Friday Night Big Screen

— Я могу подделать что угодно, — с ухмылкой говорит Нил. — Включая паспорта, но они недешевы. — Что насчет оргазмов? — спрашивает Эндрю. Губы Нила - такие плотно сжатые в самоуверенном изгибе и такие прелестные - дергаются. — Все мои оргазмы фальшивые, Эндрю, ты это знаешь, — шутит он. Эндрю поднимает бровь и думает о том, чтобы сделать неопределенный жест рукой. Каким-то образом Нилу это удается, он запрокидывает голову и смеется. — Хорошо, ты меня понял. Не те оргазмы. Я должен был сказать моя сексуальная жизнь. По крайней мере, та часть, в которой участвуют другие люди. — Итак, ты можешь или не можешь притвориться, — повторяет Эндрю. Их локти прижаты друг к другу, оба слегка толкаются, чтобы установить господство над крошечной полоской общего пространства между ними, не желая отступать. — Конечно, — легко говорит Нил. — Насколько трудным это может быть? Эндрю снова поднимает бровь. Нил ухмыляется в ответ и пытается приподнять бровь, но безуспешно. В конце концов, он просто многозначительно покачивает ими, и Эндрю приходится отвернуться, чтобы скрыть выражение рта. — У меня, вечер пятницы, — говорит Эндрю, оглядывая бар и считая посетителей. Кевин отчаянно флиртует со свирепой девушкой на смертельно острых каблуках. Аарон и Ники шутят с одним из барменов. Остальное разбросано, но в пределах его видимости. — Почему, это приглашение на перепихон? — дразнит Нил, отпивая напиток Эндрю. Это крем-сода, потому что сегодня Эндрю остается трезвым - они оба, конечно, но Нил всегда трезв, а Эндрю позволяет себе уйти только тогда, когда он один, или, в последнее время, если это только Нил и он. — Нет, — говорит Эндрю. — Это месть. - Что хорошо в Ниле, так это то, что на него можно положиться. Он согласится на любой глупый план Эндрю. Плохо в Ниле то, что он всегда соглашается с чертовыми планами Эндрю, какими бы тупыми они не были. Вечер пятницы начинается так же, как и все ночи с Нилом. Эндрю составляет плейлист, который тщательно отбирал в течение двух часов, чтобы он звучал совершенно случайным образом, несмотря на то, что каждая песня была отобрана и предварительно проверена. Нил сбрасывает обувь и плюхается на кровать Эндрю, жалуется на свои уроки, лекторов и домашние задания, а потом говорит, что голоден. Эндрю готовит им еду - в последнее время он просматривал блоги с рецептами и поймал себя на том, что кивает на описание того, как картофельное пюре изменило жизнь одной женщины, прежде чем захлопнуть свой ноутбук и яростно ненавидеть себя. Так что вместо трюфельного пюре с пармезаном и маринованным чесноком он делает все по обычному, потому что Нил ненавидит грибы и потому что не все ингредиенты были у них дома. Соседи Эндрю по дому бродят туда-сюда на разных стадиях подготовки к вечеринке. Эллисон садится к Нилу на колени и просит нанести ей подводку для глаз, потому что его руки тверды, как у чертового кардиохирурга, прежде чем послать Нилу воздушные поцелуи и уйти, чтобы пойти танцевать с людьми, которых Эндрю никогда раньше не видел. — Вы двое такие скучные, — в сто седьмой раз говорит им Ники, украв гриб с тарелки Нила. Эндрю бросает в него кусок хлеба, но Нил выхватывает его из воздуха, прежде чем он успевает попасть в тщательно уложенные волосы Ники. — Спасибо, — фыркает Ники, похлопывая Нила по плечу. — Ну, по крайней мере, вы есть друг у друга. Как только все, кто уходит, ушли, а посуда сохнет на сушилке, Эндрю ведет Нила обратно в свою комнату, чтобы поиграть в видеоигры и посидеть в интернете. Нил очень хорош в какой-то древней ретро-игре, которую Эндрю откопал на прошлой неделе, снося уровни быстрее, чем Эндрю может съесть мороженое с шоколадной помадкой и виски. Эндрю переворачивается на спину и смотрит вверх ногами, как Нил выигрывает очередную битву с боссом одной рукой. — Хвастун, — бормочет он, толкая Нила в плечо. — Превосходство не нуждается в хвастовстве, — спокойно отвечает Нил и начинает новый уровень. Вскоре после полуночи начинается это. Сначала тихо, легко заглушить, увеличив громкость игры. Затем шумы увеличиваются как по интенсивности, так и по частоте, и Нил смотрит на Эндрю, а Эндрю смотрит на Нила, спокойно и понимающе. — Что ж, вот почему, — заключает Нил. — Вот почему, — соглашается Эндрю, когда еще один пронзительный вой раздается через стену, отделяющую комнату Эндрю от соседней комнаты Сета. Нил морщит нос. — Хорошо, — говорит он, бросая джойстик и выключая музыку. Он взбирается на кровать Эндрю и двигается, проверяя ее; находит лучший угол, чтобы ударить спинкой кровати о стену, затем делает это несколько раз в быстрой последовательности и стонет. Примерно в тот момент, когда Эндрю действительно осознает, насколько тупым был его план. Голоса по соседству ненадолго затихают, прежде чем снова возобновляются. Нил подмигивает Эндрю, затем прыгает на кровать, раскачивая ее и заставляя матрас скрипеть. — Блять, Эндрю, да, — стонет он, и его голос становится напряженным, горячим и, блять. Блять. — Эндрю, не останавливайся, давай… Эндрю такой ебнутый. - После получаса, когда Нил находил все более и более творческие способы озвучивания их полностью фальшивого полового акта - подстрекать Эндрю, рассказывать ему, какой он хороший, какой большой у него член, издавать все более развратные и отчаянные звуки, затихать, просто чтобы выкрикивать ряд ругательств во весь голос, льстив, уговаривая и проклиная его, как будто сходит с ума, - после этой изощренной пытки и ошеломленной тишины из соседней комнаты Эндрю решает, что они никогда больше так не сделают. Нил только закончил исполнять потрясающий оргазм и лежит на спине рядом с ним, тяжело дыша и изнемогая, как будто они действительно только что потрахались. — Как это было? — самодовольно спрашивает он, закрыв лицо одной рукой. — Неплохо, правда? — Я не знал, что ты тайно работал актером дубляжа в порноиндустрии, — говорит Эндрю. Это слабый ответ, и Нил ухмыляется и тычет его пальцем ноги. — Не за что, — говорит он. В соседней комнате по-прежнему тишина, так что, по крайней мере, они выполнили свою миссию по заглушению грубого секса, которому Эндрю подвергался каждую пятницу в течение последних двух месяцев. — Ники ушел, да? — проверяет Нил, зевая. — Было бы неловко, если бы он услышал, как его кузен занимается умопомрачительным сексом. Хорошо, что Аарон здесь не живет. — Нил фыркает и переворачивается на боку, лицом к Эндрю. — Как думаешь, я немного перестарался? — спрашивает он, улыбаясь. — Ты актер, — напоминает ему Эндрю. — Конечно, ты перестарался. — Хмм, — мычит Нил, закрывая глаза. — Боже, твоя кровать такая удобная. — Нет. Не засыпай, — предупреждает Эндрю. — Ага, ага. — Нил. — Мм. — Ты засыпаешь. — Мгм. Эндрю думает столкнуть Нила с кровати, но решает, что его это не беспокоит. Не то чтобы их ночи обычно не заканчивались так. — Иди на хуй, — говорит он, просто чтобы сказать последнее слово, просто чтобы показать, что он все еще главный и может столкнуть Нила с кровати, если захочет. — Разве ты не слышал? — Бормочет Нил, не открывая глаз. — Мы уже это сделали. - Оказывается, план был еще глупее, чем думал Эндрю. Он не рассчитывал на слухи внутри дома, которые теперь, когда он идет на кухню, чтобы столкнуться с полным составом своих соседей по дому и их различных прихлебателей, возможно, были ошибкой. — Боже мой, — говорит Ники, держа в руке лопатку. — Определенно ошибка. — Боже мой, я так и знал, — продолжает Ники, указывая на него и разбрасывая повсюду кусочки блинного теста. — Я знал, что у вас двоих что-то происходит. Вы были в основном как пожилая супружеская пара - на самом деле, я думал, что вы просто как бы пропустили фазу медового месяца и погрузились в обычную рутину домашних занятий любовью, например, раз в месяц - но это. Это фантастическая новость. — Нет, — говорит Эндрю. Картина маслом, состоящая из Мэтта и Ден, закутанных в пушистые халаты, Эллисон с маской от похмелья, в то время как Кевин мирно дремлет у нее на плече, Сета без его удивительно отсутствующей подруги в пятницу вечером, Рене в пижаме, которая даже не живет здесь, и подруга Аарона Кейтлин, которая тоже здесь не живет, вспыхивает протестом. Ники с сомнением тыкает в блинчик, и Эндрю забирает у него лопатку, прежде чем он успевает его полностью разделать, переворачивая блин небрежным движением запястья. Если его собираются допрашивать, Эндрю хочет хотя бы позавтракать. Шум резко стихает. Эндрю поднимает взгляд как раз вовремя, чтобы заметить Нила с затуманенными глазами в дверях, щурящегося на группу. Его волосы запутаны - это всегда буйство по утрам, но соседи Эндрю по дому обычно не просыпаются так рано, чтобы увидеть это. К сожалению, на нем одна из толстовок Эндрю и больше ничего, кроме нижнего белья. — Что? — Нил хрипит, потирая одну ногу о другую. — Нил, — улыбается Ники, кладя на тарелку первый блин и проводя Нила к стулу, подкладывая на него подушку как раз перед тем, как Нил успевает опуститься. — Садись. Ешь. Расскажи нам все. — Рассказать вам что? — подозрительно спрашивает Нил. — Ты и монстр, — говорит Эллисон. — Ты, которого трахнул монстр. — Ох. Это, — застенчиво говорит Нил. Эндрю хочет предупредить его. В его глазах мелькает опасный блеск, означающий, что ему только что пришла в голову ужасная идея, и Эндрю готов признать, что они просто пытались напакостить Сету до того, как какой-нибудь безрассудный план, придуманный Нилом, сможет воплотиться в жизнь. Но. Он также солгал бы, если бы сказал, что не был в душе подстрекателем. — Да, это, — скептически говорит Ден, переводя взгляд с Нила на Эндрю и обратно. — Ты уверен? Я имею в виду. Это что-то? Она звучит раздраженно. Как будто Нил не может хотеть быть с кем-то вроде Эндрю. И, хорошо, он не хотел. Но это не относится к делу. — Не понимаю, как это касается вас, — пожимает плечами Нил, разрезая свой блин. Он бросает вилку назад, не глядя, и она, вращаясь, точно попадает в руку Эндрю. — Вы двое отвратительно подходите друг другу, — восхищенно говорит Ники. — Мы твои друзья, — уговаривает Мэтт, лишь немного колеблясь над словом друзья. Он друг Нила, да. На самом деле, большинство людей здесь - друзья Нила. У Эндрю нет друзей, у него есть семья и Нил, и все. Следовательно, эти люди могут быть его соседями по дому, но они не его друзья, точно так же, как кузены Нила не являются кузенами Эндрю только потому, что они кузены Нила. Каким-то образом у Нила есть эта странная милая бездомная аура, которая заставляет людей усыновлять его, прежде чем они понимают, что он всего лишь придурок из помета, оставшийся после того, как все остальные выбрали милых, пушистых. На самом деле, это как-то жалко. Но это то, что сблизило их в первую очередь, поэтому Эндрю предполагает, что это должно быть правдой. — Это не значит, что ты имеешь право на информацию о нашей личной жизни, — говорит Нил Мэтту, ловя свою вилку, когда Эндрю бросает ее ему обратно, не укусив блинчик и не проткнув еще один. — Эх, дорогой, — говорит Эллисон, — судя по тому, что говорит Сет, прошлой ночью твоя личная жизнь была разбросана по всему дому. — Это можно было слышать по всему кварталу, — мудро соглашается Кейтлин. — Что она вообще здесь делает? — спрашивает Эндрю, и его тут же игнорируют. — Не могу поверить, что пропустила это, — горестно говорит Эллисон. — Главное событие этого месяца. Блин, этого года! И где я была? Напилась с чертовой Тиной. Трейной? Не важно. — Я рада за вас обоих, — говорит Рене, встречаясь взглядом с Эндрю и бросая на него взгляд, который очень ясно говорит что ты сделал и что бы это ни было, я не хочу знать. В этой комнате работает счетчик бреда как минимум у одного человека. Хотя Эндрю до сих пор не знает, почему Кейтлин или Рене здесь, прошлой ночью их не было, значит, кто-то из участников вечеринки, должно быть, принес их с собой. — Когда это вообще случилось? — требует Ден. — Я имею в виду, конечно, вы двое всегда были… ну, вы знаете, но я до сих пор этого не понимаю. — Детка, — говорит Мэтт. — Конечно, ты это видишь. Они как Бонни и Клайд. Нил продолжает спокойно кормить Эндрю кусочками своего блина, пока они спорят, а Ники раздает остальные блины. Кевин неожиданно просыпается, но каждая тарелка аккуратно проносится мимо, несмотря на его печальные цепкие руки. — О чем мы говорим? — Он зевает. — Очевидно, Эндрю - какой-то невероятный бог секса, — говорит Ден. — Не считаясь с остальными обитателями этого дома, — ворчит Сет, протыкая свой блин. — Чшш, вы, ребята, упускаете весь смысл! — восклицает Ники, швыряя последний блин на стол. Кевин скулит и пытается дотянуться до него, но Ники прочно удерживает его за пределами досягаемости. Ники делает глубокий вдох и разводит руками. — Нил и Эндрю влюблены! — Правда? — встревоженно спрашивает Ден. — Я думала, что мы обсуждали, насколько плохой идеей было их знакомство. Знаете, невзначай. Без чувств. Просто секс. — Еще раз поздравляю, малыши, — напевает Кейтлин, подмигивая Нилу через стол. — Мы сделали правильный выбор, Нелио. Нил безмятежно протягивает руку, давая пять, и Кейтлин шлепает ее так быстро, что Эллисон вздрагивает и хватается за голову. — Кейт, я люблю тебя, но я знаю о твоей с Аароном сексуальной жизни больше, чем хочу знать на данный момент, — говорит Ден, морщась. — Хорошо, спасибо, что спросили, — весело отвечает Кейтлин. Нил протыкает последний блин как раз в тот момент, когда Кевин успевает коснуться кончиками пальцев края тарелки. Он шлепает его, а затем встает. — Ну, это было весело и все такое, но мы с Эндрю планируем сегодня остаться в постели и заняться сексом, так что извините нас, — говорит он, подхватывая свою тарелку. Эндрю берет их кофе и бутылку с медом в форме медведя и следует за ним. — Нил, — говорит он, но Нил продолжает идти и что-то напевать себе под нос. Он проскользнул обратно в комнату Эндрю к тому времени, когда Эндрю его догнал. — Хочешь? — говорит Нил, показывая ему тарелку. Эндрю подает ему кофейную кружку в обмен на половину блина и поливает его медом, прежде чем свернуть и засунуть в рот. — Мы могли бы им сказать, — говорит Эндрю, поедая кусок блина. Нил пожимает плечами. — Они все равно нас не слушали, — отмечает он. — Они сами виноваты в том, что такие доверчивые. Помнишь, как я убедил Аарона, что нас ждет ураган? Они должны научиться не доверять ничему, что я говорю. Он усмехается. Эндрю слизывает липкий мед с губ и садится рядом с ним на растрепанную кровать. — Аарон тупица. — Они все тупицы, — с любовью говорит Нил. — В любом случае, у меня есть домашнее задание. Музыка? Эндрю включает еще один тщательно подобранный плейлист под названием «Когда Нил Настаивает На Том, Чтобы Быть Скучным», и решает вздремнуть. - — Итак, — говорит Рене, решив, что сегодня она уже достаточно растоптала гордость Эндрю, и отпускает его. — Что за сделка с Нилом? Эндрю экспериментально двигает рукой. Это чертовски больно, и он кашляет скудным смехом. — Сделки нет, — хрипит он. — В следующий раз ты не можешь свернуть мои легкие. — Я попробую, — говорит Рене, протягивая ему руку. Эндрю принципиально шлепает ее и заставляет себя сесть, протестующе скрипя всеми суставами. — Нил знает, что сделки нет? — спрашивает Рене. — Или это такая ситуация, когда сделка определенно есть, но ты притворяешься, что ее нет, чтобы он не чувствовал себя обязанным соблюдать ее, потому что не хочет задеть твои чувства? — У меня нет чувств, — выплевывает Эндрю фразу с капелькой крови. Он вытирает рот. — И сделки нет. — Верно, — говорит Рене, бросая ему бутылку с водой. Ноющие пальцы Эндрю нащупывают ее, и он скатывается на землю. — Заткнись. — Хмм. — Я сказал, заткнись. Рене вытирает губы большим пальцем, стирая улыбку. — Может, тебе стоит спросить его. На всякий случай. — Спросить его о чем. — Если он согласен с этой сделкой, — говорит Рене. — Ты знаешь Нила. Иногда вещи имеют для него большое значение, даже если он ведет себя так, как будто это не так. Эндрю знает Нила. И Нил именно такой. Проклятье. — Проклятье, — говорит он, безрезультатно ковыряясь в своей бутылке с водой. Рене сжалилась над ним и отдала ему ее вместе с полотенцем. — Давай, чемпион. Я думаю, тебе достаточно надрали задницу для одного дня, я куплю тебе молочный коктейль, а потом ты сможешь поговорить с Нилом. Эндрю вздыхает и начинает трудный процесс подъема на ноги. - — Просто ради шутки, — говорит Эндрю, сидя на стиральной машине в крохотной ванной Нила, пока Нил ковыряет крошечные порезы, оставшиеся после бритья. Они должны были готовиться к вечеринке по случаю дня рождения Кевина, но Нил задерживается уже на целый час. — Мгм, — говорит Нил. — Просто прикольнуться над ними, — продолжает Эндрю. — Как ты и сказал, они сами виноваты в том, что они тупицы. — Мгм, — говорит Нил. — Нам даже не нужно делать ничего отличающегося от обычного. В любом случае, они этого не ожидают. — Мгм, — говорит Нил. Стиральная машина ускоряется, заставляя весь пол дрожать. Эндрю ждет, пока его зубы не застучат внутри черепа, а затем соскальзывает. — Ты закончил? — Ага, — говорит Нил, сморщив нос своему отражению и сдувая с лица локон волос, который тут же возвращается в прежнее положение. — Вот, — говорит Эндрю, хватая гель для укладки, который он оставил у Нила, когда оставался на ночь, и обмакивая палец в густую, вязкую массу. Он пахнет ананасом и имеет консистенцию мягкой помадки. Эндрю растирает его между ладонями и ждет снисходительного кивка Нила, прежде чем размазать его по кудрям, закручивая их, чтобы обрамить лицо, а не скрывать его. Это не совсем правильный продукт для волос Нила, но он справляется. — Поехали. Они идут к бару, что-то странное, с уютной атмосферой и небольшой сценой для живой музыки, их дыхание испаряется в ночи. — Подержимся за руки? — спрашивает Нил, прежде чем они перешагивают через дверь, стоя в луже пролитого пьянящего света и приглушенной музыки, с поднятой ладонью между ними. Несмотря на его более ранние заверения, что они не собираются поступать иначе, Эндрю хватает его за руку, и они входят внутрь. — Привет, ребят, — приветствует Нил группу, уже собравшуюся вокруг низкого столика у окна, приземистых диванов и несоответствующих друг другу кресел, сдвинутых вместе, чтобы вместить всех. — Извините, что опоздали, я не хотел приходить. Он бросает их подарок в голову Кевина - их совместный подарок, потому что они всегда дарят ему совместный подарок, вернее, Нил покупает ему подарок и говорит, что это также и от Эндрю, но на этот раз совместный, кажется, означает что-то другое. Эндрю не может игнорировать ощущение руки Нила в своей, и даже когда он отпускает его, в его ладони остается липкое тепло, которое он не может стереть. Единственное оставшееся место - в углу винно-красного бархатного дивана, слишком узкого для двоих, поэтому Эндрю садится и усаживает Нила к себе на колени. Они иногда так и сидят. Это не ново, и все же. Нил сплетает их пальцы, слушая какого-то посредственного джазового певца. Эндрю утыкается носом в шею Нила - от него пахнет чистотой и лосьоном, немного похожим на кондиционер для белья, который Эндрю купил для него. Приносят тапас, и Эндрю берет им его, а Нил достает маленькую тарелку с соусом, но они оба перестают кормить друг друга, что они делали и раньше, но сегодня просто чувствуют себя… как-то не так. Эндрю гудит внутри собственной кожи. Не помогают даже чуррос с шоколадным соусом, которые заказывает Ники. Нил оживленно разговаривает с Кевином. С другой стороны от Кевина сидит Мэтт, торжественно кивая над ярко-розовым коктейлем. Ден и Эллисон пьют вино и ведут, похоже, серьезный разговор с Рене и Кейтлин на другом конце стола. Аарон размазывает и Сета, и Ники за бильярдным столом - Эндрю хорошо научил его, а Рене хорошо научила Эндрю - и некоторые из других друзей Кевина перебрались на сцену, чтобы поговорить с певцом. Их места уже пусты, но Нил все еще остается на коленях у Эндрю, пока Эндрю не отталкивает его, чтобы пойти в уборную. Он только что прошел через сильно разрисованную дверь у бара, спустившись на несколько ступенек в тускло освещенную подвальную комнату, заставленную ящиками, чистящими средствами и туалетной бумагой, когда Нил выскакивает за ним и вставляет на место хлипкий маленький засов. — Привет, — усмехается он, засовывая руки в задние карманы и покачиваясь на ногах. — Я думал, мы дадим им повод поболтать. — Мы и раньше вместе ходили в туалет, — замечает Эндрю, его руки у скрипучей раковины, просто чтобы чем-нибудь заняться. Стена увешана выцветшими открытками, флаерами, старыми меню, корешками от билетов, иностранными банкнотами и прочим красочным мусором. На одной картинке написано «Иисус был ГЕЕМ!» пастельными радужными буквами поверх расплывчатого изображения какого-то белого, длинноволосого хиппи с глазами лани. Это что-то вроде того, что Ники повесил бы в своей комнате. — Ну да, но теперь все по-другому, не так ли? — говорит Нил, пожимая плечами. Он присоединяется к Эндрю у раковины и щурится на стену. Эндрю втискивается в крохотную кабинку и прикрывает дверь ровно настолько, чтобы показать, что ему все равно, увидит ли его Нил. Все хорошо. Они делали это раньше. Нил видел его голым… Нил видел его голым? Такое ощущение, что да. Может быть. Наверное. Во всяком случае, по кусочкам – переодевание футболки, сон в боксерах, ходьба босиком, закатывание рукавов, мочеиспускание в общественном туалете. Если бы Нил захотел, он мог бы составить коллаж из частей обнаженного тела Эндрю и увидеть все это мысленным взором. Иногда Нил принимает ванну и позволяет Эндрю сесть на стиральную машину и поговорить с ним. Его моющие средства всегда пенятся, но Эндрю должен предположить, что Нил обычно голый под всей этой пеной. Так. Они оба видели друг друга голыми. Что-то вроде того. Эндрю снова моет руки. Затем Нил моет руки, локоть к локтю с Эндрю у раковины, вытирая между пальцами дешевое мыло с запахом яблока и корицы. Кто-то хлопает дверью. На короткое время сквозь паузы пробивается музыка, указывая на то, что группа снова начала играть. Эндрю смотрит на Нила. Нил смотрит на Эндрю. — Идем? — говорит Нил, его рот приглушен, он стоит прямо под лампочкой, ее края загораются. Эндрю кивает, и Нил складывает вместе их руки, прежде чем они выходят из уборной. - Вскоре становится ясно, что как только утихнет первоначальное волнение по поводу того, что Эндрю и Нил, по-видимому, завершают свои давние отношения, это очень быстро становится старыми новостями. Никто не моргает, когда они держатся за руки, никто не задает агрессивных вопросов об их сексуальной жизни, никто даже не выглядит возмущенным, когда они «ускользают» для притворного быстрого секса в полуобщественных местах. Как будто они всегда были вместе - за исключением, конечно, того, что это не так. — Нам нужно улучшить нашу игру, — говорит Нил дождливым пятничным вечером, отсиживаясь в комнате Эндрю, репетируя реплики для своего следующего прослушивания. — Или мы могли бы сказать им, что все это было приколом, — говорит Эндрю. — Или мы могли бы улучшить нашу игру. — И как ты предлагаешь нам это сделать? — спрашивает Эндрю. — Крепче держаться за руки? Оставить засосы на наших шеях? Нил хмурится, постукивая ручкой по колену. — Мы могли бы поцеловаться, — говорит он. — Мы никогда этого не делали. — Да нет, — фыркает Эндрю. — Ага, шучу, — нерешительно говорит Нил. Он возвращается к чтению своих строк, но его глаза почти не скользят по бумаге. Эндрю возвращается к пустому взгляду на свою книгу. Все хорошо. - — Газировка для твоего парня? — спрашивает Роланд, комплиментарно подмигивая. — Нил не мой парень, — говорит Эндрю. Троллинг друзей Нила - это одно, но Эндрю кровно заинтересован в том, чтобы удержать свои настоящие возможности для знакомства, хотя их и немного. — Верно, — говорит Роланд, но смотрит не на Эндрю, а на Нила. Затем он приходит в себя и ставит на стойку банку любимого персикового чая со льдом Нила. — А теперь беги, чтобы я мог обслуживать настоящих клиентов. — Кто-то не в настроении, — бормочет Эндрю, отворачиваясь, неся свой ром с колой сквозь субботнюю ночную суматоху и глядя на робкое существо, пока они поспешно не уступают свой столик. — Тебе не нужно было этого делать, — говорит Нил. — Ты никогда раньше не жаловался, — хмыкает Эндрю, подтягиваясь на дурацко высоком барном стуле. Нил остается нехарактерно молчаливым, занимая другой барный стул с угрюмой серьезностью, которой раньше не было. Они сидят, пьют и смотрят на танцоров. Обычно они высмеивали их, выбирая пятерку лучших и пятерку худших, критикуя результаты по выдуманным шкалам. Но сегодня Нил, кажется, в странном фанке, и Эндрю не хочет его развлекать. Вместо этого он начинает напиваться. Это не происходит полностью, пока он не возвращается домой. Нил высаживает его и остается на некоторое время, чтобы налить ему стакан воды и убедиться, что он может стоять, не падая. Затем, вместо того, чтобы остаться с ним, он уходит. В один момент он здесь, хмурится под кухонным светом, а в другой его уже нет. В растерянности Эндрю открывает холодильник. Он вытаскивает вещи наугад, затем находит в кладовке пакет с шоколадной стружкой и начинает делать кексы с шоколадной помадкой и виски. Это простой, методичный процесс. Смешать сухие ингредиенты, смешать влажные ингредиенты, замесить однородное коричневое тесто. Выложить две трети в радужные обертки для кексов Ники и съесть вторую половину - треть - и засечь время в духовке, и понять, что забыл разрыхлитель, но в любом случае уже слишком поздно, и он почти уверен, что там были яйца и… что-то еще. Взбивая глазурь из виски и получая при этом лицо, но это нормально. Эндрю в порядке. Он делает кексы, и они будут великолепными, и быть Нилом сейчас ужасно, потому что он не сможет съесть ни один из них, потому что Эндрю собирается съесть их все. — Какого хера, — говорит кто-то. Эндрю сидит на кухонном полу, окруженный скомканной радужной бумагой и шариками глазури. Он провел достаточно времени, пытаясь превратить это в кексы, прежде чем сдаться и разбить половину из них кулаком. Остальные, возможно, избежали уничтожения, но они не избегут быть съеденными. — Не трогай мои кексы, — предупреждает он, указывая пальцем на Эллисон. — Мои. — Кексы, это они? — спрашивает Эллисон, заходя на кухню на высоких каблуках. Она выглядит испачканной и в синяках после ночной прогулки, все еще совершенна, но размыта по краям, как сахарная пудра, начинающая таять. — Я думала, что это дерьмо. — Нил - дерьмо, — угрюмо бормочет Эндрю, смешивая в руках два кекса. — Ох, — говорит Эллисон. — Ох, милый, нет. У вас была ссора? — Нет, — решительно говорит Эндрю. Он молчит какое-то время, наверное. Кухня теплая. Он выключил духовку? — Он ушел. — Понятно, — мычит Эллисон. — Подожди. Она выуживает свой телефон из сумочки, которая как раз достаточно велика для ее телефона, и что-то печатает. Через мгновение звонит. — Плохая, — говорит Эндрю. — Ты плохой друг. — Оу, я твой друг? — Эллисон ухмыляется. — Привет, Нил. Да. Он на кухонном полу, у него кексовый кризис. Я знаю. Ага. Я не думаю, что смогу уложить его спать самостоятельно. Хорошо, детка. Увидимся. — Эндрю указывает на нее предупреждающим пальцем. — Он уже в пути, — небрежно говорит Эллисон. — Он, нет, — пытается Эндрю. Он шарит по стойке и подтягивается, но, ох. Возможно, он переоценил количество виски, необходимое для кексов, просто… немного. — Он да, — говорит Эллисон. — Не подходи ко мне, ты весь в липкой массе. Эндрю хмурится, глядя на свои испачканные руки. Есть соус помадки и глазурь и мазок шоколада. Вот тогда и наступает тошнота. - Остаток ночи - неприятное пятно. Нил возвращается. Он чистит Эндрю, говорит ему, какой он тупица, и укладывает его спать. На кухне утром тоже чисто, а в холодильнике лежит коробка спасенных кексов с надписью «Не Есть», но желудок Эндрю сжимается при одной мысли о прикосновении к коробке. Он находит Нила спящим на диване внизу, с приоткрытым ртом, одеяло свисает с бедра. Идиот, думает Эндрю, достаточно сильно, чтобы сломать ему мозг. Мягкий идиот. Он выпивает целую бутылку воды, затем делает чашку кофе и несет ее в гостиную. Нил шевелится, когда Эндрю поправляет для него одеяло, и щурится на него в тусклом утреннем свете. — Время? — хрипит он. — Семь, — говорит Эндрю. — Блять, — вздыхает Нил, уткнувшись головой в подушку. — Кровать, — говорит ему Эндрю, дергая его за рукав. — Ага, — бормочет Нил. — Кровать, — настаивает Эндрю, дергая сильнее. Нил открывает один глаз и смотрит на него, затем снова вздыхает и вскакивает с дивана. — Из любопытства, насколько сильна твоя головная боль? — спрашивает его Нил, кротко следуя за ним. Эндрю ведет их в свою комнату и заползает в кровать, двигаясь вперед, чтобы освободить место для Нила. У него есть лишние подушки только по одной причине, и эта причина в настоящее время необъяснимо сложна в использовании их, и у него слишком похмелье, чтобы понять это. — Спи, — нетерпеливо говорит Эндрю. Нил снова смотрит на него с тем же задумчивым выражением в глазах. Затем он падает и забирается в постель, издавая мягкое уф, когда Эндрю обвивается вокруг него, как большая ложка с множеством щупалец. Вернуться ко сну должно быть легко. Возможно. Это не так. — В чем был твой кризис? — наконец спрашивает Нил, тоже явно не спящий. — Ни в чем, — говорит Эндрю. — Не было кризиса. — Ну, приятно знать, что я потратил час на уборку после ничего, — раздраженно говорит Нил. — Я был пьян. Я сделал кексы. Вот и все, — вздохнул Эндрю. — Ты сказал, цитирую, все всегда уходят, но виски это навсегда, а потом тебя стошнило в раковину, и после ты сказал мне, что у меня самая красивая улыбка и что ты ненавидишь мое лицо. — Я этого не делал, — усмехается Эндрю. Нил молчит. Эндрю может снова стошнить. Он делает глубокий, медленный вдох и снова берет себя в руки. — Возможно, это был небольшой кризис, — признает он. — Это было обработано. — Да. Мной. — Вот почему я держу тебя рядом, — говорит Эндрю, сжимая руки вокруг Нила, пока у него не закружится голова и ему не придется отпустить. — Конечно, — говорит Нил. — Ложись спать. Эндрю ложится спать. - — Итак, поцелуи, — говорит Эндрю позже на той же неделе, когда он, наконец, озадачен искаженным уравнением настроения Нила, или, по крайней мере, он так думает. Нил голый под возвышающейся кучей пены, курит сигарету в окно ванной наверху, а Эндрю сидит на закрытой крышке унитаза и старается не удариться головой о наклонный потолок. — Хм? — говорит Нил, откидывая голову на край ванны и позволяя остаткам дыма подняться изо рта, смешиваясь с паром. Пена вокруг него потрескивает, как щербет, а лампа на зеркале в ванной тихонько жужжит. — Можем, — небрежно говорит Эндрю. — Да? — спрашивает Нил, опускаясь немного ниже и высовывая пальцы ног из пены. — Да, ладно, — говорит Эндрю. — Ладно, — говорит Нил. Какое-то время они оба молчат, затем Нил запрокидывает голову, чтобы посмотреть на него. Его глаза влажно-голубые, как промокшие джинсы. — Хочешь попробовать сейчас? — Сейчас? — Эндрю повторяет. На кончиках его пальцев будто мотыльки, по одной на каждом, медленно взмахивают крыльями, дергаясь к свету. — Да. Или позже, я думаю, — говорит Нил, отодвигаясь назад. Его плечо остается над пеной, гладкое с россыпью родинок и веснушек, которые, если прищуриться, выглядят как треугольник с ушами. Нил называет его лисичка, его маленькая лисичка. Эндрю считает, что это больше похоже на пламя, которое начинает мерцать, чем дольше вы смотрите на него. — Сейчас, — решает рот Эндрю раньше, чем решает его мозг. Он встает и неизбежно ударяется головой о потолок. Нил смеется, и Эндрю обливает его пеной, стоя на коленях на коврике рядом с ванной. Нил сканирует его лицо, затем хватается за край ванны и выпрямляется, небрежно целуя Эндрю в лоб. Прежде чем Эндрю успевает возразить, он продолжает поцелуи вниз по лицу, расставляя их под глазами, рисуя нежные созвездия, пока не достигает рта Эндрю, словно это самая яркая звезда на небе. Поцелуй с Нилом, как оказалось, не имеет большого значения. Это кажется естественным продолжением их… их сущности. Что бы у них ни было, этого у Эндрю нет ни с кем другим, потому что они не Нил. Они целуются, и что-то в Эндрю расслабляется, словно мышца, о наличии которой он до сих пор не подозревал. Что-то, что во многом говорит да, что-то, что прихорашивается под пристальным вниманием смертельно красивого и смертоносного рта Нила. Они целуются, целуются и целуются, пока вода в ванне не остывает и почти вся пена не испаряется. Эндрю поворачивает голову и целует уголок рта Нила, кончик носа, раковину уха, прежде чем, наконец, отойти и осмотреть устроенный им беспорядок. Нил, дрожащий, с взлохмаченными волосами и уже сморщенными от воды пальцами. Хуже всего то, что он улыбается Эндрю, как будто он счастлив от всего этого. А также… Ладно. Он был голый под всей этой пеной. — Может, перестанешь пялиться на мой член, чтобы я мог выйти, и мы могли бы поцеловаться еще немного? — спрашивает Нил, закатывая глаза. — Я не пялился, — говорит Эндрю, пялясь. — Хорошо, — говорит Нил, затем кладет руку на глаза Эндрю и выбирается из воды. — Куда ты положил мое полотенце? — Полотенце? — Да, — говорит Нил. — Я просил тебя принести одно, помнишь? — Ааа, — говорит Эндрю. — Эндрю, — предупреждает Нил. Эндрю чувствует дрожь, когда рука Нила соскальзывает с его лица и он встает. — Оно в моей комнате, — говорит он. — И как я должен попасть туда? — спрашивает Нил, громко стуча зубами. Он все еще стоит в ванне, голый и блестящий, его кожа вся в мурашках. — Я понесу тебя, — предлагает Эндрю. Нил скрещивает руки на груди и делает на лице задумчивое выражение, затем кивает. Потребуется некоторое маневрирование, но он вытаскивает Нила из ванны и берет его на руки, немного пошатываясь, когда Нил позволяет своему весу опираться на него. Нил открывает им дверь, и Эндрю проверяет, все ли в порядке, прежде чем пройтись по коридору и лестнице, пока Нил сочиняет для них собственную музыку как к шпионскому триллеру. Из кухни доносится шум, и Эндрю бросается в свою комнату в последней отчаянной попытке ни с кем не столкнуться, спотыкается о выброшенную рубашку и чуть не врезается в комод, пока Нил смеется так сильно, что Эндрю не уверен, что он еще дышит. Эндрю бросает Нила на свою кровать и накрывает все тело самым большим полотенцем, которое у него есть. — Мм, — приглушенно говорит Нил. — Если бы я знал, как легко затащить тебя в мою постель без одежды, — говорит Эндрю. — Ха, — говорит Нил, возясь с полотенцем, хотя Эндрю почти уверен, что большую часть влаги он уже вылил на футболку Эндрю. Эндрю занят тем, что собирает вещи с пола и кладет их на другой участок пола, чтобы дать Нилу место. Когда проходит подходящее время, он оборачивается и обнаруживает, что Нил забыл снова одеться и вместо этого скользнул под одеяло Эндрю, предположительно, все еще голый. — Ты все еще голый? — говорит Эндрю, потому что это, по-видимому так, но он должен знать. — Возможно, — говорит Нил, его голос глушится одеялом. Эндрю подходит к кровати и снимает одеяло с лица. Затем он позволяет ему упасть обратно, поднимает немного ниже, продвигаясь к ногам Нила. — Ага, — таков его вердикт, — совершенно голый. — Что я могу сказать, — говорит Нил, — мне легко. Эндрю перелезает через него и ложится на другой бок, поверх одеяла. — И вот я надеялся, что ты будешь твердым, — выпадает из уст Эндрю, прежде чем он успевает наложить вето. Нил смеется, как будто под водой, и высовывает голову из-под одеяла. Его волосы выглядят так, будто только что вышли из небольшого торнадо. Его лицо выглядит мягким и взволнованным. — А если бы я был? — тихо спрашивает он. — Тогда, — говорит Эндрю, наклоняясь ближе, — я мог бы помочь. С этим. Если хочешь. Нил колеблется. — Я не собираюсь, эм, — говорит он, сбрасывая руку с одеяла и махая рукой в ​​сторону стены. — Нет, — говорит Эндрю. — Не для них. В глазах Нила появляется понимание, и он кивает. — Только мы? — Только ты и я, — подтверждает Эндрю, переплетая их пальцы. Нил выдыхает, будто ждал этого, и снова кивает. — Хорошо, — говорит он. — Хорошо, только ты и я. - Оказывается, Нил тихий в постели. Эндрю медленно вытаскивает его из-под одеяла, сантиметр за сантиметром, целуя изгиб его адамова яблока, уязвимую впадину ключицы, шероховатую кожу вокруг сосков, гладкий отпечаток груди, гребни старых шрамов. Губы снова покрываются мурашками, и Нил заметно дрожит, когда Эндрю оставляет поцелуи, где его ноги соприкасаются с бедрами. Нил ничего не говорит, когда Эндрю берет его в рот, не издает ни звука, кроме слегка дрожащего выдоха. На вкус он как соль и вода, и Эндрю жадно проглатывает его, но не торопится, чтобы заставить его кончить. К концу Нил жадно вдыхает, пальцы рук и ног беспомощно вырезают круги на простынях, но он все еще такой сдержанный, такой тихий. Он хлопает Эндрю по плечу, и Эндрю замедляется, ждет, пока Нил откроет глаза и посмотрит. Затем он делает вид, что сглатывает кончик напрягающегося члена Нила, чтобы продемонстрировать свои намерения. Нил хмурится и качает головой, а когда Эндрю снова пытается спуститься вниз, Нил останавливает его рукой, обхватывая ею себя, как защитным барьером. — Ты можешь… я просто… — он заикается, когда Эндрю полностью прекращает. Его голос тихий, когда он уточняет. — Я не хочу, чтобы ты глотал, — Нет? — спрашивает Эндрю, касаясь небольшим кусочком кожи, который выглядывает над крепко сжатой рукой Нила, липкой от предэякулята и слюны. — Нет, — с облегчением говорит Нил. — Но я хочу. Кончить. Эндрю слегка ухмыляется и толкает руку Нила, раскрывая ее. — Хорошо, — просто говорит он, прежде чем довести его до конца, быстро, серьезно и хорошо. После этого он вытирает их и удирает обратно, пока снова не оказывается рядом с Нилом, очарованный этой частью Нила, которую он никогда раньше не видел. Нил похож на теплый воск, податливый и слишком горячий на ощупь. Ровно настолько, чтобы немного обжечься, когда Эндрю протягивает руку и кладет ее на сердце Нила, чувствуя, как оно пульсирует в грудной клетке, как светящийся кончик только что потухшей спички. — Ты солгал, — говорит Эндрю, когда у Нила, кажется, перехватывает дыхание. — Ты действительно хреново имитируешь оргазм. Это было совсем не так. — Нил немного смеется и отворачивается. Эндрю тянет его назад и оставляет руку на его челюсти, удерживая его на месте. — Было лучше, — твердо говорит он. — Намного лучше. — Да? — говорит Нил. — Я не знаю. Это был мой первый опыт. Я имею в виду, кроме… Он нерешительно машет правой рукой. Эндрю использует руку на его челюсти, чтобы приблизить, и целует, медленно и неторопливо, пока тот не расслабляется. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? — спрашивает Нил, когда Эндрю отпускает его глотнуть воздух. — Ничего, — говорит Эндрю. — Ничего? — проверяет Нил. — Оставайся здесь, голый, в моей постели, — поясняет Эндрю. — И выгляди достаточно развратно. Нил фыркает ему в губы, но Эндрю снова целует его, прежде чем он успевает вставить хоть слово. Некоторое время спустя - много времени спустя - Нилу нужно отойти, а Эндрю проголодался, поэтому они расходятся, и Эндрю готовит для них стопку жареных сэндвичей с сыром, что привлекает нескольких его соседей по дому, которые еще не вышли куда-то, включая девушку Сета, которая в эти дни стала намного тише. После того, как все они неохотно сделали сэндвичи, Эндрю берет последние обратно в свою комнату, где Нил снова лежит у него на кровати, как и было обещано, голый, как и было обещано. Эндрю доволен. Они едят свои сэндвичи в тишине, лишь слегка оттененной неловким напряжением. Затем Нил прочищает горло и говорит. — Мы не обязаны им говорить. — Нет, — говорит Эндрю. — Они сами виноваты в том, что предположили, — говорит Нил. — Да, — соглашается Эндрю. — Они же тупицы, в конце концов. — Наши тупицы, — поправляется Нил. Они оба замолкают на мгновение, затем… — Я думаю, — медленно говорит Эндрю, — можно утверждать, что и мы… — Провинились в небольшой глупости? — спрашивает Нил, одна сторона его рта изгибается. — Возможно, — несколько кисло говорит Эндрю. — Ну, как мы и сказали. Нам не нужно рассказывать. — Мы можем оставить это между нами. — Только ты и я, — усмехается Нил. — Только ты и я, — соглашается Эндрю.