Рассветный туман утаённого смысла

Прошло уже четыре года с тех пор, как Дилюк покинул родной Мондштадт. В поисках собственного счастья и смысла жизни, он погнался за мимолетным желанием о путешествиях, в которых, очевидно, должен был встретить любовь всей своей жизни, жениться и до старости лет воспитывать детей, а после и внуков. Таверну и винокурню он оставил ещё раньше. Когда только загорелся неминуемым побегом от надоевших до боли в глазах стен города, сразу же передал дело в руки Чарльза, недоуменно старавшегося отговорить Рагнвиндра от столь безрассудного решения. Кэйа отреагировал ещё острее: в его зрачках смешалось отчаяние и боль, приправленные сверху страхом одиночества, но Дилюк, молча проигнорировав его, через три дня исчез из города. - Какой же идиот, - выдавил сквозь зубы Рагнвиндр. - Прости меня, Кэйа. Натлан, пышущий множеством вулканов и озёр, до краёв наполненных лавой, последние два года был Дилюку «домом». Правда, тошнить от вечной гражданской войны и нескончаемо жаркой погоды начало уже через неделю проживания. Пусть Рагнвиндр и завёл здесь множество знакомств, повстречал чудесных людей и верных товарищей, поучаствовал в битве против армии сопротивления, успел уже даже было встретить девушку, полюбившую его всём сердцем, но... - Я так и не смог полюбить никого другого. На самом деле, он бежал не от духоты Мондштадта, не от надоевшей работы и однообразного времяпрепровождения, а от чувств, внезапно нахлынувших в один из вечеров. И всё бы ничего, если бы эту несчастную любовь он питал к красавице Джинн, или, на другой случай, к статной Лизе, так искусно флиртующей со всеми мужчинами, но мало того, что Дилюк полюбил парня, так это ещё и был самый родной ему человек. - Похоже, я безнадёжно люблю тебя, Кэйа. Осознание пришло не сразу. Много времени утекло с тех самых пор, когда Альберих попал в поместье Рагнвиндров. Испуганный, потерянный ребёнок, которого клеймили шпионом и заставили чувствовать себя предателем и перед родной страной, и перед приёмной семьёй, так любезно приютившей его в то тяжёлое время. Кэйа был поначалу недоверчив и стеснителен, запирал свою комнату по ночам на ключ и всегда прятал его под подушку, считая, что там его никто не найдёт. Но Дилюк нашёл. Сначала Рагнвиндр-младший долго приглядывался к новому другу, искоса поглядывая на Кэйю за обеденным столом, пока тот с искренним непониманием разглядывал четыре вида ложек и пытался разобраться, в какой руке стоит держать вилку, а в какой нож, а после, наконец, подружился, показал ящик со старыми игрушками на чердаке винокурни, и научил прятаться среди виноградников, чтобы не спугнуть кружащихся над ними кристальных бабочек. Наверное, именно в тот момент Дилюк понял, что любит. И так и не смог заглушить неизвестное тепло, струящееся из него, выражающееся в случайных прикосновениях, взглядах и объятиях перед сном. Они часами сидели в коридоре поместья, на холодном деревянном полу, в одних пижамах, еле согревающих их тела, разговаривая на нелепые темы, вспоминая глупые ситуации, переплетая пальцы, наслаждаясь тем, как чужое дыхание сбивчиво нарушает тишину спящего дома. - Господин Розвальд, - мило окликнула задумавшегося винодела темноволосая девушка. - Последняя карета отходит через пять минут. Вы уверены, что готовы уехать? - Уверен. В Натлане Дилюку пришлось сменить фамилию, ведь известная по всему Тейвату семья виноделов, а уж тем более преемник Крепуса, внезапно оказавшийся в чужой стране, вызвал бы огромный общественный резонанс, вполне возможно дошедший и до архонта. Но даже со сменой образа жизни, родной фамилии и круга общения Дилюк не забыл его. Последние дни в Мондштадте Рагнвиндр провёл в таверне, наблюдая за тем, как Альберих каждый вечер смотрел на него, молча умоляя о том, чтобы винодел передумал. Но он не передумал. Хотя видел и понимал, как Кэйа не хочет отпускать. Запрыгнув в тяжёлую карету, Дилюк кивнул на прощание темноволосой девушке, проводившей друга до границы, и, глядя на то, как она машет рукой в след отъезжающей карете, другой утирая непослушные слезы, подавил укол вины, попавший прямиком в сердце. Он ведь тогда не дал Кэйе даже возможность проводить. Хотя бы проводить. Так же помахать, обнять и сказать пару слов. Горько. Пересечь границу между Натланом и Мондштадтом незаметно оказалось невозможно. Как назло, рыцари Ордо Фавониус как раз недалеко от переезда зачищали очередной лагерь похитителей сокровищ и никак не могли оставить без внимания гостей из другой страны. Отрядом руководила Эмбер, столь повзрослевшая и женственная, что Дилюк даже пару раз зажмурился, прежде чем поздороваться с девушкой, радостно скакавшей вокруг вернувшегося друга. Всё же, детские повадки скаута не вышли из её головы. - Мастер Дилюк! Это же мастер Дилюк! - громко объявила Эмбер своим подчинённым. - Быстро доложите о его прибытии магистру Варке! - Варке? - недоуменно переспросил Рагнвиндр. - Он вернулся? - Да! Год назад уже как. - И давно ты получила свой отряд? - Три месяца назад, - смущённо пролепетала Эмбер. - Теперь я капитан кавалерии Ордо Фавониус. Наконец-то официально. Дилюк медленно кивнул, похлопав по голове девушку, всё ещё такую же маленькую в его глазах, и снова уселся внутрь транспорта. Но только одна мысль не покидала его. Почему при имеющемся капитане кавалерии она получила такое же звание? Когда родные стены города и мост, как всегда с сидящими на нём голубями, раскормленными Тимми, наконец, оказались рядом, в сердце винодела зародилась какая-то тоска и неясное волнение. Очевидно, что подчинённые Эмбер уже доложили о его прибытии, но всё же, заметив Джинн и Лизу возле ворот, Дилюк удивлённо повёл бровью. Когда карета остановилась, и Рагнвиндр выбрался изнутри душной кабины, девушки тут же бросились к нему, еле сдерживая застывшие в уголках глаз слезы. - Ты всё же вернулся, - выдохнула Джинн, позволяя себе слегка приобнять друга детства. - И изменился. В лучшую сторону. - Я тоже скучал по тебе, - мягко ответил Дилюк. - Мы поговорим чуть позже. Мне о многом нужно тебя спросить. Лиза, - девушка кивнула, спрятала улыбку в рукаве платья, и тихо рассмеялась. - Как ты? - У меня всё в порядке, - ласково промурчала Минчи. - Только нам, пожалуй, стоит посетить "Долю ангелов". Дилюк замешкался. Ему хотелось быстрее навестить Альбериха, прижать к груди этого несчастного капитана и никогда больше не отпускать. - Признаться честно, я бы хотел сначала навестить Кэйю. После этих слов глаза девушек почему-то потемнели, а бегающие взгляды опустились куда-то на вымощенную плиткой площадь. - Что-то не так? - недоуменно спросил Рагнвиндр. - Он занят? - Если можно так выразиться, то да, - тихо ответила Джинн. - Тогда где он? Я могу поехать туда? - Дорогой, пойдём сначала выпьем и навестим Чарльза. Он больше всех ждёт возвращения своего старого друга, - мягко улыбнулась Лиза, ловко беря под руку Дилюка и направляя его в сторону "Доли ангелов". - Всё будет хорошо. Окружившая винодела забота со стороны подруг почему-то совсем не успокаивала. Скорее даже наоборот, усиливала страх уже порядком гонящий его взашей в сторону квартиры Кэйи. Здесь что-то было не так, но никто не хотел об этом говорить. Миновав знакомые лавки, поприветствовав Флору и Донну, которые дружелюбно пытались всучить ему букет каких-то цветов, по аромату схожими с любимыми Альберихом лилиями, они проскочили мимо важно шествующей от таверны Дионы, высоко задравшей подбородок. Видимо, очередные переговоры с Чарльзом о закрытии "рассадника бед" обернулись крахом. Здание таверны совсем не изменилось. Правда, добавилось ещё пару столов, а толщина доски с объявлениями увеличилась в разы. Видимо, "Доля ангелов" всё так же оставалась пристанищем для всех желающих успокоить сердце. - Господин Дилюк! - радостно воскликнул бывший бармен. - Я безумно рад вас видеть! Чарльз отвлёкся от работы, чтобы покинуть барную стойку и крепко пожать руку бывшему хозяину. Пожалуй, у него порядком отросла борода, но всё такой же огонёк в глазах никак не потухал. - Я смотрю, ты прекрасно справляешься с обязанностями управляющего, - подытожил Рагнвиндр, оглядываясь по сторонам. - Гости всегда любили твои байки. - Что вы! Никого лучше вас и вашего отца здесь не было и не будет! - искренне заверил мужчина, искоса поглядывая на Джинн и Лизу. - Вы вернулись, чтобы продолжить дело? - Не то чтобы ради этого... - Дилюк, - коротко прервала их бывший магистр. - Давай присядем и выпьем по бокалу вина. Не против? Конечно, он был не против. Тем более лучше компании было не найти. Хотя, винодел никогда не пробовал выпивать с Кэйей. Воистину это было его желанием уже давно, но исполнить это никак не удавалось. Да и пить всё это время рядом с ним он просто боялся, думал, что наговорит тех вещей, о которых знать Кэйе не стоит, пожалуй, никогда. Много выпить Рагнвиндр не смог. Отвык от вкуса вина, с первого же глотка вонзившемуся в его голову, помутившему разум и чистое сознание. Захотелось увидеть Кэйю ещё сильнее, запечатлеть в памяти уже не страх и боль в родных зрачках, похожих на колючие льдинки, а радость неожиданности, удивление и, наверное, счастье. Девушки говорили обо всём на свете: о вернувшемся Варке с его пугающими результатами экспедиции, о повзрослевшей Эмбер, наконец занявшей должность подстать её трудолюбию, о Ноэлль, которую магистр назначил скаутом. Пожалуй, её эмоциям в тот момент не было предела. Изменилось многое, но всё это было таким неприлично скучным для Дилюка, что, выпив бокал вина, он повернулся к Джинн, заставляя ту замолчать от удивления и кивнул, требуя внимания. - Я пойду к Кэйе, - твёрдо заявил он. - Я скучал по нему всё это время. Не могу больше ждать. Чарльз вновь оглянул подруг, стыдливо отведших взгляд, и, не получив от них никакой отдачи или ответа, решил заговорить сам. - Конечно, сходите, - заверил мужчина. - Я думаю, он будет вам рад. - Спасибо, Чарльз, - уверенно кивнул Рагнвиндр, поднимаясь со стула. - Ты не знаешь, где я могу его найти? Действующий хозяин "Доли ангелов" непонимающе моргнул пару раз, пытаясь найти поддержки у Джинн, но она только незаметно кивнула, разрешая говорить дальше. - Как же, - неуверенно продолжил Чарльз. - За собором Барбатоса, где же ещё? Сердце Дилюка пропустило удар. Глухой, как топот детских ног по деревянному дощатому полу винокурни пятнадцать лет назад. В день, когда посреди ночи привели Кэйю, маленькому Дилюку уже прочли сказку на ночь и всучили в руки мягкую игрушку в виде медвежонка. Он, сжимая в руках любимца, с огромным любопытством выглядывал сквозь прутья деревянной ограды второго этажа, пытаясь поймать взгляд странного мальчика. Тогда ему это удалось, но Крепус, заметив притаившегося сына, загнал его обратно в комнату. Тогда Дилюк в нетерпении не спал всю ночь, вспоминая незнакомца. И только утром, встретив того за обеденным столом наконец заговорил. - За собором? Он отчаянно пытался не верить. Ведь каждый житель Мондштадта знал, что за церковью находится поле, усеянное не золотыми колосьями пшеницы, а каменными надгробными плитами. Кладбище. Там же, под горкой холодной земли, лежал и Крепус. Страх, как подожженный фейерверк, разорвался на тысячу маленьких кусочков, впился в кожу изнутри, разрушая оболочки внутренних органов, заставляя прерывисто дышать, удерживая слезы, горячей волной хлынувшей в глазницы. Казалось, что едва приоткрыв рот, из гортани неконтролируемо вырвется крик, но вместо него Дилюк только хрипло что-то выдохнул, в онемении сжав кулаки до треска фалангов. Тишина внутри таверны раскалывала голову пополам, поэтому Рагнвиндр на каменных ногах медленно поплелся к выходу. В голове металась только одна мысль, как птица, запертая в железной клетке. "Не верю! Не правда! Вот же он, Кэйа, живой! В моих воспоминаниях!" - Обязательно захватите букет! - вдогонку крикнул ему Чарльз. - Флора как раз собрала сегодня десяток свежих лилий.

***

Замшелое каменное надгробие стояло здесь не первый год. Только вот, цветов около него совсем не было. Кэйа погиб через сто тридцать девять дней после отъезда Дилюка из Мондштадта, в день его рождения. И он никогда себе этого не простит.