Другая сказка

— Как я здесь оказался? На этот раз Сказочник спросил это у себя вслух и в который раз огляделся, ошалело всматриваясь в незнакомую обстановку: довольно просторная гостиная, тяжелые изумрудные занавески, наполовину закрывающие мерцающую темноту в окнах, круглая столешница, чуть покосившаяся на правую ножку, на которой стоит широкое блюдо и валяются смятые полотенца… Незнакомое жилище ощущалось как спокойное и мирное. На секретере у небольшого книжного шкафа догорала свеча. Изогнутая лестница взбиралась на второй этаж, цвет её досок, бледно-коричневый, приятно сочетался с оливковым ковриком у первой ступеньки. По воздуху расплывался аромат шоколада и терпкой гвоздики. И тихо… ни шороха, ни звона — но тишина эта не давила, а действовала успокаивающе, несмотря даже на то, что ухо не улавливало привычного тиканья часов. Камин есть, прямо напротив, а вот часов нет. А как дивно переливались бы торопливые стрелки в сумерках благодаря зажженным свечкам! Зато узоры на чугунной решётке напоминают домашние: впрочем, в их маленьком датском городишке почти у всех жителей обнаруживались схожие вкусы — не так много вариантов представляют заезжие торговцы, а уж тем более местные продавцы. Ковровая отделка, целиком покрывающая пол, завершала продуманный образ благоустроенной комнаты — здесь явно проводили достаточно времени, отдыхая, работая, или всё разом. Рассмотреть что-то за спинкой дивана, на котором он лежал, раздетый почти до одной сорочки, было практически невозможно из-за резкой боли, отдающей в затылок при любых сложных движениях. Глаз мог угадать только очертания коридора. Наверное, там была спальня хозяина. Но ни один светильник, способный дать подсказку, в той стороне не горел… — Не вертитесь, как полоумный, сядьте наконец спокойно. Как же я рад, что вы очнулись! Ровный и строгий голос оборвал его путаные размышления. Сказочник вздрогнул и резко вильнул корпусом в сторону, охнул и зажмурился, прижимая ладонь к виску. — Больно, да? Как же вас угораздило-то? Настойчивый голос отдавал знакомыми нотками, а сквозь прищуренные глаза в легкой дымке сфокусировалось лицо местного советника коммерции. — Вы?! Сказочник отпрянул и кратко закашлялся от сухости в горле, удивленно принимая воду в искрящемся стакане, который хозяин дома предусмотрительно держал в ухоженных тонких пальцах. Впервые Сказочник видел Советника так близко — если не считать обычных колких перепалок на городских улицах, он гораздо лучше был знаком с его язвительными комментариями в газетах, то и дело проскальзывающих сразу под заголовками свежих литературных творений. Сказочнику и самому пару раз доставалось — если в его историях сатира принимала чересчур заметные формы и «проходилась» по влиятельным главам местного управления. Непривычно было также видеть соседа не в костюме, при лоске и блестящем цилиндре, а в обычном, даже простоватом, халате, взъерошенного и обеспокоенного. — Поверьте, я выкрикнул тоже самое, когда нашел вас сегодня ночью на улице, полузамёрзшего и с разбитой головой. Сказочник машинально тронул затылок в том месте, где болело больше всего, и действительно нащупал внушительную шишку. Робко поинтересовался: — А… а что случилось? — Вы меня спрашиваете? — Советник ухмыльнулся и принял недопитый стакан. Поднял его на свет, сосредоточенно отмеряя капли из янтарной бутылочки. — Наверное, поскользнулись и неудачно упали. Вам очень повезло, что я поздно возвращался со службы и застал последствия вашей полуночной прогулки — долго возился с бумагами. В четверг все обычно расходятся рано, и аптекари… Выпейте ещё это. — Морозный воздух потворствует вдохновению… Горькое… — вздохнул Сказочник, послушно глотая лекарство. — Это и не сладости. Вы скажите мне лучше, вас не тошнит? Нет головокружения? Лекарь заверил меня, что сотрясения у вас нет, но мне показалось, что он лишь хотел поскорее вернуться в мягкую кровать. — Вы вытащили его прямо из постели? Фредерика? — изумился Сказочник, припоминая своенравного лекаря. Последний раз он лечил у старика больное горло пару лет назад. Фредерик тогда буднично обсчитал его на две горсти женьшеня и в качестве напутствия обругал за излишнюю болтливость: «Поэтому оно у тебя и болит, мальчик, что вечно пустомелишь на морозе. Как не иду мимо — всё сыпешь небылицами». Советник молча оправил подушки. Задумался. — Пришлось. Вы были весь синий и едва дышали — мне даже подумалось на мгновение, что замерзли насмерть. В груди у Сказочника защекотало что-то липкое и неприятное. — Сколько же я там валялся…. — Долго. Лягте. — Советник коснулся его лба, замер и удовлетворенно подоткнул одеяло. Сказочник позволил себя укутать и послушно лежал, наблюдая за внимательными движениями. — Там был запорошенный куст, вы были прямо под ним — я заметил вас только благодаря красному шарфу, который зацепился за ветку. — Подарок от бабушки Герды и Кая…- пробормотал Сказочник. Советник будто не слышал: — Я приволок вас сюда, за шкирку притащил заспанного Фредерика. Мы отогревали вас горячей водой — растирали полотенцами. Да, этими. Заметьте, что это ещё не полная их часть…. — Спасибо…- неуклюже вклинился Сказочник. Взгляд Советника был глубоким, он не видел своего пациента и обращался исключительно к ночным воспоминаниям: — Белый, почти белый. Иней осел в волосах. Точь-в-точь иллюстрация для вашей новой сказки про Снежную принцессу… — Королеву. Вы читали? — Да. Впечатлён любопытной интерпретацией моей личности, — кивнул Советник. — Гм… В любой другой момент Сказочник точно не упустил бы такой прекрасной возможности подтрунить над чопорным соседом, но в нынешних обстоятельствах делать это было крайне неудобно. Советник же истолковал его замешательство по-своему: — Не смущайтесь, мне сказка понравилась. Это весьма почётно — быть прототипом для литературного персонажа. Я польщён. Сказочник несмело улыбнулся, так и не решив, верить его словам или нет, и прикрыл глаза, продолжая, однако, наблюдать за хозяином дома из-под опущенных ресниц. Разогретое тело вибрировало, а голова вдруг сделалась слишком тяжелой для мыслей… — Итак, налить вам какао, сочинитель? Вы ведь любите какао? — умиротворённо донеслось откуда-то сбоку. Сказочник не переставал удивляться: привычное «сочинитель» не поддевало, а обволакивало и звучало как-то по-доброму, по-дружески … Поступь Советника была необычайно легкой — он медленно прохаживался по комнате в забавных домашних туфлях с меховой окантовкой, собирая разбросанные вещи, и убаюкивал размеренным шуршанием подошвы. В изящных руках мелькнул тот самый красный шарф и тут же исчез в высоком шкафу с неповоротливыми дверцами. Мир раскачивался в такт чужих шагов. — Люблю… — прошептал Сказочник, окончательно проваливаясь в дремоту.

***

Происшествие четверга хоть и окончилось более чем благополучно, но всё же не прошло для Сказочника абсолютно бесследно — он простудился. Не серьезно, но достаточно для того, чтобы остаться в чужом доме ещё на несколько дней. Спустя неделю гость окончательно свыкся и с необычной заботой, и с временным пристанищем, и даже с распорядком дня Советника. Последний проявлял необычайную чуткость: пристально следил — нет ли у подопечного жара и все ли снадобья, прописанные недовольным Фредериком, он принимает; каждый раз оставлял незамысловатый обед на кухне перед уходом на службу, а к ужину непременно возвращался и снова готовил, и довольно недурно, особенно в сравнении с неумелой домашней стряпнёй самого Сказочника; перед сном же непременно развлекал больного новостями, облетевшими городок, и отпаивал облепиховым чаем. А верхом радушия оказалась вылазка Советника в дом незваного гостя — за некоторыми привычными для Сказочника вещами. В принесённом свёртке, рядом с гребнем и зубной щёткой, неожиданно обнаружился леденец на палочке. «От кашля» — бесстрастно пояснил Советник. Сказочник больше не размышлял о том, почему Советник так резко поменял к нему своё отношение. Просто он окончательно понял на седьмой день то, в чём потихоньку убеждался ещё с момента прибытия в незнакомый дом: с самого начала, сразу после их первого знакомства, он щедро наделял соседа несуществующими качествами — черствостью, малодушием, жестокостью, бессердечностью, алчностью… Он щепетильно нанизывал их после каждой новой встречи, с удовольствием дополняя загадочный облик неприветливого величавого господина: застегнутого на все пуговицы, гордого, надменного… Получившийся образ прекрасно вписывался в сказку, но, как выяснил растерянный Сказочник, имел мало общего с действительностью. Да, реальный Советник и в самом деле был очень практичным (ну а как иначе он бы дослужился до господина коммерции?) строгим и жестким, властным, иногда высокомерным и ехидным — но вовсе не лишенным благородства и сострадания. Не подобрал бы он замёрзшего мальчишку, не тащил бы на себе через полгорода, не будил бы сварливого лекаря, окажись он точной копией вымышленного Советника. «А ведь всего лишь требовалось узнать его чуть ближе!» — виновато думал Сказочник, кутаясь в шерстяной плед и перебирая ногами в горячем тазу. И, взбив волосы, тут же принимался в очередной раз настойчиво выведывать у себя — «Прототип оказался земным человеком со своими горестями и слабостями, что же здесь необыкновенного?» — но продолжал удивляться счастливому несовпадению. Сказочник был искренне рад заблуждению и ошибке, настигших его… развитое воображение. Вечером, после внушительной порции баранины с овощами, не оставаясь на глинтвейн, он, смущённый, в конечном счете решительно засобирался обратно домой. Советник недоуменно проводил его до прихожей и остановился, наблюдая за тем, как гость запахивает недорогое пальто. — Вы уверены, что чувствуете себя хорошо? — Да, благодарю вас. Вы спасли мне жизнь, — Сказочник проворно перекинул красный шарф, заматывая шею, — я провёл здесь незабываемое время. — Но почему нужно уходить вечером? Подождите до утра. — Сейчас только восемь часов. Мне правда уже пора, я и так слишком долго злоупотреблял вашим гостеприимством… Обмен любезностями продолжился. — Ваша компания оказалась на удивление приятной, — миролюбиво отозвался Советник, пряча улыбку в краешках губ. Проскользнувшая ирония несколько успокоила обоих и сгладила неловкость. Сказочник нагнулся, чтобы зашнуровать ботинки. — А уж сколько всего было съедено! Ух. Я теперь просто обязан пригласить вас к себе в гости и угостить обедом. Но имейте в виду, — он выпрямился и поймал заинтересованный взгляд хозяина дома, — что готовлю я в разы хуже, чем вы. — О, я с удовольствием вас навещу, — Советник любезно подал Сказочнику шляпу. — Насчет съеденного не сильно расстраивайтесь — я рад, что хоть кто-то попробовал и оценил мою стряпню. Оба вежливо замолчали, доброжелательно поглядывая друг на друга. Пауза несколько затянулась — видимо, никто из двоих не знал, кому следует попрощаться первому. Сказочник уже с минуту переминался у раскрытого замка, готовый ступить на утоптанную снежную площадку высокой каменной лестницы, и чувствовал себя довольно неуклюже. К его облегчению, собеседник разорвал молчание первым: — Надеюсь увидеть вас завтра возле ратуши, — медленно заговорил Советник, делая неловкий, но красивый жест руками. — Вы ведь отправитесь на традиционную вечернюю прогулку, верно? — Конечно. Тогда — до завтра, — довольный Сказочник толкнул дверь плечом и, переступая порог, развернул голову. — Ещё раз спасибо! Хозяин дома благосклонно кивнул, снова погружаясь в собственные мысли. Гость уже подходил к запорошенной изгороди, трогая фигурную ручку навесной дверцы, как: — Эй, Сказочник! С крыльца, упираясь ладонью в перила, осторожно спускался подрагивающий от холода Советник. Без перчаток, во всём домашнем, как был. — Да? — Когда выйдет ваша новая история? Сказочник пожал плечами, радуясь про себя, что Советник, добравшийся до последней ступеньки, догадался наконец опустить голые подмёрзшие руки в карманы. — Я начну работать над ней сегодня. У меня как раз появились идеи. Советник поёжился, но с любопытством уточнил: — Про лёд и горячие сердца? Вместо ответа Сказочник окинул взглядом небо с выступающими из темноты бесконечными снежинками и улыбнулся собственным мыслям. Затем громко и решительно сказал: — Нет! Это будет другая сказка, но там снова будете вы! Сказочник весело хлопнул калиткой и, не оглядываясь, беспечно побежал вниз по неочищенным улицам, напевая что-то себе под нос и ни секунды не беспокоясь о том, что можно снова поскользнуться. Он готов был поклясться, что Советник понял — успел заметить, как потеплел его взгляд от звонких и уверенных слов. Да, это будет совершенно другая сказка….