***
Выбор. Всем когда-то предстоит его сделать. Это не сказка и не ванильный роман. Жизнь. А в жизни порой нужно делать трудный выбор, предопределяющий судьбу, меняющий все, спасающий или уничтожающий тебя. Александр сделал свой. Он выбрал «семью», которой, по сути, уже нет. Родители развелись, отец живет с любовницей, мать лишили рун, а Иззи, из-за этого самого выбора, уже давно не разговаривает с ним. Она выбрала счастье. Она выбрала — Саймона. Вампира, которого не одобрила «семья». Уходя из института, она гордо вздернула тонкий подбородок, и улыбаясь показала всем средний палец. Ни на секунду не задумываясь, она забыла об охотниках, еще тогда, жестко откинув хлыстом загородившего ей дорогу Раджа. Звук захлопнувшихся за её спиной дверей, до сих пор стоит в его ушах. Это последнее, что он слышал от Иззи. И она не пожалела. Сейчас, она — счастлива. Она выбрала — душу. Александр сделал выбор. Он выбрал сомнительный, затхлый и совершенно дикий «закон». А закон не одобрял отношения мага и нефилима. Погрязшему в интригах, и уже совершенно номинальному «руководству», состоявшему из консервативных дряхлых стариков, которым уже ничего не интересно, кроме игр судьбами других, — не понравилась та свобода, которая может прийти к охотникам, если они допустят этот союз. Они не могли допустить смешения «чистой», так ценимой, ангельской крови с «грязной» демонической. Даже если носитель этой самой «грязной» крови, — один из тех, из-за кого закончилась война. Даже если он тот, кто изгнал своего отца в лимб, ради победы. Ради любви. Даже если он яростно разрывал демонов на куски, по сути, тех, с кем он был одной крови. Даже если он своими руками очистил Эдом от восставших. Испепелил землю своего же дома. Все равно он остался в глазах почти мертвых политиков — не достойным. Грязным. Отвратительным магом. Александра, тогда, вызвали в Аликанте, и недвусмысленно «порекомендовали» взяться за голову, сделать выбор в пользу благополучия семьи и карьеры. Последняя, к слову, так и остановилась на уровне главы Нью-Йоркского института. Он теперь никогда не узнает, что сделав другой выбор, выбрав своего мага, свою любовь и счастье, — он сам бы уже был главой конклава. Он изменил бы этот грязный закон, а кучку зазнавшихся, никчемных живых трупов выкинул с их мест. А некоторых, особо выделившихся, кинул бы в подземелья — за измену нефилимам. Он бы опешил, от того, насколько прогнила эта система изнутри. Насколько темные дела проворачивались в больших кабинетах, удобно прикрываясь уже давно несуществующим «законом». Он выбрал «долг». Никому не сдавшийся «долг». Из мнимой чести. Из-за ответственности за картонное, показушное благополучие, бьющейся в предсмертной агонии «системы». Охотники института видели это. Они понимали, что более не осталось «идеалов», ради которых они исполняли свой долг, ради которых, подвергали свою жизнь ежедневной опасности. Они понимали, что больше нет целей. Больше не к чему стремиться. И если самый строптивый, сильный, упрямый охотник всех времен — Александр Лайтвуд склонился перед глупой волей маразматических теней, будущего у охотников нет. БОльшая часть людей отказались от своего долга. Они добровольно подписали бумаги об отречении и прошли через адски-болезненную процедуру снятия рун. Боль сжирает изнутри, когда на него накатывают воспоминания о том, как из мед блока, мимо него, сжимающего кулаки до хруста пальцев, уже без черных знаков на теле, выходят знакомые, близкие люди. Болезненно ступая по мраморному полу. Пошатываясь, но улыбаясь. Они выходили после изматывающей процедуры – открыто. Свободно. Разрывающее душу, отвратительное, мерзкое чувство прокатывалось по внутренностям, а кровь выступала на его ладонях, от того, как сильно он вжимал ногти в кожу, когда видел, как мимо него, не поднимая взгляда проходит - Андерхилл. Герроуэй. Вэйланд… Парабатайская руна еще как-будто пульсирует на боку, каждый раз, когда он проводит рукой. Но задирая рубашку он всегда отводит глаза, потому как они не могут выдержать вида белоснежно-чистого участка кожи. Черный зигзаг исчез через пару минут после того, как Вэйланд вошел в блок… Пресловутая «чистота» крови соблюдена. Лидия — нефилим. Он женился на ней. Как и обещал. Он всех «спас». Он послушный сын. Отважный солдат. Он сохранил честь. Он сумеречный охотник, до мозга костей. Он выполнил долг. Сделал так как нужно… Но вопрос ведь совсем другой: кому нужна эта чистота? Кого он спас? Где та самая "семья", сыном которой все гордятся? Где армия, в которой он солдат? Разве можно назвать «честью» жизнь полную лжи? Где же нерушимое святое братство нефилимов, достоинство которых он так самоотверженно защитил? Он отдал долг. А был ли он изначально кому-то должен? Свадьба состоялась. Он взял руку Лидии в свою, и нанес ей руну союза. Мгновенье спустя, область сердца обожгло, когда на коже над ним появился черный знак. Он теперь муж. Он теперь во всеми одобренном браке. Он это сделал. Он может гордиться собой. Да что-то совсем не до этого. Тупая боль сжирает изнутри. Адским пламенем сжигает того, кто когда-то был Александром Лайтвудом. Ему не на что жаловаться. Лидия красива, умна, сильна, рассудительна, на нее можно положится, с ней можно поговорить. Только она его не любит. Только он не любит ее. Она любит своего покойного жениха, и закрываясь вечерами в кабинете, беззвучно плачет над его фото. А Алек, в противоположном крыле института, закидывает в себя уже четвертый бокал неразбавленного виски, чтобы заглушить нежный манящий голос в ушах. Чтобы в глазах побыстрее воцарилась темнота. Чтобы туман в голове «смыл» образ блестящего, притягательного и такого желанного мага. Мужчины, с настолько чистым сердцем, что грёбаный меч душ — чистой воды подделка. Что ни одна чаша, ни один артефакт из разворованной коллекции конклава не стоят и одной его слезы. «Александр и Лидия Лайтвуд», — представил громкий голос, когда пара зашла в главный зал замка фейри. Они — красивая пара. И сегодня, на приеме благих, по случаю окончания войны, они смотрятся прекрасно. Кремовое платье Лидии мягко спадает волнами, как и ее белоснежные локоны, а темный костюм Алека, выгодней подчеркивает угольные волосы. Натянутые улыбки — часть их костюма. Они выполняют долг. Они преисполнены ответственностью. И переполнены сожалением. Сразу же после нанесения рун союза, в глазах друг друга они увидели это чувство. Чувство сломленности. Внутренней потери. Сожаления. Ощущение трещины, расходящейся в груди. Они сломали себя ради призрачного равновесия картонной коробки под названием «система». И не смотря на твердый шаг бок о бок, вдоль наполненного людьми зала, сейчас оба одиноки настолько, что даже смотря в зеркало, каждому из них кажется, что он не видит своего отражения. Что даже отражающая поверхность отрицает всё их существование. Словно она тоже понимает, что сделав этот выбор, они потеряли себя. Можете улыбнуться господа! Все сделано для вас. Галочка поставлена. Жизни разбиты. Александр, поцеловав руку королевы, и поддержав бессмысленный диалог с парой гостей, направился к бару, оставив Лидию в компании Консула. Лидия не против. Александру безразлично то, что подумают окружающие о несоблюдении этикета. Ему безразлично абсолютно все. В отдалении переливается раздражающая своим мягким светом стойка бара. Только здесь сейчас можно найти спасение. - Двойной. – кивает он остроухому парню, с зеленым узором на щеке. - Попробуйте «Крылья бабочек»… - не успевает договорить цветастый. - Виски. Теперь, - тройной. – в темных глазах нет ни намека на любую эмоцию, кроме злости. Парень слегка отшатывается, и протягивает янтарную жидкость. Когда сжигающая волна проходится по горлу, а во рту появляется неприятный осадок алкоголя, уже можно хоть немного вздохнуть. Дыхание слегка выравнивается, а ему уже не хочется достать лук и устроить здесь бойню. Можно было бы сказать, что зал красив. Можно было бы сказать, что приглашенные гости одеты с большим вкусом. Можно было бы сказать, что атмосфера приятная. Можно было бы, если бы он хоть что-то чувствовал. Если бы ему было до этого дело. Единственное чувство, которое он иногда испытывает, - злость. За всё. На всех. А в первую очередь – на себя. Опрокинув в себя стакан, и немного хмурясь от жжения внутри, разворачивается к бару. В дали, в самом углу, его привлекает молодая пара оборотней, которые хихикают и жмутся друг к другу. Высокий темный парень мягко держит девушку в объятиях и легко целует ее в шею. Она медленно откидывает голову, позволяя ему опуститься на выпирающую ключицу и вытягивает губы в сладкой улыбке. Это желание. Близость. Влечение. Секс. Болезненная тема. После свадьбы они пробовали заниматься сексом. Они же еще одна «счастливая семья». Они должны сделать то, что от них требуется, - чертово продолжение рода. Еще одного «чистого кровью». Еще одного, в будущем, сломанного ангела. Секс. Ничего более механического для сравнения и придумать было нельзя. Даже зарядка арбалета стрелой, выглядит как эротический фильм, по сравнению с тем, что у них получилось. Если бы можно было придумать позу, в которой они бы не касались тел друг друга совсем, - это был бы их вариант. После нескольких неудачных попыток, между ними повисло молчаливое согласие – не поднимать тему секса. Каждый справлялся со своими потребностями как мог. Ему было всеравно, что делает Лидия в попытках доставить себе хоть крупицу удовольствия. Он не думал об этом никогда. А закрываясь в холодном душе, когда припекало так, что невозможно было думать, представлял одного единственного человека, который распалял в нем отчаянное желание грубо прикасаться к себе, в попытках скорее освободиться от разрывающего ощущения. Разрядка не приносила удовольствия. Она оставляла лишь тяжелое чувство пустоты, и брезгливости собственного тела, после рваных движений и болезненного окончания безликого действа. Тема детей была закрыта. В крайнем случае, - решено было воспользоваться пробиркой, для «выращивания» еще одного солдата, для бесполезного конклава. Он бы ужаснулся своим мыслям, и пару лет назад никогда бы не поверил, что станет тем, кем он является сейчас. Пустым, циничным, полным сожаления и разочарования в себе. Полным тщетных попыток влечения своего бессмысленного существования. Полностью разбитым и мертвым внутри. Сейчас же, это - реальность. У него уже давно нет интереса к чему-либо или к кому-либо. Автоматический подъем с утра, механическое выполнение обязанностей, долгожданная вечерняя отключка, от адской дозы спиртного в крови. Молодой оборотень легко скользнул рукой по бедрам девушки, страстно сжимая обтянутую тканью кожу. Девушка выгнулась навстречу, и открыла губы в беззвучном стоне. Близость. Александр не помнит этого чувства, или отчаянно пытается заглушить его в себе ежедневно. А сейчас пробует победить его вторым бокалом жгущего напитка. Да, он испытал близость в своей жизни. Но только с одним мужчиной. Только одну ночь. И ни до, ни после, ничего подобного с ним не происходило. Он не может это не вспоминать. А вспоминать – подобно самоубийству через удушение. Сжигающее ощущение того, как он растворялся в карамельной коже сильного мужчины, как прикосновения длинных пальцев отдавались в каждом уголке души, как скольжение внутри – уносило тело из реальности, а нескончаемые волны удовольствия пульсировали в каждой его частичке. Он провел эту незабываемую ночь со своим магом. С Магнусом. Мужчиной, равных которому нет. Один взгляд на которого заставляет сердце биться чаще. Единственным, которого он когда-либо любил... Он провел с ним самую потрясающую, волшебную, полную любви ночь, а на утро, сказал самому дорогому человеку, о том, что выбирает «семью». Ни боль от сбитых до костяшек кулаков на тренировках, ни многочисленные глубокие уродливые раны на теле, сравнимые с мерзким шрамом на ледяном сердце, ни отчаянное подставление своего не сопротивляющегося тела под шипы демонов, ни приносили облегчения в виде спасительной боли, которая бы перебила внутреннюю. Однажды он вышел на охоту и вовсе без оружия, буквально кидаясь в их истекающие ихором лапы, но те, словно чуя уродливость его теперь уже мертвой души, как будто не видели его. Демонам нужна душа – а ее у него уже нет. Медики института, как на зло, вытаскивали его из самых, казалось бы, безвыходных состояний. Зашивали распоротое тело, возвращали отрубленные пальцы, «заводили» остановленное сердце. Он усмехнулся. Как будто сам дьявол отказался прибирать его к рукам, за то, что он сделал. Ангелы не видели его из-за содеянного и не позволяли ему искупить вину, а в аду не хотели занимать котёл столь безвольным и никчемным телом, оставив медленно умирать от разрывающей тоски, между прощением и пламенем. Девушка подняла глаза на парня перед собой и мягко обхватила его за затылок, нежно касаясь губ. Когда они коснулись друг друга, каждый сильнее сжал веки в порыве нежности. Страсти. Поцелуй. Он знает его вкус. Он знает, что такое настоящий поцелуй. Тот, кто теперь остался только ярким воспоминанием, подарил ему возможность на самом деле почувствовать, что такое настоящий поцелуй. Он дал прочувствовать его нереальную сладость. Нежностью своего бархатного языка он растопил в Александре любой страх, неловкость, смущение. Своими теплыми ласками он притянул к себе, растворил, окутал. Нежностью. Открытостью. Искренностью. Любовью. Александр бы отдал все на свете, чтобы почувствовать это снова. Мягкие губы меж алчущих своих. И у него был шанс. Он пришел. Тогда, в день свадьбы. Он стоял в центре, меж скамеек, и ждал его шага. Его выбора. Маг, так отчаянно ждал своего нефилима. Но основываясь на чертовом горящем теперь в аду «долге», Александр позволил матери выгнать из церемониального зала того единственного человека, которого он когда-либо желал так поцеловать. Ему бы выбросить тогда стило, подбежать к магу, вцепится в лацканы пиджака и впиться в губы с такой силой, чтобы чувствовать их тяжелую припухлость до конца своей жизни. Чтобы он, ослепительный и волшебный, оставил глубокие полосы своих зубов на его пухлых красных лентах. Чтобы вжиматься в него до звездочек в глазах. Чтобы молнии по телу и чувство взрыва в груди. - Правитель Эдома - Магнус Бейн, - сообщил все тот же громкий голос, и стакан в руках Алека раскрошился на кусочки. Зал замер, и в широком своде арки появилась сильная фигура в длинном черном плаще. Откинув глубокий капюшон, рукой, увенчанной перстнями, он предстал во всем своем великолепии. Свет упал на лицо ослепительного мага, на котором лежала довольная улыбка. Взмахом синих искр накидка оказалась на руках у мальчика-фейри, и тот скрылся в направлении импровизированной гардеробной. В зале еще стояла тишина, когда он своим фирменным уверенным и соблазнительным шагом направился к трону королевы, отливая на ходу искрящимся синим костюмом с ярким черным узором. Александр больно сглотнул, наблюдая за грациозным передвижением мужчины, тело окаменело, а глаза ощутимо зарезало от странного ощущения внутри. Он не мог совладать с эмоциями настолько, что элементарно не мог сделать усилие и стряхнуть с ладони осколки. Убрать неприятно тянущиеся по руке, вязкие струйки крови. Королева поднялась на встречу Магнусу и они одновременно поклонились, отдавая уважение статусам друг друга. - Вы не частый гость, мистер Бейн, но не могу отрицать, что рада видеть вас. – спокойно произнесла королева. - Благодарю Ваше Высочество, - мягко проговорил маг, и поцеловал ее маленькую ручку. - Мы рады, что вы решили разделить с нами празднество, потому как благодаря вам и вашим магам, нам удалось закончить войну. Прошу вас, проходите за стол. – она мягко указала на тот, за которым сидела сама, в компании других лидеров рас. - Я здесь не за этим, миледи. – он сделал голос немного громче, для того, чтобы его слышали все присутствующие, и развернувшись к залу слегка властно улыбнулся и начал. – Я решил воспользоваться моментом, и поставить в известность всех сразу, - он перевел взгляд на королеву и мягко улыбнулся ей, - я считаю, что это прекрасное мероприятие, - отличное место для этого. У Александра перехватило дыхание. Он не мог поверить, что маг, после долгого отсутствия и новостей, сейчас в каких-то 20-ти метрах от него. Что он сейчас так близко, и одновременно так невероятно далеко. Сердце заходилось в бешенном ритме, а пальцы на ногах непроизвольно сжимались, от желания подбежать к нему, схватить и унести в другую реальность, чтобы быть с ним. Чтобы больше никогда не потерять его, чтобы забыть все то, что было. Чтобы любить этого потрясающего мужчину, так, как маг того заслуживает. Так, как хочет этого сам Алек. Магнус еще больше выпрямился и сцепил руки за спиной в замок. - Сообщаю вам, что за время моего отсутствия, мы с моими магами начали восстановление Эдома, и подчинили моей воле оставшихся в нем демонов. Так же, мы начали «перестраивать» Эдом под себя. Получается неплохо. – улыбка засияла на его лице еще больше. В зале воцарилось молчание, все больше напоминающее напряжение от внезапно появившегося страха присутствующих. - Господа, не переживайте, - он мягко свел брови, - это было сделано не с целью подтверждения моего могущества или власти. Это было сделано для моего народа. Маги, в реальном мире, ограничены в колдовстве. Мы вынуждены жить, скрываясь от глаз примитивных, чтобы своими способностями не свести бедняг с ума. А теперь, уже в свободном и полностью измененном Эдоме, мы сможем открыто использовать магию и все ее возможности. В Эдоме теперь запрещено сокрытие своей метки, и маги там – такие, какими и должны выглядеть, настоящими, открытыми. Рога, глаза, цвет кожи, чешуя, клыки – все это наша гордость, и мы более не будем скрывать ее гламуром. Гости впечатлённо заохали, и через несколько мгновений, королева, завороженная сказанным, медленно начала аплодировать. Постепенно хлопки начали раздаваться из разных уголков зала, пока все присутствующие, в едином порыве бурно не подхватили поток аплодисментов. - Благодарю, - еще ярче улыбнулся Магнус, и подмигнул свистящему ему сквозь клыки Рафаэлю. - Так же, - продолжил он, когда стало тише, - хочу предупредить, что атмосфера Эдома не принимает на своей территории никаких существ кроме магов и демонов. Поэтому, ваших друзей магов вы сможете видеть только у «себя» в гостях. – он слегка засмеялся, оглядывая удивленных гостей, - опять же огненные письма, никто не отменял. Скайп на худой конец. Присутствующие открыто засмеялись. - Для пожелавших остаться в этом мире магов, я назначаю верховным – Лоренцо, которому и передаю свой лофт. Сам же я полностью перебираюсь в Эдом, и возвращаться не планирую. Работы по его дальнейшему обустройству и развитию мне хватит еще на парочку сотен лет. Искренний смех повторно прокатился по залу. - Благодарю за теплый прием и внимание, - мягко поклонился он, - но мне уже пора. Сердце Александра разлетелось на части. Если в действительности он мог себе позволить украдкой следить за магом, узнавать о его делах от полностью презирающего его Рафаэля, иметь хоть какие-то крупицы информации от оборотней, то сейчас все катилось прямиком в пропасть. Если маг скроется в Эдоме, у него не будет ни единой возможности увидеться с ним. Ни единого шанса хотя бы дышать с ним одним воздухом. И без того беспросветная жизнь, на глазах становилась сущим адом. - Магнус, - мягко позвала его королева. – Не подарите мне один танец, раз уж в ближайшие два века мы с вами не увидимся? - Буду рад, - улыбнулся маг, и сделал перед королевой легкий поклон. Королева махнула музыкантам, в центре которых за клавишами Магнус увидел Саймона. - Что-то на твой вкус, дневной, – легко кинула она вампиру, и через мгновенье от стен начали эхом отзываться первые ноты мягкой мелодии. Пары стали медленно стягиваться в центр зала, по примеру мага и королевы. Александр очнулся от сильных движений салфетки на своей руке. - Алек! Ты меня слышишь? – Лидия взволнованно смотрела на него, пока пыталась привести его кровоточащую ладонь в порядок. - Ты что-то говорила? – он все еще смотрел на центр зала, по мере того как музыка только начинала набирать мелодию. - Тебе нужно с ним поговорить! – сильно произнесла девушка. - Зачем? – ошарашенно взглянул на нее Александр. - Мы не можем так жить Алек. Мы заслуживаем счастья. Я надеюсь, еще не поздно что-то исправить. – кинула она, и он отчетливо почувствовал, что Лидия, в отличии от него самого, уже твердо приняла решение. И что бы сейчас не случилось, завтра, их псевдо-браку придет конец. Он выдохнул, и внутри мелькнула надежда. Может она права? Может еще не поздно? - Пойдем, - девушка быстро потянула его за руку в сторону центра зала. Подойдя максимально близко к танцующей паре мага и королевы, и встав со спины Магнуса, они так же неспешно начали двигаться в такт мелодии.Watch the sunrise Say your goodbyes Off we go Some conversation No contemplation Hit the road
Маг, все еще стоящий спиной к паре, легко качался в такт тихой мелодии. Алек медленно скользил глазами по кромке его волос, спускаясь на широкие сильные плечи этого восхитительного мужчины. Он помнил, какие они на ощупь. Он никогда не забудет твердые мышцы под бархатной кожей, которую нещадно царапал пальцами, пытаясь прижать его еще ближе. Слиться с ним. Запомнить его. От воспоминаний этих прикосновений, пальцы стало покалывать, и он сильнее сжал талию Лидии. Она глубоко вздохнула, прекрасно зная, что «это» не из-за неё. Не для неё. Маг, мягко держа королеву за тонкую руку, стал медленно разворачиваться в танце. И Алек смог увидеть его профиль.Car overheats Jump out of my seat On the side of the highway, baby
Сильные скулы под карамельной кожей посылали электрические разряды по всему телу Алека. Невозможность прикоснуться к ним - самая жестокая пытка. Он помнил, как водил по ним носом, пытаясь собрать с них притягивающий запах сандала, которым всегда пах Магнус. Маг, – как концентрированный афродизиак, собранный в одном единственном экземпляре. Манящий, притягивающий, сводящий с ума. Еще мгновенье, и Магнус оказался лицом к нему, но взгляда от королевы не отрывал. И Александр, словно вор, пытаясь украсть побольше воспоминаний, скользнул взглядом на его губы.Our road is long Your hold is strong Please don't ever let it go, oh no
Одного быстрого взгляда по этим чувственным губам, хватило для того, чтобы в руках появилась дрожь. Он знает их вкус, он знает каково прикасаться к ним, какими они могут быть мягкими, нежными. Как они могут ласкать и как сильно могут подчинять.I know I don't know you But I want you so bad...
От накатившего на него, раздирающего чувства беспомощности и тянущей тоски, Александр сильно сжал глаза, из-под которых неконтролируемо выкатилась обжигающая дорожка. Как он мог допустить такое? Как он мог отпустить его? Зачем ему весь мир, если в нем нет Магнуса. Зачем ему жизнь, в которой его нет. Когда он распахнул глаза, он встретился с пламенем глаз напротив, и вздрогнул. Лицо мага не выражало эмоций, но глаза, глаза не могли врать. В этих золотых глубинах было столько боли, сколько, казалось, ни одному живому существу испытывать не приходилось. Алек сморгнул еще одну горячую каплю с глаз и смотрел на него с неприкрытой мольбой и трепетом.Everyone has a secret Oh, can they keep it? Oh, no they can't
«Я люблю тебя» - одними губами проговорил нефилим, не отводя глаз от узких кошачьих зрачков. Магнус вздрогнул, и по его лицу прокатилась волна гнева. Он отстранился от королевы, и поцеловав ее руку быстро двинулся к выходу, призывая темный плащ. Как только Алек осознал, что только что произошло, он резко отпустил Лидию, и кинулся в след за магом. Тот уже был в длинном коридоре, стремительно приближаясь к горящему порталу. Алек успел схватить его за руку в шаге от пламени, и дернув за запястье развернул к себе. - Магнус… - рвано дыша выпалил он. Маг несколько секунд смотрел на свое запястье, сжатое бледными пальцами нефилима, а потом перевел взгляд в его глаза. По телу Алека пробежал холод. Страх. Потому как в глазах напротив… он не видел… ничего. Ни злобы, ни обиды, ни единой тени чувств. Ничего. Нефилим теперь для него, просто - «никто». И он не достоин более быть причиной хоть каких-то эмоций. Маг медленно освободил свое запястье, и последний раз глядя ему в глаза прошептал: - Прощай, Александр. Когда темная накидка исчезла в портале, Алек будто начал падать в засасывающую его бездну. Грудь разрывало на части, а раскатами усиливающиеся волны боли, заполоняли каждую клетку тела. Легкие горели от недостатка воздуха, а рвущийся наружу крик, резал внутренности изнутри. Агония потери, острыми шипами бешено взрывала все остатки души, и от острой боли во всем теле в голове вдруг воцарилась темнота...***
- Александр? – позвал его хриплый голос. - Да, - смаргивая темноту с глаз, нефилим развернул лицо и наткнулся на две темные глазницы, зашитые черной нитью. - Вам нужно ответить на вопрос. - так же скрипя, проговорил Безмолвный Брат. - Какой? – все еще пытаясь понять происходящее ответил Алек. - Согласны ли вы взять в жены Лидию Бранвелл? – ответил голос. Алек перевел взгляд на руки, в одной из которых он держал стило, а во второй, тонкую руку Лидии, над которой его занёс. Глубоко вздохнув, он развернул голову в сторону главных дверей, и в проходе между скамьями наткнулся на взгляд золотых кошачьих глаз... Выбор. Он есть у каждого. Главное, - правильно сделать свой...