Неизбежно и так близко.

- Ну? - устав ждать, не выдержал Юра. - Я как Чайковский, - отрезал Володя. - Как Чайковский - что? Разумеется сказать Юре прямо, он не мог. Никак не мог. Как вообще в подобном можно признаться дорогому человеку? Он не поймет. И не потому что глуп, а потому, что нет такого определения, чтобы объяснить это. Все началось намного раньше и впервые, когда Володя это ощутил, он испытал настоящий ужас, никак иначе это нельзя было назвать. Что с этим делать? Куда бежать? Непонятно, но ясно одно, это было проблемой, болезнью, уродством. Володя не мог принять это в себе. У него и раньше самооценка не была запредельно высокой, он считал себя весьма обычным и посредственным. Но когда ощутил подобное, то просто перестал смотреть в зеркало. А отец часто шутил на эту тему, что застрелил бы сразу, даже своего собственного родственника и любого, кто оказался бы таким же ненормальным. И наплевать - брат, сват, сын. Этого не должно существовать в славном советском союзе. А оно существовало. И не просто существовало - жило. В каждой кровяной клетке Володи, в каждой мурашке, которые расползались по коже, когда он видел Юру. Это было в каждом запахе вокруг лагеря и в каждом рассвете. Володя ощущал, что не такой как все. И признаться любимому... дорогому человеку в открытую он не мог, но и молчать сил уже не было. Ведь Володя и сам часто замечал на себе взгляды Юры. Не такие, как от других парней, такие как от Маши, Ксюши и даже от Ульяны. Вот такие взгляды Юра позволял себе, когда думал, что Володя не видит. Но нет ничего такого, чего он бы не смог увидеть, если это касалось Юры. За последнее время они так сблизились. Вместе ходили на речку, писали сценарий, и переглядывались во время построений и зарядки. Однажды было совсем несладко. Когда Володя ощутил на своей спине его взгляд и обернулся, находясь в этот момент в сложенном положении, доставая руками до земли, а ноги расставив широко друг от друга. И это был тот взгляд, за который он мог отдать все что угодно. Он был голодным, заинтересованным и затуманенным. "Не может быть, чтобы это было правдой", - подумал Володя. Но все говорило о том, что могло. И было. Но признаться самому себе - одно дело. Как сказать человеку, по которому ты сходишь с ума так, что становится больно в легких, от концентрированного запаха тела, такого запаха, что слезы из глаз готовы были пойти в любой момент, потому что запретно? Потому что не может он пахнуть, как самое райское ощущение. Как счастье. Как любовь. - Так, что. Ты правда не знаешь? - прошептал Володя, с неверием смотря на Юру. Юра приблизился к нему вплотную, и его горячее дыхание опалило, расплавило Володину щеку. Что он делал? Если это такая игра, то игра на выбывание и Володя уже явно проиграл. Потому что он, чувствовал сладкую истому, разлившуюся по всему солнечному сплетению, стекавшую во все органы даже в тот, в который было нельзя. Он смущенно прикрыл свой пах рукой, привлекая тем самым к нему еще большее внимание Юры. Стало совсем стыдно. Как объясняться? Вообще-то у Володи уже была легенда, которая всегда хорошо работала, но с Юрой не сработает ничего кроме правды. - Володь, это?...- заикнулся он, опуская взгляд вниз. Да, Юра. Это именно то, о чем ты подумал. Со страхом и смущением, Володя поднял голову, чтобы посмотреть в его глаза. Он так боялся наткнуться на насмешку или укор. К огромному, невыносимому счастью, этого ничего не было. Зато там было то, что заставило сердце Володи биться еще сильней, если это вообще было возможно. Он чувствовал то же самое, не мог не чувствовать, и это явно отражалось в его больших, красивых глазах. Таких родных, таких уникальных. Володе так сильно захотелось прижать его к себе, чтобы снова запустить привычный рой мурашек, что уже стали необходимыми для жизни. - Володя, закрой глаза, - его чувственный голос требовал, и тот не мог сопротивляться, - Думаешь, только у тебя проблемы? - спросил Юра, чиркнув губами по Володиному подбородку. А разве не очевидно? Володя неопределенно пожал плечами, но глаз открыть не посмел. Ветер поднимал в воздух пыль и гладил оголенные участки кожи юных пионеров. Он то поднимался, воя сиреной, то опускался до какого-то безысходного рычания. И все это время Володя просто тонул в приятных ощущениях тепла его тела. Он наслаждался каждой минутой, проведенной сейчас так близко. Почувствовав, как рука Юры поправляет его галстук, он задрожал. Натурально, как бывает, когда промочил ноги в дождливую погоду. Но только приятней. С ним вообще все было невероятно приятным. Юра сжал концы галстука и потянул на себя, приближая его лицо непозволительно близко к себе. И медленно проходя дыханием от уха к глазам, носу, рту. - Что ты делаешь? - то ли спросил, то ли прохрипел Володя. - Показываю, как сильно ценю своего лучшего друга. Он был как настоящий змей искуситель. Что творил - непонятно, а главное зачем? Но и на это не было совершенно никакого ответа, главное, что ему сейчас волнующе приятно. Приятно для Володи, да и видимо для Юры тоже. Потому что в следующую секунду он толкнулся вперед, якобы случайно, проходя языком по мочке уха, прикусывая ее. Но это было полбеды. Точно такой же казус, что свалился на Володю несколькими минутами ранее, явно произошёл и у Юры в штанах. Глаза Володи округлились, в горле стало сухо, как в пустыне. Он не знал с чего начать анализировать, что именно из этого всего, показалось ему самым странным? Все и ничего. Все, потому что, он не мог поверить своему счастью, а ничего, потому сам хотел только чувствовать. Володя толкнулся в ответ в тело Юры и на лице того, появилась злорадная ухмылка. Вот сейчас он скажет, что это все шутка. "Давай посмеемся вместе, Володя"? Но тогда, от него совершенно ничего не останется. Если все происходящее сейчас только шутка. - Почему ты улыбаешься? - непонимающе спросил Володя. Юра расплылся в еще большей улыбке и отошел немного от Володи, нарушая волшебство момента. Он снял с себя куртку, которую брал сюда, чтобы не замерзнуть, от пронизывающего ветра и кинул ее под ноги. - Давай-ка и твою снимем, - шептал Юра, наклоняясь преступно близко к губам Володи. Земля уходила из под ног. Он не мог ни на чем сосредоточиться, мысли летали в голове туда сюда, и не хотели останавливаться, создавая хаос. - З-зачем? - Узнаешь, - чуть громче сказал Юра, сгорая от нетерпения. То, что выделялось из коротких шорт Юры, не давало покоя. Он как-то проронил, что еврей...и, что там у него, как у них. Так Володя не смог скрыть своего желания и тотчас же захотел посмотреть на это. Он примерно представлял, но увидеть его; голого, красивого, загорелого - была мечта последних дней. - Володя, ты можешь расслабиться. - Конечно нет, - покачал он головой, закусывая губу. - Это был не вопрос. - улыбнулся Юра. - Все равно нет. Юра взял руку Володи и медленно потянул ее туда, где находилось средоточие их безумного влечения друг к другу. И поняв, что это взаимно, Володя вмиг осмелел и быстро накрыл нуждающееся в его участии место. Юра шумно выдохнул и уткнулся носом в шею друга. Он бесстыдно целовал его плечо, пройдясь по нему зубами и чуть прикусывая тонкую светлую кожу. - Неужели это правда происходит? - со стоном удовольствия выдохнул Володя. - Долго ждал? - подтрунивал Юра над ним. В отместку за длинный, потрясающе - длинный язык. Володя сжал вокруг него руку, чем заслужил еще один болезненно - приятный укус. Это было так хорошо, что если бы его спросили о самом ярком событии в жизни, он бы выбрал это. Если бы спросили о самом счастливом, тоже это. Все самое лучшее сейчас находилось здесь. Рядом с ним. Юра с ним, и он целует его. И ему так же приятно, как и Володе, в чем тот был совершенно уверен, ибо чувствовал это. Задыхаясь от переизбытка эмоций, он оторвался от Юры, создавая между ними крохотное пространство. Юра нахмурился и потянулся обратно к его шее. - Я не могу, не могу так. Ты понимаешь, что делаешь? - как ошпаренный спросил Володя. - Да. - И что же? Юра опустился на куртки, что валялись перепутанной грудой на холодной траве. Он словно ждал какого-то знака или действия, чего-то чтобы продолжить говорить дальше. И Володя молился, хоть стоял на расстоянии и трясся, как осиновый лист. Все равно, он так сильно ждал этого продолжения. Юра увидев его нерешительность , улыбнулся так, словно его это умиляло. Он поманил Володю пальцем к себе и тот, как завороженный опустился на колени прямо перед ним. - Теперь я так хочу, - шептал он ему куда-то в область ключицы. И в тот же момент его рука начала проворачивать с Володей то же самое, что он делал мгновение назад. Глаза Володи закатились от удовольствия, а голова отклонилась назад. Губы приоткрылись в безмолвной мольбе не останавливаться. - Я тоже, - сказал Юра, едва скрывая свое рваное дыхание. - Что? - не понял Володя. - Я тоже, как Петр Ильич. Нет - нет. Такого просто не могло быть. Стало быть Володя заразил ненормальностью своего единственного друга, единственного человека, которому смог довериться. Володя отшатнулся от него и попытался встать, но тут же был пригвожден тяжелым крепким телом к земле. - Замерзнем тут до смерти, но не отпущу, пока не объяснишь. - отчаянно хрипел Юра, покрывая поцелуями лицо друга. Как будто у Володи были силы уйти сейчас, когда тело любимого человека прижимается трепетно и нежно, когда все существо тянется к нему навстречу, когда губы искушенные почти до крови, хотят быть излечены его горячим ртом. - Ты же все понял, Юра, что за игры? - отклоняясь на землю, простонал Володя. Юра догнал его и снова оказался непозволительно близко. - Какие могут быть игры, Володя? Я так ждал твоего признания. Хотя нет, я и мечтать о нем не мог. А ты мне ребусы загадываешь. Я тоже люблю музыку Чайковского, но я понятия не имел, что он из.. что он такой же, как.. ты понял. - А как же тогда... как ты понял, о чем я? - Я просто надеялся, не могут те чувства, что я испытываю быть невзаимными, я бы не пережил этого, - шептал Юра, потираясь щекой о щеку друга. - Просто предположил, что ты об этом и оказался прав. Ведь так? Так. Так. Конечно так! Как же еще. Довольный и раскрасневшийся, Володя привстал на локтях и посмотрел на Юру. - И давно ты?... - Сколько прошло с начала смены? Неделя? Получается неделю. Юра так откровенно признавался в этом. Словно ему совсем не было страшно. Да как возможно быть таким смелым, отважным, красивым.. - И это... ну... только ко мне? Юра расслабился от его ревности и вновь занялся плечом, только уже другим. Он пробовал на вкус кожу Володи, заставляя того прибывать в совершенно сладком чувстве. - Только к тебе. - заверил его друг. - Значит я в этом и виноват. - тихо ответил он. - Что?? Нет, ты виноват только в том, что преступно красивый и бессовестно сильно мне нравишься. Володя, в чем же ещё ты виноват? - В том, что заразил тебя. Я же давно.. давно уже, испытываю это. В глазах Юры блеснула капля ревности, но он быстро сморгнул ее. - Значит, был кто-то еще? - боязливо спросил он. - Кто-то еще любил и целовал тебя, вот так? Он наклонился слишком близко к Володе, ближе чем до этого в несколько сотен раз. И уже сам Володя не выдержав потянулся к нему и накрыл его губы своими. - Не было никого, - говорил он тихо, между поцелуями. - И никого больше не будет, - заверил его Юра, укрывая их обоих одной из свалившихся от горячего нетерпения курток.