Формула успеха

Саманта чувствовала, что готова разорваться на части от противоречивых мыслей, что терзали её голову. Она мерила шагами гостиную, нервно теребила кольцо на среднем пальце и вслух высказывала все доводы «за» и «против», решая, стоит ли ей отправиться в министерство. — Я недостаточно сильна, чтобы сражаться с пожирателями, поэтому я могу больше навредить, нежели помочь, — говорила Саманта, на миг задержавшись взволнованным взглядом на своём отражении на зеркальной поверхности полки около камина. — Но ведь тогда на кладбище от меня был прок! Можно взять с собой парочку ножей для подстраховки! Она быстрым шагом вышла из гостиной и поднялась к себе в комнату, чтобы взять из ящика складной нож, а затем отправилась в комнату Сириуса, чтобы взять ещё два коллекционных ножа. Саманта никогда не была в его спальне без хозяина, поэтому, почувствовав себя некомфортно, вздрогнула и мысленно извинилась перед Сириусом. — Что он скажет, когда увидит меня в министерстве? Наверняка дело не обойдётся снисходительным взглядом и легким упрёком! — Саманта присела на кровать Сириуса и откинулась спиной на изголовье. — Но об этом можно пожалеть позже, главное — успеть помочь! На моей стороне должен быть эффект неожиданности, чтобы отвлечь пожирателей и… Мерлин, что я несу? Я даже не знаю, что меня там ждёт, сколько их будет, насколько они сильны… Саманта встала с кровати и вышла из комнаты Сириуса, пряча ножи по карманам, и вновь вошла в свою спальню, чтобы найти хоть что-то, что могло помочь во время схватки. — Но ведь я не смогу и дальше сидеть здесь, пока они все рискуют жизнями! — решительно продолжила Саманта, присев на корточки около комода, чтобы порыться в нижнем ящике. — Даже при условии, что я не очень хороший боец, от меня может быть польза. Дополнительный человек никогда не помешает… Или помешает, если на меня будут обращать внимание не только противники, но и свои. Сириус наверняка будет следить не за пожирателями, а за мной и Гарри! Я буду отвлекать его. Саманта шумно выдохнула через нос, на мгновение остановив поиски полезных безделушек, и вновь сказала себе: — Нет, я не могу не пойти. Гарри и так взял с собой ребят, поэтому я не усугубляю ситуацию. План и без меня провалился, а моя помощь может оказаться полезна! Саманта положила в карман мантии несколько бомбочек, надеясь, что они всё ещё были пригодны для использования, и быстрым шагом покинула комнату. С топотом спустилась на первый этаж, мысленно настраивая себя на путешествие до министерства, и застыла, когда в дверях показался Северус. — Куда-то собралась? — спросил он, вызывающе вздёрнув бровь, а Саманта напряжённо сжала губы, понимая, что её план пошёл по тому же месту, что и план Ордена. — Нет. — А что в карманах? Саманта опустила взгляд, обратив внимание на то, как топорщились карманы, и на мгновение зажмурилась, прежде чем ответить. — Ничего интересного. Северус подошёл ближе, а она отшатнулась назад, едва не споткнувшись за нижнюю ступеньку лестницы. — Саманта? — он вытянул перед собой руку, и девушка с неохотой начала вытаскивать из карманов свои боеприпасы под его чутким и озадаченным взглядом. — Три ножа, палочка, а это что? Смею предположить, что это как-то связано с изобретениями Уизли. — Возможно, — уклончиво ответила Саманта, чувствуя, как щёки заливает румянец. — Ты обещала, что не пойдёшь за ним. — Ты хотел, чтобы я дала слово, но я вслух ничего не обещала, — в свою защиту сказала Саманта, забирая обратно свои боеприпасы. — И если бы ты был в Хогвартсе, то я бы обратилась к тебе за помощью и не стала бы действовать в одиночку. Знаю, ты считаешь, что я поступаю глупо, но ваш план здорово провалился, потому что Гарри и так не один пошёл в министерство. Я хотела помочь, и ты не имеешь права осуждать меня за это! — Я не осуждаю, а лишь спешу напомнить, насколько это опасно! Они упрямо смотрели друг другу в глаза, и Саманта пришла к выводу, что Северус ни за что не позволит ей сделать задуманное. — Мой брат сейчас в опасности. А ещё Рон, Джинни, Гермиона, Невилл и Полумна! И это не говоря уже о тех, кто действует от лица Ордена! — возразила Саманта. — Так какая разница, буду ли я в опасности, если они все там? — Пойдём. — Северус кивком указал на дверь гостиной, и она с неохотой поплелась следом. — Присядь и успокойся. — Я не могу успокоиться! Прошло три часа с того момента, как они ушли, а от них нет ни единой весточки! Я не знаю, все ли живы, что с ними происходит и… — Саманта, послушай меня очень внимательно. — Северус усадил её на диван, а сам с помощью невербального заклинания призвал к себе стул, что ранее стоял в углу гостиной, и сел перед ней. — Я надеюсь на твоё благоразумие, потому что знаю, ты не хочешь усугубить ситуацию. Так ведь? — Так, — согласилась Саманта, понурив голову. — Мы не можем отправиться в министерство на помощь, так как на это есть причины. Тёмный лорд желает твоей смерти не меньше, чем смерти твоего брата, так как ты не только убила одного из его верных последователей, но ещё и сорвала план по убийству Гарри. Он видит в тебе угрозу, потому что знает о тебе куда больше, чем ты думаешь. Тёмный лорд знает о твоём увлечении алхимией и что вам удалось сбежать в прошлый раз только благодаря тебе. Ему не нужна такая угроза, поэтому он будет безжалостен. Тебя убьют сразу, как ты появишься в министерстве, и ты не сможешь воспользоваться ни одним из этих прибамбасов, не говоря уже о палочке или ножах. — Я смогу обхитрить их, я… — Возможно, ты действительно сможешь обхитрить их и выкрасть немного времени, чтобы помочь, но это лишь оттянет неизбежное. Подумай о том, что Блэк, Люпин, Тонкс и прочие встанут на твою защиту и тоже пострадают. — А ты? — Саманта с неохотой признала, что Северус был прав во всём и что её план был заранее обречен на провал. — Ты же можешь помочь им. Ты можешь перехитрить их всех. — Я могу пойти, но если сделаю это, то поставлю под угрозу всё, чего добился за последний год. Если я буду защищать Орден и позволю им сбежать, то раскрою себя раньше времени. Меня убьют, но даже это не самое страшное, ведь без меня Орден лишится информации о планах Тёмного лорда и пожирателей. — Ты не расходный материал, Северус, — сказала Саманта, почувствовав, как её сердце болезненно сжалось от страха, что его могут убить. — Ты не должен приносить себя в жертву, чтобы у Ордена была информация. Можно придумать другой способ, можно… — Нельзя, — отрезал он. — Если бы выход существовал, то я бы обязательно выбрался. Тёмный лорд не прощает предательства, и если ты один раз поклялся служить ему, то уже никогда не выберешься из-под его власти. Он никого не отпускает живым, и Игорь Каркаров тому подтверждение. — Каркаров мёртв? — Зверски убит. В гостиной повисло молчание, и лишь тиканье старинных часов нарушало звенящую тишину. Саманта думала о том, что у Северуса был крошечный шанс на спасение, если они сумеют избавиться от Волдеморта и его последователей, но ему нужно было и дальше играть свою роль. А она создавала ему трудности, ставила под угрозу разоблачение, которое повлечёт за собой сначала пытки, а затем смерть Северуса. И Саманта понимала, что должна держаться немного в стороне, чтобы сохранить ему жизнь, пусть он больше переживал о её жизни, но это было очень сложно. Даже сейчас, находясь всего в двух футах от него, Саманта не могла перестать думать о том, как ей хочется придвинуться ближе, чтобы взять его за руку или обнять. Его взгляд будто гипнотизировал, и она хотела сдаться, чтобы урвать хоть один миг вседозволенности и почувствовать себя чуточку лучше. Спокойнее. — Значит, мы ничего не можем сделать и остаётся только ждать? — уточнила Саманта, придвинувшись ближе, касаясь своими коленями его ног. — Остаётся только ждать. В его голосе прозвучала волнующая хрипотца, и Саманта только сейчас подумала о том, что они находились в доме совершенно одни, если не брать в расчёт сварливого домового эльфа. Что между ними было небольшое расстояние, пропитанное наэлектризованным влечением, и она видела в его глазах ту же борьбу, что ощущала всем своим естеством. Никто не войдёт в гостиную и не предотвратит непоправимую ошибку, до которой осталось меньше одного фута. Она хотела ошибиться. Саманта готова была разбить себе лоб, совершив ошибку, готова была расплачиваться за неё своей кровью, если потребуется. Желание прикоснуться к нему было выше любых предостережений, что с зудом отзывались на задворках разума. Всего разок. — Саманта. В его голосе звучало предупреждение, а во взгляде скрывалось желание, от которого сбивалось дыхание, а грудь сдавливало от нетерпения. Но он не отстранялся. — Да? — Не надо. Саманта кивнула, но не отстранилась, замечая, что его лицо было так близко, что она могла видеть, как тёмно-карие радужки обрамляли широкие зрачки. Грань между цветами была настолько ничтожной, что заметить её можно было только с небольшого расстояния, какое и было сейчас между ними. — Хорошо, — ответила Саманта, опустив взгляд на его губы, которые немного приоткрылись, впуская воздух через рот. Она обещала, что не будет просить о большем, твердила, что ей хватит редких встреч, но всё это терялось в водовороте ощущений, когда Северус был рядом. В коридоре послышался хлопок входной двери, и они резко отпрянули друг от друга. В их глазах отражался ужас, отчаяние и тень былого желания, ведь они были в одном шаге от непоправимой манящей ошибки. Саманта подскочила на ноги и столкнулась с Северусом, который тоже встал со стула, и после короткой заминки они отправились встречать вошедшего в дом. Саманта очень надеялась, что увидит в коридоре хоть кого-нибудь, кто был в министерстве, и ей скажут, что всё прошло успешно, но встретила лишь Молли. — Ох, Саманта, слава Мерину! — воскликнула она, заключив девушку в крепкие объятия. — Я боялась, что ты тоже окажешься с ребятами. Дамблдор не назвал твоего имени, когда заходил, но я знала, что ты могла пойти следом за ними и… — К тебе заходил Дамблдор? — удивлённо спросила Саманта, обернувшись назад в тот момент, когда из гостиной вышел Северус. Молли настороженно покосилась на него, но выдавила напряженную улыбку. — Северус? Ты тоже здесь? — она перевела взгляд на Саманту, и девушка почувствовала, как заливается краской. Знала бы Молли, чему она только что помешала, то не стала бы улыбаться ему. — Я тоже виделся с Дамблдором, и он предположил, что я смогу найти её здесь, — он равнодушно кивнул в сторону Саманты, и та нахмурилась. — Поттер собиралась улизнуть в министерство, но я её вовремя остановил. — Спасибо, Северус. Саманта ушла на кухню, чтобы налить всем чай, но на деле же ей хотелось хоть минутку побыть в одиночестве, чтобы остудить жар мыслей. Она чувствовала вину из-за того, что переживала о сорвавшемся поцелуе наравне с тем, что её брат и остальные находились в опасности. Злилась на Молли из-за того, что она помешала им, но в то же время была благодарна за своевременное вмешательство. — Я заварила чай, — сказала Саманта, войдя в столовую, где её ждали Молли и Северус. Поднос в её руках мелко подрагивал, из-за чего чай немного расплескался на блюдцах, и она поспешила опустить его на стол. — Значит, Дамблдор поможет им? Он пойдёт в министерство? — Таков план, — ответил Северус, и Саманта фыркнула, с упрёком посмотрев ему в глаза. — Не помню, чтобы… вы упоминали об этом, когда приводили аргументы, чтобы я осталась здесь, — сказала она, вовремя спохватившись, когда с её языка почти сорвалось привычное «ты». — Саманта! — укоризненно шикнула Молли, одним взглядом пытаясь напомнить, что она разговаривала с преподавателем. Знала бы Молли все детали… — И мы будем ждать здесь, пока не появятся новости? — спросила Саманта, присев за стол рядом с Молли. Северус сидел напротив них и сверлил свою чашку тяжёлым взглядом. — Скорее всего, нам придётся оказывать первую медицинскую помощь, поэтому — да. Мы будем ждать здесь, — ответил Северус, и Саманта подумала о том, что томительное ожидание сведёт её с ума не хуже «интересной» компании. Справа — женщина, которая вырастила её и практически заменила мать. Напротив — мужчина, в которого она по уши влюблена, но должна тщательно скрывать это от посторонних. Саманта нервно усмехнулась и поспешила сделать несколько глотков чая, чтобы скрыть волнение. За столом царила напряжённая атмосфера, нарушаемая лишь редкими фразами да звоном чашек о блюдца, ведь каждый думал о своём. Молли наверняка переживала о том, в порядке ли её дети, это читалось в растерянном взгляде, когда она смотрела на стрелки часов, которые принесла с собой из «Норы», но Рон и Джинни по-прежнему были в зоне «смертельной опасности». Северус если и волновался, то тщательно скрывал это за непроницаемой маской скуки и равнодушия, и Саманта невольно задумалась о том, что когда они оставались наедине, маска куда-то исчезала. В таком напряжении прошёл час, прежде чем послышался хлопок входной двери, а затем и гомон голосов. Саманта вскочила на ноги и побежала в коридор, чувствуя, что от подскочившего адреналина начало закладывать уши, и она невольно вздохнула с облегчением, когда увидела Гарри. Он шёл нетвердо, но умудрялся тащить на себе Рона, измазанного кровью. Следом за ним шли Гермиона и Джинни, придерживая Полумну с обеих сторон, Невилл, хромая, плёлся рядом с девочками. Кингсли нёс на руках Тонкс, которая держалась за реальность из последних сил, и заключал их шествие Римус, держа на руках бессознательного Сириуса. — Все в гостиную! — отчеканил Северус, открывая двери шире, чтобы они смогли спокойно пройти через проем. — Кингсли, где Грюм и Дамблдор? Что с Тонкс и Блэком? — Сюда, девочки! — суетливо сказала Молли, помогая Джинни и Гермионе посадить Полумну на диван. Саманта чувствовала себя призраком, который бродит рядом, но на которого никто не обращает внимания. Она встревоженно наблюдала за тем, как из покрасневших глаз Гарри по щекам текли слёзы, как Гермиона и Джинни шмыгали носами, как бессвязно лепетала Тонкс, глаза которой закатывались от слабости. Северус и Кингсли что-то негромко обсуждали, а Римус положил на ковёр Сириуса и склонился над ним. Его плечи мелко подрагивали. — Сириус, — прошептала Саманта, на ватных ногах сделав несколько шагов в его сторону. Лицо Сириуса было бледным и безмятежным, на виске запеклась кровь, а грудь не вздымалась от дыхания. — Сириус… — сказал Гарри, остановившись рядом с Самантой. — Он… Сириус мёртв. Саманта почувствовала, как её ноги подогнулись, и лишь благодаря поддержке Гарри она не свалилась на колени. Из груди будто вышибло весь воздух, а шум в ушах достиг критической отметки. «Сириус мёртв», — на повторе звучали в голове слова Гарри, и Саманта почувствовала, как её усаживают на стул. Она не сводила опустошённого взгляда с лица Сириуса, чувствуя ростки скорби, которые росли так стремительно, что это причиняло боль. Они обвивали сердце, не давая ему ровно биться, сдавливали легкие и горло, не позволяя дышать, ползли выше по шее к мозгу, блокируя мысли и вызывая тупую боль в затылке. Она не могла в это поверить. Смотрела на Сириуса и не могла поверить, что он больше никогда не откроет глаза и не посмотрит на неё с лукавым вызовом, не разразится лающим смехом, запрокинув голову назад, как он обычно делал. Не обнимет её, не ворвётся в комнату без стука, не упрекнёт в том, что она стащила из его заначки огневиски… — Кто это сделал? — спросила Саманта, с трудом узнав свой ровный безжизненный голос. — Беллатриса Лестрейндж, — кто-то ответил ей, но девушка даже не подняла голову на голос, не сводя с лица Сириуса обречённого взгляда. Саманта сидела на стуле и не обращала внимания на суету вокруг, на голоса, движение и звук своего имени. Кто-то отвел её в комнату, и она на непослушных ногах шла по ступенькам, спотыкаясь, а четыре лестничных пролёта показались ей бесконечными. Кто-то напоил её зельем, помог снять мантию и уложил в кровать, укрыв пледом. Кажется, это были Джинни и Гермиона. Она не плакала, не говорила, не пыталась противиться. Саманта чувствовала опустошение, которое разрасталось из центра груди и поражало всё на своём пути, это ощущение было настолько всепоглощающим, что она чувствовала, будто умирает вслед за Сириусом. А в мыслях было лишь одно. Сириус мёртв. Похороны состоялись через два дня на кладбище в Годриковой впадине, где находились могилы её родителей. Знойный майский день не мог унять холод, который до сих пор сквозил в душе, и Саманта не знала, как держалась бы на ногах, если бы не Животворящий эликсир. — Это я во всем виноват, — тихо сказал Гарри, остановившись рядом с ней. — Я завёл всех в ловушку. Если бы я упорнее занимался окклюменцией, то Волдеморт не смог бы показать мне ложное видение. Саманта чувствовала, как в её горле застрял ком, мешающий озвучить правду. Что Гарри оказался лишь пешкой в большой игре, что она знала о грядущей беде, но ничего не сделала. «Это моя вина. Если бы я действительно хотела уберечь Гарри, то настояла бы на отмене плана. Я смогла бы отговорить Северуса, если бы не доверилась ему целиком и полностью», — думала Саманта, чувствуя, что если останется в этом месте хоть на пять минут, то её не спасёт никакой Животворящий эликсир. Она бросила отрешённый взгляд на всех Уизли и Гарри с Гермионой, сделала несколько шагов назад и произнесла заклинание. Через минуту резкий рывок перенёс её в Лондон, и Саманта приступила к первому шагу своего плана. Сначала она посетила Гринготтс и забрала из своего хранилища все деньги, что имелись. На пять часов у неё была запланирована встреча на окраине Лондона, и Саманта тщательно привела себя в порядок, маскируя бледность лица и синеву, что обосновалась под воспалёнными от слёз глазами. Встреча прошла более чем успешно, и девушка вернулась на площадь Гриммо, чтобы провести в доме Сириуса последнюю ночь. Больше она не вернётся в свою комнату, в которой за последний год произошло столько интересного и волнующего. Она свернулась калачиком на кровати и подумала о том, что завтра нужно будет вернуться в школу. До неё дошли слухи, что после того, как министр лично засвидетельствовал возвращение Волдеморта и переговорил с Дамблдором, Амбридж с треском выгнали из Хогвартса, особенно когда узнали, что по её приказу напали на Минерву Макгонагалл. Одной проблемой меньше, но Саманта всё равно не могла сказать, что жертва Сириуса стоило этого. Ничто не стоило этой жертвы. А ещё завтра ей придётся столкнуться с Северусом, к чему Саманта была не готова. Она не винила его в том, что Сириус погиб, ведь он наверняка стал жертвой влияния свыше. Дамблдора Саманта тоже не винила, потому что он действовал из политических соображений, пусть и втянул в свою игру множество невинных жизней. Ладно, она всё же немного винила Дамблдора. В последний раз Саманта видела Северуса перед тем, как узнала о смерти Сириуса. В тот день, когда напряжение между ними дошло до критической отметки, и, наверное, даже к лучшему, что они больше не виделись. Саманта не искала с ним встреч, так как боялась потерять остатки стержня, который вместе с Животворящим эликсиром не позволял ей упасть духом. Ей не хотелось быть слабой девчонкой, а он дарил такое спокойствие, от которого не хотелось закрывать эмоции на замок. Рядом с ним хотелось быть искренней. Но если Саманта не искала с ним встреч, то о Северусе такое нельзя было сказать, иначе как объяснить его появление на пороге её спальни? Он угрюмо оглядел девушку, вошёл в комнату, закрыл за собой дверь и присел на краешек кровати. — Как твоё состояние? — спросил Северус, и Саманта почувствовала, как внутри что-то звонко треснуло, выпуская слёзы наружу. Она спрятала лицо в ладонях и покачала головой, так как не могла вымолвить ни словечка. — Я приходил вчера, но тебя не было дома, в школе тебя тоже не видели… «Я должна сделать это», — твердила себе Саманта, впервые пожалев о том, что Северус пришёл к ней. Это всё усложняло. — Мне нужно было побыть одной, — прошептала Саманта, шмыгнув носом. Северус наверняка не услышал её слова, но на большее она была не способна. Через пять секунд матрас рядом с ней прогнулся, а когда она отвела руки от лица, увидела Северуса, лежавшего на другой половине кровати. — Мне очень жаль, что так вышло. — Я не виню тебя, — сказала Саманта, вытерев слёзы. Северус перехватил ее руку, крепко сжал и на мгновение поднёс к своим губам, оставив невесомый поцелуй на солёных от слёз холодных пальцах. — А стоило бы. Когда Дамблдор предложил тебя в качестве приманки для Гарри, я предложил кандидатуру Бл… Сириуса. Это была моя идея. Саманта кивнула, но ничего не ответила. Лишь продолжала твердить себе, что принятое решение окажется лучшим выходом из сложившейся ситуации. Они лежали в тишине, не нарушая её разговорами, и лишь за окном иногда гремел гром, а полумрак комнаты на несколько мгновений озаряли вспышки молний. Северус держал её за руку и проявлял участие одним лишь мягким взглядом, но Саманте этого было достаточно, чтобы не чувствовать себя одиноко и разбито. У них осталась лишь эта ночь. Она тяжело вздохнула и придвинулась к Северусу так, что до его лица оставались не больше семи дюймов. Его рука, что держала её ладонь, ощутимо напряглась, но Саманта лишь мягко улыбнулась и погладила большим пальцем костяшки его пальцев. — Нам действительно нельзя видеться, потому что каждый раз, когда ты рядом, мне хочется большего, — прошептала Саманта, бросив на Северуса умоляющий взгляд. Время утекало так стремительно, что хотелось насладиться каждым его мгновением. Отложить в памяти, чтобы потом упиваться сладким горем. — Ты прощаешься со мной, — догадался Северус, а его губы искривила горькая улыбка. За окном мелькнула вспышка молнии, осветив часть его лица бледно-жёлтым светом, и он придвинулся к ней на пару дюймов. Северус гладил её ладонь большим пальцем, и Саманта остро ощущала каждое движение. Сердце стучало так быстро, что перехватывало дыхание и сдавливало грудь ноющей тяжестью, разгоняя волны напряжения по всему телу. Но куда тяжелее был его взгляд. Саманта никогда не встречала настолько выразительного и холодного взгляда, что имел бы на неё влияние. Сейчас же она видела в его глазах отчаянную борьбу за крохи благоразумия, что капитулировали под влиянием чувств. Его взгляд был голодным и сломленным — он рыскал по её лицу в поисках спасения, впитывая в себя каждое движение полуоткрытых губ и каждый взмах ресниц. Саманта видела, как напрягались его губы, из которых с лёгким шумом вырывались короткие выдохи, и ей хотелось поймать каждый из них. Она плотнее сжала его ладонь и придвинулась ближе, касаясь полусогнутой коленкой его бедра. Едва дыша от сковывающего отчаяния, дотронулась пальцами свободной руки до его живота, плавно поднимаясь выше. Он мучительно прикрыл глаза, а когда открыл, Саманта увидела в них болезненную мольбу и страх. Их шаткое равновесие катилось в бездну, а прощание набирало обороты. Северус наклонил голову вперёд, отчего их лбы соприкоснулись, и Саманта зажмурилась от сковывающего желания, что опаляло внутренности разрушительным огнём. Доверчиво прильнула щекой к его руке, которая почти невесомо очерчивала контур её уха, скулы, спускалась на шею. Саманта прошлась рукой по его плечу, цепляясь за ткань мантии, будто пытаясь этим действием остановить их обоих от непоправимой ошибки. Если это произойдёт, то они разрушат всё, что выстраивали с февраля, держа друг друга на безопасном расстоянии, но при этом медленно сближаясь и узнавая друг друга. Забиваясь в потаённые ниши душ, чтобы напитать их поддержкой и спокойствием в это тревожное время. Любить его было больно, но Саманта привыкла к тому, что её фантазии навсегда останутся несбывшимися. Любить его было надёжно и спокойно. Она искривила губы, пытаясь побороть рвущиеся наружу рыдания, и мазнула носом по его носу. Настойчивее прошлась рукой по шее и запустила пальцы в его волосы, чувствуя прерывистое дыхание на своих губах. Оно было настолько осязаемым, что Саманта не могла думать ни о чём другом, а её кончик носа уже касался горячей щеки. Сдерживать себя было мучительно больно, но будет в разы больнее, если она в итоге потеряет Северуса. Уголки верхней губы на короткий миг коснулись его рта, и дыхание между ними прекратило циркуляцию. Северус замер и напрягся. Напряглась и Саманта. Это была пытка. Саманта вновь потерлась носом о нос Северуса и сжала в руке его волосы, прильнув к нему грудью. Их сцепленные в замок руки были плотно зажаты между животами, но ей хотелось быть ещё ближе. Ещё дольше. Ещё чувственнее. Ей не хотелось покидать пределы комнаты, наполненной полумраком. Даже с кровати вставать не хотелось, ведь их близость была сейчас настолько хрупкой, что её могло разрушить любое резкое движение. Спугнуть его. Напомнить, почему он всё это время держался на расстоянии. Северус прошёлся рукой по её щеке и мягко поднял подбородок, отчего Саманта ещё острее почувствовала жар его дыхания на своих губах. Она прошлась по ним кончиком языка, жадно вдохнула воздух и нежно потерлась щекой о сухую горячую ладонь. А потом почувствовала, как его губы прижались к её губам, лишив возможности дышать. Так отчаянно и мучительно, но в то же время мягко и нерешительно. Саманта боялась пошевелиться, и та же скованность чувствовалась в его действиях. В том, как напряглась его ладонь на щеке, или в том, как губы замерли на её губах, не спеша углубить поцелуй. Саманта с мольбой притянула его ближе за затылок, и Северус пришёл в движение. Приоткрыл рот, чтобы с шумом втянуть воздух и обхватить губами её верхнюю губу. На миг отстранился и вновь прильнул к губам, на что Саманта отвечала с огромным желанием. Целовать его было так же разрушительно, как и любить. Он прижимал её к себе так отчаянно, будто Саманта могла раствориться прямо в его руках, настойчиво скользил губами по её губам, из-за чего она едва не задыхалась. Она гладила его лицо, крепко сжимала плечи ладонями, врезалась ногтями в спину. Их ноги переплелись, словно каждый из них хотел полного слияния, а поцелуи стали ещё отчаяннее. Они были наполнены безмолвным прощанием, от которого грудь сдавливало в тиски. Поцелуй со вкусом горького наслаждения. Полёт, который в скором времени закончится оглушительным падением. За окном забрезжил рассвет, и в комнату через форточку задувал свежий после дождя ветер, наполняя её прохладой и пением птиц. Саманта в последний раз посмотрела на расслабленное лицо Северуса, который уснул полчаса назад, заострила внимание на розовых от поцелуев губах. Она коротко коснулась губами его лба и мысленно попросила прощения за то, что оставляла его одного в своей бывшей комнате. Прикрыла его тело свободной половиной пледа, накинула на свои плечи мантию и ушла. «Так будет лучше для него», — твердила себе Саманта, дожидаясь профессора Макгонагалл у дверей её покоев. А когда настало время завтрака перед новым учебным днём, она переместилась на поляну, залитую ярким солнцем и криком чаек. Маргит. Её новый дом, где она проведёт ближайшие годы, скрываясь как от врагов, так и от друзей. Никто не знал, что вчера вечером Саманта скоропалительно купила небольшой домик в графстве Кент на побережье Северного моря, не назвав старому волшебнику своего имени. Ему хватило указанной в объявлении суммы, чтобы передать свои владения юной особе с платиновыми волосами. Их цвет, как и некоторые черты лица, Саманта специально изменила для того, чтобы мужчина не узнал в ней сестру Гарри Поттера, ранее мелькавшую на снимках в «Ежедневном пророке». Она отворила калитку и вошла в дом, где уже хранились её вещи. Если бы Северус был внимателен вчера, то он бы заметил, что кроме мебели в безликой комнате не было ничего, что напомнило бы о Саманте. «Так будет лучше», — вновь повторила она себе, включив небольшой приёмник на подоконнике открытого окна, которое выходило на побережье. Долгожданная тишина резала слух, поэтому ей хотелось наполнить своё жилище хоть малым подобием жизни. Из приемника доносились латиноамериканские мотивы, наполняя небольшую гостиную, пропитанную солоноватой сыростью, мелодичным пением. Саманта присела на подоконник, понимая, что впереди у неё однообразные дни, наполненные одиночеством и плодотворной работой. Если бы она занималась упорнее, то добилась бы успехов в алхимии, создала бы субстанцию и сварила воскрешающий эликсир. Саманта спасла бы Сириуса, если бы не спасовала, поэтому теперь хотела сделать всё, чтобы загладить свою вину перед ним. На пороге стояла война, а на любой войне были и будут жертвы, количество которых она способна сократить. Ради Сириуса. Ради Северуса. Ради всех. Женский голос пел о любви, и Саманта подумала о том, что когда-нибудь она обязательно спасёт Северуса. Они увидятся лишь в конце июня, когда она будет сдавать выпускные экзамены, а до той поры ей оставалось лишь прокручивать в голове минувшую ночь. Его объятия. Поцелуи. Глубину отчаянного взгляда. Она оставила его, лишив выбора, как и Северус оттолкнул её в Рождество. Даже тогда это было невыносимо больно, но сейчас, после минувшей ночи, Саманта чувствовала, как её сердце медленно и бесповоротно разбивалось под звуки латино.