Достаточно

- Почему ты сдерживаешься? Киллуа дёргается. Он как обычно не заметил, когда Хисока успел зайти на кухню. - В смысле? - Это просто тарелка. Разбей её. Я же вижу, что ты хочешь. Киллуа со стуком ставит тарелку в сушилку. Недостаточно сильно, чтобы разбить, достаточно, чтобы показать раздражение в жесте. Он бы соврал самому себе, если бы сказал, что не подавляет желание разбить каждую тарелку, которую берет в руки. И то, что Хисока это видит, бесит только сильнее. Будто бы он не знает, почему Киллуа чувствует себя так. - Если тебе жалко посуду, можешь ударить меня. - А ты отставать не собираешься, - бурчит Киллуа, старательно делая вид, будто ничто не интересует его сильнее, чем присохшее к тарелке пятно соуса. - Ударь меня. Не сдерживайся. - Вот ещё! - Киллуа вскидывает голову, бросив недомытую посуду вместе с губкой в раковину. - Гон в первую очередь с меня спросит, если с тобой что-то случится! Киллуа с трудом сдерживает навернувшиеся злые слёзы. После всего, что Хисока сделал... Что сделал с ним, что мог бы сделать с Гоном, Гон всё ещё... - Я скажу, что мы тренировались, - слегка улыбается Хисока. - Это очередной трюк, и я на него не поведусь! - О-хо-хо, может, тогда и футболку мою отпустишь, раз ты не поведешься на мой "трюк"? Киллуа вздрагивает, будто его обдало ледяной водой. Когда... когда он успел преодолеть разделявшее их расстояние? Он тупо смотрит на расползающиеся по зажатой в кулаках ткани мокрые пятна. Нет, он не должен поддаваться на провокацию. Он не хочет этого. Хисока - хочет. Но если... если Хисока просит... Киллуа ведь должен делать всё, о чём Хисока просит?.. Киллуа не может сдержать облегчённого вздоха, когда Хисока сгибается от быстрого и точного удара в солнечное сплетение. Недостаточно сильно, чтобы убить. Достаточно, чтобы показать всю накопленную злость. Не дожидаясь, пока Хисока снова откроет рот - короткий удар в челюсть. Прямо в лицо, чтобы сломать нос и разбить красивые губы. По рёбрам - не сильно, всего пара трещин. Под коленом, чтобы повалить на землю. Несколько раз по почкам - хаотично, бессистемно, и всё же неизменно попадая в цель - чтобы отвести душу окончательно. Киллуа тяжело дышит, едва слышно всхлипывает и вытирает слёзы. - Помогло, - коротко бросает он ровным голосом и возвращается к раковине, где из крана всё ещё льётся вода. С пола доносится тихий смех, и, даже не глядя вниз, Киллуа по хлюпающим звукам явно представляет, как рядом с бледным лицом на кафеле расползается ярко-алая лужица крови. - Я рад.