свадебный переполох.

Полуденная тренировка в ЦСКА. Светлана Владимировна внимательно наблюдает за тренировкой своей старшей группы, совсем скоро стартует серия Гран-при. - Кондратюк, не сутулься! От резкого, но при этом доброго голоса тренера фигурист моментально выправился и поехал отрабатывать вращения. Соколовская пристально, практически взглядом катала произвольную вместе с Сашей Самариным, как у неё зазвонил телефон. На дисплее высветился номер абонента, который практически никогда не звонит ей. - Света, здравствуй. Говорить можешь? Это срочное дело. Женщина слегка нахмурила брови. Не каждый день ей звонит Тутберидзе. - Этери? Какими судьбами? Здравствуй. Что-то произошло? Голос холодной «королевы льда» на том конце провода звучал настороженно и тревожно, поэтому и вопрос Соколовской был лишним. - Да, произошло. Разговор не телефонный, на самом деле. Передай Марку, что Саша в больнице, в городской клинической больнице номер тридцать один. Он ей очень нужен. Тутберидзе не стала дожидаться ответа, положив трубку. А у Соколовской аж заколотилось сердце после слов коллеги. Она громко окликнула ученика. - Марк, сынок, подъедь сюда! Срочно! Через мгновение фигурист стоял у бортика, заметив напряженный взгляд тренера. Женщину выдавала морщинка между бровями, она всегда так хмурилась, когда что-то было не так. - Светлана Владимировна? Только не говорите, что я позицию не додержал, я знаю. Обещаю исправить, можно я поеду риттбергер оттачивать? Но Соколовская вовсе не слушала его оправдания про недосчитанные обороты во вращении и капризный квад. - Сынок, стоп! Я тебя не за этим подозвала. Мне звонила сейчас Тутберидзе. Теперь напрягся Марк. Он понимал, что вероятнее всего звонок был связан с его невестой. - Этери Георгиевна? Вам? Что-то с Сашей? По глазам тренера все было понятно. Светлана Владимировна не умела сдерживать свои эмоции и чувства. - Да, Марк, она в больнице. Этери не сказала, что произошло, попросила передать эту информацию тебе и попросила приехать. Я естественно тебя отпускаю. Взгляд Кондратюка остановился на мгновение, парень на минуту замер, а после осознания преподнесенной новости со всей силы ударил по борту своим левым коньком. Это был неконтролируемый порыв. - Черт, черт, черт! Не уследил за ней, говорил же больше отдыхать и меньше работать. Светлана Владимировна, ну вот что с ней?! Соколовская видела как вскипает ее ученик. С одной стороны она понимала чувства Марка, потому что знала и чувствовала как сильно он любит Сашу, а с другой стороны он уже давно не был мальчишкой и стоило бы уметь сдерживать свои эмоции. - Так, Кондратюк! Твои коньки не причём, и Саше поломанный ботинок не поможет, понял? Повторяюсь для особо одарённых, Этери не сказала, что с Сашей. Так что шуруй прямо сейчас к ней в больницу, в тридцать первую городскую на Беляево. Тренировка для тебя сегодня окончена. И быковать мне тут не надо, ясно? Фигурист виновато опустил взгляд, почесав затылок. Вышло, действительно, некрасиво. А уж тем более перед тренером. - Я… Извините, Светлана Владимировна. Просто я очень переживаю за неё. Вы же знаете. Женщина положительно кивнула. Знала и даже иногда больше чем родная мама Марка. - Знаю, сынок, прекрасно знаю. Так, ты ещё здесь? Марш в раздевалку и поезжай к Сашке! Ты ей нужен. Соколовская передала ученику чехлы для лезвий. Кондратюк без слов надел их и поспешно удалился с тренировочного катка. В больнице время идёт медленнее, так всегда казалось Этери. Тренер находилась уже почти полтора часа в больничном коридоре, стараясь сохранять спокойствие. Похоже сегодня второй лёд старшей группы пройдёт без неё. Наконец из своего кабинета показался доктор. Он взглядом нашёл Тутберидзе и поспешил подойти к ней. - Этери Георгиевна, раз здесь нет родных Александры Вячеславовны, сообщу вам. Мы сделали все, что смогли, но увы. Александра потеряла ребёнка. Холодная королева, железная леди, а на самом деле любящая и чуткая мать, женщина с большим и добрым материнским сердцем. Но Тутберидзе сохраняла лицо. Правда, от неожиданности все таки редко присела на край больничной скамьи. - Как она? Знает уже? Это все, что смогла выдавить из себя именитый тренер. Врач видел, что новость разбила Тутберидзе, но она изо всех сил «держала лицо». - Да, мы сообщили Александре эту новость. К сожалению, у неё случился срыв, и нам пришлось вколоть ей два успокоительных укола - Нитразепам и Феназепам. Она пока не уснула, но возможно поспит. К ней сейчас лучше не заходить. Ещё раз, мне жаль. Мужчина с сожалением посмотрел на Этери и вернулся на своё рабочее место. А у Тутберидзе внутри так предательски заныло. Никогда Саша не была ее любимой ученицей, чего греха таить? И победы она желала больше «верным» Ане и Камиле, а Валиева вообще была для неё совершенной фигуристкой во всех смыслах. Но Сашка… Тренера накрыло одно яркое воспоминание. Flashback. На льду «Хрустального» маленькая, тринадцатилетняя Саша Трусова. Она в очередной раз больно падает с четверного тулупа прямо на правое бедро. В этот раз девочка не сдерживает слез, горько расплакавшись на глазах у всей группы и тренеров. Бедро страшно ноет. Фигуристка растирает то место, которое ушибла и снова едет на проклятый прыжок. И снова падение. Перед глазами темнеет, но Трусову быстро отрезвляет металлический голос Этери Георгиевны, которая не сдержала в этот раз крик: - Ну ты опять так делаешь! Зачем тебя тренировать, если ты ничего не исправляешь? «Русской ракете» стало до жути обидно и больно. Она ведь столько работает, столько трудится, но этот тулуп так ее подводит. То сальхов, то тулуп, а ведь скоро юниорский чемпионат мира. Ей так хотелось доказать миру, маме с папой, а главное Этери Георгиевне, что она может. И ее желание прыгать четверные это не детская глупость, а будущее женского фигурного катания. Тутберидзе поморщилась. Она не всегда была справедлива к этой девочке, к сильной, во многих моментах упёртой, но совершенно искренней и светлой. За серебро Саши в Пекине Этери до сих пор моментами винит себя. В ушах частенько отдаётся это горькое, с детской обидой «вы все знали». Да, тренер правда все знала. Знала, что после допинг кейса Камилы федерация выбрала себе другую чемпионку, видела как Горшков общался с Аннушкой, «обхаживал» фигуристку. Трусова просто не вписалась в каноны ISU и федерации фигурного катания России. А она все знала. Сегодня Этери, как ей казалось, могла загладить ту вину, но снова не вышло. Может слишком поздно приехали, может надо было обогнать того козла на Форде, и они бы успели. Но все это теперь «может». Ее ученица потеряла ребёнка. Тутберидзе точно не хотела представлять какого это. В голове сразу пронеслись все знаковые моменты, связанные с Дианой, с ее Дишей. От первого крика в американском роддоме, тогда ещё юная Этери взяла на руки своё маленькое счастье до мгновения гордости на чемпионате Европы 2023 года, когда Диана и Глеб поднялись на третью строчку пьедестала континентального первенства. Женщина не мыслила жизни без дочери, она ведь пахала тоже ради неё, ради блага Дианы. Все то же самое могла испытать и Саша, но оказалось все слишком поздно. Мысли тренера прервал голос запыхавшегося Марка, который влетел в больницу, даже сбив на пути маленькую девочку. - Этери Георгиевна! Здравствуйте! Где Саша? Что с ней?! Скажите! Пожалуйста! Парень еле отдышался, подбегая к ней. А женщина была снова холодна. Не потому что ей не больно за ученицу, нет, просто статус не позволял. - Марк.. Тутберидзе сделала небольшую паузу, печально осмотрев фигуриста с ног до головы. Для него это будет тоже удар, это был бы и его ребёнок. - Саша сейчас в палате. К ней нельзя. Марк, она потеряла вашего ребёнка. Мне очень жаль. Врачи сделали все, что могли. Голос Этери Георгиевны омутом окатил Кондратюка. Те чувства, которые испытал в эти секунды Марк, невозможно описать ни одним языком мира. Это и боль, и гнев, и страх, и отчаяние. Он словно онемел, потому что выдавить из себя что-то после такой новости, было невозможно. С его глаз покатилась слеза, но он поспешно вытер ее рукавом худи. Не положено. Он же мужчина. Он должен быть сильным. - Скажите, как это произошло? Почему? Саша, моя милая девочка, я.. Я должен к ней пройти, понимаете?! Должен! Я нужен ей! Голос Марка звучал тихо, даже как-то непривычно тихо, он почти прошептал эти слова. Это был словно немой крик боли. - Я не знаю почему, Саша пришла ко мне в кабинет, держась за низ живота, у неё открылось кровотечение. И мы сразу же приехали сюда, но врачи не успели спасти малыша. Снова слёзы. Лицо парня полностью покрылось этими мелкими, предательскими слезинками. И совершенно пофиг, что он мужчина. Так нельзя. - Я пойду к ней, хорошо? Этери Георгиевна отрицательно покивала головой. Доктор запретил сейчас тревожить Сашу. - Нет, Марк, есть запрет от главного врача. Ей нужен покой. Кондратюк с болью посмотрел на тренера. А она же все понимала. - Пожалуйста.. Вы и сами понимаете, что я ей нужен. Конечно понимала. Тутберидзе прошла всю эту историю любви Саши и Марка с самого начала, иногда ей казалось, что девушка доверяет какие-то личные моменты, подробности их отношений ей больше чем маме или лучшей подруге. - Ладно, Марк. Зайди, я тебя прикрою. Только недолго, прошу тебя. Она под успокоительными, у Саши случился нервный срыв. Парень тяжело вздохнул и направился в палату к любимой. Саша не спала, даже такие сильные препараты не смогли подарить ей хотя бы пару часов сна. Трусова лежала в постели, смотря лишь в одну точку. В глазах стояли застывшие слёзы. А Марку было страшно. Он не знал, что говорить с таких ситуациях, но понимал совершенно точно, что должен быть сильным и стать опорой для неё в этот сложный момент для обоих. - Сашенька.. Тишину в палате нарушил голос Марка. А Саша даже не посмотрела на него, она продолжала прожигать взглядом какую-то одну точку, возможно дверь, возможно стоявший тут шкаф. - Уходи. Без эмоций, тихо и сухо. Так ответила ему его милая Саша. - Дорогая, это же я, Марк, Саш, я все знаю.. Я хотел сказать.. Но девушка прервала его. Снова, но уже громче и более агрессивно произнесла: - Уходи отсюда! Кондратюк не понимал, почему она так реагирует на его присутствие. Хотя догадывался, что это последствия срыва и шока, который испытала его невеста. - Саш, я не оставлю тебя. Слышишь? Даже если ты сейчас хочешь побыть одна, я не уйду. Мы должны быть вместе и рядом в этот ужасный момент. Понимаешь? И тут ее снова накрыло. Она резко подскочила с кровати, хоть и слабость окутывала все тело. Впервые Марк увидел в родных, любимых глазах столько ярости и гнева. - Вместе? Ты уже все сделал, Марк! Все! Мой ребёнок умер, умер, умер! Это из-за тебя! Понял? Голос Саши был хриплым, видимо такая истерика и срыв случился и в беседе с докторами. - Саша, милая, не говори так. Это наш с тобой ребёнок, и мне тоже очень больно, но так нельзя. Мы должны сейчас держаться друг за друга, я хочу помочь тебе, слышишь? Слёзы опять заполонили все лицо девушки. - Уходи! И да, это мой ребёнок был, понял? Мой! Ты уже помог! Вали к своей Камиле! Марк не понимал о чем шла речь. Безусловно такие сильно действующие препараты могли влиять на рассудок, но парень искренне не понимал при чем здесь сейчас была его подруга. - Саш? Ты чего? К какой Камиле? Ты о чем вообще говоришь? Милая, тебе надо успокоиться. Саша негромко ухмыльнулась. - К какой? А у тебя что много Камил? Ну вали к той, которая убила моего ребёнка, Марк! Парень совсем запутался. Похоже его любимая начинала бредить, скорее всего нужно было позвать доктора. - Камила? Убила нашего ребёнка? Саша, ты не в себе, пожалуйста, ляг! Тебе нужен покой, постарайся, пожалуйста, прийти в себя. Трусова тяжело дышала, во время истерик у неё частенько перекрывало дыхание. - Я? Не в себе?! Марк, она меня толкнула сегодня на тренировке, я влетела в борт, слышишь?! После этого у меня открылось кровотечение, она убийца, понял?! Убийца! А теперь убирайся, я не хочу тебя видеть, все из-за тебя! Снова голос срывался на крик. Девушка начала дрожать, дыхание стало ещё более сбитым. Тут было не обойтись без врачебной помощи, и совершенно все равно, что сейчас Марк получит выговор и его скорее всего выгонят, Саше срочно нужна была ещё доза успокоительного. Кондратюк незамедлительно позвал медсестру, а за ним пришёл и лечащий врач Саши. Вкалывать ей третий урок с успокоительными за сутки было просто небезопасно, поэтому девушку успокоили другими методами, в том числе в ход пошло и снотворное. От доктора Марк действительно получил выговор, но сейчас важно было другое. - Я конечно крайне возмущён вашим поведением, проникать в палату без какого-либо разрешения это большое нарушение, но я бы хотел в данный момент поговорить о другом. Александру можно будет выписать через три дня, благо, мы вовремя остановили кровотечение, половые органы тоже не пострадали. Но вы видите в каком состоянии ваша невеста, здесь невозможно будет обойтись без помощи специалистов. Я могу дать вам контакты одного хорошего психотерапевта. Всеми силами Александре нужно помочь пережить этот момент, да бы не допустить пост выкидышную депрессию. Вы меня поняли? Марк положительно кивнул, осознавая, какой сложный путь их ждёт с Сашей. Но он знал точно, что никогда не оставит ее и будет до конца защищать свою хрупкую «розу».