***
Следующим утром он позвонил Ганнибалу, договариваясь о перевозке своего багажа. Неловкость и горькое разочарование в себе преследовали Уилла, когда он, держа чемоданы с одеждой, книгами и учебными материалами, появился на пороге у Лектера. Альфа улыбнулся ему своей отвратительной, понимающей улыбкой и впустил в дом, так и не произнеся ни слова. Первые пару дней Уилл вздрагивал от каждого шороха, его пугали тихие появления Ганнибала за спиной, его глубокий, приятный голос, даже интерьер дома Лектера наводил на Уилла тревогу. Все здесь буквально кричало «серийный убийца», и Грэм невольно задумывался, почему никто ранее не догадался об этом. Почему ему самому потребовалось лечь в кровать Лектера, чтобы заметить очевидное. Знание истинной сущности Ганнибала и невозможность остановить его подавляли Уилла, заставляли его разочаровываться в себе. Но с момента переезда Вендиго ни разу не появлялся — это единственное, что заставляло мужчину чувствовать себя немного лучше. — Я настоятельно советую тебе отказаться от работы в поле, — Уилл вздрогнул, в очередной раз неподготовленный к появлению Ганнибала. — Хотя бы на время беременности. Он отвернулся к зеркалу, смотря за собственными пальцами, застегивавшими пуговицы рубашки. — Твои настоятельные советы услышаны и приняты к сведению. — Это может быть опасно для ребёнка, — сказал Лектер, приближаясь. Уилл посмотрел на него из-за плеча, надевая поверх рубашки мешковатый свитер, чтобы скрыть небольшой бугорок на животе. — Я иду на работу. — Уилл, — Ганнибал подошел совсем близко, опуская ладони на плечи мужчины. Вдохнул его запах, приобнимая со спины. Уилл напрягся, пялясь в стену перед собой. — Скоро твой запах изменится, и они узнают о ребёнке. Тебе нужно только назвать им имя отца, правильное имя, и проблемы исчезнут. — Я. Иду. На работу, — Уилл избегал взгляда Лектера как мог. Тот прижался ближе к нему. Игнорируя сопротивление омеги, еще раз шумно вдохнул воздух за ухом. Сжал руки еще сильнее и, наконец, отпустил. Ганнибал ощущал болезненную потребность держать профайлера как можно ближе к себе. Он хотел трогать его, хотел вдыхать его запах, хотел сжимать в своих объятиях. До треска в ребрах. А ещё Ганнибал ощущал ненависть Уилла. Тихая злость, что однажды перерастет в яд в бокале вина или нож у горла. Лектер был уверен, что сможет подавить порывы своей пары.***
— Что это? — раздраженно спросил Уилл, возвратившись одним вечером из Куантико. Он забрал псов из ветеринарной клиники несколько дней назад, и сейчас те радостно приветствовали его. Ганнибал удерживал в руках бордово-коричневый кусок ткани, на его запястье болталось несколько пакетов с логотипами магазинов одежды. — Штаны для беременных, — ответил альфа, ничуть не смущенный злостью, звучавшей в голосе Грэма. — Это юбка. — Это удобные, не давящие нигде штаны для беременных. — Прекрасно, — на выдохе произнес Уилл. — Я не буду это носить. — Но, Уилл, так надо, ты уже почти на третьем месяце. Ты же не хочешь, чтобы с ребёнком что-то случилось? — ласковым голосом спросил Лектер. Его глаза были прищурены и наблюдали за Грэмом с угрозой. «Ты наденешь это, хочешь ты того или нет», — говорил его взгляд. Профайлер вздохнул ещё раз. — Если это твоя попытка заставить меня сидеть дома, то она провалилась. — Ты мог бы хотя бы померить их. Уилл вдруг раздраженно зарычал, выхватывая из рук альфы цветастую тряпку. Он на ходу в спальню начал стягивать с себя привычные джинсы. Быстро просунул ноги в штанины, эластичный пояс мягко обхватил его талию. Одежда оказалась раздражающе удобной. Его дешёвая рубашка смотрелась нелепо с этими штанами. — Я купил еще немного туник для тебя, — Уилл вздрогнул, не заметив, как появился Ганнибал. Мужчина протягивал ему что-то бледно-розовое. Не размышляя над этим, Грэм быстро расстегнул пуговицы и переоделся. Из зеркала на него смотрел кто-то другой. Какой-то другой омега. Слабый, круглый, мягкий омега, чей альфа привык обеспечивать его и выполнять все его капризы. — Ты выглядишь прекрасно, — произнес Ганнибал, вновь привлекая к себе внимание. Скука едва различимо сквозила в его голосе, и это вывело Грэма из себя. Уилл оскалил зубы, грубо срывая с себя купленную недавно одежду. Он двигался так резко и так быстро, что тонкая ткань блузки не выдержала и разошлась по одному из швов. Неприятный звук рвущихся ниток заставил Ганнибала поморщиться. — Я померил, — с вызовом в голосе произнес Грэм и бросил остатки туники к ногам Ганнибала. Альфа наблюдал за всем с непонятным блеском в глазах. Его верхняя губа приподнялась, оголяя острые клыки. Уилл зарычал в ответ, отходя дальше к двери. Не сводя глаз с мужчины, он пятился спиной, все еще одетый в купленные Лектером штаны. Вдруг тот сорвался с места, и Уилл дернулся назад, разворачиваясь на пятках. Он успел добежать до лестницы, прежде чем сильные руки поймали его поперёк груди. — Мы будем процветать вместе или умрём, — прошептал Ганнибал на ухо Уиллу, заставляя табун мурашек пробежать по позвоночнику профайлера. — Тебе же не понравилось, как быстро я согласился играть в твою игру, — ответил ему Грэм. Яд сочился из его голоса. — Почему ты недоволен сейчас? — Ты так груб, Уилл. Если бы ты не был моим, я бы убил тебя. Омега замер в бессилии, прекратив попытки вырваться. Ганнибал был неизлечимо болен, они говорили на разных языках. Он расслабился, позволив мужчине сильнее прижать его к себе. Лектер зарылся носом в тёмные кудри, вдыхая запах своей пары. Его рука скользнула под пояс свободных штанов Грэма, оглаживая слегка округлившийся живот, и спустилась ещё ниже. — Ганнибал, — Уилл судорожно схватился за предплечье альфы, намереваясь остановить его. — Тш-ш… Не бойся, — мужчина насильно оторвал от себя руку профайлера и продолжил свой путь. Он задел ногтями резинку боксёров Грэма и, не медля ни секунды, забрался под нижнее белье омеги. — Г-ганнибал… — прерывисто выдохнул Уилл, когда пальцы Лектера обхватили его полутвердый член. — Позволь мне это сделать, — попросил альфа. — Тебе не нужно моё позволение. Мужчина не ответил, и только сильнее сжал в кулаке член Грэма. Ещё один тихий вздох сорвался с губ Уилла. Свободной рукой Ганнибал стянул штаны и нижнее белье омеги, оголяя его бедра и гениталии. Уилл почувствовал, как краска стыда заполняет его лицо. — Не здесь, не в коридоре, Ганнибал, — попросил он, откидывая голову на плечо Лектеру и закрывая глаза. Он чувствовал полное бессилие перед ситуацией, все, что он мог — это не сделать ее ещё хуже. По крайней мере, Уилл мог получить удовольствие. Ганнибал мягко уложил Грэма на кровать, накрывая своим телом. Он взял оба их члена в руку, начиная медленно поглаживать их. Сжал сильно, большим пальцем оттягивая кожицу на головке члена Уилла. Тот громко застонал и тоже обхватил рукой их органы. Дрочить вдвоём чувствовалось… странно. Слишком много рук, слишком много внимания. Он толкался в кулак, головкой задевая чужой член, и это действительно выбивало из колеи. Как будто он трахал что-то твердое и сухое. Ганнибал задел ногтем уздечку Уилла, выбивая из него громкий стон. Пальцем потёр под головкой его члена. Довести их обоих до оргазма не оказалось сложной задачей. Всего спустя пару минут стимулирования, Уилл вдруг сжался, задрожал и с громким стоном выплеснул сперму, забрызгивая свой заметно округлившийся за последние недели живот. Кто-то мог бы подумать, что это возрастной жир, скапливающийся на боках и внизу живота, но Ганнибал точно знал причину увеличения в размерах. Со спермой Уилла водить рукой по члену стало гораздо легче, звуки, издаваемые при этом, пробуждали воспоминания о том, как Лектер вбивался в омегу на этой самой кровати всего пару месяцев назад. Ганнибал кончил с глухим, рычащим стоном, придавливая затихшего Уилла под собой. Он обнял Грэма и притянул ближе к себе, вновь зарываясь носом в его тёмные кудри. — Когда ты родишь нашу девочку, мы назовём её Мишей, — прошептал он Уиллу на ухо. Тот не отреагировал, чувствуя, как усталость и безразличие к настоящей действительности поглощают его. Чесапикская шлюха? Плевать. Сгинуть в муках? Уже работает над этим. — Она будет похожа на меня, я уверен. — Или он. — Что? — переспросил Ганнибал, удивлённый, что получил ответ от почти бессознательного тела рядом. — Ты не властен над жизнью. Ребёнок может быть любого пола, — голос Грэма был приглушен подушкой. Уилл почти заснул. — Я знаю, что ты носишь девочку. Я уверен в этом, — мужчина напрягся, ожидая услышать возражения от омеги. — Кто такая Миша? — вместо того, чтобы спорить, спросил Уилл. Лектер замер, пойманный врасплох. Уилл даже поднял голову от подушки, почувствовав, как внезапно сменилось настроение альфы. — Ганниба… — Моя сестра. Она давно умерла, — горечь в голосе Лектера сказала Уиллу, что он не хочет знать полную историю. Уилл не хотел верить, что что-то такое банальное как насилие в детстве или потеря сестры могли сделать из Ганнибала монстра, которым он в итоге стал. Ничего не случилось с ним. Он сам случился. Грэм был уверен в этом. Лектер встал с кровати, он был явно расстроен, но Уиллу было слишком все равно, чтобы обратить на это внимание. Он просто продолжал лежать в кровати, засыпая под мерные шаги альфы по дому. Хлопок входной двери возвестил о его уходе.***
Следующим утром Уилл разглядывал тело голого, выпотрошенного омеги, стоящего на коленях и обхватывающего руками свой полный цветов живот, и медленно отхлебывал кофе из местной забегаловки. — Это Потрошитель? — спросил Джек, пялящийся на труп вместе с ним. — Возможно. — Возможно, Уилл? — повысив голос, повторил альфа. — Я недостаточно времени дал тебе отдохнуть? Грэм поднес стаканчик к губам и сделал ещё один глоток. Рычание Джека имело бы на него влияние несколько недель назад, но сейчас Уиллу было все равно. Смеяться или плакать уже не хотелось. — Не скаль на меня зубы, — просто ответил он. Джек почти побагровел от возмущения. — В этой работе чувствуется любовь, благодарность, даже почитание. И много боли. В искусстве Потрошителя нет ни грамма любви. Только чистая ярость. Потрошитель наказывает, а не благодарит. — И все же вы сомневаетесь, — сказала появившаяся будто из неоткуда Фредди Лаундс. — Я правильно поняла, вы называете убийства Чесапикского Потрошителя искусством? — Вам нельзя здесь находиться, — вздрогнув, ответил Уилл. Он сильно сжал челюсти, чтобы не сказать, что-то неправильное при этой женщине. — Мне кажется, или ваш запах слегка изменился, мистер Грэм? — задала следующий вопрос Фредди. — Появился как будто привкус молока. Джек поднял брови и даже прекратил на какое-то время подзывать молодого офицера, чтобы тот убрал надоедливую журналистку, и тоже принюхался. Уилл напрягся, замирая на месте. — Вам нельзя здесь… — Убийца! Подстилка Потрошителя! Как тебе спится по ночам?! Все трое — Уилл, Фредди и Джек — обернулись на крик пожилой женщины, стоявшей у огораживающей ленты. Та в ярости выкрикивала оскорбления, и Уилл с лёгкостью мог догадаться кому они адресованы. — Это ваших рук дело, — сквозь зубы прошипел он Фредди и, отвернувшись, пошёл в противоположную сторону. Его работа здесь закончена. — Уилл! — позвал Джек. — Это Потрошитель? — Возможно… Он чувствовал себя паршиво, тошнота мешала думать, и все, чего он хотел, это прислониться лбом к какой-нибудь гладкой, прохладной поверхности. Уилл вышел за пределы оцепленной полицией территории, направляясь в ближайшую забегаловку за новой порцией кофе. Только дорогу перейти... — Чтоб ты сдох, продажная мразь, — Грэм успел только повернуть голову на хриплый голос все той же женщины, прежде чем чьи-то сухие, костлявые руки с силой вытолкнули его на проезжую часть. Увидев лицо женщины вблизи, он узнал в ней мать одной из жертв Потрошителя. Он помнил это дело. Девушка-подросток с вырезанными лёгкими. Её лицо промелькнуло перед глазами Уилла, и в следующий миг капот легковой машины, летящей на всей скорости, врезался в него. Уилла откинуло назад, и он упал, раскинув руки в разные стороны. Грэм, прямо как во сне, ощущал растекающуюся под пальцами кровь. Единственным различием была боль, она пришла медленно, с запозданием, растеклась вдоль по позвоночнику, почти одновременно ударила в голову, живот и конечности. Уилл не стонал, не двигался, но и не терял сознания. Или ему так казалось. В какой-то момент появилось много людей, стало шумно, они толпились вокруг него, разглядывая как букашку на выставке. Они погрузили его в скорую, задавали вопросы, но Грэм не мог их расслышать. — Мистер Грэм, — мужчина в белой форме склонился над Уиллом, что-то говоря ему. Они везли его вдоль длинного белого коридора с яркими лампами на низком потолке. — Мистер Грэм, нам нужно ваше разрешение на операцию… — Мистер Грэм, мы собираемся провести операцию по удалению матки. Моргните хотя бы, если понимаете. — Мистер Грэм, вы истекаете кровью, нам нужно подтверждение. Уилл не реагировал. Он смотрел в тёмные глаза Ганнибала (или там стоял Вендиго?), стоявшего за спиной пытающихся получить от него согласие врачей. Они обернулись к нему, о чем-то спрашивая. Уилл не слышал, что альфа ответил им, но он не отводил от него взгляда. Медсестра приложила широкую маску к его рту и носу, заставляя Уилла вдыхать отравленный воздух. Глаза Грэма начали слипаться, хотя он боролся с сонливостью как мог. Уилл до самого конца смотрел в глаза Ганнибалу, гадая, что тот ответил врачам. Что он выбрал для Уилла? Жизнь? Или избавление?..