в этот момент. "Что случилось?" решил спросить он. "Ничего. Просто", - пожал плечами Уён, - "иногда ты кажешься... знакомым". Сонхва так и остался стоять на месте, боясь выдать тот факт, что они действительно были знакомы раньше. Он задумчиво прикусил губу, заметив, как Уён невозмутимо смотрит на него. Стало тихо. Так тихо, что Сонхва даже не слышал их дыхания. Все, на чем он мог сосредоточиться, это на Уёне, который постепенно сокращал расстояние между ними. "Ты чертовски горяч", - пробормотал Уён, когда их лбы соприкоснулись, и от этого комплимента Сонхва стало тепло и спокойно на душе. "Пожалуйста... пожалуйста, поцелуй меня". Сонхва не нуждался в дальнейших заверениях. Их губы сомкнулись в жарком объятии, зубы встретились, а языки впились друг в друга. Сердце Сонхва сжалось от удовольствия, когда Уён притянул его еще ближе, его теплое и мягкое тело подействовало на его рассудок. Уён погрузился в него с головой, а Сонхва покрывал поцелуями всю его влажную, упругую кожу, и боже, как же ему хотелось оказаться сейчас в этой ванне. Кто-то постучал в дверь, отвлекая их обоих. Сонхва проигнорировал бы стук, если бы не то, как срочно он прозвучал. Ненавидя, что его прервали, когда Уён открылся ему, он отстранился и вышел из ванной, чтобы встретить Сана. Тот выглядел в панике. "В чем дело?" спросил он, не в настроении разговаривать, когда его ждал Уён. "Это Чонхо", - ответил Сан. "Он возле квартиры со своей двоюродной сестрой, спрашивает, может ли он поговорить с Уёном". "Блять!" крикнул Сонхва, с досадой проведя руками по волосам. Почему Чонхо решил прийти именно сейчас?