Ты умер в апреле

Ты умер в начале апреля, когда лучи рассветного солнца должны были касаться твоих кудрявых волос мягче всего. Апрельское солнце встает раньше мартовского, оно поднимается над деревьями и заглядывает в наше окно - всегда заглядывало. Оно скользило по простыни, куталось в одеяло - апрельские рассветы довольно холодные, знаешь сам - ползло вверх, щекоча твою ногу, вылезшую из-под теплого пледа, замирая, прыгало на тазобедренную косточку, такую сексуально-рельефную, кралось по животу и груди, шло дальше и... задерживалось в волосах. Апрельское солнце обожало твои волосы. Ты забавно морщился и открывал один глаз. И смотрел на меня. Такой соня. Утром твои губы всегда напухали и были гораздо больше обычного, такие, будто мы не спали и целовались всю ночь, терзая тела друг друга зубами и языками. Мы, конечно, прекрасно знали, что такого не могло быть, ведь вчера мы вернулись слишком уставшими: был концерт, потом автограф-сессия с фанатками, а придя домой, мы сразу завалились спать, но тем не менее, думать о том, что губы опухли от поцелуев, было восхитительно. Спать тебе хотелось всегда. Ты мог уснуть везде: в кресле, в машине или даже в кафе, неловко подперев лбом столешницу. У меня на телефоне есть много забавных кадров со спящим тобой: таким милым и теплым. ... А надгробие, наоборот, очень холодное. Я прикасаюсь к нему губами и не чувствую привычного тепла, не чувствую отдачи. Ты всегда любил давать мне что-то взамен. Холодный камень не может ответить взаимностью. Даже если под ним и лежишь ты. Утренние лучи согревают это проклятое для меня место, но конец апреля - такого холодного в этом году - не может подарить достаточно тепла. Камень остается ледяным, как твои руки. Их никогда не согреть. Больше. Первые подснежники зацветают на зеленой траве и тянутся к твоей черно-белой фотографии, в моих наушниках играет They don't know about us. На входе мне сказали, что с наушниками сюда нельзя, но мне плевать - слушая твой голос и смотря на твою фотографию, я могу на секунду притвориться, что ты жив и поешь для меня, как всегда пел. Теплый майский ветер больше никогда не коснется твоего лица, ты больше никогда не увидишь май. Больше никогда не пройдешь босиком по траве, не искупаешься в море, не поцелуешь мое такое же соленое от морской воды лицо. Ты останешься вечным апрелем, я навсегда запомню тебя таким. Твой Лу обещает тебе не плакать. Я целую надгробную плиту - такую же холодную, как твои пальцы.