Прикосновения

Прикосновения чужих людей приносят нам боль, будто молотком по пальцу за лёгкое рукопожатие. Нечестно в этом гребанном мире, вот только судьбе безразлично: она наблюдает за нашими страданиями, за болью, за желанием разорвать связь, ведь любить человека, не предназначенного тебе судьбой, значит, умереть. Убить обоих. Мы впервые встретились в институте, столкнулись и отшатнулись друг от друга, как ошпаренные. Дело было не в боли, дело было в страхе, что будет больно. Сколько боли человек получает за жизнь пока не встретит соулмейта. Я утонула в карих глазах, что на солнце больше походили на топленую карамель, а ты потонула в море, озере, речке. Мне всегда говорили, что или глаза меняют оттенок в зависимости от ситуации, но я не верила, упорно отвечала всем, что глаза цвета дождливого неба просто не могут менять свой оттенок на небесно-голубой, однако рядом с тобой поменяли. Стали яркими-яркими, словно так и надо, словно никогда и не были серыми. Мы виделись в институте, в магазине у общежития, но никогда не разговаривали, понимали - бессмысленно. Заговорим - пропадем. Влюбимся и пропадем. Обе. Твоя мягкая улыбка была самой важной наградой для меня после каждой победы. Ты солнечная, яркая, важная. Мы не говорили ни о чём. Просто смотрели друг на друга сквозь толпу, видели только друг друга. Точнее я смотрела, я тонула, а ты сидела рядом со своим одногруппников и спокойно держала его за руку. Нашла, значит. Значит, теперь тебе не будет больно. Это так обидно, что человек чувствует каждое прикосновение как боль до тех пор пока не найдёт своего соулмейта. Это так нечестно. Теперь тебе не больно, я это знаю, потому что ты сама подошла ко мне и сказала, что Влад - твой соулмейт и тебе вроде как хорошо с ним. Я кивнула и обняла тебя. Тысячу маленьких иголок вонзились в те места, которыми я обнимала тебя. –Ты… Лина, ты нашла своего соулмейта? – казалось, Ника не дышит, боится даже задеть, чтобы не причинить боль, но она даже не знает, что сейчас, именно сейчас, моё сердце разрывается и это не метафора. Я кивнула, стараясь сдержать слёзы, что сейчас норовили покатиться по моим щекам. –Да, еще в школе, мы с ним нечаянно столкнулись и вот теперь я вроде как не чувствую боль, – ложь, тупая ложь затопила сердце и я только крепче обняла Веронику, надеясь, что она не заметит это, не увидит слёзы. –Это… хорошо… – она улыбнулась и, наконец, обняла, осторожно прикасаясь к спине. Тёплый выдох. – Вероника, 21 год, приехала с Казахстана к вам на учёбу, профиль русский язык и английский. Наконец мы можем поговорить и просто обниматься каждое утро. Я усмехнулась, не зная что сказать. Про меня она знает всё, потому что я участвовала в некоторых мероприятиях, где нужно было что-то рассказать про себя. –Ну, я… меня зовут Ангелина, мне 18, я жила тут всё время, наверное, всё. Больше я не знаю, что сказать тебе о себе, в конце концов, у нас есть пять лет, чтобы узнать друг друга, – я мягко улыбнулась, держа Нику за руки и каждый раз ощущая, как руки горят огнём. –Да, теперь мы можем спокойно общаться. Я кивнула, мягко улыбаясь. –Ладно, я пошла на пару, у меня история, встретимся позже? – Вероника с надеждой взглянула на меня, и я просто не могла, не имела права отказать ей в этом. –Да, конечно, у меня сейчас пар нет, но я могу подождать тебя, если хочешь, – я отошла от неё, чтобы не смущать ни её, ни себя. –Ой, если ты не торопишься, то можешь подождать, сходим погулять, – я мягко улыбнулась и кивнула. Снова. – Вот и договорились. Вероника убежала в аудиторию, а я так и стояла, не имея возможности и с места сдвинуться, боль пронзала каждую клеточку тела, но счастье от знакомства прикрывало это всё. Глаза застилали слёзы, но я поспешно стёрла их и пошла в туалет. Нужно умыться и привести себя в порядок. –Ангелина, –я услышала своё имя, но решила не отвлекаться, знаю, проще сделать вид, что не услышала, но сейчас мне это правда нужно. Остаться одной, хотя бы на часик, а не слушать нотации от подруги. Я не готова обсуждать всё это. – Ангелина! Геля! – Тамара догнала меня в туалете и, закрыв туалет изнутри, посмотрела на меня, как на избитого зверька. –Что? Не смотри на меня так, я не могла иначе, Тома, я не могу, я болею ею, – я закрыла глаза руками и заплакала. Просто заплакала как маленький ребёнок, которому сказали, что он неудачник. Хотя я и так неудачник, если влюбилась в девушку, у которой есть соулмейт, которая теперь не чувствует боли, теперь может спокойно, не ощущая боли, обниматься со всеми. –Ангелина, я верю. Я тебе верю, но нельзя это терпеть, ты умрёшь от большого количества прикосновений! Да что я говорю? Ты сама это знаешь! Ещё несколько сотен касаний и всё, тебя нет! Когда же ты это поймёшь? Я понимала это, но не хочу принимать, если у меня появилась возможность обнимать любимого человека, почему я должна от этого отказываться? От мечты не отказываются, идут до конца. –Я знаю, Том, – я мягко улыбнулась и обняла Тамару, порывисто, без страха ощутить боль, но ощутила, каждый миллиметр кожи жгло неистовым огнём. Тамара не испытывала ничего подобного, потому что её соулмейт сидел в аудитории и отмечал отсутствующих. Подруга вздохнула и отстранилась от меня. –Что же ты делаешь с собой? Зачем? Ради кого? Я широко улыбнулась, щёлкнула её по носу и сказала: –Если у меня появилась возможность общаться с человеком, которого я люблю, я буду пользоваться этой возможностью до ста. И ничего менять не буду, ты должна понять меня, Тамара. –Не могу! Не могу понять, почему ты так сильно влюбилась в человека, с которым сегодня только заговорила, а до этого вы даже в сети не говорили! Что изменилось с этого момента? Не может человек просто так влюбиться в другого человека! Тем более если ты знаешь, что это плохо кончится! Геля, так нельзя, – Тамара взглянула на меня и вздохнула, я широко улыбалась, отказываясь принимать реальность такой, какая она есть. Да, сейчас я понимаю, что всё это неправильно, что я умру, если продолжу обманывать её, но ведь бывают хорошие концовки, пускай в сказках, но бывают. Я пожимаю плечами и выхожу из туалета, проговаривая еле слышно: –Не говори ей ничего. Поверь мне. Всё будет хорошо, обещаю, – а потом просто выхожу, захлопывая дверь. Хорошо не было ни разу, ни тогда, когда мы вышли всё же из института и пошли в кафе, ни тогда, когда мы взялись за руки на катке. Через меня словно пропустили несколько киловатт тока, боль была такой нестерпимой, что я просто отключилась во время очередного касания. Очнулась я только, когда почувствовала какой-то противный запах. Я резко дёрнулась и открыла глаза. –Ангелина, господи, ты так меня напугала! – Вероника набросилась на меня с объятиями, а была готова рухнуть снова, поэтому мне пришлось аккуратно отодвинуть её от себя. –Хей, ну ты чего? Всё со мной хорошо, просто голова закружилась от свежего воздуха, всё-всё, не нервничай, я же жива, это уже хорошо. Вероника кивнула, стирая горькие дорожки слёз. Я мягко улыбнулась и потрепала по голове. Ну что за чудо такое, а?.. переживает просто оттого, что я упала. –Ладно, давай подниматься, а то точно помрём, сидя на холодном льду. – С тобой точно всё в порядке? Ты выглядишь…страшно, если честно, – я улыбнулась и поднялась со льда. –ДА, всё хорошо, просто немного устала, думаю, нам лучше пойти по домам, чтобы не случилось чего, – «Можно я ещё раз коснусь тебя, просто обниму, не почувствовав боли? Почему же я не могу сказать тебе, что так и не нашла человека, подходившего мне. Может, потому у меня нет такого человека?» - мысли неприятным роем копошились в моей голове, пока мы с Вероникой шли в общежития, держась за руки. Лёгкое неприятное покалывания блуждало от кончиков пальцев до сердца. –Тебе никогда не было интересно, что станет с человеком, который не нашёл своего соулмейта, но продолжает касаться другого человека, – голос Вероники был мягок, убаюкивающим. Хотелось раствориться в ней, да я и так уже растворилась в этом человеке, в глазах, улыбке. – Он умрёт, когда количество касаний достигнет пика, он умрёт, – я просто пожала плечами, будто рассказывала какую-то глупую историю. – Но никто так и не может понять сколько этих касаний, может сто, может больше, а может меньше, никто не знает, – улыбнувшись, я крепче схватила её за руку, будто боялась. Что она отпустит. Уйдёт. Но она не уходила, не отпускала мою руку даже когда всё было очень плохо, когда я срывалась на одногруппниках за их тупые шутки, когда я бесилась, психовала и закрывалась в своей комнате, чтобы никто не мешал. Она была рядом, она и Тамара, которая помогала мне справляться с болью: мазала ожоги, царапины, приводила в сознание, когда я его теряла. И читала нотации, по несколько штук в день, словно я не знала, что так неправильно – неправильно обманывать человека, который тебе нравится, неправильно чувствовать боль после каждого прикосновения. Но я не слушала, с каждым разом отчаяннее цепляясь за Веронику, ярче улыбаясь ей, ярче смеясь, так, чтобы навсегда остаться в её памяти самым ярким человеком, человеком, который никогда не унывает. Пускай я её обманываю, но ведь ей от этого ничего ей не будет. Да, меня не станет, но её соулмейт, её родственная душа , будет рядом, он поможет, он окажет поддержку, даже тогда, когда она поймёт, что наигралась, ведь для меня главное – её внимание, её улыбка. –Ангелина, – Тамара поймала меня на выходе из института и схватила за руку, но потом сразу же одёрнула её, заметив моё искажённое болью лицо, – ты когда скажешь ей про всё это? Мир – это не сказка, где по велению всё сразу станет на своё место после твоего желания. Геля, так нельзя. Если не думаешь о себе, подумай о ней, что станет с ней, когда ты умрёшь, а причиной станет она, которая сразу не поняла, что ты её обманула и каждый раз чувствуешь боль. Сколько тебе ещё осталось? Что будет, когда царапина, прошедшая по всей груди дойдёт до места под грудью, туда, где бьётся твоё сердце? –Всё будет хорошо, не дойдёт, по крайней мере, не за эти пять лет, что мы тут учимся. Я узнала, что если касаться человека, который уже нашёл своего соулмейта, то как минимум, лет 6 жить будешь, потому что частичку, совсем чуть-чуть забирает мой соулмейт, – я пнула камушек и беззаботно улыбнулась. – Это так здорово, что хоть кто-то может разделить с тобой все эмоции, да, я понимаю, что поступаю неправильно, ведь он не сделал мне ничего такого, чтобы я вот так вот вредила ему, но я не могу отказаться от Вероники, когда мы зашли так далеко. Не сейчас, Тамара. –Ангелина, ты чертова эгоистка, которая думает лишь о своих желаниях, которая не может принять тот факт, что ты не её человек, даже если пройдет пять, десять, лет вы всё равно не будете вместе, – Тамара встряхнула меня за плечи, как тряпичную куклу. Было больно, но не от касаний, от правды. Всё, что она сейчас говорила – чистая и горькая правда. – Если ты не слушаешь меня, если не слушаешь человека, который пытается о тебе заботиться, не слушай, твоё право, но она всё равно всё узнает. Не скажешь ты – скажу я. –Не… смей… Тамара, не надо, пожалуйста, – я затряслась, словно осиновый лист на ветру, но я не могла допустить тот факт, что она узнает. – Хорошо, хорошо, я скажу ей, я сама ей всё скажу. –Только не тогда, когда станет поздно. Я кивнула и пошла в общежитие. Когда моя жизнь успела превратиться в такой кошмар, где я пропустила ступень своего развития. До общежития я так и не дошла, свернула где-то не там, и теперь получалось так, что я стою на набережной, вдыхаю морской воздух и не понимаю, что мне делать дальше. На телефон пришло уведомление, но я даже не стала смотреть от кого оно, от Вероники, знаю, помню, что в это время мы обычно созваниваемся или выходим гулять. Я тряхнула головой, желая избавиться от образа Вероники в своей голове. Тамара права, Вероника не заслуживает ничего из того, что её ждёт в будущем. Она не должна страдать от моей смерти, а она будет, потому что искать соулмейта я не намерена, зачем, когда я не полюблю его так, как полюбила Веронику, когда все мысли только о человеке, который не должен быть рядом. А ещё… она девочка. Удивительно, правда? Столько месяцев общаемся, а я даже и не задумывалась, что она моего же пола. Бабушке не скажешь, что я её люблю, не примет меня такой, какой я являюсь. Сколько бы я ей не говорила, что люблю, сколько бы ни кричала - закрытые двери крикам не поддаются. Не моя ситуация. В общежитие я вернулась поздно, когда почти все спали, ну как спали, делали вид, потому что на моём этаже был такой шум, словно тут закатили грандиозную вечеринку без повода. На сообщения Вероники я так и не ответила. Пока гуляла – приняла решение отпустить её, пора научиться жить без неё. Я не могу так мучить её. Вероника 16:27 «Привет, я сегодня не видела тебя в институте, всё хорошо?» Вероника 16:52 «Ангелина, помнишь, мы говорили, что можем положиться друг на друга, и ты всегда можешь рассказать мне о своей проблеме, так? Что случилось? » Вероника 17:34 «Я не понимаю, ты где? В следующий раз я возьму твой номер телефона, чтобы знать, что с тобой стало » Я отключила уведомления после этого сообщения, чтобы не тревожить себя и не соблазняться ответу. Я не могла больше обманывать её, не могла так нагло предавать её, не того, кого успела полюбить больше всего. Голова взрывалась от мыслей и боли, что сейчас разрывала сердце. Телефон сел окончательно, когда я разговаривала с подругой, когда я смогла признаться не только тем, кто рядом в том, что я не только не нашла своего соулмейта, но и гублю себя. Кажется, она отвернулась от меня. Назвала «дурой» и отключилась. Не спросила, что стало, просто отключилась. Да и я понимаю, что сама виновата во всём. Сама отказалась от поисков, сама загубила наши отношения, сама не дала Веронике шанс попробовать отношения с Владом. Когда я включила телефон, то даже не удивилась, когда увидела больше десяти сообщений от Вероники. –Я бы очень хотело ответить тебе Вероника, но не могу, не сейчас, нам надо… мне надо отдалиться от тебя, дать тебе шанс на счастливую жизнь, пожалуйста, – я проглотила ком слёз в горле и упала безвольной куклой на кровать. Не может же быть всё так плохо, не тогда, когда мы только стали счастливыми. Ангелина, 22:56 «Привет, прости, что заставила тебя волноваться, но я должна была подумать над кое-чем и теперь я приняла решение, прости, что без тебя. Но, думаю, так будет правильно. Правильно, если мы перестанем общаться, потому что так больше не может продолжаться» Я заблокировала Веронику везде, где только могла. Вышла из сети и старалась не думать о том, что будет завтра. А завтра настал какой-то кошмар. Вероника искала повод, чтобы поговорить со мной, но я была постоянно занята, к счастью, должность заместителя старосты мне помогает в этом. – Ангелина, – Тамара снова остановила меня в холле, хватая за руку, но я одернула её, почувствовав боль в области сердца, – ты поговорила с ней? –Можно и так сказать, я сказала, что нам надо перестать общаться, потому что мы не можем это делать, – я потупила взгляд. Серьёзно, у меня такая обувь красивая, никогда не замечала этого. – Ты что сделала? Ты с ума сошла? Она сегодня ко всем подходит, выясняет что стало, а ты даже сказать ей не можешь, что при каждом её прикосновении ты чувствуешь боль, что ты так и не нашла своего соулмейта и даже не стараешься? –Да какая сейчас разница? От меня подруга отказалась, семья не примет уже никогда, потому что я не смогу полюбить своего соулмейта, как бы прекрасен он не был, я не буду любить его так, как люблю её! Я тону в ней, как в самом глубоком океане, я плавлюсь, стоит ей глянуть ей на меня! Это ненормально, Тамара, да, я обманывала её, но я должна дать ей шанс на счастье, чтобы она потом не чувствовала вины за содеянное, я очень хочу любить её, очень хочу быть рядом с ней, но… не могу, Тамара, не могу, – я старалась не заплакать, но слёзы уже застилали мои глаза, а некоторые слезинки катились по моему лицу. Я шмыгнула носом, но старалась справиться с этим всем. Вытерев слёзы и улыбнувшись, я подняла взгляд на Тому: – Всё в порядке, всё будет хорошо, через месяц она забудет меня, через месяц у обеих всё будет хорошо. Но хорошо не было, сердце кололо каждый раз, когда я смотрела на неё, каждый раз дыхание хотело меня подвести и отправить на то свет. Вероника ещё пару раз пыталась ко мне подойти, но после того, как я чуть не упала, пока убегала от неё, не подходила. Я видела как с каждым днём её взгляд становиться тусклым, словно из неё выжимали все соки. Я ничем помочь ей не могла, не могла подойти и обнять, не могла сказать дурацкое «привет», потому что сама запретила себе подходить к ней. Не хочу, чтобы потом ей стало только хуже. –Ангелина, – меня кто-то окликнул, поэтому путешествие в сторону столовой пришлось остановить. – Тебя ведь так зовут? Ты ведь Ангелина? – я повернулась к незнакомцу, неуверенно кивая. Незнакомец оказывается Владом. Человеком, который должен быть сейчас с Вероникой. –Да, это я, ты что-то хотел? –Да, то есть нет, то есть да… я знаю, что не должен лезть не в своё дело, но не могу смотреть как вы обе страдаете без причины. Ни ты, ни Вероника не заслужили того, что вы сейчас не вместе, да, я знаю, что вы встречались, – он не успел договорить, я подняла ладонь, прося его замолчать. –Мы не встречались, мы были друзьями, но я очень сильно обманула её, когда сказала, что нашла соулмейта, я не могла тогда поступить иначе, я поверила, что теперь она не будет чувствовать боль, не будет терпеть её, это стало моим шансом на счастье, но как видишь, ничего не вышло. Боль практически дошла до сердца, там какая-то рваная рана, ни мазь ничего не помогает, поэтому я решила закончить это всё. Я влюбилась в неё, но эта любовь плохо закончится для нас обеих. –Я понимаю, но Вероника не мой соулмейт, она так и не нашла его, как и ты. Я не знаю, что творится у вас, но вы явно те, кто нужен друг другу. –Что?.. – мир ушёл из-под ног, когда я поняла, что Вероника сделала. И это ради общения со мной. –Я … я должна поговорить с ней. Я побежала на третий этаж. Я знала, что она там, что сидит на диванчике и учит материал к паре. –Вероника! –я постаралась не привлечь к себе внимание всего института, а только одного человека, который сейчас очень важен для меня, который всегда был важен, только вот страх за жизнь другого человека был выше, мы так и не смогли сказать друг другу правду. –Вероника… – я увидела её так, где она и должна была сидеть. Закуталась в учебник, спрятала руки в карманы своей толстовки. Погибшая и отдалённая от всех, сейчас старалась что-то выучить, что-то повторит, хотя я прекрасно знаю, что она сидела до 3 часов ночи и всё прекрасно знает. – Вероника. Я встала у её столика и зависла, глядя на неё. –Вероника… – тяжёлый выдох и страх сейчас всё испортить. Она подняла взгляд и выдернула наушники из ушей. Такой сломанной я не видела её никогда, ни тогда, когда мы просто наблюдали друг за другом, не имея возможности подойти друг к другу, никогда. –Ангелина… – она встала и порывисто обняла меня, не боясь обжечься. –Я так скучала по тебе, боже, я так скучала по тебе, прости, прости, что оставила тебя одну, я не должна была так поступать, не должна была оставлять тебя, – я крепче прижала её к себе, чувствуя как сердце бухает куда-то вниз, как руки замирают на её спине и нет возможности даже вздохнуть. – Ты ведь не нашла своего соулмейта? –Нет, как и ты. Ты тоже не нашла его, Ангелина, потому что я уверена больше, чем на миллион процентов, что я им являюсь я. Потому что найти свою родственную душу через прикосновения нельзя, я думала ты знаешь. –Нет, я не знала, я всю жизнь была убеждена, что хватает простого прикосновения. Просто коснуться человека, – договорить мне не дали, поцелуй выбил меня из колеи. Кажется, мир остановился, потому что я не чувствовала ни боли, удушающей меня, ни порезов на моём теле. Всё исчезло. –Вот так находят свою пару, не через прикосновения, целуют понравившегося человека, и теперь… я навсегда с тобой, а с болью можешь попрощаться, обещаю, больше никакой боли, – теперь настала моя очередь лезть с объятиями, просто крепко прижать к себе и не отпускать. Никогда. –Я обещаю, что буду рядом. Всегда. ***Эпилог*** Я столкнулась с тобой в проходе и ярко улыбнулась, заметив твою улыбку: –Привет! – и сердце трепещет, будто в первый раз, а ведь это не так, такое продолжается на протяжении нескольких месяцев. –Доброе утро, Вероника! – и объятия. Такие нежные, родные, любимые. Она прошла на своё место, а я продолжила стирать ненужные понятия с доски, пытаясь привести своё сердцебиение в норму. Всё ещё не верилось, что мы встречаемся, что теперь всё серьёзно. Я чувствовала на себе её взгляд, чувствовала, как она улыбается, отвечая своей группе что-то, чувствовала, как мои коленки сейчас подогнуться и я рухну от счастья. –Ангелина, та не старайся, один ли фиг не получится оттереть,тут маркеры такие, что их и спиртом не оттерёшь, –одногруппница мило улыбнулась и стала готовиться к паре. –Что правда, то правда, – я улыбнулась в ответ и отложила тряпку. – Ладно, оставим это гиблое дело, давайте лучше по списку пройдёмся и посмотрим, кого сегодня нет , – только я открыл журнал посещаемости, как мой телефон завибрировал. Вероника. «Как ты себя сегодня чувствуешь? Не болит ничего? Всё хорошо?» я мягко улыбнулась телефону, будто он передаст мою улыбку ей и продолжила заполнять журнал. –Больше половины нет! Вы, вероятно, издеваетесь! Из двадцати девяти нас 9! Это что за безобразие! – хотелось прикончить всех людей, которые не пришли на пару, ну разве так делается?! –А что ты хотела? Конец семестра, зачёты получены, есть ли смысл оставаться? – Аня повернулась ко мне и мягко улыбнулась. –Бред какой-то. А если нам пару поставят дополнительную? Всем же влетит: и мне, и им, и старосте, – я вздохнула и взглянула на Аню в поисках ответа, но та лишь пожала плечами и отвернулась. Если нам всё равно не поставят дополнительные пары, я всё равно им всё выскажу. Ну где это видано, чтобы не доучившись, уезжали домой… Я почувствовала на своих плечах её руки. Так неожиданно. Когда только успела подойти? –Хей, ты чего опять ругаешься? Пускай едут, если есть возможность уехать домой ею надо пользоваться, причём, сейчас я имею в виду не их, а тебя, – я улыбнулась, поворачиваясь к ней лицом. –Я не могу уехать, сама знаешь, пока староста болеет, я не могу уехать, кто-то должен следить за этим всем, – я положила голову ей на плечо и грустно улыбнулась. – Та и я хочу доучиться хоть один семестр без пропусков. Меня потрепали по волосам и улыбнулись. Кажется, я только что потеряла дар речи, дыхание спёрлось. Тяжело не целовать любимые губы, когда такие отношения здесь запрещены. –Ну, как знаешь. У тебя сколько сегодня пар? – Вероника отошла на почтительное расстояние и взяла в руки тяпку для доски. –По-моему три, – я мягко улыбнулась и обняла свою девушку. –Хорошо, постараюсь прийти сегодня пораньше, чтобы хоть один вечер провести с тобой. –Корошо, – я коротко поцеловала её в щеку и прошла к своей паре. После того случая мы говорили и всё выяснили, а потом начали снимать квартиру, чтобы было проще. И именно тогда я начала чувствовать себя живой, по-настоящему живой. Любовь – штука странная, сведёт тех, кто не сведётся, даже тогда, когда это никому не надо. Ты ведь влюбляешься не во внешность, а самого человека, со всеми его страхами, недостатками