Радужный Питер (Шастун, ты пиздец)

Арсений вставляет огромный ригельный ключ и понимает, что дверь не запрета. За долю секунды мыслей целая фура и каждая хуже предыдущей. Влетает в штаб, на диване дрыхнет Миша после ночной, ну конечно, как он мог забыть. Антон отрывается от компьютера, глаза красные, но улыбается. – Привет. – Привет. – Чего один? – Ну мы же не ёбаные неразлучники. – А были похожи, – Шастун смеётся и протягивает стаканчик кофе. – На этот раз не из «Мака», я тут сбегал, ещё горячий. – Балуешь меня? Показывай, что сделал. И вали домой спать, – Арсений садится за соседний стул и берёт кофе. – Спасибо. – Я сделал три серии, сейчас занимаюсь четвёртой. И поскольку меня завтра не будет, то уйду я отсюда, только когда будет пять и мы их запустим. – А ребята говорили, что это я ёбнутый, – вздыхает Попов, решая не спорить, потому что он поступал и ещё хренову тучу раз поступит один в один. – Первая под твой «I'm blue», диалог радужного и голубого человечка. Смотри, – парень включает анимацию на полторы минуты, это время в спорах и ссорах они обговорили и утвердили ещё вчера на общем совете. Они сидят на стульях друг напротив друга, головами склонившись над ноутбуком так, что почти соприкасаются макушками, ноги тоже перемешались. Арсению это не нравится, он ценит личное пространство и он не тактил, мать его. – Очень круто, дальше, – дотерпев до окончания, он меняет положение, садясь боком. – Второй про выбор, он готов. Но с тебя снова музыка, – Антон зеркалит собеседника, пододвигает стул и тоже садится боком, плотно соприкасаясь бедром. Что ты будешь делать?! – Этот вообще разъёб, он должен залететь хорошо, – у Попова аж глаза горят синими огоньками, как он удивлён этому мальчишке и, чего уж греха таить, восхищён им. – Поэтому я оставил тебе выбор музыки, ты всё же опытнее во всех этих алгоритмах. Смотрим третий? – Ага, – Арсений так и не отодвинулся. – Я там наложил гугл-голос, поэтому музыка не нужна, он немного философский. Я собрал некоторые ваши фразы, которые слышал тут в эти дни. Твои, Милы, Юли Викторовны... Надеюсь, ты не против... – робко представляет Шастун своё видео, а у Попова от каждого последующего слова сердце норовит разбиться. Юля Викторовна – так Юльку звали только они, и услышав этот вариант от Антона, показалось на миг, что он – часть их семьи, уже много лет. Их фразы? И его тоже? То есть этот маленький поганец все три дня не просто ошивался здесь, но реально впитывал и запоминал, чтобы использовать? – Это... Блять, Шаст... Ты алмаз! – Можно потише? – напоминает о своём присутствии и отдыхе Михаил. – Мне так не нравится, – чуть понизив голос, улыбается Антон. – Хорошо, хорошо, бриллиант. – Нет, я про Шаста. – А что не так? Ты ребятам же так и представился. – А ты зови Антон, ладно? – Ок, – Арс ничерта не понимает, но раз их маленький гений так просит... – Это реально охуенная идея. От и до. Ты большая умничка. – Говоришь как с ребёнком, – фыркает Шастун, но прямо лопается от счастья – его хвалят, и хвалит человек, по всей видимости, чьего одобрения он активно ищет. И находит. – Сейчас я ваяю четвёртый, он про лесбиянок, так что прости, консультироваться буду с девочками. – Не претендую. А пятый? – Про родителей. Что-то трогательное, про принятие и непринятие. Думай над саундтреком, этот тоже твой. – Не много ли на меня? – Мне нравится твой вкус. – А я доверяю тебе, – сам того не ожидая, выдаёт Арс откровение за откровением. – Давай я ко второму, ты к пятому. У меня там ещё хуева туча дел. Разгрузи меня чутка, ладно? Антон вытаращивает глаза. Арсений, сам Арсений без подъёбов и увиливаний просит помочь, присоединиться? В таком серьёзном деле, как выбор музыкальной подложки? – Я думал, ты любишь держать всё под контролем... Но конечно, буду только рад. – Контроль я люблю, но я тоже заебался. И когда доверяешь, то можно и делегировать, да? – Я не подведу... – лепечет Шаст, до сих пор не в силах поверить, что ему доверяют. Доверяет Арсений, человек три дня назад вышвырнувший отсюда и не нуждающийся ни в какой помощи. – Сейчас «Деливери» закажу, ты ж голодный? – Арсений отлепляется только что и берёт телефон. – Я спиздил ваши печеньки ночью, мне под кофе и сладкое думается хорошо. Я больше хочу переодеться, чем жрать, если честно. – Там есть мои футболки, возьми, – без раздумий кивает на шкафчик в кухонной зоне. – Я тут почти живу уже год, так что... – То есть я не единственный такой ёбнутый? – Шаст улыбается, принеся из шкафа белую футболку с батоном-стендапером. – После меня будешь, – Попов улыбается совершенно мило и берёт под контроль свои тело и взгляд, когда Антон скидывает футболку. Он худющий, практически плоский, видно, что со спортом, фитнесом и вообще ни с чем не дружит. Трогательная грудная клетка, нижние пять пар рёбер напересчёт, выпирающие ключички, чуть впалый живот... Арсений понимает, что контролю взгляда точно проиграл, но ещё есть шанс совладать с первым пунктом. – Есть продукты, которые ты не ешь? – листая меню, безэмоционально спрашивает он, так как все эмоции остались в фантазии про тело этого пацана. – Рис. Остальное ем. Не веган, не зожник, лактозу переношу, лук употребляю, я полностью нормальный. Какой он офигенный, хоть и чудик, думает Арс, тыкая в какие-то блюда, почти не глядя. Хоть Антон уже и оделся, но его собственная футболка на нём смотрится так блять интимно, что хочется передумать и не разрешить переодеваться в его шмотки. – А где Денис? Работает? – второй раз закидывает Шастун удочку, уже почти домонтировав четвёртое видео про розовых человечков с косичками. – Угу, на репетиции, – Арсений строчит во всех чатах одновременно, сегодня лавина вопросов и заказов, послезавтра БДСМ-сессия, в воскресенье мафия для девочек, всё под большим вопросом, уже более года о том, что мероприятие пройдёт и благополучно закончится, не говорит даже то, что оно начато. Сколько раз к ним врывались и менты, и поборники бога, и скинхеды и просто мимокрокодилы не в теме, любящие махать кулаками. – Музыкант? Я так и подумал. – Тот случай, когда внешность и род деятельности совпадают? – Слушай, ты собак любишь? – неожиданно меняет тему. – Больше кошек. – Я тоже, но у Нины дикая аллергия, поэтому мы ездим к собакам. Поехали завтра с нами? – Ты приглашаешь одного меня? – Арсений вскидывает бровь и даже прерывает переписку на полуслове. – Честно, да. Я думал, может, завтра у твоего парня тоже репетиция? – Да, и завтра, и послезавтра, но это не очень хорошо... – Так всё же ёбаные неразлучники? – Антон улыбается и понимающе кивает, но эта улыбка совершенно иная. Не такая, какой он встретил днём Арса, не такая, какой он оценил эту странную и ржачную футболку с хлебом и уж точно не такая, какая была во время прогулки по Невскому. Шастун утыкается в монитор и далее действительно несколько часов молча работает, отвлекаясь только на пять минут, чтобы сбегать к азербайджанцам в магазинчик в следующем дворе, возле граффити третьего глаза, за бутылкой колы на всех. – Арс... – хотя в сборе все, кроме Дэна и Юлии, Шаст подходит прямиком к Попову, садится перед ним на корточки и ставит ноут боком, тому на бедро, экраном к обоим. – Только не бей за песню. Парень смонтировал ролик про родителей с кусками ненавистной «Звёзды в лужах», но порезал её так, что слюнявая псевдоромантика превратилась в социальный трогательный видос про родителей ЛГБТ-детей. Нет, восхитить больше этот пацан его не сможет, это предел! – Что с песней для второго? Я понимаю, что ты занят, но мало ли, успел подумать. – Попробуй Blur «Boys and girls». – Пять минут и принесу на утверждение, ладно? Арсений сдержанно кивает, но только бог знает, как сложно ему сдерживаться. К вечеру они утверждают все пять видео. Попов настаивает на том, что Антону надо ехать домой отсыпаться, его бордовые глаза уже практически лопаются. Он хочет по инерции отбрыкиваться, но в сон действительно клонит. Шестеро приятелей гонят его ссаными тряпками, даже не стесняясь, обещая заняться раскидыванием роликов сами. – Уверяю, ты проснёшься и удивишься, поэтому спи подольше, ок? Собаки никуда не убегут, отоспись, пожалуйста, – Арсений провожает его до «Маяковской». – Хорошо, до двенадцати точно продрыхну, поэтому хочу не удивиться, а охуеть от цифр. Обеспечишь? – они тормозят у входа под навесом. Шасту идёт белый цвет и вообще эта футболка, но Арс молчит и держит все комплименты при себе. – Мы, не я. Моя команда обещает, что ты охуеешь. Эти ролики достойны огромных просмотров. Давай, хорошо проведи время завтра. А теперь езжай. – Гонишь меня? – Антон переминается с ноги на ногу. Нет, ты этого не сделаешь! А он берёт и делает. Положив хуй на личное пространство, отвращение к тактильности и жару на улице, делающую тела неприятно липкими. Шаст обнимает, и он на удивление не отвратен, как все, даже самые близкие, летом. Он будто соткан из ромашек, облачков, крылышек фей и их волшебной пыльцы. Арсению хочется блевануть от сравнений, кишащих в его голове, он хлопает парня по спине, отрывает от себя и довольно сухо прощается. – И вот завтра новый комбик привезут, мы сразу запишем и «Оду», и «Феерию» точно. Может, если получится сыграться, то и «Перстень сатаны», Арс, ты слушаешь? – они ужинают в час ночи, потому что Арсений до полуночи сидел во всех группах и на ютубе, фиксируя счётчик просмотров, лайков и сохранений. Чтобы порадовать Антона с утра. Что он сделал нечто охуительное, что зашло, залетело с ноги, а цифры растут как на дрожжах. – Да, конечно. Просто башка трещит. – Спасибо, что вернулся, я думал, вы с этими клипами на неделю на пмж на Литейном. – Да не, ты чё, Антоха всё сделал, они уже форсятся. Попов реагирует на вибрацию, берёт телефон. Шастун, сука такая, не спит. Ещё? Или уже? Или схуя? «Не злись, я встал попить)) Моё предложение ещё в силе. Поехали завтра тискать собачек! Дай себе выходной» «Где и во сколько?» «Ладожская, на площади перед Заневским каскадом, в 13» «Буду» «Ура!» Арсений глупо улыбается в борщ, но ему не нравится ситуация, которая складывается.