Модификация 2.0

      Счастливое сообщение об оплате «курсов» и первого занятия пришло спустя три дня их последней встречи с боссом, во время обычного рабочего дня, когда парень оформлял очередной отчёт. Предвкушение, радость и немного страха сразу заставили очнуться из суматохи дня. Сегодня, приходить в кабинет сутенёра. — Звезда, ты куда собрался после работы? — удивлялся Фредди возбуждённому и активному парню, что собирал в небольшой рюкзак какие-то вещи. — Да у нас поставили дополнительные занятия по проектной деятельности, надо обязательно присутствовать, если хочу стопроцентный зачёт без запар.       Он бежит на кухню и допивает чай, что приготовил аниматроник, который сейчас озадаченно наблюдал за юношей, сидя за соседним стулом. Далее без лишних слов Грегори бежит одеваться, быстро поцеловав в щеку своего мишку. — Не забудь отписаться, пожалуйста, когда будешь возвращаться домой, — стоя в проходе, мишка обнимает за талию своего возлюбленного, смотря ему в глаза. — Хорошо-хорошо, не переживай, — он мельком, но искренне обнимает Фредди в ответ, повторно поцеловавшись, после чего выбегает на улицу, вдогонку крикнув. — Люблю тебя!       На улице было пасмурно, тучи постепенно сгущались, мелкая морось падала на лицо, щекоча и заставляя инстинктивно прикрывать глаза, но запал юноши было не унять. Он нёсся на занятие, словно первоклассник на первое сентября. Не обращал он внимание даже на оргию, что устроили в заведении клиенты.       Открыв дверь в кабинет, Грегори увидел сидевшего на стуле сутенёра, что задумчиво поглядывал на экран монитора. Он лишь взглядом поприветствовал гостя, что выравнивал дыхание, стоя у входа. Глубокие вдохи-выдохи, немного радостное лицо юноши, его горящие в предвкушении глаза сейчас наблюдал босс. — Грегори, я хочу, чтобы ты серьёзно относился к подготовке и обучению, — неожиданно начал он. — Я вроде и не собирался отлынивать… Мне ведь Фредди защищать.       Мужчина глубоко выдыхает, опустив голову и закрыв глаза. Руки скрещены в замок и поставлены на стол, сутенёр был чем-то озадачен или же обеспокоен, как казалось брюнету, нетипичное серьёзное выражение лица нагоняло странной жути в пустом и тихом кабинете. Слышалось, как дождь на улице усилился, белым шумом окутывая пространство комнаты. Около минуты босс, словно монах, сидел не двигаясь, перебирая мысли в голове, обдумывал свои дальнейшие слова. — Помнишь день, когда на моё заведение напали? — неожиданно спросил мужчина, открыв глаза, но не меняя положения головы и тела.       В памяти Грегори мельком пронеслись фрагменты того странного дня: прикосновения Фредди, первый минет, толпа людей на нижнем этаже, труп возле входа, бармен и нападающий, выстрел в плечо. — Да, помню, — напрягая брови, ответил парень. — Я сначала не хотел тебе говорить, кто стоит за подобным, но мне придётся. К сожалению, эти люди начали переходить на моих клиентов, сотрудников, спонсоров. До этого мы сохраняли своего рода… Неприкосновенность. Я не трогал их людей, они — моих. — А почему вообще возникла эта «неприкосновенность»? — Это долгая история. Присядь, — он указывает на мягкий стул, что пустовал перед его столом.       Юноша оставляет сумку у входа и проходит к указанному месту, готовясь слушать о прошлом такого загадочного человека, как сутенёр. — Около 10 лет назад я служил в отряде специального назначения, потом в группе антитеррора. Я видел смерти плохих людей, тех, кто не заслуживал жизни, и тех, у кого отнимали жизнь ни за что. Обычные гражданские на моих глазах гибли редко, чаще всего я видел смерть своих сослуживцев. За последние годы службы я сдружился и сплотился с одним человеком, которого считал родным братом, он знал обо мне всё. После одного несчастного инцидента моя команда распалась, каждый выживал, как мог. Никаких пособий, никаких выплат нам не полагалось. У меня получилось при помощи старых связей начать торговать оружием, в приличных кругах, а также помогать в ведении бизнеса одного небольшого стрип-бара. Мой друг тоже начал зарабатывать на подобных вещах, но наши пути разошлись, мы не виделись долгое время.       Мужчина встал из-за стола и начал медленно… Очень медленно и аккуратно, стуча дорогими туфлями о блестящий паркет, расхаживать вперёд-назад около стола, спрятав руки за спину. — Я рос, как и мой бизнес. Видов вооружения становилось больше, получилось стать главой того стрип-бара, клиентура расширялась, меня делали руководителем других заведений, так как доверяли и хотели быть партнёрами. Денег было предостаточно, я воспитывал дочь, не отказывая ей почти ни в чём. Однако, неожиданно появляется старый друг и предлагает объединиться для совместного дела. Я не видел его несколько лет, сильно скучал, поэтому на радостях согласился. Наш общий бюджет был направлен на исследования и возведение лабораторий, где мы создавали свои патроны, оружие, бронежилеты, лекарства, медикаменты для бойцов и прочее. Но я закрывал глаза на то, кого он спонсировал и с кем работает…       Босс остановился и посмотрел на брюнета. — Как оказалось, прошлое свело его с ума, он обезумел, хоть передо мной и вёл себя нормально. — В чём заключалось это безумие? — В тайне от меня он работал бок о бок с бандитами, преступными шайками, убийцами, киллерами, мародёрами и браконьерами. Он был их лидером, как я потом узнал, давал им наше оружие, хоть и я говорил, что разработки не должны использоваться на невинных людях, гражданских. Он мне врал. А когда я уличил его в подобном, то он даже не стал оправдываться… Говорил мне: «Они хорошие, отличные спонсоры, от них столько денег, мы станем самыми влиятельными и богатыми в этой сфере!». К сожалению, я тогда решил оставить всё, как есть. Но спустя время мне открылось во всей красе его мерзкое и жестокое нутро, после которого я конфисковал часть моих идей, разработок и разорвал с ним все отношения.       Снова наступило молчание, мужчина смотрел перед собой, вспоминая прошлое. — А что именно он такого делал? — поинтересовался Грегори. — Ты действительно хочешь узнать? — Признаюсь, мне правда интересно. — Одна из причин окончательного прекращения общения была такова: мы тогда выезжали в небольшую деревню, где одна из его банд обустроилась. Нужно было забрать некоторые запчасти и комплектующие у его «ребят». Местная семейная пара задолжала крупную сумму для плохишей, хозяйство не приносило должного дохода, вот и не могли выплачивать долги за наркотики. Я сидел в машине, но видел, как он зверски на улице изнасиловал их 16-летнюю дочь. А затем застрелил собаку во дворе…       Юноша не ожидал последнего жестокого предложения. Глаза удивлённые и немного ошарашенные уставились на сутенёра, что продолжал смотреть вперёд. Не меняя интонации, он продолжил: — Отец семейства хотел убить кретина, но головорезы застрелили его, а мать повесилась от горя, отчаяния и страха прямо перед толпой этих уродов. Дочка умерла от потери крови и, как я полагаю, разрывов внутренних половых органов. Всё это он делал уверенно, без доли сочувствия, даже бровью не повёл, каждая мышца его лица была спокойна, будто за хлебом пришёл. Когда он и вся его шайка сели в машину, я с трудом сдержался, чтобы не прикончить этого дьявола. — П-почему… Почему вы его не пристрелили? — Они бы меня убили, не дали бы погубить своего главаря. Его марионетки постоянно были на чеку, ко мне относились скептически и не доверяли, хоть и… Шон… Убеждал их в обратном, — имя старого знакомого было произнесено очень тяжело, будто под дулом пистолета. — И я не мог оставить свою дочь одну.       Снова громкие, медленные шаги, мужчина наконец взглянул на собеседника, что сидел под впечатлением от рассказанного, но история не закончена. — Но это ещё не самое страшное. В тот день я пробрался в его квартиру, чудом избежав марионеток, начал рыскать в вещах, где нашёл специальный телефон, где были лишь видео с места «зачисток», записи его преступлений. Я смог сохранить часть этих видео, в напоминание того, что дьявол ходит среди нас. Ни одна из его жертв не осталась в живых… — Что было на тех видео? — Ты не готов это увидеть, Грегори. — Я хочу увидеть! — Пылко сказал Грегори, не ожидав от себя подобной реакции, странное любопытство брало верх. — Не могу объяснить почему… — Хорошо.       Большой телевизор, что был за спиной в нерабочем состоянии начал прокручивать видеоролик, который включил на компьютере сутенёр. Сам же мужчина встал возле юноши, скрестив руки и злобно уставившись на «кино». Съёмка велась от первого лица, за кадром было ещё пятеро человек. Снимали худощавого мужчину, что лежал голый на полу, с перевязанными глазами, с окровавленным лицом, в ссадинах и синяках по всему телу, в деревянном доме. Он тихо всхлипывал. Внутри было темно, окна заколочены, лишь настольная лампа помогала увидеть скудное убранство хрупкого и старого дома. — П-прошу… Я н-не хотел… Г-говорю в-вам… — выдавливал из себя он, заикаясь и трясясь. — Г-где моя ж-жена? П-пожалуйста, она не в-виновата… — Скоро ты её увидишь, не переживай.       Голос за кадром был низким, грубым, отшлифованным большим количеством сигарет, будто безжизненным и чересчур спокойным, с ноткой презрения. В конце предложения слышалась усмешка. Снимающий был доволен тем, что сейчас перед ним находится.       Камера становится на низкий стол где-то сбоку, настраивается так, чтобы мужчину на полу было видно, а лица снимающего и присутствующих — нет. Вперёд выходит Шон, по телосложению очень схожий на сутенёра, в камуфляжной футболке и мешковатых штанах, что под низ заправлены в чёрные массивные ботинки. Руки полностью в татуировках, с кулаков капает кровь, на шее сверкал большой круглый медальон. Он шагает медленно и громко, заставляя мужчину нервно отползать назад. — Действительно хочешь увидеть свою жену? — провокаторски спрашивает Шон.       Мужчина лишь кивает, но как-то неуверенно. А мучитель стремительно уходит вместе с одним из своих подчинённых из кадра. Молчание в комнате прерывалось тяжёлым дыханием заключённого, что продолжал трястись от холода и страха. Когда дьявол возвратился, Грегори увидел то, что заставило его нервно вжаться в стул и от неприязни скорчиться, поджав плечи. Он забыл, что такое дыхание, глаза округлились и в них загорелся самый настоящий страх, паника. В руках Шон держит за светлые волосы отрубленную голову, с которой капает алая жидкость, из шеи торчит часть позвонков, внутренности противно поблёскивают в свете лампы. Глаза белы, рот в ужасающей гримасе застыл, немного высунув язык, само лицо — бело-серое с глубокими ссадинами и порезами. Мужчине срывают повязку с глаз и тот начинает плакать, прятать взгляд, скручиваться в позу эмбриона. — Поздоровался бы для приличия что ли, — спокойно и непринуждённо говорит мучитель, посмеявшись. — Ты сам хотел её увидеть. — Блядский урод… — тихо произносит Грегори. — Дальше хуже, — дополняет сутенёр. — Твоя жёнушка была отличной сучкой, — Шон подходит ближе к человеку на полу. — Н-не надо… — всхлипывая и стуча от страха зубами, говорит он. — Хочешь посмотреть на неё в деле? Идеальная была пара — шлюшка и торгаш-наркоман.       Он быстро и ловко расстёгивает ремень и приспускает штаны, вместе с трусами, огромный стояк был виден лишь частично. Оторванная голова берётся двумя руками и приспускается к паху, слышаться противные чавкающие и слизкие звуки, голова двигается мощными руками вперёд-назад, а мужчина на полу зажимается сильнее и плачет. — Да… О, да! Посмотрите-ка! Даже будучи мёртвой, сосёт просто идеально! — дальше он наращивает темп, а подчинённые искренне смеются, хлопают и свистят.       У Грегори пропал дар речи, к горлу подкатило противное чувство тошноты. Он хотел выколоть себе глаза, стереть себе память, чтобы не видеть подобного никогда в жизни. Брюнет и сам не заметил, как по лицу потекла слезы, край рта оттянулся вниз и застыл в отвращении и ужасе. Сгорбившись, он скатывается со стула, опустив голову и закрыв уши, чтобы не слышать противный смех и истошный плач. Сутенёр быстро подходит к компьютеру и выключает видео. — Это лишь часть его зверств, — говорит он с искренней печалью в голосе, но не меняя выражения лица.       Грегори поднимает голову на мужчину, молча и почти теряя сознание от увиденного. Он боялся представить, сколько раз сутенёр просматривал эти записи, чтобы оставаться настолько спокойным и невозмутимым. — К сожалению, Спрингтрап не самый жестокий убийца на земле, хоть он и может потягаться с Шоном по количеству убитых им людей.       Брюнет с большим трудом, пересиливая все неприятные чувства и тошноту, садится обратно на стул, громко сглотнув. — В общем, я разорвал с ним все связи, забрал часть наработок и своих людей. Он, естественно, начал злиться и ненавидеть меня за данный поступок. Но состоялся разговор, во время которого мы чётко сказали друг другу, что все разборки только между нами, никто из работников не имеет права встревать, а мы не трогаем работников. Он нарушил это правило. А недавно и напал на клиентов, благо у всех есть оружие и охранные системы. Он может выйти и на тебя, Грегори. — Но почему именно недавно он начал подобным заниматься? — парень наконец вспомнил, как говорить. — Полагаю, что из-за Спрингтрапа. Он от скуки начал болтать с моими учёными, рассказывать про ремнант, про то, как души можно заключить в тела роботов. Это полезная разработка, что поможет сохранить жизни моим солдатам, которые находятся при смерти. Учёные немного меняют концепцию, делают её гуманнее и пытаются извлечь часть души не только при помощи предсмертной агонии. Эксперименты сейчас проходят на животных, людей я не собираюсь испытывать, пока не будет полной уверенности в разработке. С настоящим бюджетом мы можем себе позволить создавать механические и синтетические тела для переселения. Это же почти бессмертная команда моих бойцов… Но представь, что будет, если эту технологию передать людям Шона. — Начнётся хаос… — Верно. Я смотрю на Фредди, и понимаю, что и он может стать лакомым кусочком для этого дьявола. Вы с аниматроником смогли привести опасного и гениального человека… Существо, — исправился босс, — ко мне в руки. Пока он находится под присмотром моих людей, тот представляет из себя озлобленную бродягу за железным занавесом. Но Шону наверняка стало известно о столь масштабной разработке, да и остальные мои проекты не менее серьёзные. Он, видимо, всё это время готовился, наблюдал, а сейчас решил действовать и завладеть мной и делом всей моей жизни.       Грегори внимательно слушал, но сердце начало бешено стучать по вискам. Он боялся представить, что может сделать этот человек с его любимым аниматроником… Что он может сделать с ним. К горлу подкатил ком, он застыл. Но потом сжал кулаки, осознавая, что не допустит, чтобы возлюбленного хотя бы тронули пальцем эти уроды. — Много на кого из ваших клиентов напали? — решил поинтересоваться юноша. — Не так уж и много, 4 человека. Но и такая цифра уже начинает настораживать. Не буду врать — я боюсь. Но одновременно с этим понимаю, что обязан защитить всех, кто мне доверяет. Я выйду на него, его логово и там уже не позволю остаться безнаказанным за его преступления. Он заслуживает смерти, как и Афтон, но от второго хотя бы есть польза.       Сутенёр, громко выдохнув, направился к небольшому стенду с напитками. Спустя минуту около Грегори, в мощной руке, нависал бокал с небольшим количеством воды, который был принят с благодарственным и быстрым кивком. — Я переживаю за вас с Фредди сейчас больше всех, но твой возлюбленный предпочтёт спрятаться под землёй и не высовываться, не подвергать тебя опасности, что считаю тоже правильным и безопасным решением. Некоторые мои клиенты так и сделали. Однако, тебе надо продолжать жить, ходить на учёбу, работу. Но будь начеку, люди Шона уже наверняка начали слежку за вами, но напрямую они никогда не нападут. И постарайся внимательнее следить за Фредди, ненароком спрашивай о людях, что встречались ему на улице во время прогулки. — Он самостоятельно почти перестал гулять, всё думает об этом сновидении и послании от души, — был сделан большой глоток воды. — И правильно делает. Но я полагаю, что это лишь предупреждение, в твоих, ваших усилиях предотвратить подобный ход истории. — Надеюсь на это…       Оставшаяся часть прозрачной жидкости была допита быстро и жадно, от увиденного на экране до сих пор организм тянуло полностью очиститься. Босс осторожно забрал стакан и поставил на место, когда юноша, обхватив руками голову и поставив локти на колени, тихо произнёс: — Господи, во что мы ввязались… — Пока что ещё ничего не началось, по крайней мере для вас с Фредди. Опасность есть, но я не уверен, что они возьмутся именно за вас. Сотрудники лабораторий сейчас для него самый ценный экспонат. Если его интересует непосредственно сам Афтон и его исследования, то тогда и вы тоже попадаете в зону риска, — он облокачивается руками о стол, стоя перед парнем. — Но, повторюсь, я не уверен в его планах. — Мы можем с Фредди рассчитывать на твою помощь в случае чрезвычайных ситуаций? — Целиком и полностью. — А что насчёт Лио? Он ведь тоже твой давний клиент и знает про исследования, про Афтона. — Не переживай на его счёт. На это неспокойное время я устроил ему частые встречи, к тому он же выразил желание стать частью моей бойцовской команды, занимается уже неделю. — «Частые встречи»? — переспросил Грегори. — Ты понял, что я имею в виду. Сеансы. — Оу… Так вот куда он после работы обычно убегает, — на удивление спокойно говорит брюнет, но потом из него вырывается следующее. — Он для вас нечто большее, чем просто клиент? — С чего ты это взял? — он скрестил руки, не меняя спокойной интонации. — Частые встречи… Секс, постоянное внимание. — Это не показатель «влюблённости» или «любви». Для меня секс — разгрузка и выплеск эмоций, в сложное время я часто выпускаю пар. И Лио далеко не единственный, кого я на постоянной основе приглашаю в свою комнату.       Щепотка печали и грусти поселилась в грудной клетке Грегори, неприятно сдавливая её. С одной стороны, босс — умелый манипулятор и хорошо скрывает истинные эмоции под маской невозмутимости, а с другой, он ведь владелец столь крупной индустрии в городе. Подобный «товар», как секс и интим, для него уже точно обесценился, перестал иметь то значение, которое предполагалось и которое оно имело для Грегори и Фредди. Для пары их физическая близость была слишком возвышенной и показывала, что они целиком и полностью принадлежат друг другу. Они ценили каждое уединение, каждый вздох и стон, каждое прикосновение, необычный поцелуй. Истинная и преданная любовь не может существовать без секса, главные герои это понимали. Они дорожили тем, к чему сейчас пришли, а Фредди в особенности, ведь тот маленький испуганный мальчик из Пицца Плекс перерос все кошмары, что он увидел, и смог принять в себе странную любовь и привязанность к близкому другу. Он долго заглушал её, пытался начать «нормальные» отношения с девушками, был какое-то время уверен, что это поможет заглушить огонь внутри. Да, секс с девушками ему нравился, но смысл в нём, если искренности и связи между вами в обычной жизни с гулькин нос? Смотреть на партнёршу после оргазма было как-то… Грустно и обидно.       Аниматроник и человек… Аниматроник-медведь, если быть точнее. Иногда Грегори пытался предугадать реакцию окружающих на их каминг-аут, если Миранда всё же решится на тот радикальный шаг. И он понимал, что люди не поймут. Они не были в ту ночь в Пицца Плекс, не пытались начать жить дальше с единственным, кто помог спастись из злополучного места, не боролись со Спринтрапом и не знают, что возлюбленный совсем и не робот. Наличие души будет объяснить толпе ещё сложнее.       Хотя… Они не обязаны оправдываться. Любят и любят, да и хрен с этим общественным мнением.       Мысли крутились в голове, словно одежда в стиральной машине, долго, путаясь и переплетаясь между собой. У юноши родился лишь один важный вывод: пусть Фредди и будет недоволен его решением обучаться у сутенёра, но он не мог себе позволить дать причинить боль такой сволочи, как Шону, даже пальцем прикоснуться к любимому, который для парня стал причиной жить в этом жестоком и полном несправедливости мире. И Грегори хотел уж сознаться за друга боссу в его чувствах, но посчитал это неправильным. Лио бы ему за подобное спасибо не сказал бы точно. Это должен сделать он сам, в подходящее время. — Ладно, засиделись мы с тобой. Пора на тренировку, — бодро скомандовал сутенёр, надевая пиджак, что висел на спинке кресла. — А куда мы?.. — Я отвезу тебя, не переживай.