Фасад

Сколько Лайто себя помнит, он всегда был окружён дымом. В детстве это был дым одиночества и лжи. Он никогда не понимал, почему его оставили. Парень не был первенцем, как Аято, и не обладал чарующим голосом, как Канато. Почему его не убили? Или не выкинули, как ненужный мусор? Самое смешное, точный ответ на этот вопрос не могли дать даже родители. Свои первые десятилетия, Лайто провел в одиночестве, нарушаемом только присутствием родных братьев. Корделия никогда не позволяла им общаться с Шу или Рейджи, а Субару, фактически, не покидал башню своей мамы. По этой причине, именно с ними у парня установилась обоюдная связь. Вот только братья не могли полностью компенсировать одиночество. Аято женщина редко выделяла время на отдых, заставляя с каждым днём учиться всё дольше и дольше, а Канато и вовсе служил для неё куклой и певчей птичкой на постоянной основе. Только Лайто был никому не нужен. Поэтому, в один день, он стал заниматься музыкой. Ему нравилось чувствовать кончиками пальцев холод клавиш пианино и слышать эти плавные ноты. Это было прекрасным избавлением от скуки, а также надеждой на хоть какое-то внимание. Правда, конечно, никто не заметил это увлечение, но, зато, по мере его взросления, Корделия заметила кое-что другое… В подростковом возрасте, появился дым похоти и разврата. Эта женщина, наконец-то, заинтересовалась им. Но не как сыном. Лайто помнит всё, как-будто это было только вчера. Парень помнить ладони с длинными чёрными ногтями на своей шее, спине, груди и… Впрочем, это уже не так важно. Воспоминания об этом перестали давно его трогать (тем более в связи с последними событиями). Но, тогда, это стало для него смыслом существования. Парень не знал, как дальше жить без обжигающего слияния тел и страстных поцелуев с привкусом приторной крови. Это ощущение было как дорогое, крепкое вино. Сначала экстаз, а потом похмелье. И плевать, что после этого чувствовалась токсичная желчь, прожигающая желудок насквозь. И плевать на сожалеющие, печальные взгляды братьев. И плевать на внутреннее содрогание от, только, одних её хитро ухмыляющихся губ. Плевать, плевать, плевать. Парень жил исключительно ради этой женщины и острых ощущений. Он думал, что именно так выглядит та самая прекрасная, вечная, непоколебимая «любовь», которую воспевают глупые люди. Вот только в книгах от неё веяло сладостью, теплом и нежностью. Но не болью и горечью. Однако, Лайто думал, что так и должно было быть. В конце концов, они не люди, вампиры, у них всегда всё по-другому. Хотя, на самом деле, уже тогда была известна реальная причина такого отличия. Корделия никогда не любила никого, кроме его отца. Только Карла она была готова одаривать нежностью, заботой и лаской. Настоящей любовью. И никого более. Даже своих детей. Даже Лайто. Все остальные, служили исключительно её веселыми игрушками или «козлами отпущения», которых можно выкинуть при первой же возможности. И парень был именно этим самым «козлом отпущения». Осознание этого было жестоким и тяжёлым. Что самое ироничное, когда это произошло, вампир, несмотря на то, что в душе (если у него она вообще есть) чувствовал себя разбитым, внешне-лишь покраснел от возбуждения. Всё верно. Для такого извращенца, как он, нормально наблюдать за «весельем» его любимой. За тем, как другой мужчина ласкает её, целует у него на глазах. Ему это нравится. Очень нравится. Правда. Именно тогда, окончательно выстроился его «фасад гнусного похотливого урода» Экстаз от ощущений смешался с гневом и ненавистью. Лайто стал зависим от этого чувства. Настолько зависим, что, даже после убийства Корделии, продолжал искать это в других. Ему было абсолютно все равно на их внешность, возраст, характер, прошлое и настоящее. Для него были важны только прикосновения, страсть и кровь, медленно текущая рекой по его горлу и телу «любовницы», «любовницы», которая, впоследствии, станет лишь куклой на одну ночь или едой. И так по кругу. Парень, потом, не вспомнит даже их имён и, уж тем более, лиц. Так продолжалось многие, многие десятилетия, пока, в какой-то момент, из церкви им не привезли очередную «жертвенную невесту». Юи Комори, на первый взгляд, не отличалась ничем от других их жертв. Заурядная внешность, слишком милый и добрый характер, затравленный взгляд. Всё это они уже видели очень много раз. Но, в отличие от его братьев, Лайто привлекло условие, согласно которому её нельзя было убивать. Долгосрочная весёлая игрушка, которую он может портить и ломать столько, сколько ему вздумается. О, только мысль о том, как заставить блондинку визжать от удовольствия и боли, приводила его в восторг. Вот только, на деле, все оказалось по-другому. Юи не была простым человеком. Несмотря на её доброту и сострадание, она была очень стойкой и терпеливой девушкой. Её вера в, столь любимого с детства, бога была непоколебима. Парень в ней это ненавидел. Он никогда не верил в религию, более того, считал её сказочкой для наивных смертных. Бог могущественный, всесильный, но при этом добрый, всепрощающий и всепонимающий. Его отец обладал, фактически, той же силой, что и это существо. Вот только назвать его богом, у него язык не повернётся. Король вампиров никогда не был ни к кому милосердным. Даже к семье. По этой причине, его усилия сломать блондинку росли с каждым днём. Лайто мечтал видеть её разбитой, униженной, грязной. Чтобы Юи забыла о своей вере, о боге, о церкви. Чтобы, она видела мир его глазами, была такой же, как он. Чтобы, она осталась с ним навсегда в этом царстве извращений и ненависти. Но, нет. Независимо от того, что парень делал, девушка осталось прежней. Даже, когда он лишил её религии, она нашла другую причину для веры. Причину, которую он не знает до сих пор. Юи стала вести себя с парнем по другому. Она стала относиться к нему с ещё большей заботой и добротой, чем раньше. Ей было все равно на его поступки по отношению к ней. Лайто её не понимает. Как можно, спокойно и нежно относится к существу, которое тебя оскорбляет и унижает? Как может вообще прийти мысль о хорошем обращении после такого? Бред. Чистой воды бред. Парень стал её избегать. Потому что, это было невыносимо. Потому что, его годами выстроенный «фасад» дал множество трещин и грозил вот вот рассыпаться в прах. Еще хуже стало, когда он узнал, чьёсердце живёт в груди блондинки… Его это всё бесило. Бесила и наивная, собачья преданность, и странная, глупая забота. Всё вышеперечисленное-незаслуженное милосердие, направленное на него. Корделия никогда бы не поступила так с тем, кто причинил ей боль. Она была жестокой, грозной, эгоистичной женщиной. Её гордость никогда бы не позволила ей так себя вести. А, вот Юи, напротив, как будто была тем самым божеством из Библии, всепрощающим и всепонимающим. А вот он-грязным грешником, каявшемся ей в грехах. Самое мерзкое, что иногда Лайто действительно хотел это сделать. Хотел просить её нежности. Хотел просить её прощения. Но, всегда подавлял в себе эти позывы и, в лучшем случае, молчал на очередную молитву блондинки. Даже такой, как он, привыкший избегать проблем, понимал, что игнорировать присутствие девушки и дальше не было ни смысла, ни желания. Потому что Юи уже стала особенной. Потому что она была единственным, единственным живым существом, сумевшим «залезть ему под кожу». Именно блондинка была той, кто своими хрупкими, окровавленными руками смогла разрушить его «фасад», залезть внутрь и, буквально, насильно вытащить всё то, что годами было похоронено им же на глубине собственного сознания. Парень влюбился. Влюбился сильно и безвозвратно. И, наконец, получив подобное в ответ. Любовь Юи была именно такой, какой описывалась в любовных романах: нежной, верной, искренней, чистой. Но брать её намного болезненнее, чем привычную похоть. Лайто никогда не получал ничего подобного до блондинки. По этой причине, он не знал, как отвечать на «нормальную» заботу. Все его ласки и слова выходили такими же извращенными, как и в обычные дни. Он по прежнему доводил её до слез, до криков боли и страданий. Вот только теперь это все было непреднамеренно. Просто по-другому вампир не умел. Просто он уже слишком сломан и испорчен для столь хорошей девушки. Дальнейшие события веяли дымом отчаянья. Оборотни планировали захватить власть в Эдеме и свергнуть нынешнего правителя. И для этого им понадобилась Юи, девушка с кровью Основателей. Но, надвигающаяся опасность была не единственным переломным моментом. Казалось бы, что их отец мог натворить такого, что было хуже, чем их детство… Мог. Ещё как мог. С самого начали все они были всего лишь частью его безумного плана, плана по созданию новой расы, рождённой от человека и вампира. И, что самое ироничное, Корделия тоже была его частью. Карлхайнц никогда не любил её. Он, в принципе, никого никогда не любил. Для короля вампиров всё живое-всего лишь пешки, подопытные крысы для экспериментов. Не более того. Лайто чуть не сошёл с ума окончательно, когда узнал об этом. Парень яростно ломился к отцу, бился об двери его кабинета. Потому что, хотел понять. Понять, зачем ему это? За что, Карл так поступил со всеми ними (хотя, нет, не только понять. Ещё и удовлетворить с каждой секундой растущее желание убить существо за закрытыми дверьми.) Юи была рядом с ним в это момент. Она не останавливала его, не мешала, просто была рядом. Лайто ненавидит себя за то, что, тогда, посчитал их чувства ложными. Ненастоящая любовь, навязанная могущественным психом. Естественно, никто ему не открыл. Через некоторое время, парень перестал злиться и ломится внутрь. Юи умудрилась всего парой слов успокоить его, вернуть немного здравомыслия. Это был последний раз, когда он слышал её ласковый, любовный голос, обращенный к нему. . . . Пожар. Один из оборотней, Шин, поджог замок. Огонь разрастался со стремительной скоростью, сжигая все на своём пути. Он помнит, как инстинктивно, схватил перепуганную блондинку за руку и потащил подальше от жара пламени. Они бежали так быстро, насколько могли. Пока, Юи не поскользнулась. От усталости, девушка не успела встать. Одна из балок на потолке упала и придавила ей ноги. В его ушах по-прежнему стоит крик её агонии. Лайто пытался, но не смог сдвинуть брус. Парень никогда не отличался особой силой, и, даже его вампирская сущность не помогла ему в этом. В это момент, сверху, на них полетела ещё одна балка. Блондинка успела оттолкнуть его. Горящий брус приземлился ровно между ними, преграждая путь к девушке. Он не успел среагировать. Он не успел её спасти. Он ничего не успел. Последнее, что помнит Лайто в этот момент-собственный оглушительный вопль и руки Аято, тянущие его к выходу. Пожар удалось потушить. И, что самое удивительное, Юи выжила. Некоторые слуги смогли вытащить её из-под обломков и доставить пострадавшую в ближайшую больницу. Об этом парню сказал Аято после того, как вампир отошёл от шока. Позже, дошли новости о том, что врачи спасли жизнь блондинки. Вот только её внешность и здоровье пострадало навсегда. Девушка больше не могла ходить. Лайто не смог заставить себя приехать за ней. Он не знал, как будет смотреть ей в глаза. В эти алые, добрые глаза той, кто любила его, пожертвовала всем ради того, кто посмел сомневаться в её чувствах. Ради того, кто разрушил ей жизнь. Парень должен был сгореть вместе с ней. Это его должна была придавить эта ненавистная балка! Его, не Юи. Лайто позволил себе быть сожранным чувством вины. Позволил себе эгоистично прятаться от проблем. Позволил себе не думать о ней. Так прошло несколько лет. Пока, в какой-то момент его любовь не перевесила его страхи. Парень стал собирать всю новую информацию о Юи: где она находилась, каково было её здоровье, как психическое, так и физическое. Он взвыл когда узнал, что девушка страдает амнезией. Она не помнит. Не помнит его, её жертвы, их любви. Она не помнит ни-че-го. Но, даже так, парень не отказался от намерений. В конце концов, это его вина и он заслужил эту муку- быть забытым любимой. Поездка в дом инвалидов была нервной. Лайто мысленно прокручивал всевозможные сценарии общения. И ничего из того, что было в его голове не подходило. Однако, в итоге все произошло само по себе. Его, казалось бы мёртвое, сердце остановилось, когда он увидел её спустя столько лет. Это была уставшая, изуродованная ожогами девушка, нет, женщина, прикованная к инвалидному креслу. Однако, несмотря на это, для Лайто Юи оставалась все равно самой прекрасным и замечательным существом на свете. Алые глаза уставились на него в немом шоке. Парню хотелось броситься к её креслу и объясниться во всем, умолять о прощении и сказать, как он скучал по ней, по её улыбке, по её красивым глазам и спокойному голосу. Но всё-таки смог себя сдержать. Потому что знал, что Юи не поймёт. И, даже, более того испугается его порыву. Это последнее, что Лайто нужно, ведь только осознание того, что он может её напугать, вызывает у него тошноту. Оформить документы на опеку не составило никаких сложностей (особенно, благодаря его деньгам). Парень отвёз блондинку в старую резиденцию, много лет пустовавшую до этого момента. Он не хотел отвозить её в особняк братьев, и, уж тем более, в замок Эдема. Поэтому занялся восстановлением дома и оборудованием его для инвалидной коляски. Первоначально, женщина относилась к нему с недоверием и опаской. Лайто не мог её за это винить. Он вёл бы себя ещё хуже на её месте. Но, со временем, опаска превратилась в доверие. Юи стала все больше улыбаться ему, благодарила за каждую мелочь и с удовольствием общалась с ним. Особенным моментами их уединения стали вечера за музыкой. Каждый раз, по несколько часов парень играл для неё на пианино, а женщина сидела рядом с восхищением слушая каждую пьесу. Это было воистину райское время, время, наполненное спокойствием и близостью. Неожиданно, Юи стала хоть что-то вспоминать. Он замер, когда, однажды за ужином, она рассказала ему о сне. Ей снились их свидания. Конечно, женщина объясняла, что не видела лица собеседника, но точно была уверена в двух вещах: парень во сне был её возлюбленным и… Лайто, фактически, распластался по столу, как только услышал слово «вампир», произнесённое из её обожжённых уст. Неужели? Спустя столько лет, Юи наконец-то… Женщина посчитала все это бредом. Точнее, решила, что действительно была влюблена, вот только, явно, не в вампира. Юи не верила в них и не позволила этой мысли задержаться в своей голове. Это был первый раз, когда ему захотелось плакать в осознанном возрасте. Плакать, словно глупый, маленький ребёнок, навзрыд, захлебываясь слезами до икоты. А вместе с тем ещё и выместить на ком-то свою обиду. Терпения у него хватило только на сдержанные извинения. Он вылетел пулей из столовой, хватаясь одной рукой за нос. Его жажда крови никуда не пропала. Напротив, она усиливалась с каждым днём. Но парень упорно морил себя голодом. Он не позволит себе прикоснуться к шее Юи, даже одним клыком. Не после произошедшего. В ту ночь он сожрал не одну жертву. Его голод и разочарование не позволили ему насытиться одним человеком. Все они были совсем молодыми девушками. Одинаково наивными. Ему было все равно на то, что он совершил. Единственное, что его беспокоило-безнадёжно испачканная кровью рубашка. Благо, когда он вернулся, стояла глубокая ночь и Юи давным давно спала. Парень смог спокойно избавиться от, теперь, ненужной вещи. На следующее утро, Лайто вёл себя как обычно, надеясь, что женщина не будет его расспрашивать о случившемся. Его надежда оправдалась. Юи никак не поднимала эту тему. Жизнь снова вернулась в привычное русло. До одного момента. Однажды, он проснулся от криков и треска стекла. Звуки доносились из комнаты Юи. Вскочив, парень быстро направился к ней. Стоило ему только открыть дверь, как тут же перед его взглядом предстала такая картина: зеркало, некогда находившееся в углу, перевёрнуто и разбито, а виновница всего происходящего сидела у кровати, сгорбившись и держа трясущимися руками крупный осколок. Лайто онемел от ужаса и среагировал только тогда, когда стекло коснулось её груди. Видимо, его вопль, непроизвольно вырвавшейся, остановил женщину от замысла. В ту же секунду, парень добежал до неё и вырвал искривленный кусок из ладоней, отбросив куда-то в сторону. Лайто прижимал Юи к себе, целовал в макушку, шептал на ухо всевозможные обещания. Делал все, чтобы она даже не думала об этом. После того, как женщина уснула, он убрал остатки зеркала и спрятал все острые предметы подальше от алых глаз. Чтобы ни в коем случае не повторить этот «инцидент» снова. Лайто все прекрасно понимает. Юи не воспринимает его как объект любви и симпатии. Она отдала свое сердце парню из сновидений. Отдала безвозвратно. Как иронично, любовь всей его жизни предпочла ему его же, но только во снах и без лица. Разве это не смешно? Разве это не забавно? Парень перестал верить в то, что женщина когда-нибудь вспомнит его. Но, надеялся, что, возможно, он сможет заново влюбить её в себя. В новую версию себя, без извращенных нападок и развратных речей. В её идеального любимого. В того, кого она действительно заслуживает. Ответ на его предложение был известен заранее. Лайто хотел убедиться в собственных шансах на данный момент. Юи ему отказала, но позволила ухаживать за собой. Для него это уже была маленькая победа. Сейчас его жизнь окружена дымом надежды. Надежды на светлое будущее, на, относительное, выздоровление женщины и возвращение её любви. И, даже, если парень больше не услышит от неё нежных слов, он все равно никогда не откажется от своих попыток. Потому что это его долг. Долг, как её возлюбленного. Поэтому, Юи, пожалуйста, … Не оставляй его в одиночестве, как все остальные.