Жажда (Thirsty)

Ох, он облажался, просто действительно все испортил. На самом деле он постоянно промахивался уже около месяца со всем вопиющим пренебрежением к безопасности, которое можно было бы ожидать от очень раздражительного семилетнего ребенка, которому сказали ничего не делать, но ни как не от взрослого мужчины, который, по общему мнению, должен помнить о выполнении обыдены задач, таких как поесть, наример. Бедовый Сыщик не был ответственным человеком, и со временем становился только хуже, как те сыры, которые любят претенциозные люди, несмотря на то, что они пахнут ногами и полотенцами в раздевалке. Как лимбургер или… Чёрт, это была ключевая часть того дела много лет назад. Возможно, он и забыл это имя, но никогда не забудет душераздирающую вонь, которая использовалась, чтобы скрыть запах телесного разложения. Он был вонючим как сырным вампиров. Если бы он не зудел от голода, то мог бы от души посмеяться над этой мыслью, но сейчас он был сосредоточен на охоте. Может быть, в устах Ханта это выглядело более трудным, чем было на самом деле, и любое разумное существо ночи бросило бы презрительный взгляд в его сторону; никакого чутья, никакого мастерства, просто сумасшедший дикий вампир, крадущийся по переулкам, молясь, чтобы в этот пасмурный вечер четверга был пьяный. До сих пор ему иронично не везло. В какой-то момент он почти поймал ребенка, выносящего мусор из-за двери засаленной забегаловки, за которой прятался вампир, но он метнулся обратно внутрь, прежде чем Сыщик смог угрожающе вынырнуть из темноты. В другой раз он подумал, что нашёл себе лёгкую мишень, но когда подкрался к жертве, то понял, что это была просто странно лежащая куча мусорных мешков, которые он почти засунул в себе рот; и в тот момент он в бреду подумал, что, может быть, ему стоит попробовать, просто на случай, вдруг этот мусор из банок крови. Единственное, что его остановило, потому что он, конечно, небыл настолько обезумевшим от голода, чтобы получить полный рот прогорклого мусора. Вдалеке были слышны громкий грохот и ругань. Человеческое тело. Всё в крови. Он мгновенно пришел в движение при мысли о "мусоре", выброшенном так же быстро, как и следовало. Их не было в этом переулке. Не за углом. Не так близко, как он думал. Но это было просто восхитительно: теперь, когда он сосредоточился, он мог слышать их движение. Размеренные шаги… Запад. Напевает. Господи, где же они? Он должен был подойти ближе. Так сосредоточенный на том, чтобы точно определить свою неминуемую жертву, Сыщик даже не заметил ограждения из цепей, пока не врезался в него лицом и некоторое время ошеломленно смотрел в молчании, прежде чем стряхнуть его и поспешить, возможно, самым шумным способом из всех. Дребезжащий стук металла о металл отдавался эхом с невероятной громкостью, которая только усиливалась тем, как стучали ноги Сыщика, подгоняя его с возрастающей настойчивостью. Его глаза метались от тени к тени, от двери к двери, из переулка на улицу. Разочарование поднялось в его груди от осознания того, что он только что снова кого-то упустил. Его потрясло, когда он заметил движение менее чем в тридцати футах от себя, темное на темном и незаметное для любого нормального человека, и не было ни секунды колебания, перед тем как он бросился. Если это была еще одна куча мусора, то это была куча мусора, которую он собирался сожрать, чёрт возьми. Он резко двинулся с натренированной точностью, чтобы прижать свою жертву к стене - сейчас работала только мышечной памяти, а голову заняло безумное, непреодолимое желание. Крепко сжимая руки, наклоняясь под углом к ярёмной вене; он делал это сотни раз без промаха. Но на этот раз что-то было не так. Кожа была едва тёплая, чем у него на губах, и его клыки не погрузились в мягкое мясо, вместо этого они резко царапнули что-то твердое, как кость. Он надавил сильнее, и по-прежнему ничего не произошло, но голова кружилась от прилива адреналина, голода и... и… И боли. Сыщик взвизгнул и в замешательстве оттолкнулся, когда резкая, холодная боль пронзила его плечо. -Да, да. Как тебе это, блять, нравится? - губы мужчины были в крови. Выражение обиды медленно сменилось осознанием, и его глаза сузились с подозрением: Опять напортачил, идиот! Из всех сотен тысяч людей в Полуночном Городе Сыщику удалось сегодня столкнуться только с одним - известным гангстером и случайным соперником со Сликом Спейдсом - единственным человеком, которого он почти избегал с тех пор, как началась вся эта история с вампиризмом. Детектив выглядел как обезумевший олень, пойманный, бегущим через дорогу, в свете фар, когда его рефлексы борьбы или бегства боролись друг с другом за главенство, и по тому, как Слик потянулся за ножом, было похоже, что он уже ожидал нового нападения. И он был прав. -Послушай, я не знаю, какого черта... - он был прерван тем, что Сыщик насадил себя на протянутый клинок и, даже полностью вонзив его в живот, все еще пытался дотянуться до горла панцирьника. Это было так близко, и он знал, что на этот раз сможет разбить хитин. Он должен, должен. Ничего больше не отразилось на его чувствах, кроме скручивающей, ноющей жажды, полностью подавляющей его разум. Когда его рот соприкоснулся, он надавил так сильно, что челюсть заболела, так же, как и рана от лезвие в животе, но он едва заметил это и продолжал кусать достаточно сильно, чтобы разорвать обычную плоть. По-прежнему никаких костей и, что еще хуже, никакой крови. Сыщик был так близок к концу своей метафорической веревки здравомыслия, что едва держался на ниточке, поэтом и неудивительно, что он не заметил, как Слик грубо вытащил нож из его органов, чтобы поднести его к губам детектива. Сыщик вздрогнул от досады и едва сохранил самообладание, чтобы не пронзить себя во второй раз, пока панцирьник наслаждался своей работой, даже вкус его собственной крови на стали испытывал его терпение. Он провел языком по лезвию, нетерпеливо слизывая еще теплую жидкость, пока не добрался до кончика. Вязкая смесь крови и слюны стекала по его подбородку, и когда он начал спускаться вниз, Слик убрал нож с видом... хм; Сыщик не был уверен. Он был не в том состоянии, чтобы разбираться в этом прямо сейчас. Все, что он смог выдавить, это жалобный стон, когда Слик вытер нож и оттолкнул детектива на несколько дюймов. После неуклюжей попытки заговорить, которая вышла как тарабарщина, он выдавил: "Я могу… Я объясню, мне просто нужно..." Он действительно собирался это сказать? Может быть, он и сошел с ума от голода, но все равно чувствовал себя немного глупо, говоря, что ему нужно выпить крови. Это было похоже на реплику из дрянного старого фильма, и даже не из хорошего, а из тех - убогих, с плохими спецэффектами и дешевыми костюмами. Он не хотел быть дешевым костюмированным вампиром; на самом деле, он не хотел быть каким-либо вампиром, но он уже упустил тот момент, когда мог избежать этого. - Ты будешь у меня в большом долгу, детектив,- Слик склонил голову набок и постучал по шву между шеей и челюстью. Внезапно Сыщик почувствовал, что именно он находится здесь в опасности. - Что? Кот съел язык? Или, может быть, я неправильно понимаю, что, чёрт возьми, с тобой происходит! Может быть, ты напал на меня в переулке и попытался перегрызть мне горло по какой-то другой причине, кроме как поймать случай подраться со старым вампиром... Он довольно быстро заткнулся, когда Сыщик приблизился, и только издал тихое "ах", когда клыки скользнули между его хитиновыми пластинами и погрузились в мягкую плоть. Она порвалась так легко, тонкая, как паутинка, кожа беспорядочно сочилась горячей кровью, как только ее прокалывали. Детектив не мог остановиться, он вгрызался в плоть, покрывая черный панцирь Слика слабым красным блеском, оставляющие вязкое, липкое пятно там, где оно впиталось в пальто. Когда кровь просочилась наружу, его язык скользнул между трещин, чтобы прижаться к ранам и жадно направить почти опьяняющую субстанцию в горло. Пальцы Слика запутались в его волосах, а другая рука легла ему на живот. - Это ведь не проблема, Сыщик? Слик провел пальцем по рваной колотой ране в том месте, где детектив получил удар ножом, и Сыщик вздрогнул от прикосновения, когда боль тупо покалывала края разреза. Он покачал головой и прижался к Слику, смакуя боль, когда рука панцирьника прижалась к ране. Что-то, похожее на стон, сорвалось с его уст, прежде чем он смог остановить его. Даже не видя его, он знал, что Слик ухмыляется от одного несуществующего уха до другой, эти ужасные острые зубы были выставлены напоказ, когда он сказал: "Продолжай в том же духе, и, может быть, я позволю тебе пососать мой нож ещё раз". Сыщик почувствовал, что краснеет, когда к нему начало возвращаться здравомыслие. Но кровь прилила не только к его щекам. Слик держал одну руку на ране, продолжая рисовать красные круги вокруг нее, пока она сама медленно зашивалась сверхъестественным образом, а другой, оставив волосы детектива, крепко сжал его подбородок. Сыщика повели от шеи другого мужчины вверх по челюсти к губам, где он обнаружил уже открытый рот Слика и... и… Капающую кровь. Она очилась из дырочки, наспех проделанной в его собственном языке, жидкость стекала по губам, когда он целовал Сыщика. Боже. Бля. Это было грязно, но при этом и так прекрасно. Сыщик застонал и впился в рот гангстера, он совсем и не сопротивлялся, когда язык Слика толкнулся в его рот. Он резко вздохнул, когда мужчина прикусил губу достаточно сильно, чтобы разорвать ее. Это была небольшая рана, но она болела и боль пронзила его насквозь, так что ноги задрожали, а в животе разлилось тепло; он сжал ткань одежды Слика в кулаки, держась за него, чтобы устоять на ногах. -Ты наелся досыта? - Спросил Слик, немного отстранившись, и хотя Сыщик почувствовал, как его сердце упало, когда его губы оторвались от шеи панцирьника, он кивнул. Вдруг чужая рука вцепилась ему в волосы и резко дернула вниз- Приступай к расплате со мной. Сыщик не мог сказать, что сделал это специально и что он не действовал из-за мышечной памяти, когда упал на колени. Несколько секунд он возился с молнией Слика, прежде чем, наконец, расстегнул ее и вытащил покрытый панцирем член. О боже, как же странно и хорошо было держать в руках орган, отличный от его собственного. Он провел пальцами по всей длине и лениво поцеловал кончик. Слик всегда был нетерпелив, он ухватился рукой за волосы детектива и притянул его ближе, пока его член не прижался к щеке нижнего, а когда он двинул бедрами вперед, то оставил влажную полосу на его лице. - Господи, может, по крайней мере, сначала купишь мне выпить, - пробормотал Сыщик и усмехнулся. - Если ты все еще хочешь пить - поработай своим ртом. Сыщик не мог с этим спорить. Он взял головку в рот и, пройдясь по ней губами, поморщился, когда порез на нижней губе снова открылся. Слик определенно уловил, как он вздрогнул, как у него потекли слюни, как он медленно двигался вниз по длине дюйм за дюймом. Ему даже не нужно было смотреть, чтобы понять, что Сыщик уже на пределе. Слик контролировал темп, крепко сжав руку в волнистых волосах Сыщика и не позволяя ему ускориться темп. Сыщику было все равно. Он наслаждался ощущением того, что его рот так полон, соленой спермы, смешивающейся с его собственной слюной, и затяжным вкусом крови, онемевшим на губах, и порезом, обжигающим, когда его снова и снова задевали. Если бы не боль от собственного стояка, упирающегося в штаны, то он мог бы оставаться таким всю ночь, но нарастающее давление сводило его с ума, и он все больше осознавал: насколько тесны его брюки. Сыщик дошел до того, что расстегнул пуговицу и потянулся к молнии, прежде чем каблук ботинка Слика впился ему в костяшки пальцев и прижал руку к земле. - Надеюсь, ты не собираешься покончить раньше меня, детка, - сказал панцирь сверху. Прежде чем детектив успел отстраниться, чтобы сказать что-нибудь остроумное, его резко дернули вперед, и член у него во рту вошел в горло до самого основания. Сыщик давился и извивался, пока не нашел подходящую позу. Внезапно медленный темп сменился на более быстрый, так что Слик врезался в него, практически оседлав его голову, как быка, пытающегося отбиться от ковбоя, и все, что Сыщик мог сделать, так это схватить мужчину за бедра и зажмуриться. Его разум полностью опустел. Когда Слик наконец вышел, человек, задыхаясь и тяжело дыша, глотал воздух. Его легкие горели от усилий, челюсть болела, и он чувствовал, как слюна капает из уголков рта, когда он тупо смотрел на другого человека, ошеломленный и недовольный тем, что Слик остановился. В какой-то момент гангстер отпустил его волосы, интересно, когда это случилось? -Вверх, - твердо скомандовал панцирьник, и Сыщик подчинился, хотя ноги, казалось, вот-вот подогнутся под ним, его собственная ноющая эрекция напряглась под брюками. Он уже выделил достаточно семяни, чтобы оставить непристойное мокрое пятно. А трения, когда он менял позы, было почти достаточно, чтобы заставить его кончить тут же. Однако он знал, что это не так, или, скорее, был догадывался. И ещё Сыщик знал, что это вызовет проблемы, если он не сделает то, чего хочет Слик; детектив не был в том состоянии, чтобы даже думать о том, будет ли неповиновение забавным. Он знал, чего хочет, и знал, что Слик даст ему это. - К стене, - и как только он повернулся, панцирьник грубо толкнул его в холодную кирпичную стену перед ними. - Лучше трахни меня хорошенько, - пробормотал Сыщик, когда его штаны были стянуты до лодыжек. - Сделай так, чтобы завтра я не мог ходить. -О, милая, ты не будешь ходить целую неделю. Слик схватил его за задницу и прижался к нему сзади. Одна рука массировала его ягодицу, в то время как другая змеилась на передней части Сыщика, задерживаясь на животе и ране, которая все еще пульсировала теплой болью. Сыщика на мгновение охватило разочарование, когда Слик переместил руку дальше вверх, а не вниз, но как только два пальца были вставлены ему в рот, он решил, что это практически так же хорошо. Сыщик кончал короткими рывками, которые брызгали на брика, когда он сосал чужие пальцы, проводя языком по суставам и тупым заостренным кончикам, но Слик, казалось, не замечал этого, но детектив совсем не позволял этому замедлить его. Он чувствовал твердый член другого мужчины, прижатый к уголовной промежности, все еще влажный от слюны и невероятно горячий в ночном воздухе. Наконец Слик убрал руку, и как только он вставил один палец в человека, Сышик снова стал твердым, застонав от тупой боли и проклиная свое тело за то, что оно было слишком чувствительным от всего этого. Пальцы Слика были покрыты твердым панцирем, и казалось, что в него втискивают пластиковую игрушку, медленно двигают её взад-вперед, чтобы освободить его для второй, а затем и третьей. И Слик точно знал, что он делает, он знал все углы, под которыми нужно давить. Как он мог этого не делать? Он делали это много раз раньше, Сыщик никогда не чувствовал, что кто-то еще так хорошо впивался в его тело. -Не могу поверить, что ты такая шлюха, что позволяешь мне трахать тебя в каком-то переулке, - Слик развел пальцы веером, и Сыщик невольно дернулся вперед. - А если кто-нибудь увидит, а? Что, если кто-то из наших знакомых выйдет из-за угла? Сыщику было все равно. Он стонал, хныкал и не мог сосредоточиться ни на чем, кроме мужчины, стоящего позади него. Он попытался что-то сказать, но как только пальцы Слика сжались и надавили в нужном направлении, это превратилось в долгий, задыхающийся скулеж. - Что это было? Тебе придется говорить громче. Тебе придется сказать мне, чего ты хочешь. Его лоб был прижат к стене, и он сильно прикусил губу, чтобы не быть громче, чем сейчас, но ему удалось тихо сказать: - Хм? - Слик, пожалуйста... - Что "пожалуйста"? Пожалуйста... прекратите? - Дразнил Слик, медленно вытаскивая пальцы, заставляя детектива брызгать слюной и тереться о него в отчаянии. - Трахни меня. Пожалуйста, трахни меня! Вот оно. Он произнес волшебные слова. Наверное, можно было бы сделать это раньше, но, черт возьми, даже просто пальцы Слика были так хороши. Панцирьник, не теряя времени, выпрямился и с довольным ворчанием врезался в и без того растянутого Сыщика. Он сразу же начал резко и рвано вдалбливаться в детектива, будто от этого зависела его жизнь, Слик всегда был грубым, но Сыщик, должно быть, забыл насколько, потому что его чуть не сбили с ног. Слик схватил его за бедра с достаточно сильно, чтобы оставить красивый синяк, удерживая на месте. Боже. Сыщик больше не мог этого выносить. Он схватил одну из рук панцирьника и притянул ее к себе. Пальцы Слика были жесткими и гладкими, но одновременно с этим теплыми, а его хватка крепкой. Он поглаживал чужой орган в такт своим толчкам; если бы он сжимал еще сильнее, то мог бы оторвать член Сыщику, и это было именно то, чего хотел детектив, этого было ровно достаточно, чтобы ошеломить его и заставить его зрение затуманиться, когда слезы навернулись на глаза и… Он пришел снова. Слик замедлил темп и почти болезненно сжал бока Сыщика, наклонившись ближе, чтобы прошептать ему на ухо: -Упс. Сыщик был настолько не в себе, что целую секунду не замечал, что происходило дальше, а потом вдруг закричал и инстинктивно попытался отстраниться, только еще больше поранившись, когда Слик во второй раз за ночь укусил его за плечо. Черт! Он всерьез беспокоился, что потеряет кусок плоти, кровь уже пропитала его одежду, он чувствовал, как она стекает по руке и боку. Слик отстранился, когда рана открылась еще больше. На мгновение гангстер заколебался, пытаясь решить, зашел ли он слишком далеко или нет. - Не останавливайся, - прошипел Сыщик. Все его тело болело от укусов в плече до все еще заживающей колотой раны, от трясущихся ног до, несомненно, травмированной задницы. Это было великолепно, это было совершенное блаженство. Детектив мог, практически, потерять себя в этих ощущениях. Как и Слик. Он уже был близко, но держался какое-то время, и прошло всего несколько секунд, прежде чем он застонал и обнял другого мужчину, прижавшись лицом к его спине, зарывшись так глубоко, как только мог. Он наполнял Сыщика рывком за рывком, практически фонтанируя, казалось, целую вечность. Они постояли так с минуту, просто переводя дыхание, а когда Слик вышел с непристойным хпаньем, сперма тут же потекла по бедрам Сыщика. Детектив повернулся, продолжая стоять, прислонившись к стене, все еще тяжело дыша с самодовольным выражением лица. - Черт, это было здорово, - сказал он, протягивая руку, чтобы подтянуть штаны. Боль и чувства от недавнего саития, перед которым его чуть не лишили постибесмертной жизни, ощущалась как абсолютный беспорядок, который был во всём, что его тогда окружало. Сперма скапливалась у него в штанах, и на них было больше крови, чем он думал, но у него не было особого выбора как натянуть их обратно. Не то чтобы он принес сменную одежду в этот гребаный переулок. Он знал, что его пальто будет в еще худшем состоянии, а шляпа… Где его шляпа? Её нигде не было видно. - Это было достаточно хорошо, чтобы ты рассказал мне, где тебя черти носили? - Конечно. Если ты ещё подвезешь меня до дома...- черт, он что, уронил её, когда бежал сюда? Или до этого? Слик застал его врасплох, когда наклонился, чтобы запечатлеть кровавый, но любовный поцелуй на его щеке.