В невесомость

* * * Баскетбол — замечательная Виталина идея. Человек он такой воздушный, оптимистичный и лёгкий. Жаль, сердце другим занято и никак не забудется… Злодей, ядовитый змей, грубиян. Или? Волшебник, внимательный к мелочам, нежный в действиях человек… Ссора с Корчным (йоги на даче ему дороже любимого!) подстёгивала выбрать первый вариант. Никакой не волшебник! Первую половину игры Карпов активно болеет за наших, не замечая, как Севастьянов на него смотрит тепло и радуется, что раскачал. На второй половине баскетбольного матча Толя виснет в своей голове, вспоминая отца, недавние события и искусственно развивая обиду на соперника. В машине Севастьянов легонько трясёт его за плечо: — Ничего, Толя. Привык ты расстраиваться из-за игр что ли? Чего нос повесил? Анатолий приблизившись к уху собеседника, чтобы не слышал водитель говорит: — С человеком одним поссорился. Забыть хочу… Виталий Иваныч, а отправьте меня в невесомость! Чтобы до звёздочек в глазах! Хоть на немного забуду. — Жалеть не будешь? — Решил. * * * В небольшой комнате с чёрным диванчиком они запираются от обитающей в особняке делегации. — Все космонавты с тобой, Толя, — говорит Севастьянов, расстёгивая рубашку мальчика. Толя смеётся, представляя, как его взяли бы все космонавты по очереди. — Меня не хватит на них, Виталь, — отвечает Карпов подставляя шею под лёгкие поцелуи. Виталий хорошо понимает, что шахматисты помирятся и любые отметки на матовой коже Толи только повредят этому. — Активнее, — просит Карпов, стягивая чужой пиджак. — Не больше броманса сегодня. Не хочу быть третьим лишним в вашей истории, — поясняет космонавт. Толя понимающе кивает, не препятствуя, когда стягивают штаны с бельём только до колен. — Всё-таки невесомость нельзя сравнивать с минетом, — обиженно подмечает Севастьянов, неспешно гладит напрягающийся Толин член. Карпов прикрывает глаза и хвалит Севастьянова, за то, что есть возможность сидеть на этом мягком чёрном диванчике и получать удовольствие, откинувшись на подушки. Виталий стоит перед ним на коленях, в полурасстёгнутой рубашке, растрёпанный и абсолютно не испытывает стыда. Мнёт в руке мошонку, обсасывает яички, проводит языком по длине и кружит вокруг головки, щекоча её языком. Игриво, легко прикусывает кожицу и целует головку. — Пожалуйста, — просит измученный ожиданием Карпов. Севастьянов берёт сразу наполовину, активно помогая языком и руками. Одной водит по стволу, а другой массирует яички. Толя не выдерживает и хватается за волнистые волосы, направляя рукой, заставляя брать глубже. — Виииии… — стонет Карпов, перемещая руку с волос на подлокотник кресла, сжимает чёрную обшивку. Отстранившись, космонавт произносит: — Я знаю, чьё имя ты хочешь сказать, просто отпусти ситуацию. И снова кружит языком вокруг головки, постепенно раскачивая темп. Толя дышит шумно и часто-часто, чувствуя пик удовольствия. –…Таль, — Карпов кончает и выдыхает, то окончание имени, которое сейчас правильнее. И, как Севастьянов догадался, что он еле сдержался от привычного «Виктор»? — Что, Михаил Нехемьевич понравился? — смеётся Виталий, утираясь платочком из брюк. — Виталя, Виталь… — объясняет расслабленный Карпов. Севастьянов поднимается с пола, коротко целует Толю и направляется к выходу. — А как же ты? — останавливает его шахматист. — Я и в душе справлюсь, ты сегодня устал, — космонавт приглаживает свои волосы, заканчивает с застёжкой пуговиц и подбирает свой пиджак. — У нас самый лучший председатель шахматной федерации, — Толя благодарит Севастьянова, тоже поправляя свою одежду. — Только для тебя, — отвечает Виталий и дверь захлопывается, унося свет и лёгкость. Толя остаётся с тёмными мыслями и обидой на Виктора. Не спится, он идёт за йогуртами на кухню и так остаётся там, пока к утру туда не спустится Михаил Таль, почему-то не за водкой, а за кофе. Почему-то так рано? Становится стыдно из-за вчерашней Виталиной шутки. Михаил Нехемьевич, оказывается понимающим и дальновидным. И помогает хорошим советом. Толя и не догадывается, что Таль тоже имел в молодости похожий роман. Два. С двумя чемпионами мира. Поэтому и говорит, что у них с Корчным всё ещё впереди. А всё и правда, впереди. Толя непременно извинится и всё выяснит.